Глава 4

На экране монитора нежный стебель сорняка пробивал толстую корку асфальта.

– Жизнеутверждающая заставка, но я бы предпочел видеть у тебя на компьютере таблицы с индексами РТС и ММВБ, – отчитал Андрей подчиненного.

– Я только собирался открыть…

– Я так и понял.

Андрей покинул отдел аналитики и вернулся в свой кабинет. Плюхнулся в широкое кожаное кресло, пробежал взглядом по трем мониторам. Ситуация развивалась по предсказанному графику. Сегодня с утра «быки» пожинали плоды пертурбаций нефтяного рынка – российский фондовый рынок открылся на 2 процента выше вчерашнего закрытия. Андрей довольно потер ладони. Он вовремя сменил медвежью тактику на бычью. К обеду зафиксировал собственную прибыль. Неплохо.

Неподвижная иконка мессенджера в правом нижнем углу говорила об отсутствии новых сообщений. За утро Андрей посмотрел на нее уже сотню раз, надеясь получить долгожданное послание. Накануне на его анонимное сообщение на хакерском форуме откликнулся один любопытный персонаж, пообещавший изучить его вопрос и поискать информацию в Даркнете за определенную сумму.

Что такое Даркнет, Немов знал давно. Термином «Темная паутина» обозначают совокупность веб-сайтов со скрытым IP-адресом. Эти сайты используют специальный инструмент шифрования, позволяющий пользователям сохранять свою анонимность.

Даркнет – единственный выход для тех, кто живет в тоталитарных странах, чтобы общаться с внешним миром, исключая слежку спецслужб. Однако основная масса пользователей Темной паутины преследует менее романтические цели: продажа и покупка оружия, распространение детской порнографии. Тысячи и тысячи экстремистских сайтов и незаконных точек продаж. По оценкам экспертов, размеры Даркнета уже в пятьсот раз превысили обычный Интернет.

Андрей не сильно разбирался в компьютерных технологиях, но все-таки установил систему «Tor» и несколько вечеров ломал голову в попытках освоиться на обратной стороне Интернета. Ему удалось выйти на пару анонимных бордов, где предлагали нелегальные товары и услуги, но дальше дело забуксовало. На настоящие андеграундные форумы выйти крайне сложно – необходимо знать точные адреса, которые передаются только сарафанным радио. Да и попасть на хакерский форум – полбеды. Обычно там используется секретный сленг, непонятный для непросвещенного человека. Чтобы разобраться с кодовыми словами, нужно быть в теме, чем Андрей похвастаться не мог.

Он снова проверил иконку мессенджера, разочарованно выдохнул и принялся за работу.

После обеда время тянулось медленно. Андрей даже Завацкому позвонил – лишь бы отвлечься. Тот сразу же завел любимую пластинку:

– Слушай, что ты там с Олесей сделал? Жанна мне по секрету поведала, что подруга ей все уши про тебя прожужжала.

– Да, старик, я такой.

– И за что тебя бабы любят?

– Любят меня за сердце беззлобное и душу открытую, – хмыкнул Андрей.

– Не, серьезно, как тебе Олеся-то? Я на нее сразу глаз положил.

– Обычная баба. Я уже забыл.

Андрей не лукавил: женщин он любил, но смыслом жизни не считал.

Пару-тройку раз в юности он увлекался, страсть длилась недолго и заканчивалась по его инициативе.

Первая муза посетила его в пятнадцать лет. Близились выпускные экзамены, одноклассники думали исключительно о предстоящих испытаниях. Тем неожиданней было внимание самой красивой девочки в классе – Аллочки. На переменах она подходила к Андрею и без умолку щебетала. Только глупец остался бы равнодушным к ее трогательным знакам внимания. Однажды, гуляя в парке после уроков, он поволок девчонку в заросли и прижал к дереву. Аллочка захохотала и ударила его по руке:

– Бессовестный! На носу экзамен по математике.

– А при чем здесь экзамен?

– А при том. Тебе-то легко, ты умный. А я совсем не подготовилась.

– Кто виноват?

Аллочка надула губки, а затем изобразила озарение:

– А что, если мы сядем рядом и ты решишь мой билет? Тебе же раз плюнуть. А потом мы бы отпраздновали успешную сдачу… И я бы… – Ее щеки залились румянцем.

Андрей усмехнулся:

– Я предлагаю иное развитие ситуации. Сейчас я заявлю, что помогу тебе на экзамене. Но мне необходимо вдохновение в виде немедленного секса.

Одноклассница вытаращила глаза, но он продолжал:

– Ты поломаешься пару дней, но в итоге согласишься. Я возьму тебя прямо на скамейке в дальнем углу парка. На экзамене решу твои задачи, но непременно неправильно. Чтобы ты поняла: нельзя быть такой корыстной.

Андрей ничего не имел против того, чтобы помочь девчонке, не окажись она лицемеркой. Его разозлило, что за ответную симпатию от него требовали бонусов.

В последующие несколько дней ему пришлось бороться с игравшими гормонами старинным дедовским способом. Закрывшись в ванной, он представлял Аллочку в неприличных позах. Вскоре любовный жар поутих, и он смог смотреть на бывший объект страсти без предательского возбуждения.

Вторую девушку звали Настя. Они познакомились на первом курсе института. Казалось, отличницу, старосту группы мысли о межполовых отношениях совсем не одолевали. Она не блистала красотой, но Андрей с наслаждением разглядывал ее. Бывают такие лица, на которые хочется смотреть, изучать каждую правильную и неправильную черту. О влюбленности речи не шло; Андрей не мучился от вынужденных разлук на каникулах, не мечтал о поцелуе. Но когда она появлялась в поле зрения, он с удовольствием отмечал ее ровный, слегка вздернутый нос, густые русые волосы и прямую, как у балерины, осанку…

Когда Настя говорила, ее губы двигались активнее, чем у большинства людей, словно бы она пыталась облегчить задачу глухонемому, читающему по губам, или же исполняла роль логопеда, исправляющего дикцию у ребенка. Андрея завораживал этот процесс.

Столь пристальное внимание к собственной персоне не осталось не замеченным Настей. Их глаза встречались, и девушка посылала в ответ удивленные, вопросительные и, наконец, нетерпеливые взгляды. Когда в них появилась мольба, Андрей привел Настю в пустую аудиторию, закрыл дверь на ключ и лишил ее невинности на преподавательском столе. Через два месяца ее преданная, пылкая симпатия ему надоела. Первое очарование развеялось, и она оказалась обычной, довольно скучной особой. Сперва Андрею было неловко постоянно сталкиваться с нею на занятиях и читать укор в ее глазах, но затем он научился ее игнорировать.

На Марину он обратил внимание на студенческой научной конференции, где выступал с докладом. Высокая худая преподавательница, сидевшая в комиссии, задавала ему вопросы и с неподдельным интересом слушала ответы. Ее непослушные черные локоны постоянно выбивались из строгой прически, падая на лоб, и она проворным грациозным движением убирала их обратно.

Немов подождал ее у выхода из института и преградил путь.

– Я провожу вас до дома, если вы не возражаете.

Женщина замерла, удивленно разглядывая нежданного кавалера.

– Вы хотели бы дополнительно обсудить ваш доклад?

– Конечно, я мог бы сделать вид, что хочу именно этого – обсудить доклад, а вы могли бы сделать вид, что поверили, но зачем терять время? Мы же взрослые люди. Вы мне очень понравились, и мне кажется, я имею все шансы понравиться вам.

Марина огляделась и, поманив парня за собой, отошла в сторону от оживленного пятачка перед центральным входом. Чуть поодаль она остановилась и внимательно посмотрела на Андрея.

– Тебе сколько, чудо?

– Два.

– Что «два»? – не поняла она.

– Я пью кофе с двумя кусками сахара. У вас ведь дома есть кофе?

– У меня дома есть муж.

– Значит, идем ко мне. Я снимаю отдельное жилье, нас никто не потревожит, – наступал Андрей.

– Какая наглость, – то ли с негодованием, то ли с восхищением проговорила женщина, не спеша уходить.

– Вас это заводит?

– Мои дети чуть младше тебя.

– Вы, вероятно, весьма легкомысленны, раз родили до вашего совершеннолетия.

Уголки ее губ поползли вверх. Разговор доставлял Андрею удовольствие, и он чувствовал, что Марине тоже. Ему стоило проявить чуть больше настойчивости, и она непременно поддастся.

– Вы очень своеобразный молодой человек, – протянула она, колеблясь. – Но думаю, у нас ничего не получится.

Падал снег, снежинки ложились на ее длинные ресницы и непослушные пряди; ему безумно хотелось взять в ладони ее лицо…

– Вы слышите? У нас ничего не получится.

– Позвольте доказать вам вашу неправоту.

Для сорока двух лет Марина выглядела свежо, даже юно. Она красила волосы в ядовито-черный цвет, который оттенял ее бледную кожу, и казалась хрупкой, как хрустальная статуэтка.

Они занимались сексом на его съемной квартире, а потом беседовали об экономике и политике. Марина обычно сидела на подоконнике и дымила сигаретой. Ее обнаженный темный силуэт в светлом квадрате окна походил на вырезанную из бумаги фигурку. Андрей лежал на кровати, закинув руки за голову, слушал рассуждения любовницы и гадал: смогла бы она понять, расскажи он о своем желании убить? Марина отличалась от остальных женщин. Возможно, она дала бы мудрый совет.

– Я развожусь, – обронила она однажды после особо удачного секса.

– Зачем? – удивился Андрей.

– Достало жить с нелюбимым человеком.

Марина больше ничего не сказала, но прочитать ее мысли не составляло труда. В ее сдержанной улыбке затаился намек на обязательства. Ей хотелось большего, но «большее» не входило в его планы.

«Она не так уж умна, эта Марина». Андрей перестал ей звонить. Чтобы забыть ее, ему понадобился месяц. Целый месяц постоянного самоограничения и самоконтроля. Он так яростно выкорчевывал из сердца успевшее прорасти чувство, так истово апеллировал к разуму, что не выдержал напряжения и слег с ангиной на две недели. Когда выздоровел, пообещал себе, что впредь будет осторожнее и не посмеет увлечься настолько сильно.

С тех пор он был близок с женщинами исключительно на физиологическом уровне, что его полностью устраивало.

Немов набрал в браузере адрес сайта, посвященного компьютерным новостям, и открыл первую же заинтересовавшую его заметку:

«Прошло уже четыре года с тех пор, как правоохранительные органы закрыли средоточие нелегальной торговли – Силк Роуд. Однако продажи незаконных товаров в Даркнете не снизились. Согласно новому исследованию, черный сетевой рынок, напротив, только продолжает расти».

Черт побери. Почему хакер до сих пор не объявился? Андрей выполнил свою часть договора – заплатил три биткоина в качестве аванса, и хакер пообещал, что свяжется с ним до конца рабочего дня. Начало шестого, а от него никаких известий.

Андрей уже был готов психануть и отправиться куда-нибудь поужинать – сегодня он пропустил обед, и желудок сводило от голода. Он встал с кресла, снял со спинки пиджак и заметил мигающее сообщение внизу экрана.

«Я нашел то, что вам нужно, – сообщал аноним. – Пришлось покопаться, запросик у вас нетрадиционный, прямо скажем».

«Продолжайте», – поспешно напечатал Андрей, чувствуя, как учащенно забилось сердце.

«Вот URL, на который вам нужно зайти. Я прикрепляю краткую инструкцию, какую программу вам нужно предварительно установить и куда потом нажимать. Для успешной регистрации на сайте вам придется оплатить приличный взнос, только после этого вы получите возможность зайти в клуб и заполнить анкету. Рекомендую вам заклеить чем-нибудь вашу веб-камеру, если не хотите, чтобы за вами наблюдали, как это делаю сейчас я».

Андрей кинул удивленный взгляд на камеру на мониторе – она была выключена.

«Если огонек не горит, это еще не значит, что камера не работает», – прокомментировал собеседник.

Заплатив вторую часть оговоренной суммы, Немов некоторое время сидел за столом, переваривая полученную информацию. Все эти годы он ни на минуту не сомневался, что осуществит задуманное. Если ставишь задачу и не отступаешь, она обречена реализоваться. Он шел медленно, но без остановок, неуклонно приближаясь к заветной цели, что маячила невнятным заревом на горизонте, завораживая, гипнотизируя, вдохновляя. Он привык видеть ее изменчивое мерцание, так похожее на мираж. Он знал, что рано или поздно мираж обретет форму, но все-таки удивился, когда это действительно произошло.

Цель, такая далекая и фантастическая, внезапно приблизилась и стала реальной. Тут у кого угодно захватит дух.

Немов невольно усмехнулся, представив, как отреагировал бы нормальный человек, узнав о его желании. Сам Андрей не делил мир на добрый и злой и в своей мечте не видел ничего дурного. По большому счету нет никакой разницы, чего хотеть. Любые желания равноценны. Однако зацикленное на морали общество позитивно воспринимает лишь самые распространенные: иметь семью, выгодную работу, красивый дом. Стоит заикнуться о чем-то ином – и тебя посчитают маньяком или душевно больным. Что ж, переделать общественное мнение он не мог. А вот оградить себя от его влияния – вполне. Достаточно держать рот на замке и просчитывать каждый свой ход.

В семь вечера Андрей выключил компьютеры и покинул кабинет, планируя поужинать где-то по дороге домой.

Ресторан оказался неожиданно полон, но свободное местечко нашлось. Андрею не нравилось большое количество народу, и если бы не зудящий голод, он бы развернулся и поискал другое заведение.

Официант проводил его к столику у окна, вручил меню и удалился.

– Господин Немов, ты ли? – раздался за спиной мужской голос. Андрей поднял глаза.

– Георгий Сергеевич, сколько лет!

Этот пожилой, с хищным, но открытым лицом мужчина был первым шефом, на которого работал Андрей. Он, еще студент без опыта работы, рассылавший резюме и не получавший отклика, заявился прямиком в приемную директора солидного банка и потребовал аудиенции. От подобной наглости онемела не только секретарша, но и сам босс, когда в его кабинет без разрешения ворвался посетитель. Андрей улыбнулся, вспомнив, как в течение получаса описывал потенциальному работодателю разработанные им новаторские предложения, позволявшие привлечь новых клиентов и увеличить процент вкладов. Потом полчаса повторял то же самое приглашенным в кабинет директора специалистам. На следующий день в его трудовой книжке уже значилась первая запись. Через четыре года Андрея, перспективного финансового аналитика, переманила конкурирующая контора.

– Не забыл имя-отчество, приятно, – сыронизировал мужчина и, не дождавшись ответа, продолжил: – Присоединишься к нам?

Андрей взглянул на соседний столик, за которым сидела синеглазая блондинка, спутница давнего знакомого.

– С удовольствием.

Разговор не слишком клеился: бывший шеф то и дело вспоминал старые времена и норовил подколоть сбежавшего сотрудника на счет корпоративной верности. Андрей оставлял язвительные ремарки без комментариев, понимая обиду экс-начальника. Тот возлагал на него большие надежды и увольнение посчитал едва ли не личным оскорблением.

Андрей нехотя рассказывал, «где он да как», иногда из вежливости задавал вопросы. Когда принесли ужин, беседа потекла в более расслабленном русле: о блюдах, о погоде. Он изредка посматривал на молоденькую подругу банкира. Ее кукольное лицо с пухлыми губами было напрочь лишено намека на интеллект. При такой девочке можно обсуждать какие угодно секретные планы и не опасаться утечки информации. Вряд ли она поймет хоть слово.

– Извините, отвечу на звонок, – Георгий Сергеевич поспешно вскочил с покрытого атласной материей стула.

«Жена, сто процентов. А любовнице внушает, что разведется», – подумал Андрей.

– У Гивы всегда столько дел, – прокомментировала блондинка с очевидной гордостью.

Андрей изобразил удивление:

– Оказывается, вы умеете говорить?

– А вы думали, я немая? Почему? – искренне полюбопытствовала барышня, не уловив сарказма.

– У вас внешность, как у игрушечной Барби. Знаете, за границей выпускают кукол в натуральную человеческую величину.

– Спасибо.

– Вы действительно считаете, что я сказал комплимент?

– А разве нет?

«Такая тупость очаровательна», – отметил про себя Андрей, а вслух произнес:

– Я вас сравнил с безмозглым резиновым изделием, пригодным лишь для удовлетворения похоти.

– У вас хорошее чувство юмора, – улыбнулась собеседница.

«Безнадежно».

– Я смотрю, тут дискуссия разгорелась? – Мужчина вернулся на прежнее место.

– Да нет, Георгий Сергеевич, помилуйте, какая тут может быть дискуссия? Я лишь объяснял вашей прелестной подруге, что вынужден попрощаться.

– Что ж, рад был увидеться.

Андрей пожал протянутую руку, кивнул блондинке. Его раздражали встречи, оживлявшие прошлое и затягивавшие в водоворот воспоминаний. Его интересовало только будущее.

Он ехал медленно: колеса проскальзывали, над дорогой висела плотная белая пелена. Снег пошел несколько минут назад, но уже покрыл десятисантиметровым слоем улицы и дома, до неузнаваемости изменив город. Автомобили неторопливо катились по проспекту, дырявя снежный занавес светом фар, суетливые прохожие брели по тротуарам подобно поникшим белесым теням.

Андрей взглянул на себя в зеркало заднего вида. Он хорошо постарался, чтобы осуществить свою мечту. Он заслужил.

Софочка недовольно фыркнула вслед грубияну. Она не подала виду, что обиделась, но его презрительное отношение задело ее. Почему большинство мужчин считает, что если женщина красива и следит за собой, то у нее нет ни мозгов, ни души? Как будто красивая внешность исключает наличие других достоинств.

Ей захотелось плакать – настоящими, человеческими, отнюдь не кукольными слезами. Да, она не встревает в мужские разговоры, потому что все равно ничего умного не скажет. Но разве это плохо? Ей, по крайней мере, хватает такта не выпячиваться и не лезть со своим мнением, когда не спрашивают.

– Кто-то у нас загрустил? – Гива приподнял ее подбородок.

– Как я могу загрустить, если ты рядом. – Софочка поцеловала его в губы, заставляя себя переключиться. Переживать о всяких козлах – никаких нервов не хватит. Да кто он такой вообще!

– А кто он такой?

– Работал на меня, – объяснил любовник.

– Он мне не понравился.

– Ты моя славная, – умилился Гива. – Мороженое будешь?

Когда они вышли из ресторана, Софочка ахнула:

– Гива, ты только посмотри!

Мужчина недоуменно наморщил лоб.

– Неужели ничего не замечаешь? – Девушка захохотала и закружилась, раскинув руки в стороны. – Снег пошел! Первый снег!

Огромные хлопья лениво падали ватными кусками, закрашивая блеклые краски улиц в один плотный, монохромный цвет. Еще час такого снегопада – и город превратится в чистый манящий холст, на котором утро намалюет суетливый эскиз.

– Бейбичка, побаловалась, и будет. Прыгай в машину.

– Подожди, Гива, подожди! Красиво как! Может, в парк?

– Поздно уже. – Любовник нетерпеливо постучал по капоту, раздраженный задержкой.

«Какие вы, мужики, толстокожие», – Софья разочарованно просеменила к автомобилю. Обычно она садилась на переднее кресло, но сейчас нырнула назад, по-детски наказывая любовника. Она любила его общество, но сейчас хотелось спрятаться, стать невидимой.

За окном мелькали яркие пятна горящих окон, витрин и вывесок. Многоэтажные здания переваривали тысячи людей, будто морские млекопитающие, проглотившие косяк мелкой рыбы, и изредка отрыгивали ее из пасти подъездов.

Софочке почудилось, что она превратилась в одну из этих безликих рыбешек, лишенных индивидуальности и самосознания и безвольно влекомых течением.

«Нет, не сметь так думать! – одернула она себя. – Любящий мужчина рядом, он заботится о тебе, а значит, все хорошо и не о чем волноваться!»

– Ты заснула, бейбичка? – Гива замялся и добавил: – Я не буду к тебе подниматься, не расстроишься? Завтра рано вставать, я устал.

Софья удивилась своей реакции: нет, она не расстроится. Даже вздохнет с облегчением.

– Жалко, – с притворной печалью протянула она.