1.2. Политическое пространство: уровни и механизмы расширения

Политическое пространство – это многоуровневый, многомерный мир, в котором разворачиваются политические отношения по поводу завоевания, использования и удержания власти.

Уточним, что в данном случае речь идет о политическом пространстве как месте существования политического бытия, о топографическом измерении политики.

Вряд ли что еще имеет более важное значение для жизни этноса и государства, чем пространство. Это не только место, где проживает этнос, где формируются политические институты, где добывают и используют ресурсы, это «жизненное пространство», которое во многом определяет особенности ментальности народа, его культуры. Борьба за пространство в большинстве случаев является главной причиной войн и конфликтов в истории человечества.

В зависимости от рассмотрения политического пространства как цели или как средства условно можно выделить несколько его уровней по следующим критериям:

на политическом пространстве находятся политические субъекты; за политическое пространство ведется борьба;

посредством политического пространства осуществляются политические цели.

Вначале политическое пространство ограничивалось сушей, однако с развитием флота политическое пространство расширяется, так как контроль морского пространства увеличивал шансы на политическое лидерство.

XX столетие кардинально изменило представление о политическом пространстве, которое стало трехмерным благодаря появлению авиации. Воздушное пространство оказалось основной ареной столкновения интересов крупных мировых держав, а развитие военной авиации – приоритетной задачей военной промышленности государств-лид еров.

Однако уже во второй половине прошлого века генеральным направлением в военных стратегиях стало развитие космических технологий. Борьба за контроль над политическим пространством расширилась до космических размеров. Космическое пространство превратилось в арену демонстрации военной и политической мощи сверхдержав.

Но вскоре информационные технологии качественно изменили представление о принципах функционирования политического. Виртуальное пространство не только стало оказывать воздействие на политическую реальность, оно стало его конструировать.

Политическое пространство, таким образом, структурно можно представить как состоящее из следующих уровней:

наземный уровень; водный уровень; воздушный уровень; космический уровень; геоэкономический уровень; информационный уровень.

Надо отметить, что в дальнейшем по мере развития новых технологий, эта структура будет дополняться новыми уровнями.

Теоретически можно выделить следующие взаимосвязи пространства и политики:

влияние пространства на формирование культуры, этноса, государства и его политического устройства;

пространство как цель политических интересов, отсюда геостратегические задачи, определяющие внешнюю политику, форму и механизмы расширения территории и защиты границ; пространство как политический регион;

пространство как цивилизационное пространство, где границы этих образований определяются социокультурным и религиозным факторами; пространство как территория государства, задачей которого является:

а) обеспечить безопасность, отсюда стратегия укрепления геостратегических зон и регионов;

б) согласование интересов и контроль федерального центра за деятельностью административно-территориальных единиц в целях сохранения устойчивости государства и укрепления его безопасности; воздушное, космическое, информационное и геоэкономическое пространство как место столкновения политических интересов.

Политическое пространство изучается геополитикой, геоэкономикой, военными науками, политической регионалистикой, политической глобалистикой, мировой политикой.

Чтобы проиллюстрировать вышеизложенное, обратимся к концепциям, в которых отражена взаимосвязь пространства и политики.

1.3. Борьба за политическое пространство в геополитических концепциях

Впервые проблема влияния географического фактора на политику поднималась в работах Платона и Аристотеля, позже Ж. Бодена, Ш. Монтескьё. Они рассматривали влияние климата, географической среды, особенности почвы как основные факторы в формировании государства, его политических институтов и политического строя.

В своей знаменитой работе «О духе законов» Ш. Монтескьё выявил взаимосвязь между особенностями территории, на которой проживает народ, и его характером: «Бесплодие земли делает людей изобретательными, воздержанными, закаленными в труде, мужественными, способными к войне; ведь они должны сами добывать себе то, в чем им отказывает почва. Плодородие страны приносит им вместе с довольством изнеженность и некоторое нежелание рисковать жизнью»^[4]. Монтескьё также считал, что особенности климата и почвы определяют и особенности политической системы. Так, например, в местах, где климат наиболее благоприятен для занятия сельским хозяйством, народы менее дорожат своей политической и гражданской свободой, и главной ценностью для них становится безопасность. «В стране с подходящей для земледелия почвой, естественно, устанавливается дух зависимости. Крестьяне, составляющие главную часть ее населения, менее ревнивы к своей свободе; они слишком заняты работой, слишком поглощены своими частными делами. Деревня, которая изобилует всеми благами, боится грабежей, боится войска..»^[5].

В XIX в. проблема географического фактора получила дальнейшее развитие в работах французского историка Ж. Мишле, отмечавшего, что понятие «земля» носит более расширенный характер, и это не только «театр действия, где оказывают влияние пища, климат, но и влияют самым разным образом гнездо, птица, родина, человек»^[6].

В XX в. данная проблема нашла свое продолжение в различных теориях, среди которых теория этногенеза Л. Гумилева, согласно которой «в основе этносов лежит не похожесть особей его составляющих, а связи, цементирующие коллектив и простирающиеся на природные особенности населяемого данным коллективом ландшафта»^[7]. Разнообразие ландшафта является фактором, определяющим их взаимодействие: «Степные просторы… всегда были удобны для развития скотоводства. Поэтому в Восточную Европу переселялись азиатские кочевники… Они вступали в военные и хозяйственные контакты со славянами, хозяйство которых базировалось на лесных массивах. Однако кочевое хозяйство не может существовать вне связи с земледельческими, потому что обмен продуктами одинаково важен для обеих сторон. При постоянном взаимодействии «истории природы и истории людей» – Леса и Степи – русичи выступали как представители Леса, который не только кормил, давал материал для сооружения жилищ и поселений (деревня – дерево), но и позволял укрыться от конницы неприятеля»^[8].

На рубеже XIX–XX вв. сформировалась геополитика как наука, изучающая политические процессы в их пространственном взаимоотношении.

Это географически интерпретированная политическая доктрина, отражающая сложную зависимость и связь внешней и внутренней политики государства с его географическим положением – климатом, природными ресурсами, территорией и т. д.

Геополитика главное внимание направляет на изучение возможностей активного использования политикой факторов физической среды и воздействия на нее в интересах безопасности государства. И это прежде всего территориальные проблемы государства, его границы, использование и распределение ресурсов, включая и людские. В геополитической науке пространство стало рассматриваться как фактор, обусловливающий особенности внешней и внутренней политики.

Обратимся к основным геополитическим концепциям, но не для пересказа их содержания, – достаточно полно и интересно они изложены в работах отечественных авторов^[9], на которые мы опирались в настоящем исследовании, а для того чтобы акцентировать внимание на следующих аспектах:

представить этапы и уровни освоения и расширения политического пространства, сформировавшегося к началу XXI в.;

обратить внимание на то, как в геополитических концепциях отражается представление о целях развития государства;

подчеркнуть, что Россия всегда была предметом особого геополитического интереса со стороны стран, претендующих на мировое лидерство.

Руководствуясь этой задачей, обратимся к истории геополитики.

Один из основателей геополитики, немецкий ученый Фридрих Ратцель (1844–1904), сформулировал основные направления геополитики и определил содержание основных понятий, одним из которых стало «пространство». «Пространство» Ратцеля – это не только место проживания народа и нахождения государства, но и особое «живое» пространство, дающее народу жизненную энергию. Как «живой организм» оно самодостаточно и имеет свой особый смысл существования, отсюда теория «пространственного смысла». По его мнению, такие пространственные характеристики, как местоположение, площадь территории, границы, определяют не только исторические и политические особенности развития государства, но и, в конечном счете, само его существование.

Согласно этой теории, государство – это прежде всего пространственное образование, и именно пространство является детерминирующим фактором его существования и развития. «Как показывают этнография и история, – писал Ф. Ратцель, – государство развивается на пространственной базе, все более и более сопрягаясь с ней, извлекая из нее все больше и больше энергии. Таким образом, государства оказываются пространственными явлениями, управляемыми и оживляемыми этим пространством»^[10]. «Государство является организмом… Эта связь (территории и государства) взаимоукрепляется, становясь чем-то единым, немыслимым без одного из двух составляющих. Обитаемое пространство… способствует развитию государства, особенно если это пространство окружено естественными границами. Если народ чувствует себя на своей территории естественно, он постоянно будет воспроизводить одни и те же характеристики, которые, происходя из почвы, будут вписаны в него»^[11].

Как любому живому организму, государству присуща тенденция роста, которую Ф. Ратцель считает «всеобщей, универсальной тенденцией», естественной и необходимой для жизни. Рост или территориальная экспансия – необходимое условие расширения, а развитие контактов людей, обмен, торговля – прелюдия к установлению политического контроля над новыми территориями. Торговля и война – вот основные формы территориального расширения государства как живого и развивающегося организма, а активная завоевательная стратегия естественна и необходима.

В своей теории Ф. Ратцель обосновывает необходимость контроля над морским пространством как условие роста государства и считает, что пространственное расширение государства возможно при наличии мощных военно-морских сил в качестве основного ресурса в решении политических задач государства. По его мнению, государство, не имеющее выхода к морю, лишается возможности участвовать в борьбе за политическое лидерство.

Идеи Ф. Ратцеля были развиты в трудах Рудольфа Челлена (1864–1922), которому принадлежит термин «геополитика». В работе «Государство как форма жизни» он рассматривает государство «как мыслящее и чувствующее существо, подобное людям», которому присущи все свойства человеческого организма: «Государства также существуют на поверхности земли благодаря собственной жизненной силе… находясь в состоянии борьбы за существование, они рождаются и вырастают, мы видим также, как они, подобно другим организмам, увядают и умирают». Борьба за выживание является сущностью государства-организма.

Война – всего лишь естественное продолжение борьбы за территорию, и вполне естественно, что крупные государства расширяют свое пространство за счет малых стран. Р. Челлен сформулировал основной тезис геополитики, ставший принципом действия великих держав: «Великие державы являются экспансионистскими государствами». По мнению ученого, нравственные оценки завоевательной стратегии в международной политике неуместны, так как именно борьба за политическое могущество определяет смысл и назначение государства. Как последствия этой борьбы «малые государства или вытесняются на периферию, или сохраняются в пограничных районах, или исчезают. И понятия справедливости или несправедливости здесь не должны применяться»^[12].

Р. Челлен сформулировал положение о трех основополагающих принципах глобальной геополитики: расширение пространства, территориальная монолитность и свобода передвижения. Уделяя особое внимание анализу России и отмечая такие ее преимущества, как большая территория и монолитность государства, он обращал внимание на такой фактор, как ограниченный доступ к теплым морям, уменьшающий ее геополитические возможности. В отношении России как активного субъекта мировой политики Р. Челлен предлагает проводить политику дальнейшего ограничения доступа к морскому и океаническому пространству.

Влияние географического пространства на формирование культуры и менталитета народов рассматривал английский ученый Дж. Макиндер (1861–1947). Он условно разделил все пространство планеты на два основных полюса – «суша» (Евразия, континент, «срединная земля») и «море» (океаническое пространство, омывающее евразийский материк, плюс острова, в нем расположенные).

«Море» рассматривается как «морская цивилизация», обладающая культурно-историческими особенностями и отличающаяся от «суши», прежде всего, своими мировоззренческими установками. «Тевтонцы цивилизовались и приняли христианство от римлян, славяне же – от греков. Именно романо-тевтонцы впоследствии плыли по морям; и именно греко-славяне скакали по степям, покоряя туранские народы. Так что современная сухопутная держава отличается от морской уже в источнике своих идеалов, а не в материальных условиях и мобильности»^[13].