Глава 16

АЛЕКС МЕРФИ, СИРИЯ.

Загремел засов, вошли двое. На лицах – маски. Один держит поднос, второй – автомат.

Первый, поставив поднос прямо на пол, подошел ко мне. Проверил иглу, затем вынул из кармана другую емкость, подсоединил к капельнице вместо первой. Я попытался заговорить по-английски, но Кидальчик больно толкнул меня в бок, многозначительно пошевелив бровями.

От подноса пахло чесноком и мясом. Я непроизвольно сглотнул, в животе забурчало. Когда я в последний раз ел?

– Не надо с ними заигрывать, – старик водрузил поднос между нами на циновку. – Они этого не любят. – он раздвинул волосы на лбу и показал подживший рубец.

Похоже, в новом лекарстве было обезболивающее. Грудь больше не пронзало и не шла кровь горлом. От одного этого я приободрился, и стал не так мрачно смотреть на жизнь.

Положительный момент: ни американцы, ни русские меня здесь не достанут. Но чутье подсказывает, что всё не так просто… Надо расспросить Кидальчика. Если он здесь уже три месяца – наверняка что-нибудь знает. Может, станет ясно, кому я понадобился на этот раз…

…Капельницу меняли, зорко следя, чтобы я не вынул иглу. Как-то раз попробовал, ночью – тут же вошли охранники, один несильно стукнул прикладом по голове, другой грубо запихал иглу в вену. Значит, за нами наблюдают круглосуточно…

Я быстро шел на поправку: ребра быстро заживали и через несколько дней меня впервые вывели во двор. Была ночь. Оглушительно свиристели цикады, пахло пылью и раскаленным камнем. Дворик круглый, со всех сторон окружен покатой стеной с неровной кромкой. На стене, на фоне светлого неба, – черные фигуры часовых.

Не успел я как следует оглядеться, привыкнуть к темноте, как сзади набежал человек и молча выстрелил мне в голову пяткой. Я инстинктивно пригнулся и ударил в ответ. Даже порадовался разминке: в тесной камере было не развернуться…

На рассвете меня, полуживого, оттащили в подземелье, к горячему источнику. Во дворе осталось семь бесчувственных тел…

Через пару дней всё повторилось, только нападавших было девять. Умелые бойцы, но до тех, с которыми я дрался в Нью-Йорке или Москве, им было далеко. Я перестал справляться, когда количество противников перевалило за дюжину. От стольких не спасала даже моя хромая удача.

– Зачем это? – спрашивал я Кидальчика.

– Хотят определить пределы ваших возможностей.

– Но для чего? Гладиаторские бои?

…Это было бы проще всего… Я бывал неосторожен, и слава хорошего бойца так или иначе распространялась. В мире много азартных людей, делающих ставки на боях без правил. Меня мог продать Джафар – в отместку…

– Скажите, Алекс, а вы обладаете какими-нибудь необычными способностями?

Я насторожился.

– Не знаю, о чем вы говорите…

– Да ладно, мне вы можете сказать. Мы, так сказать, в одной лодке. – и он вытащил из кармана две игральные кости. Черные, с яркими белыми точками. Я подобрался.

При виде двух маленьких кубиков нестерпимо захотелось… Нет. Это провокация. Кидальчик может оказаться не тем, за кого себя выдает…

Как можно равнодушнее я проронил:

– Что-то настроения нет для игр…

– Да я и не прошу. Кости – не моё. Мне больше нравятся карты.

Всё это время он катал по ладони кубики. Сначала я не сообразил, в чем дело, но потом захотелось протереть глаза: вот кубики перевернулись несколько раз – на всех поверхностях были двойки. Еще один переворот – пятерки. Затем – шестерки…

– Как вы это делаете?

– А вы что – не можете? – притворно удивился старик.

– Так – нет…

Я прикусил язык.

– А как? – оживился он. Я промолчал.

– Вы думаете, я – засланный казачок, – он понимающе поджал губы.

– Вы еще и мысли читаете?

– Боже упаси! Это и так видно… Вам кажется, что я здесь, чтобы выведать ваш секрет.

– Откуда вы взяли, что у меня – секрет?

– Иначе бы вас здесь не было. Как, собственно, и меня. Я думал то же самое, так что – в расчете. Пока вас не стали мордовать почти каждую ночь…

– Вас тоже мордовали?

– У меня – другие таланты. Я же говорил.

– Как этот? – я кивнул на дайсы у него на ладони.

– Возьмите! – он подбросил их в воздух. Упали единицами. На всех гранях, что были видны. – Вам же хочется. Берите!

– Нет. Не надо…

Я отвернулся. Пот тек по бокам горячими струйками. Тошнило, кружилась голова. Несмотря на жару, меня колотило. Абстинентный синдром… Ломка, проще говоря.

ИЛЬЯ ВОРОНЦОВ

Ближе к вечеру Рита принесла факс: просьба «пробить» по нашим каналам трех человек. Только фотографии – не имен, ничего… Мельком взглянув, я остолбенел. Первым шло фото Алекса Мерфи.

Вперил безумный взгляд в секретаршу:

– Рита Павловна! Кто дал задание?

– Отдел информационных технологий. У них какая-то новая программа. Представляете, сама вычисляет потенциальных преступников и выдает их фотографии. Остается только проверить.

Что-то в свете последних событий мне перестали нравиться информационные технологии…

– Попахивает нарушением прав трудящихся, не находите? Живет себе человек, и тут какая-то железяка решает, что он может совершить преступление. Что, сразу его хвать? А как же презумпция невиновности? Конституция, наконец?

– Они сказали, это эксперимент. Программа в процессе тестирования… – секретарша пожала плечами. – И потом, разве плохо, если преступления будут предотвращать, а не расследовать?

– Да как вы не понимаете?! Вот возьмут, и обвинят вашего мужа… Например, в краже. На основании компьютерных выкладок. Вам это понравится?

– К счастью, я не замужем.

– Вы во всех видите потенциальных преступников, да?

– Удивлена, что вы, Илья Романович, этого не делаете! При нашей-то жизни…

Я не стал спорить. Тем более, что на Мерфи у нас и так уже дело есть. Лучше самому сходить к информационщикам, пусть растолкуют по-человечески… Только завтра.

Взяв фотографии, решил-таки съездить к отцу. Вызвал Михалыча – пусть отвезет на своем драндулете. Он – человек старой закалки, не признает этих новомодных ЖПС – передатчиков и всяческой электроники. Ездит на Черокезе девяносто восьмого года с механической коробкой передач.

Надо бы и мне нечто подобное… А то на такси – всякий раз подставы бояться…

***

Когда выехали, уже темнело. Конец декабря – самые короткие дни. Новый год скоро… О праздниках думать не хотелось.

– Слышь, Романыч, хвост за нами.

Мы медленно двигались в сторону Кольцевой – не пробка, а так, – очередь. Я даже начал клевать носом, Михалыч меня разбудил.

– Уверен?

– Зуб даю. Черный Гелленд видишь? Я его давно приметил, сейчас на таких катафалках уж и не ездят почти. К тому же, лох… Идет, как приклеенный. Когда две, когда три машины пропускает, на дольше не отстает. Я ребятам позвоню?

– Звони…

Тоскливо уставившись в окно, я пытался разобраться в происходящем. Могут это быть субчики генерала Кузнецова? Могут… Но зачем? Подстроить очередную аварию? А кто сказал, что в первой виноват именно он? Твою дивизию! Со всеми этими загадками совсем забыл про хакера.

– Михалыч, как там наш Максимка?

– Ребята отзвонились: нормально всё. Жену с дитем на поезд пристроили, со скарбом помогли, а затем отпустили его чуток, чтоб не пугать, и проследили… На Череповецкой он.

– Вы что, сами ему помогали?

Я вспомнил, что парень не хотел говорить, куда отправит жену, где поселится сам…

– А ребята службой быта прикинулись. Машину подогнали, отвезли, проводили…

– Ты-то  с ребятами как связываешься?

– Старые армейские рации приспособили. Шифрованная частота.

– Хитро!

– Фирма веников не вяжет.

Выехали на Кольцевую. Михалыч сосредоточился на дороге. Минут через десять пискнула рация, он перестроился в скоростной ряд и дал газу. Я посмотрел назад.

Давешний Геллендваген отжали к обочине две неприметные тачки, третья перекрыла мне обзор. Михалыч закурил, приоткрыв окошко:

– Через час будем знать: кто, откуда-куда-зачем…

– А о моей Тойоте что-то узнать удалось?

– Прокопьич говорит – ничего нет. То ись, хрен поймешь, почему тебя ухнуло…

Возможно, прав Максимка. Покушение через Интернет – новое слово в преступлениях…

Глава 17

ДЖОН ТРАСК, ЛОНДОН

Почувствовав знакомый аромат, проснулся. Рядом с кроватью, на стеклянном столике, стоял серебряный поднос. Кофе, сливки, сахар в хрустальной вазочке.

«Старый добрый Андрэ»… – подумал Траск. Никому больше не удавалось сварить настолько густой, насыщенный напиток. Всё дело в терпении: только Андрэ мог в течении пятнадцати минут, не отрываясь, следить за кофейной пеной, регулируя температуру горелки. У него кофе не сбегал никогда…

Траск огляделся. Как он оказался дома, в своем номере? Почему не помнит предыдущего вечера?

– Андрэ! – эхо одиноко заметалось среди сверкающих панелей и полированных поверхностей.

Значит, помощник ушел. Знал, чем грозит пробуждение с похмелья… Приготовил завтрак и сбежал к своим кошкам.

Сев в кровати, Траск подложил под спину пару подушек, и потянулся за кофейником. Держа в одной руке чашку, другой открыл планшет…

Сегодняшние новости начинались с репортажа о вчерашней вечеринке, организованной его злейшим другом и завистником Стиви Броковичем, владельцем телекомпании. Той самой, где он давал интервью…

Траск вспомнил фальшивое сочувствие Стива, его притворные заверения наказать пройдоху-журналиста, столь неподобающе обошедшегося с его лучшим другом… Бессильную ненависть, что он в тот момент испытывал к телемагнату, можно было сравнить разве что с извержением Везувия.

Увидев следующую новость, Траск дернулся, как от удара током и пролил раскаленный кофе на шелковую пижаму. Не чувствуя ожога, впился взглядом в экран. Деметра! Девушка так и не пришла на вечеринку, хотя он и прождал ее весь вечер, бездумно слоняясь по зимнему саду, устроенному на крыше, под стеклянным куполом.

Бродя среди хищный мухоловок и тигровых орхидей, задыхаясь от душной влажности, он был готов визжать от злости, но вместо этого улыбался, флиртовал со светскими размалеванными куклами и отвечал на идиотские вопросы разных болванов. В конце концов, потеряв всякое терпение, он напился до беспамятства в компании Стива и нескольких его подружек – моделей…

Он перечитал заметку еще раз: Каталиадис-старший, находясь в своем имении на Родосе, объявил о скорой свадьбе дочери! Траск вскочил, и заметался в ярости по спальне. Какое коварство! Какое унижение! Пока он ждал ее на дурацкой вечеринке, Деметра находилась на другом конце света, в компании негодяя Мавридеса!

Эта вертихвостка предпочла ему, одному из величайших людей двадцать первого века, нищего как церковная мышь, докторишку, все достоинство которого заключается в высоком росте и аполлоновском телосложении! О женщины! Вам имя «Вероломство»…

Ломаной походкой Траск приблизился к огромному зеркалу – нескладная подростковая фигура в просторной пижаме, шея торчит из широкого воротника и кажется еще тоньше… И этот дурацкий хохолок на затылке!

Он попытался улыбнуться своему отражению уверенно и покровительственно, но перед глазами встал образ Мавридеса – загорелого, мускулистого… Оскалившись, Траск запустил в зеркало чашкой, вызвав лавину сверкающих острых осколков, перемазанных черной кофейной жижей.

Она пожалеет! Сучка пожалеет об унижении, которого он совсем не заслужил! Такая великая честь – стать родоначальницей новой правящей династии… И это – несмотря на не совсем безупречный генофонд! Она отвергла его – как те безмозглые шлюхи, что смеялись над ним в колледже…

Скольких он впоследствии планомерно и целенаправленно, не оставляя ни единого шанса, низвел до уровня нищих, выпрашивающих подачки в благотворительных столовках, открытых на его, Траска, деньги? Да всех! Всех до единого, кто издевался над ним! Он уничтожил их всех! Даже ненавистный кампус, стены которого видели его страдания, не избежал пожара, спалившего весь учебный городок…

Он докажет, что Мавридесу нужны только деньги и статус. Когда он пустит по миру папочку, ни один приличный дом не откроет дверей перед семьей Каталиадис. Когда докторишка бросит Деметру, наплевав на обязательства – так же, как поступила эта стерва с ним… Тогда она поймет, чего лишилась.

Он, конечно же, к этому времени найдет себе другую пассию… Не такую независимую и самостоятельную. Может, не столь ошеломляюще красивую, но…     Он ведь владеет несколькими корпорациями, занимающимися биотехнологиями, так? В двадцать первом веке доступна любая внешность! Кроме увеличения роста на двадцать пять сантиметров – нервно дергая щекой, напомнил он себе. Но ничего… Этот день тоже не за горами. Он построит себе новое тело – совершенное, нестареющее…

А пока… Траск, на ходу завязывая галстук, вызвал машину. Ему всегда лучше думалось во время движения. Оставаясь в безопасности своего бронированного лимузина, он мог беспрепятственно наблюдать жизнь за окном. И этот несовершенный, нуждающийся в чутком управлении мир в самом ближайшем времени будет принадлежать ему безраздельно, без условий и оговорок!

Он, и только он станет властелином судеб миллиардов, их единственной надеждой и опорой. Когда взгляды всех без исключения землян обратятся к нему, моля о защите и покровительстве…

***

Некоторое время ушло на то, чтобы разобраться с данными, поступающими от Удильщика и других.  Несколько дней Траск работал, в буквальном смысле, не разгибая спины, как в те времена, когда еще не мог нанять помощников. Времена изменились, но до сих пор возникали задачи, которые никто не мог решить лучше, чем он.

Игрок, Удильщик, Политик и другие за последние годы показали себя превосходно, собирая, сортируя и направляя поток данных во Всемирной Паутине так, как того хотелось ему, Траску. Они сталкивали между собой правительства, развязывали локальные войны,  провоцировали террористические акции – словом, готовили необходимость, неизбежность создания нового порядка…

Много внимания уделялось формированию общественного мнения – социальные сети для этого подходили идеально. Траск сам изобрел первые из них, а остальные плодились и множились самостоятельно, только лишь увеличивая рычаги мягкого, ненавязчивого давления на население.