– Сортфон, эйр. Нашла на полу около лифта. Взглянула. Там ваша переписка. Разрешите вернуть?

Думаю, именно так смотрели палачи в средние века на людей, приговоренных к высшей мере наказания, как это делал Зорий, принимая сортфон. Зачем я полезла к нему с подобным вопросом? Подложить устройство в карман, и дело с концом. Не могла объяснить свой поступок иначе, как временное помутнение рассудка.

– Благодарю, Романова, – холодность лейтенанта подействовала на меня отрезвляюще.

С огнем играла и понимала это. Захотелось избавить себя от нетерпимого взгляда Зория и дать понять, что не стоит проявлять неуважение. Мы для него – люди обмана, страха, риска. Но, если вдуматься, то чем вселенная Зория, подчиненная уставам и командам, отличалась от той, где привыкли существовать мы, воры? У нас свои законы, возможности, практика. Кому-то повезло меньше, другому больше. Изначальный талант, хитрость и сноровка – прекрасная основа для любого опыта.

– Не за что, командир, – улыбнулась я.

Дальше улыбаться желание отпало. Лейтенант достал из нагрудного кармана небольшой предмет, надавил на него с силой. Появилась голографическая проекция и зависла в воздухе словно плакат. На ней в трехмерном изображении прорисовались заграждения.

– Полоса препятствий, – произнес Зор. – Вам нужно пройти по ней за наиболее короткое время. Лучший результат тура будет зафиксирован. Он станет отправным для следующего. Туров будет пять для каждого. Каждый раз предстоит улучшать результат.

Внизу проекции появился значок, и лейтенант снова надавил на устройство. Из-под покрытия плаца появились те самые ограждения, что прорисованы на проекции.

– Трасса одна из самых легких для новичков. Пройти ее труда не составит. Опасность – магнитное поле, которое возникает между преградами. Свернете не туда – получите разряд. Ощущения терпимые, но потеряете время на дистанции. Придется идти на повторный круг и улучшить результат. При приближении к новому препятствию вы увидите стрелку, куда вам требуется сворачивать. Вырабатывает внимание и концентрацию на задаче. Рассредоточится и занять позиции. Первый стартует Иров. Я зафиксирую время. Это станет отсчетом для системы.

Хорошенькое дельце! Он смерти нашей хочет? Каждый раз улучшать результат своего предшественника трудно. Кому-то, так или иначе, придется бежать штрафной круг. Бросила взор на Айна. Он подмигнул мне и улыбнулся. Вероятно, это должно было как-то обнадежить.

Старт дан, и блондин без проблем прошел свой этап. Гортанка улучшила результат вдвое, не оставив мне шанса. Такое нежелание помочь коллеге разозлило.

– Некрасиво как-то… – присвистнул Айн. – Что на нее нашло?

– Ты о чем? – нахмурилась я.

– Неправильно подставлять другого. Не находишь?

– Нахожу, ведь касается меня, – улыбнулась и покосилась на Зория.

Лейтенант сосредоточился на бегущей девушке, и до нас ему дела не было.

– Око за око?

– Хорошее предложение, – хмыкнула я. – А ты потянешь?

– Чтоб доказать свои намерения в отношении тебя, все, что угодно. Давай постепенно наращивать время. Сможешь продержаться до последнего круга?

Зор посмотрел в нашу сторону. Взгляд колючий, суровый. Яра приближалась к финишу, а мне, стало быть, отправляться на старт.

– Сильно не прибавляй, – бросила я напоследок Айну.

Заняв позицию, оглянулась на блондина. Он кивнул и просиял. Это выглядело настолько по-мальчишески, что я засмотрелась и чуть не пропустила старт. Лучше такого не делать, иначе план по наказанию брюнетки сорвется.

Неслась по траектории с приличной скоростью, но сдерживала себя, чтобы дать возможность блондину увеличить разрыв. Неожиданно мне стала нравиться тренировка, и я позволила себе рассмеяться, приближаясь к финишу. Айн принял эстафету и увеличил скорость. Гортанка посмотрела на Зория долгим взглядом, но тот остался хладнокровен. О! Похоже, они знакомы. Как много можно увидеть, поставив людей в уязвимое положение. Вояка никак не отреагировал.

Айн подошел ко мне и спросил:

– Как ты?

– Нормально. Сколько выжмешь? – поинтересовалась я, косясь на Зория.

Лейтенант бросил на нас подозрительный взгляд. Сведенные на переносице брови ничего хорошего не предвещали.

– Еще столько же, – шепнул царгаец.

– Продолжаем.

Яра пришла к финишу с отставанием во времени, и ей пришлось бежать штрафной круг.

– В строй! – рявкнул Зорий, и мы с Айном выполнили приказ.

Девушка выдохлась. Ее ноги заплетались, когда она финишировала, из горла вырывались хрипы. Она повалилась на плац около ног лейтенанта, сипя и кашляя. Похоже, с розыгрышем переборщили.

Зорий присел рядом с Ярой на корточки. Девушка пыталась восстановить дыхание под наблюдением инструктора. Затем он помог ей сесть, а сам зло бросил:

– Молодцы! Загнали девчонку!

Невинный взор всегда давался мне легко, и я не преминула им воспользоваться. Удалось поймать замешательство на дне глаз лейтенанта, но видимо вспомнив, кто перед ним, он холодно заявил:

– Сражаться будете друг с другом. Семь кругов на ускорение. В остальном правила те же. Романова первая.

Я подошла к старту и оглянулась. Это меня заставило сделать какое-то неведомое чувство. Словно меня попросили об этом. Айн сжал кулак и выставил два пальца, изобразив букву «V». Дал понять, что могла бежать быстрее. Кивнула и рванула, ликуя от бушующей в крови энергии, возможности видеть небо, вдыхать воздух. На пятом круге стрелка неожиданно изменила направление, хотя до этого поворот был в другую сторону. Едва не врезалась в магнитное поле и потеряла драгоценные мгновенья. Дальше по трассе происходили те же изменения, и я теряла время, пытаясь сориентироваться. На финише пришлось поднажать.

Гортанка стояла, ссутулившись, уперев руки в бока, и тяжело дышала. Айн поравнялся со мной и тихо прошептал:

– Я проиграю. Держись.

Не успела ничего сказать в ответ. Оставалось наблюдать, как Айн преодолевал те же ловушки, что и я несколько мнут назад. Наконец, царгаец финишировал. Было заметно, что пробежка легкой ему не показалась, но парень улыбнулся мне.

– Стройся! – рявкнул Зор. – Сми-и-ирно! Равнение на середину! Вольно.

Гортанка казалась бледной и понурой. Они с Зорием обменялись злыми взглядами, и вояка объявил:

– Тренировка окончена. После ужина – свободное время.

В сопровождении солдата поднялись на свой этаж и разошлись по комнатам. Я с удовольствием приняла душ и, обмотавшись полотенцем, вышла из санитарной комнаты. Оказалось, что у меня гости. Зорий.

– Привет, – улыбнулась я и прошла к кровати.

Парень замер возле двери и с нескрываемым удивлением рассматривал меня. Ладно, пусть полюбуется. Подошла к нему, и невзначай поправила полотенце на груди. Строгий инструктор опустил глаза, словно подросток.

– Зачем пришел? – резкость в голосе не понравилась даже мне, а что тут говорить про Зимова.

Во взгляде парня снова появились холодность и призрение. То-то, знай наших! И не таких парней отрезвляли!

– Зачем нужна была та демонстрация на плацу? – сурово спросил лейтенант.

– Что ты имеешь в виду?

– Яру.

– Ах, это… – махнула рукой я. – Она некрасиво поступила и была наказана.

Лейтенант переменился в лице. От Зория веяло опасностью и смертью. Не отдавая себе отчет в том, что делаю, отогнула ворот на его форменной рубашке. Сбоку возле шеи красовалась татуировка – нож с дугой над ним. Обычный кинжал, ничего особенного. Но буква «А» в основе эфеса заставила меня вздрогнуть. Зорий больно схватил за кисть и принудил разжать ворот рубашки.

– Ты из отряда «Альфа», – изумленно произнесла я.

– Откуда такие познания о татуировках у обычной воровки?

Тряхнула головой и отошла. Руки дрожали, и я, чтобы успокоиться, села на кровать и зажала ладони между коленями.

– Я читал твое досье, – спокойно произнес Зорий. – Ты на многое способна. По-своему даже позавидовал проворству, изобретательности. Но сути дела это не меняет, ты та, кем являешься – преступница. Потому ответь на вопрос: как ты проникла в секретный ангар?

Закрыла глаза и размяла пальцами переносицу. Лейтенант спрашивал вполне миролюбиво, хотя мог задать хорошую трепку, чтобы смелее открывала душу. Неужели операция настолько серьезная, что ее подготовкой занимался парень из спецотряда?

Открыв глаза, спросила:

– О каком ангаре ты говоришь?

– Понятно.

Неожиданно Зорий бросился ко мне, схватив за плечи, поднял и тряхнул.

– Повторяю: как проникла в ангар?

Паника. Она взорвала меня изнутри, заставив ощутить себя уязвимой. Во рту почувствовала привкус крови – так всегда происходило, когда начинался приступ. Надо его остановить. Попыталась вспомнить пляжи Илои, представить себе их. Не помогло.

Уцепилась за кисти рук лейтенанта и сорвала их со своих плеч. Схватила за ворот форменной рубашки и впечатала кулак в скулу Зория. Парень отлетел к двери. Быстро поднялся и атаковал. Зря он это сделал. Опасно. Серия ударов, проведенных мной, и подсечка заставили бойца улечься на лопатки.

– Убирайся, – приказала я.

– С чего бы это? – вытирая кровь на губе, поинтересовался Зор. – Я задал вопрос и получу ответ.

Он поднялся. Лицо свирепое. В глазах читалась готовность к любому исходу столкновения. Такой не отступит, и надо было как-то ликвидировать конфликт.

– Вскрыла замок. Теперь убирайся.

Внутри меня все клокотало. Заговорила с бойцом только ради того, чтобы окончательно не поддаться своему недугу. Стало легче, я брала болезнь под контроль. Эйр открыл дверь и, бросив на меня злой взгляд, скрылся в коридоре. Замок щелкнул, а я повалилась на кровать.

С детства страдала этим недугом. Он проявился после гибели родителей. Я подралась в интернате с мальчишкой. Он развлекался тем, что грозил мне ножом. Почувствовала опасность. Паника запустила механизм приступа, и на какое-то время словно провалилась в беспамятство. Очнулась через несколько секунд, когда противник упал к ногам и потерял сознание. Позже я узнала, что сломала ему позвоночник и обе ноги. Парнишка меня не выдал и сказал воспитателям, что сам упал.

В дальнейшем я научилась контролировать недуг. Сон и еда помогали прийти в чувство, восстановиться. Мое тело обладало свойством защищать и вылечивать себя само. Любой порез или ссадина, поставленная в детские годы, затягивались, не оставляя следа. Неуязвимость казалась чрезмерной, но избавиться от нее я не могла. Страх, паника или препараты запускали механизм мне неведомый и неподвластный. Мне оставалось одно – научиться жить с этим.

Прежде избавилась от страха. Помогли занятия по боевым искусствам. Помимо уверенности в себе научилась контролировать эмоции. Знала, что смогу себя защитить и потому редко выпускала внутреннего монстра наружу. Когда я стала помогать Стасу в его делах, то научилась находить возможности выпутываться из проблем. Осознала, что изучая что-то, переставала бояться и могла рассчитывать на знания, а не на безупречность моего организма.

С невосприимчивостью к медикаментам дела обстояли сложнее. Тело, получая дозу препарата, старалось от него избавиться или выработать защиту. В следующий раз при введении подобного медикамента организм уже не реагировал на него.

Эмоции от визита Зория понемногу улеглись. Я смогла подняться с постели и одеться. Предстояло отправиться на ужин и затем в спортивный зал. Следовало потренироваться, чтобы восстановиться после приступа. Теперь жалела, что проявила темперамент и вступила в короткий бой с воякой. Интуиция подсказывала, что просто так с рук мне это не сойдет. Ладно, чего сейчас жалеть о сделанном, поживем – увидим…