Глава 5. Остап

Алинка всю дорогу молчала. Мне было не по себе от этого – не раскрывать рта не в характере подруги детства. Что-то она там себе надумала, уцепилась за мысль, и та её не отпускала. Из опыта прошлых лет знал, что добром всё не кончится и девчонку прорвёт. Вот только когда?

Дом Андрея Егоровича возвышался тёмной горой на фоне луны. Стоял он особняком от остальной деревни, практически в лесу. Удобно в нашей ситуации. На самом деле мы очень торопились добраться, я хотел быстрее очутиться в машине и выехать на трассу. Лишние глаза и уши нам не нужны.

– Думаешь, по адресу пришли? – ухватившись за мою руку, спросила Линка.

– По адресу. Я здесь бывал.

– Давай проверим, вдруг нас там поджидают.

– Сам хотел предложить. Ты тут оставайся, а я пойду в разведку. Если что – считай меня коммунистом.

Алинка сильнее стиснула мои пальцы и с горечью в голосе произнесла:

– Всё шутки шутишь, а я серьёзно. Не знаю… Вся эта ситуация… Ощущение, что я сплю. Только никак не могу вынырнуть из кошмара, а напротив – сильнее погружаюсь в него. Убийство, облава, будто мы преступники, оружие, я стреляла…

Последнее слово подруга произнесла еле слышно, и я понял, что именно это обстоятельство не давало ей покоя всю дорогу.

Вообще странно: я читал Алину как открытую книгу. Так бывало у меня со многими девушками. Впрочем, не мудрено, девушки такие были, там любой прочитает, кто хоть немного рассудок имеет. Но с ними меня такое положение раздражало, а с Алиной – радовало.

– Алин, отпираться будем до последнего. Я насчёт стрельбы. Егорыч сказал, что камер там нет, да и света – тоже. Доказательства нужны железные, к тому же ты гражданка другой страны.

– У меня двойное гражданство. Но не в этом дело… Я… Не знаю, что на меня нашло. Дядя Андрей сказал стрелять – выстрелила. Не думала о последствиях.

– Давай потом, а? Пойду на разведку.

Не знал, что сказать Алине – хоть волком вой. У папы был знакомый адвокат, и у него можно проконсультироваться. Но я в кино видел, что оружие, из которого стреляли, обычно выкидывали. Мысль простая: нет главной улики – нет серьёзного разбирательства без базы доказательств. Одна загвоздка: Алинке пришло видение, что сторож сказал, будто знает парнишку. Это всё осложняло. В санатории был я – значит и Алина, раз вместе на охоту пошли. Что делать – не представляю…

Пахло свежей травой, цветами. Благоухание усилилось к августу, ведь в Приморье начинался сказочный сезон – настоящее лето. Дождей становилось мало, а зверья – больше. Самое время охотиться.

Я оставил фонарь Линке, но света, даримого луной, хватало, чтобы разглядеть постройки. Направился к сараю, дёрнул замок – он поддался. Невольно улыбнулся: любимая привычка Егорыча ничего не запирать, а замки лишь для вида.

Не заходя в сарай, обошёл дом, потянул входную дверь, заглянул в окна. Если бы кто-то за нами следил, обязательно увидел бы меня и вышел. Снова вернувшись к сараю, открыл дверь и заглянул внутрь. Пахло свежим сеном и металлом.

Нащупав сбоку от двери выключатель, щёлкнул клавишей и обомлел: чёрный внедорожник занимал половину сарая. Его блестящие отполированные бока отражали свет от лампы-времянки под потолком. На фоне кос, пил, небольшого стога сена и верстака красавец джип смотрелся всё равно что инопланетная летающая тарелка в небе над захудалой деревенькой.

Не удержался, обошёл машину, потрогал.

Точно – джип. Не почудилось.

Ключи обнаружились на верстаке, и я нажал на кнопку, чтобы снять сигнализацию. Затем, не теряя времени, открыл заднюю дверцу, бросился к ящику, про который говорил сторож, и вытянул из него завёрнутую в тряпицу винтовку. Развернул материю, удостоверился, что М-16 собственной персоной. Завернул обратно и положил на дно салона джипа. В ящике обнаружились патроны, их я тоже забрал.

Ну всё: Бони и Клайд – не меньше. Четыре ствола и ракетница на двоих! Ёшкин-макарёшкин! Остановят – фамилию не спросят, повяжут.

Я достал пистолет, отобранный у преследователя, протёр его засаленной тряпочкой, что валялась на верстаке. Не знал, что делать дальше с оружием. Оставить у себя – улика против нас, у Егорыча в сарае – тоже проблематично. Выбросить? Тайга большая, можно и кинуть в кусты – не обнаружат. Только жалко, вдруг однажды пригодится.

Аккуратно, дотрагиваясь до оружия только тряпицей, завернул в другую, вышел. Пистолет оттягивал карман, точно это гиря, а не шанс будущего спасения жизни.

Я вернулся к Алинке. Застал её сидящей на корточках. Завидев меня, она подскочила и бросилась ко мне на шею:

– Что так долго?

– Можем отправляться, только вот…

Я достал кокон, в котором покоился огнестрел, и протянул девушке.

– Давай его закопаем? Ну его…

Я невольно улыбнулся предложению Алинки. Помню, мы с ней в детстве делали секретики. Красивый фантик найдём, выроем ямку, положим в неё нарядную бумажку и придавим стёклышком, а потом землёй забросаем. Сейчас такое невозможно: секретик слишком уж опасный.

– Давай закопаем, – кивнул я. – Но по мне так лучше в колодец.

– Хорошо, давай в колодец. Где?

– Не в этой деревеньке, в следующей.

– Поехали? Ночь. Нам сказал Егорыч – по ночам ехать.

– Давай.

Мы быстро достигли сарая, сели в машину.

– Почему сзади уселась, Алин?

– Тут оружие и спрятаться могу.

– Перестраховка, – согласился я.

– Не повредит.

С подругой лучше не спорить. Я вздохнул, завёл мотор. Компьютер машины сразу отреагировал на заведённый двигатель. Видео-регистраторы стали отображать, что происходит спереди и сзади.

Офигеть! Не Егорыч, а тайный миллионер!

Такая тачка стоила кучу денег, к тому же ещё и прокачанная. Зато найдёшь её по спутнику в любой точке России. Тем лучше, жаль бросать «красавца» где попало.

Мы тронулись с места, я выехал на машине из сарая и закрыл его, как было. Потом сел снова за руль, и мы помчались в сторону соседней деревни, подпрыгивая на ухабах.

Как там пелось в одном старом фильме: «И у Бога и у чёрта на одном, видать, счету, ты, Российская дорога – семь загибов на версту». Ха! Так и есть, даже укачивает. Но ничего, на трассу выедем, там будет проще.

В соседней деревушке я пополнил запас воды в бутыли из колодца и выбросил пистолет. Подумал и бросил туда же ракетницу. Придётся врать отцу, что потерял. Ладно… Что поделать, слишком много стволов у нас.

Меня раздражало, что Алинка всю дорогу молчала. Нет, она помогала мне с ведром, с переливанием воды из ведра в бутылку, но при этом всё происходило безмолвно. Я знал: её не оставляла мысль, что она ранила человека, но и тут возможны варианты…

– Линка, – не выпуская руль на бездорожье, сказал я и поймал взгляд девушки в зеркале, – я понимаю, что переживаешь из-за выстрела, но… Давай проконсультируемся с одним знакомым моего папы, он адвокат, и…

– Ага, – ухмыльнулась девушка, – ничего, что я главная подозреваемая в убийстве? Даже если полиция уже допросила жителей деревни, и они подтвердили, что в момент преступления я была здесь, за тысячи километров от места преступления, всё равно проблемы обязательно возникнут.

Прозвучало горько, хотя голос девушки не дрогнул.

– Есть другой вариант… – замялся я, скорее оттого, что перенервничал, а не потому, что нечего сказать. – Консультироваться буду я с адвокатом, ведь… Стрелял и ранил я.

С ума сойти! Сам от себя не ожидал, что такое ляпну.

– Придурок! Сиди!

– Алина, не смей так говорить!

Девушка кинулась ко мне и ухватилась за подголовник:

– Не понимаешь, что ли? Это уголовная статья! Я стреляла – мне и отвечать!

– Тебе ехать в твою грёбаную Латвию! Подумала, когда ты это сможешь теперь сделать?!

– О себе думай, а не обо мне и Латвии! Тоже мне, решил он тут вину взять на себя!

– Подумал.

Мы оба замолчали. Так проще: я рулю, Алина молчит. Зря затеял разговор. Хотя с самого начала, когда ляпнул, не сообразил, что так и надо поступить. Со мной дело будет обстоять легче, и я смогу сослаться на самооборону. Алина свидетелем пойдёт. Копаться следователи долго будут. Папа впряжётся как пить дать, поднимет связи. Выкручусь.

– Даже не думай! – пригрозила Алина с заднего сиденья. – Не смей так делать!

– А то что? – нахмурился я.

– А то… Придумаю! Успокоюсь и придумаю. К тому же ствол не наш, а Егорыча. Ты о нём подумал?

– Не понял.

– Егорыч стволы дал. Он тоже прицепом пойдёт.

– Вообще не понимаю, к чему клонишь.

Алинака вдруг хохотнула, так весело, заразительно:

– Егорыч сейчас выгораживать нас будет, ведь стволы его, и мы об этом заявить можем. Потому он скажет что-то полиции, и вот это «что-то» нам надо узнать. Ну, чтобы в одну дуду дуть. Оружие и сейчас при нас. Я всё ещё сомневаюсь, надо ли было выбрасывать пистолет того урода…

Я остановил машину на опушке. До трассы на Владивосток оставались считанные километры. Ночь выдалась, как в криминальном романе: убийство, побег, погоня… Выдохся и хотел хоть немного вздремнуть.

– Ты чего? – бросилась ко мне Алина.

– Я часок посплю и тебе советую.

– Понятно. Спи. Я подежурю.

– Линка…

Подруга отмахнулась:

– Я подежурю. Всю колотит, глаз не сомкну. Может, потом, в дороге?

– Ладно. Ты не замёрзла? Двигатель включённым оставить?

– Нет. Выключай, не замёрзнем. Я пока посмотрю, что в посылке.

– Кстати! Взгляни-ка.

Девушка потянулась к рюкзаку, что стоял с ней рядом на сиденье, и дёрнула верёвку. Достав посылку, сорвала почтовую обёртку. Внутри, как и предполагалось, оказалась коробка из плотного фирменного картона. Раскрыв её, Алина извлекла нетбук, положила на сиденье телефон, зарядник для него, конверт и флеш-карту.

– Флешка? – удивился я, рассматривая предметы в руках Алины.

– Да, – пожала плечами девушка. – Телефон ещё, будто у меня своего нет. К чему, интересно?

– Что в конверте? Письмо?

– Деньги, – брови подруги полезли на лоб. – Не поняла…

– Проверь флешку.

– Сейчас.

Девушка положила смартфон на кожаное сиденье, конверт определила в рюкзак и водрузила на колени нетбук, включила его. Когда компьютер загрузился, вставила флешку в специальный порт и произнесла:

– Тут только видео.

– Ну, включай. Мне выйти?

Алина покачала головой:

– Нет. Давай послушаем.

Линка вместе с компьютером пересела на переднее сиденье и поставила устройство на панель, запустила видео, прибавила звук. На экране сначала никого не было, виднелась только спинка высокого кожаного кресла, стена, отделанная венецианской штукатуркой и картина. Мощный поток света приходился на правую сторону экрана, и я подозреваю, что происходил он от настольной лампы.

– Это у нас дома, в московской квартире, – пояснила девушка. – Папин кабинет.

Я в ответ только угукнул, ведь на экране в кресло сел дядя Боря. Он улыбнулся и сказал:

– Здравствуй, дочка! Странное у нас сейчас с тобой будет общение: буквально сквозь время.

Я невольно потянулся к Алинке и взял её за руку. Наши пальцы переплелись.