Глава 2

До наступления Нового года 5 дней 10 часов

Я изо всех сил врезала ладонью по корпусу механизма, ожидая получить от него хоть какую-то реакцию.

Робот-бармен? На Зере это так называется? У нас на планете такое устройство ещё в прошлом веке списано в утиль.

Подозреваю, остатки, что пылились на складах, неимоверно выгодно продали сюда. Или предложили в рамках гуманитарной помощи колонизированным планетам.

А что, с этих проходимцев в парламенте Земли станется! Всучат ненужное, ещё и раструбят во все концы о содеянном. И что едва ли не от сердца оторвали, новое и прямиком со склада.

Зера, если мне не изменяла память, лет пятнадцать была на балансе у Солнечной системы. Присоединение к Земле состоялось на правах схожести почвенной структуры. Правительство не рвалось брать Зеру в роли колонии, но пришлось – навязало мировое сообщество, как ненужный бонус.

Экономика моей Земли трещала и трещит по швам – тут уж не до ненужных даров. К тому же постоянные бунты полукровок ослабляли политическую основу правительства среди планет-лидеров Первого порядка.

Три года назад у правительства появилась идея переселить большинство полукровок на Зеру и тем самым решить эти две нерешаемые проблемы – экономику и правопорядок, но как-то инициатива забуксовала и провалилась в тартарары под шквалом критики со стороны галактического сообщества.

Бардак! Везде невероятный бардак!

А ведь идея неплохая, и можно было бы поднапрячься, исполнить её. Только тогда пришлось бы инвестировать в Зеру энную сумму денег. Но игра стоила свеч.

Увы, была причина, в которую всё упиралось: статус планеты. Четвёртый уровень, это даже не Третий и уж тем более не Второй. Если затевать глобальное переселение, то смута возрастёт, ведь ситуация будет выглядеть, как ссылка неугодных. На такие действия никто из чиновников не решится.

Другое дело, если присвоить более высокий порядок Зере, но тогда на один голос в парламенте станет больше, впрочем, как и в Совбезе. А политические игрища на всех полях пойдут совсем другим путём. Новый участник, встраиваемый в отлаженную систему жизни, не нужен никому, включая Землю.

Такое решение всколыхнёт одеяло политики Млечного пути, значит, и количество сторон, в которые будут это одеяло тянуть после встряхивания, тоже увеличится.

Ещё раз повторюсь: везде бардак!

Я снова сунула временную кредитку в специальный слот робота-бармена – огромного шкафа, снабжённого простенькой системой для голографии – и в который раз он выплюнул её обратно. Захотелось опять врезать по машине, но сдержалась: порча чужого имущества, мало того, корпоративного, карается законом.

Искажённое лицо появившейся голограммы растворилось, унеся с собой в кибернетический мозг механизированной обслуги покорёженную улыбку. Я, мысленно выругавшись, вставила прозрачный квадрат карты в слот в очередной раз.

– Упорная какая! – хмыкнул кто-то за спиной, и я повернулась.

Незнакомец криво улыбнулся кумачными губами-ниточками и пригладил рукой пегие тонкие прямые волосы, достающие до плеч. На вид ему лет тридцать – тридцать пять.

Ко мне подошёл ещё один мужчина и произнёс:

– Эти консервные банки никогда с первого раза ничего не выдавали.

– Думаете, бесполезное занятие? – спросила я у худощавого зерайца, упомянувшего консервы.

Его длинные волосы были зачёсаны назад, а голубые глаза смотрели весело. Пунцовые губы застыли в усмешке. Темноволосый мужчина облизнулся и широко, словно родной, улыбнулся:

– Я вас знаю, мисиртис. Вы – Цветана Романова. Герой Земли.

– О! Слава всегда опережает, – хмыкнула я. – Но вы ошиблись.

– Ошибся? – нахмурился темноволосый.

– Увы.

– Жаль. Очень похожи.

– Многие так говорят, я уже привыкла.

Я пожала плечами и всё-таки врезала по машине кулаком. Слот для карты моментально засветился, появилась проекция услужливого бармена, протягивающего раскрытое меню.

– С ума сойти! – восхитился пегий. – Не знал, что с этой штукой так можно.

Я выбрала напиток и дождалась, когда в специальном отверстии появится стаканчик с розоватой жидкостью.

– Землянам тут рады, – хмыкнул темноволосый и поплёлся следом за мной к столику.

Он не стал просить меня, чтобы разрешила присесть с ним рядом, а замер возле стола, выдернув из кармана морт, и начал водить по его экрану пальцем.

В глуши такие гаджеты?

Признаться, волокита начал мне надоедать тем, что торчал рядом, но и просить его отойти как-то невежливо. Посему стоически молчала, рассматривая немногочисленных посетителей бара, сидящих за столиками и на диванах у стены.

Их было человек десять примерно. В основном мужчины разного возраста – аборигены, но парочка из них принадлежала к другим расам, и я затруднялась с пониманием, к каким именно.

Две девушки-инопланетянки заняли места на диванах возле стены. Они смотрели в экраны устаревшей модели рэктов и тихо переговаривались друг с другом. Голубое свечение от игровых устройств ложилось на их чернокожие лица, и потому девушки выглядели восставшими из могилы покойниками.

Вообще, как-то особого ажиотажа и кутерьмы, что обычно бывает в питейных заведениях космопортов, в Зерайском не наблюдалось. Бар первое место, где хоть какая-то жизнь теплилась.

– Разрешите присесть, мисиртис? – обратился ко мне пегий.

Он подошел после того, как вставил в слот карточку и врезал по «бармену» кулаком, не дожидаясь сбоя в работе программы. Голубая жидкость налилась в стакан. Проекция парня улыбнулась и пожелала пегому приятного дня.

– Валяйте, – пожала плечами я. – Вопрос только: зачем?

– Узнаешь, – произнёс продолжающий стоять рядом со мной темноволосый.

Мою шею пронзила острая боль, я дёрнулась. Инстинктивно рука выполнила хватательное движение, и пальцы сжались на узком запястье.

– А-а! Вот это силища! – коснулся моего растворяющегося сознания мужской голос, и я уплыла в черноту.

Очнулась в узкой комнате, в которой помещалась только кровать. Со всех сторон меня обступили унылые серые стены без окон. Напротив кровати – металлическая дверь.

М-да. Обстановка призвана навевать неприятные мысли.

Неужели тюремная камера?

Похоже. Даже очень, но не она.

Тогда где я?

Сев, тряхнула головой. Резкая боль пронзила позвоночник, а в глазах помутнело. Тело горело огнём так, будто организм вошёл в фазу восстановления после каких-то проблем со здоровьем.

Потрогала кожу на шее. Под ней прощупывалось что-то длинное и тонкое. Наверное, инородный предмет мешал восстановлению, и потому внутри моего организма разгорелся пожар.

В меня сунули датчик слежения? Чип? Что?

Надавив на кожу, снова почувствовала боль.

Нет, нужно избавляться от этой штуковины!

Стиснув предмет ногтями, я стала выдавливать его, стараясь не думать о болезненных ощущениях. Поначалу ничего не удавалось, и вскоре подушечки пальцев стали неприятно скользить по шее из-за выступившей крови. Растерев её по ладони, с утроенной силой принялась за инородный предмет. Наконец получилось его выдавить и рассмотреть.

Обычная медицинская игла с передающим микрочипом на конце для сканирования состояния организма во время операций или диагностики его.

Хреново! Необходимо изъять данные из устройства, куда передавалась информация.

Легла, растянулась на постели, прикрыла веки, теребя между пальцами, измазанными кровью, блестящую иголку.

Тело восстанавливало клетки, оживляя их. Если очень постараюсь, вспомню, что произошло в баре. Мозг отключился, но не чип, встроенный в него.

Что произошло? Почему я в этой странной комнатушке размером не больше четырёх квадратных метров? Дело осталось за малым – вспомнить.

Перед глазами была темнота, но воображение начало рисовать круглый столик, мужчину с тонкими губами, сидящего напротив меня, бледно-серые стены бара, девушек с тёмной кожей. Кто-то третий дышал мне в затылок, а потом сделал укол, и я перехватила его руку, сжала.

– А-а! Вот это силища!

– Парни, мы – охотники! – это слова пегого. – Улыбнитесь в камеру, вас снимают!

Голос незнакомца показался вдруг слишком хриплым и сильным. Его искажал слуховой канал, насыщая звуковую дорожку, передаваемую в мой чип. Невольно поморщилась и сжала кулаки.

– Не переживай, – бросил некто, находясь у меня за спиной на большом расстоянии. – С началом охоты тебя, Зверь! Видели задание от Вершителей, всё нормально. Удачно поохотились.

Что за чушь?! Зверь? Охота?

Вероятно, аборигены, сидящие в баре, следили за каким-то шоу или местной игрой. Воображение услужливо выстроило картинку, и я припомнила лица зерайцев, их отдельные отличительные черты и то, что их всех объединяло – выцветшие глаза, точно у стариков, готовых уйти в мир иной. Полагаю, младшему мужчине на вид не больше двадцати, а старшему – около пятидесяти.

Занятная компашка!

Только сейчас я вспомнила подробности их одежды и удивилась, что у всех на рукаве форменной куртки красовался такой же логотип, как и на борту тяжелого крейсера – орёл и желтая полоса. Вероятнее всего предположить, что компания местная и служащие тоже, но бизнес обретался в Солнечной системе.

– Мы не знали, что вы с Демоном объединились, – произнёс кто-то ещё.

– Да, – прохрипел неизвестный, голос которого ещё не слышала. – Ненадолго, но это случилось. Прощайте. Всем удачной охоты! Помните о нас.

Меня несли куда-то в полном молчании. Судя по звукам, улавливаемым мною, сначала погрузили в наземную машину, потом трясли по ухабистым дорогам. Закончилось путешествие в глуши – судя по чириканью птиц, шелесту листвы деревьев. Далее – меня бросили здесь.

Выводы?

Всё, что известно к текущему моменту – имена: Зверь и Демон. Или это клички? Ещё: что происходит некое событие называемое охотой.

Надо же, угодила сразу в местные традиции – красть людей. Придётся выпутываться. Логичнее предположить, что и пустота в космопорте, и прятавшаяся за стойкой информации девушка – часть странной игры, в которую режутся всем миром.

Шея перестала ныть, а тело – гореть. Я в полном порядке.

Дверь распахнул мужчина, и в комнатушку ворвался запах сырости, листьев и цветов. Вместе с ароматами проник и яркий свет, льющийся с потолка коридора. Скромные потуги потолочной лампы комнатушки победить темноту моментально рассыпались в прах под напором проникших через прямоугольный проём лучей.

Наши с незнакомцем взоры переплелись. Мужчина скрестил на груди руки и облокотился плечом о косяк. Он излучал спокойствие и равнодушие. Был высокого роста, с мощным торсом, большими руками. Глаза, обрамлённые куцыми ресницами, мрачно взирали на меня. Стрижка – короткий ёжик. Лицо правильной овальной формы. Одет в куртку и брюки. На плече что-то похожее на повязку, но из пластика – плечевой браслет, в сердцевине которого паутинкой светились и рассыпались электрические лучи.

– Миленько, – хмыкнула я. – Получилось эффектно. Что дальше?

Незнакомец переступил порог, остановился у меня в ногах, но на расстоянии, вжавшись в стену плечом. Взгляд пронзительных глаз излучал ум и холодность.

– Стул.

Узкое пространство между дверным косяком и углом комнаты открылось, там обнаружилась ниша со сложенным в ней стулом. На спинке металлического остова зажёгся красным светом индикатор, сложенный вчетверо предмет послушной мебели выехал из укрытия на трёх колёсах и остановился в изголовье кровати.

– Садись на стул, руки за спину.

– А то что? – улыбнулась я.

Незнакомец отвёл взор и уставился куда-то за спинку кровати, показывая, кто тут главный. Видимо, мужлан опасался меня и правильно делал.

– Ну что? – Я шире раздвинула губы в улыбке. – Чем займемся?

Мужчина поднял на меня взгляд, усмехнулся и, достав из кармана куртки морт, уставился в экран.

– Морт? Неужели в такую дыру, как Зера, завезли настолько редкое устройство?

В ответ тишина.

– Хорошо, можешь молчать, – кивнула я. – Мне заняться нечем, буду болтать. Итак – морт. Устройство в зависимости от целей владельца можно перепрограммировать, и оно станет работать, как переговорная машинка, средство слежения или коррекционное. Последнее свойство зерайцам неведомо? Не может быть, чтобы вы обладали такими технологиями. У вас ведь Четвёртый мир по квалификации Совета безопасности наций? Подобное программное обеспечение вам не положено, впрочем, как и технологии слежения. А тут морты у многих… Диковинно всё это…