Глава 4. Яфас Малофис

«Сатурн» закончил анализ два часа назад, а я всё больше убеждался в том, что напал на след, и мне в том серьёзно помог сам злоумышленник. Сложилось впечатление, что он очень хотел взаимодействия, пытался что-то объяснить, подвести расследующего его преступление к некой черте. Этим человеком оказался я, и я готов к его явке с повинной.

Я уяснял, что правонарушитель затеял игру ради вовлечённости следователя в дознание, чтобы он смог найти доказательства вины. Правонарушитель желал быть пойманным, что весьма необычно, исходя из того, что дело имело явно политический контекст.

В принципе, господин Гуд, – как я назвал его для себя, потому что в переводе слово означало «хороший». А именно таковым он себя считал, – вёл себя неоднозначно и одновременно примитивно, проводя следствие по лабиринту, который сам выстроил. Я уразумел, что он пытался сказать. Собственно, открытий не случилось – всё как у всех.

Ну, как это звучало обычно: что его вынудили обстоятельства пойти на крайнюю меру. В свою очередь, я просто обязан проникнуться его душевными и ментальными переживаниями, прочувствовать весь путь его деформации от хорошего парня до урода с огнестрелом в руках. В общем, то самое бла-бла-бла, я не виноват, а решился, потому что вынудили условия – классическое переопределение поведения. Это когда ты пытаешься оправдать себя, осознавая, что преступил любой из законов – моральный, этический, правовой – уменьшая собственную ответственность.

Интересно, а какое из оправданий плана убийств господин Гуд в дальнейшем исполнит? Моральное оправдание, оправдывающее сравнение или словесные ярлыки?

С моральным будет сложно. Объяснить себе в здравом уме и твёрдой памяти, что убивать – является нормой, крайне сложно. Но возможно. Например, мелкое преступление, чтобы не случилось более крупное.

Оправдывающее сравнение проще для реабилитации себя. Можно крикнуть: «Эй, посмотрите, что творят другие, и что сделал я! Разве можно меня судить за такое? Я помогал следствию, пусть даже потребовалось для этого палить по людям направо и налево. Я раскрыл истинное зло, я – храбрец, а не убийца». Ну, как-то так, примерно.

Елки лохматые, что же моя выдумка так похожа на правду-то? Аж с души воротит. Он пытается обличить управляющую планетой команду? Они – главный преступник, истинное зло?

Нет. Не так. Тут что-то шире. Словесные ярлыки, например.

Интуиция, основанная на логическом мышлении, подсказывает, что сие тоже имеет место быть. Преступник – некто, обличённый властью. Ему многое доступно. А такие любят прикрывать свои деяния призывами ради общего блага, как и управленцы. Ну, что-то типа: я убил их ради общества, чтобы ему жилось легче и проще. Или: геноцид – это очищение планеты от ненужных наций, загрязняющих её собственным жизнями, что лично по мне не просто отвратительно, а обязано быть выкорчёвано на стадии появления идеи.

И в устах таких подонков сие звучит невероятно привлекательно, потому что они дают новый взгляд на сложную повестку текущего дня, в котором прозябают миллионы. Это вот такая техника, взятая из психиатрии: мы так плохо живём, потому что во всём виноваты духи планеты, восставшие против нас. К сожалению, до детальных, правдивых объяснений никто не снисходит. Зачем? Ведь, объяснение дано.

А самое потрясающее в том, что я убедился в творческом начале Гуда: он действительно придумал сценарий трагедии и воплощал её в жизнь. Есть общество, разъеденное противоречиями, есть символизм и поднята серьёзная тема – убийство. Образ мышления Робина Гуда в психологии называется «проективным мышлением». Это процесс, при котором человек создает сценарий в своем воображении, а затем пытается воплотить его в реальность, используя других людей как персонажей.

Проективное мышление наблюдается в различных формах, включая ролевые игры, создание художественных произведений, планирование будущих событий и так далее. Оно бывает полезным инструментом, но также может использоваться для манипуляции другими людьми или создания негативных ситуаций.

Увы, я ещё час назад, собирая информацию, принял тот факт, что имел дело с кем-то необычным, глубоким, властным, и, как бы дико не звучало, инфантильным, то есть тем, кто вёл себя, точно ребёнок не желающий брать на себя ответственность. Ну, не занятно ли выглядит код – подпись на всех ключевых моментах его плана преступления? Да ещё этот сценарий, предложенный им же о девушке и парне.

Кстати, о нём, о сюжете. Вернее сказать: о текущем понимании преступником ситуация, в которой он по собственной милости оказался и стал персонажем изложения.

Итак, сценарное мышление появляется в случае, когда отсутствует цель или её формулировка весьма размыта. Увы, определение не подходит – не тот случай. Здесь всё ясно и понятно: Гуд осознаёт, что творит, и пытается объяснить причины поведения, указав на что-то или кого-то.

На кого указав? На другого преступника – это ясно. И тут нужны имя, фамилия, адрес второго злоумышленника. В каких оба преступника отношениях?

Отношения – вот главный вопрос, который я, как ущербный индивид, так и не задал себе с самого начала!

Пожалуй, именно отношения между преступниками объясняют яркость убийства людей в лаборатории и банальность сюжета о золотоволосой девушке и мужественном пареньке с сияющей улыбкой. Сценарий может быть востребован не только по причине неопределённости или отсутствия цели, но и в том случае, когда есть запрос на конечный итог некоего события, а цель, ради чего итог будет получен отсутствует. Но почему нет концовки?

Сценарий обычно продумывается вглубь на три – четыре шага, а дальше – раздел мечтаний. И тут вырываются вперёд две модели конечного результата продуманного сценария: оптимистичная и пессимистичная. Вот именно данное распределение и волнует господина Гуда. Он жаждет оптимистичности. Причём и это не сформирует цель. Цикл пойдёт дальше, а Гуд останется на месте. Господин Робин Гуд – промежуточное звено, которое растворится в процессе более сильной реакции на произошедшее ранее.

Другими словами, преступник пытается сказать, что он – свидетель некоего преступления, идущий на крайние меры. Его задача дать показания, чтобы его выслушали. Отлично, круг замкнулся, а я там, с чего начал: он подставлял себя ради поимки другого.

И всё же, меня что-то гложет. Сам не пойму, что именно. Всё логично, понятно, относительно просто, потому что я понимал преступника, а он не пытался скрыться и хочет быть пойман, притворив свой план в жизнь. И всё же. Есть во всём происходящем нечто ненатуральное, что ли.

Что нужно для моего успешного расследования он просчитал и сейчас подвёл меня ко втором шагу. А что будет если я окажусь тупым и сверну с тропы, которую он вымостил трупами и оптимистичного для него завершения не случится?

Вот это является неопределённостью. Отсюда и сценарный тип мышления. Причём, один с эффектным самоубийством сотрудников закрытой лаборатории, и второй – с девушкой и парнем. Кстати сказать, девушка – связующее звено между преступлением в лаборатории и следующим шагом преступника.

Нет. Я поверхностно судил о господине Гуде. Преступление в лаборатории является основным, а самоотверженная блондинка – это сценарный шаг, означающий переход от одной фазы разбираемого процесса ко второй.

Инфантильность, пожалуй, самая необычная черта преступника, потому что не укладывается в его психотип, тем он интересен. Некий развлекающийся, едкий, расчётливый гений с кучей возможностей, но при этом, в душе незрелый ребёнок.

В мозгу Гуда конструкты, при помощи которых он интерпретирует объективные обстоятельства – знания, правила и мышление – весьма своеобразны. Он обладает основательными знаниями, в совершенстве овладел правилами, да ещё так, что сам их навязывает, а в отношении мышления звучит обычная классика, выражающаяся простонародным высказыванием: «Я – не я, и корова не моя».

Ладно. Я уже внутри игры, что на жизнь пенять-то? Действовать нужно, разгадать движение мысли преступника, стать с ним одним целым, чтобы предвидеть следующий шаг и постараться предотвратить трагедию, или поймать убийцу за руку над тёплым трупом.

Бегло просмотрел отчёт искина. Он содержал информацию, и каждый пункт данного перечня вёл к вопросу: «Кто настоящий убийца?». Меня словно подталкивали, а точнее, вовсю пихали в спину, чтобы я отправил некоторые дела на пересмотр. Одно из них: о гибели отца той самой Татьяны Фрей.

Между прочим, Робин Гуд может мной гордиться – я замечательная марионетка, мечтающая слиться в единый мыслительный процесс с кукловодом. Я заранее ознакомился с делом прекрасной Татьяны и заметил, что разбирательство гибели отца девушки закрыто с явными нарушениями.

Преступник высветил для меня координатора Фрей умело и ярко. Можно сказать, все прожекторы на неё направил. Точнее: на неё и Стража Панина. Данные по его родителям я тоже запросил. Ничего интересного. Пришлось, раз уж так настаивают со стороны непойманного обвиняемого! Хотя до суда он – никто иной, как подозреваемый, но казуистика мне сейчас вообще никак не приболела. Чтоб убийце тяжело спалось по ночам! Настоящий прохиндей!

Ладно. Горячиться не стоило. Сначала крепкая проработка вопроса, а потом разоблачение. Сейчас следовало думать об ином. Робин Гуд пытался заставить меня предпринять меры по спасению белокурой валькирии по имени Татьяна. Полагаю, он стремился настроить меня на следующий уровень игры, что затеял, через проработку её личности.

Складно, понимаю. Я обязан любоваться красотой сюжета и сложной игрой актёров. Кстати, они профессионально выбраны – в этом я сумел убедиться ещё раз. Первое, что бросается в глаза: девушка не должна была оказаться среди наблюдателей, но она в списках. Парень же, будто создан для чего-то подобного, специально выращен, заточен.

Кстати, отец Вадима Панина был весьма выдающимся человеком. Был рождён на «Абсолюте», в юном возрасте стал землянином, усыновлённый семьёй астроколонатов. И скончался в один год с Отто Фреем, отцом девушки Тани. Его мать погибла тремя месяцами позже, выполняя задание на Земле. Оба числятся погибшими по сроку давности, хотя на самом деле пропали без вести.

Или всё глубже, и на это намекает преступник? Не просто яркие люди, за которыми будет интересно наблюдать, а есть некая тайна, связанная с их родителями.

Я почувствовал, что невольно улыбаюсь. И было чему. Сам непреднамеренно стал подбирать возможный сюжетный конфликт, ну, тот самый, когда происходит столкновение одного или двух интересов внутри литературной истории. Так и увлечься недолго!

Соблазнительно, ох, как соблазнительно, чёрт побери! Она – красавица, умница, активистка. Он – самородок и патриот на генном уровне. Они обязаны быть вместе, но в прошлом их семей не всё так гладко, как хотелось бы. Банальщина и жвачка для мозгов, но я и сам не прочь поглазеть на фильм или почитать книжку с аналогичным сюжетом. Почему? Да потому что я, человек, и ничего человеческое мне не чуждо! Мыслю стереотипно, поведение – стандартное, желания – классические. Именно данный набор и помогает мне раскрывать преступления.

Пару минут я поразмышлял над своими выводами, и принял факт того, что они поверхностны, а сие непростительно для специалиста моего уровня. Ну, по совести, сказать, чушь предполагал, не пытаясь копнуть глубже. А всё почему? Ненавидел, когда мной управляли, или усаживали в зрительный зал для просмотра всей картины, являющейся отражением прозрачности намерений.

Увы, но даже в светонепроницаемом событийном ряде всегда таился скрытый смысл. Прозрачность всегда удерживала в себе тень действительности, а она в свою очередь, точно не имела смысла без совокупности вещей, включая те, что занимали весь спектр общественного порицания.

Эхе-хех! Сколько бы я себя не бичевал, ничего путного в голову не приходило, как в общем, так и в частном порядке относительно поступков Робин Гуда, кроме того, что он пытался демонстрировать «игру в открытую», будто он на суде и является участником процесса. Но при этом подсудимым себя не признавал, метил в свидетели. Мне даже причудилось, словно он вел себя, как адвокат, и назначил свидетелей – парня и девушку – для дачи показаний перед высоким судьёй. Ну, или у меня воображение разыгралось в такую жару!

Славно. Мотивы подследственный демонстрирует, причём весьма оригинально – через намерение совершить следующее преступление, или раскрыть намечающееся, через призму предыдущих. Чувствую намучаюсь я с этим делом! Да ещё и двум господам услужить необходимо. Ох! Заботы мои грешные!

Начнём с простого, и того, что на поверхности, но не затронуто преступником. А вот и порция новой документации от «Сатурна». Посмотрим, посмотрим, да может чего-то и поймём.

Итак, судя по записям, опубликованным искусственным интеллектом, будучи подростками белокурая валькирия и неустрашимый воин встречались, имели виды друг на друга, да ещё такие, что парнишка даже рапорт подал руководству о намерении проверить их с девушкой на совместимость в супружестве, что по законам «Абсолюта» являлось совершением помолвки.

Бумагу отослали в брачное бюро – разрешение отложили, по причине очерёдности прошений: ведь первое было подано соперником Панина, и одновременно, школьным приятелем по имени Кирилл Иборов. Последний, подал прошение о проверке их совместимости с Татьяной ещё во время обучения в школе. Надо же, какие ранние детки на «Абсолюте» живут!

Странно другое: оба рапорта о выборе спутника отклонены по весьма расплывчатой причине, гласящей: «Опрос Татьяны Фрей не состоялся». Но по документам, сотрудники бюро с ней даже не виделись, а деятельность просто свернули.

В файле содержалось ещё несколько поздних прошений в бюро от претендентов на проведение переговоров с целью жениться на Фрей, и все отклонены в виду ошибки запроса, или попросту: девица кем-то уже занята, отвалите, граждане. Вот тут следует покопаться!

Я внимательно прочитал каждую, поданную в бюро, анкету совместимости, убедившись, что отказ в возбуждении делопроизводства о создании семейных уз не отвечал правилам, и вердикт вынесен по причине программного сбоя, что являлось злостным нарушением. А, вот, первые два отказа выглядели проработанной тактикой. Потому они заинтересовали меня ещё больше, как и сами претенденты на руку и сердце блондинки.

Я надиктовывал искину запросы, и убил больше часа в поисках зацепок, но так и не продвинулся вперёд. Моя прабабушка на такое бы сказала, что на девушке лежит проклятие венца безбрачия. Я в анафемы не верил, а вот в людскую некомпетентность или злой умысел – очень даже, потому как сталкивался и с тем и другим ежедневно, потому не сдавался и продолжал копаться в документации.

Стоп! А это что такое?

Я внимательно вгляделся в один из последних информационных листов в электронной папке. В нём говорилось, что Кирилл Иборов подал прошение на проверку совместимости во время обучения в школе, но дата написания заявления значилась годом ранее, когда они знакомы ещё не были. При выявлении неверно заполненной анкеты во время проверки, имели право отклонить заявление, что и сделали, указав причину отказа и выслав её для нового заполнения.

Кирилл не остановился на достигнутом и подал апелляцию, предоставив черновик анкеты с верной датой. Экспертиза была произведена и доказано, что заявление было отправлено в общую очередь до достижения положенного по закону возраста, дату поменяли на ту, что в черновике, но в итоговый отчёт, который обычно и открывают при просмотре дел о личности, казус не попал.

Дата прошения изменена принудительно дважды и концов теперь не отыскать. Иборову выслали подтверждение, что всё исправлено и он сможет сочетаться браком с девушкой автоматически по достижению ими обоими положенного возраста. Но заявление от Фрей с согласием на брачные узы снова не опубликовано.

Мужем девушки должен был стать одноклассник, но так и не стал – с Татьяной Фрей сотрудники бюро не встретились с целью оповещения о вступлении в союз, и дело закрыли. Но юридически, признание анкеты совместимости сделало блондинку пронто-женой. По закону, верховенство выбора остаётся за бюро, а не за невестой, а оно признало Татьяну женой господина Иборова, зафиксировало данный факт. Только девушке о том не сообщило, как и её пронто-мужу.

Становится ясно почему однокурсник Вадим Панин отвергнут искусственным интеллектом – девушка стала женой, потому как достигла дееспособного возраста к моменту поступления в учебку корпуса Стражей, и муж её на тот момент был в полном здравии, служил на благо «Абсолюта». Потому данные оказались некорректными, и заявка Панина снята с рассмотрения, а бюро не потрудилось выехать и переговорить с девушкой.

При этом Свидетельство о заключении брака обоим супругам не переслано, зато есть запись о регистрации положения, и смене статута «пронто-жена», «пронто-муж» на принятые в нашем обществе «муж» и «жена». И самое любопытное, что свидетельство о смерти мужа не внесено в информационный лист девушки, и вдовой она не является, а остаётся женой. Потому всем претендентам отказано.

Нужно разобраться в чём тут дело. Татьяна Фрей не знала, что стала невестой, женой и вдовой. А то, что она овдовела не известно искину, и она не поставлена в очередь на заключение нового брака. Кошмар!

Я быстро набросал запросы, прикрепил к ним свои изыскания и приказал искину отослать всё это в брачное бюро. Если произошедшее с Татьяной ошибка программы, то пусть внесут коррективы. Девушка имела право на посмертное получение привилегий вдовы. Но это – третий вопрос. А первый: почему столько связано с конкретной семьёй? Второй: как погиб муж блондинки, тот самый Кирилл Иборов?