Довериться душе

– Курортный роман? Не смешите меня, – хмыкнула Анна, – это миф!

– Почему ты так думаешь? – спросила Наталья.

– Поверьте, уж я-то побывала на этих самых местах отдыха.

– Бывать – это одно, а были ли у тебя романы?

– А то! И не раз. Уверяю вас, дальше скамейки на аллее парка роман не развивался. Болтовня ни о чем за чашкой кофе или о прогнозе погоды между облизыванием мороженого – вот и вся любовь.

– За всех, Аннушка, говорить не можешь, – вставила Мария Павловна, – может, у кого-то имеет продолжение, мало ли?

– Маруся Пална, ты наивный человек, если так считаешь. Где это видано, где это слыхано, чтоб курортный роман продолженье имел, – запела Анна.

– Вообще-то я с тобой согласна, – произнесла Наталья. – Едут на отдых развлечься, а не судьбу устраивать. Анька, зачем где-то искать суженого, вон у нас Петр Сергеич холостой, окружи его вниманием!

– Сначала надо выяснить, почему он до сих пор не женатый! – рубанула рукой Анна. – Может, он женоненавистник! Судьбу его в подробностях не узнаешь за три года.

– Выяснить – мягко сказано, его надо пытать, – засмеялась Наталья, – он у нас молчун тот еще!

– Согласна, – кивнула Анна. – Маруся Пална, не знаешь, есть у нас в городе пыточная камера?

– Есть! – воскликнула Наталья. – Это ресторан! Надо накормить его водкой и надавить пяткой, забросав вопросами. Авось, расколется.

– Нет, девочки, он меня не интересует. Мне едва за тридцать, а ему, пожалуй, уже многовато?

– Моя дорогая, он тебя старше всего-то на семь-восемь лет. А это самое то для замужества.

– Наташка, может, он вдовец? Не хочу я замуж за вдовца.

– А в фильме «Москва слезам не верит» одна из героинь говорила, что очень удобно знакомиться на кладбище, там, мол, вдовцы неутешные ходят.

– Придумают же, – захохотала Анна.

– Типун тебе на язык, – помотала головой Мария Павловна, – там горе.

– Есть еще мужчины-интимофобы, – присмирела Наталья.

– А это еще что за фрукт, – спросила Анна, – и с чем его хрумкают?

– Читала недавно про такой вид мужиков. Но Петр Сергеич не похож на них.

– Наталья, объясни, кто такие интимофобы? – спросила Мария Павловна. – Любопытно.

– Короче, он самоутверждается за счет женщин. Ему надо покорить, влюбить в себя женщину, но чувствует себя комфортно, лишь держа ее на расстоянии.

– Не поняла, бабник, что ли? – недоуменно спросила Анна.

– Вроде того. Нормальные мужики считают его неудачником, разменявшим свою жизнь на баб. Он, погруженный в любовные похождения, не реализует свои задатки, а то и талант какой-нибудь, то есть не развивается, а сидит на одном месте.

– Нет, наш Петр не похож на твоего фоба интимного, – покачала головой Мария Павловна. – Он очень достойный человек и хороший юрист.

– Ладно, девки, поболтали, и хватит, пора браться за работу, – поставила точку Анна. – Деньги сами в карман не полезут.

Петр, неторопливо поужинав, расставил шахматы на столике перед диваном. Он фанат шахмат, через это и семью потерял. Выходные проводил в шахматном клубе, а вечерами после работы всегда садился за шахматный столик. Жена сначала снисходительно относилась к его увлечению, была уверена, что когда у них родится ребенок, он бросит это дело. Родилась дочь, Петр был счастлив, он делал все по указанию жены, но не более того, а шахматы не оставил. Жена сильно раздражалась, потом не выдержала, собрала все необходимое и уехала в другой город к матери. Петр отнесся к этому спокойно, был уверен, что скоро они вернутся. Но время шло, а жена и не собиралась возвращаться. Так прошел год. Петр по телефону просил вернуться, умолял, но однажды жена сообщила, что выходит замуж. Пришлось развестись. Вот такая простая история.

Оказывается, можно обратить одиночество во благо, Петр Сергеевич привык жить один, одно только расстраивало его, он очень скучал по дочке. Жена увезла ребенка в годовалом возрасте и запретила видеться с ней, потому что она отчима считает отцом. Спасали шахматы и друзья в шахматном клубе. Одиночество тягостно только обывателям и лентяям.

Одна мудрая женщина сказала: «…что мы одни приходим в этот мир, одни и уходим. Нельзя умереть за компанию – за компанию можно только выпить».

В шахматном клубе объявили соревнование, посвященное первомайскому празднику. На возрастные группы не делили, играли все со всеми. Первое место занял двенадцатилетний мальчик Вася из какой-то школы. Играл блистательно, потому всех восхитил, особенно Петра Сергеевича. Он решил познакомиться с ним поближе и был удивлен и даже шокирован. Вася оказался из детского дома, приехал с воспитательницей.

– Моя мама была совсем молодой, когда меня рожала, потому испугалась и оставила меня в роддоме, так мне объяснили, – просто сообщил Вася. – Если бы она меня не бросила, она сейчас гордилась бы мной.

У Петра Сергеевича сжалось сердце, а душа изошла непонятной тоской, он порывисто прижал мальчика к себе:

– Василий, будем с тобой дружить! Какое замечательное у тебя имя!

– Да? – удивился тот, – меня все Васькой окликают, как котенка.

С той поры у Петра разум наполнился не только шахматными этюдами, но еще какой-то доселе непонятной любовью. Он стал часто навещать Васю, играть с ним в шахматы, благо для этого не нужны ни спортзал, ни площадка, ни дорожка беговая. Парнишка очень радовался, когда приезжал Петр Сергеевич.

– Василий, я хочу тебя усыновить, как ты на это смотришь? – спросил однажды он.

– Хотел сам предложить, но стеснялся, – живо отозвался Вася. – Я согласен!

Но не тут-то было! Заведующая наотрез отказалась доверить мальчика одинокому мужчине-холостяку. Петр как юрист понимал ее, потому нужны были убедительные доказательства, что он хороший, нормальный мужик и на усыновление пошел, потому что полюбил Васеньку. Крепко подумав, решил обратиться к Анне:

– Аннушка, мне надо с тобой поговорить.

– О чем? – спросила та беспечно.

Он вкратце рассказал про мальчика-сироту и про свое намерение усыновить его.

– Чем я могу помочь? – спросила удивленная Анна.

– Пойдем вместе к заведующей, скажем, что живем с тобой в гражданском браке?

– Что?! – воскликнула та, – Петр Сергеевич, ты меня шокируешь!

– Тем более что ты мне очень нравишься, – потупил взор Петр.

– Да? А почему ни разу не показал вида, что я нравлюсь?

– Ты молодая, потому и не рискнул, – вздохнул Петр Сергеевич.

– За другого человека решать не можешь, – покачала головой Анна. – Вообще-то терпеть не могу что-то делать обманом, но раз я тебе нравлюсь, значит, мизерная доля правды есть. Мне жалко мальчика, у меня племянников трое от двух старших сестер. С младых ногтей с ними вожусь.

– Понимаешь, Аннушка, – обрадовался Петр Сергеевич, – я с детства мечтал стать гроссмейстером, но не получилось. А Васенька блистательный шахматист, у него поразительный ум. Ну, окончит он школу, выйдет из детдома и куда пойдет? Ни дома, ни родни, ему будет совсем не до шахмат. Пусть он осуществит мою детскую мечту, я все сделаю для этого. И потом, он замечательный парнишка, тебе понравится!

– Уже нравится, и вы начинаете нравиться мне своей добротой, – улыбнулась Анна, почему-то перейдя на «вы».

– Не шутишь? – удивился Петр.

– Какие могут быть шутки. Постараемся с вами ради ребенка. Кто его знает, а вдруг и на самом деле что-то получится у нас. Эх, не романтики мы с вами, – засмеялась Анна, – все по полочкам разложили!

А в это время Мария Павловна рассказывала Наталье, что у них с мужем как раз все началось с курортного романа.

– Я никогда не искала курортных приключений. Однажды поехала на море. Погода стояла прекрасная, пошла в горы на экскурсию, полюбоваться красивым пейзажем. Споткнулась, и тут же поддержал меня незнакомый мужчина. Дальше пошли вместе. Я уже не замечала красоту природы, а только восхищалась его эрудицией, галантностью, улыбкой. Было ощущение, что мы друг друга знаем давным-давно.

– Значит, судьбе было угодно свести вас, – произнесла Наталья.

– С тех пор и не расстаемся.

Петр Сергеевич и Анна убедили-таки заведующую доверить им Василия. Пока собирали нужные документы, они очень сблизились, а потом благополучно прошли все инстанции, и наконец-то у Петра Сергеевича появился сын любимый, а у Васи – отец. Это был праздник! Вместе с Аннушкой торжественно ввели Василия в его дом.

– Поздравляю с переездом, Василий Петрович! Теперь будешь играть в шахматы с папкой у себя на диване, – погладила его по голове Анна.

– Можно я вас буду называть мамой? – серьезно посмотрел на Анну Вася. – Понимаете, я никогда никого не называл мамой, но всю жизнь мечтал об этом!

– Я твоя мама, – произнесла вздрогнувшим голосом Анна, прижав к себе Васю.

Дорога в деревню

Однажды Мария Ивановна получила письмо от дальней родственницы – тети Агриппины. Это было неожиданно, так как они не общались, женщина просто знала, что есть такая родственница в деревне Березовка. В письме тетка просила срочно приехать к ней, что она уже старая и очень скоро покинет этот мир. Ну как не откликнуться на такое сообщение! Мария Ивановна отпросилась на работе и спешно выехала к ней. Деревня Березовка в тридцать домов стояла немного в стороне от большой дороги, возле леса. Труда не стоило найти ее дом: первый же встречный указал. – Манечка, – обрадовалась тетушка Агриппина. – Приехала! Я и не надеялась, получишь ли ты письмо, может, адрес поменяла или еще чего. – Тетушка! Здравствуйте! – обняла ее Маня. Агриппине Васильевне было почти девяносто лет. Ветеран войны, имела награды, была уважаемым человеком в районе. Всю жизнь жила одна. На войне была санитаркой, спасла не одну жизнь, вернулась домой, а в их небольшой деревеньке мужиков-то почти не осталось, потому и замуж не вышла. Боевая, сильная духом, помогала всем, бралась за любую работу, так и прожила всю свою жизнь в трудах и заботах.

– Миленькая моя, сейчас чаю поставлю, – покряхтела бабка, поднимаясь с кровати.

– Сидите, сидите, тетушка! Я сама поставлю, – засуетилась Мария Ивановна.

За чаем Агриппина Васильевна поведала, почему вызвала ее.

– Мы с твоей бабушкой были троюродными сестрами. Но так уж случилось, что из всей нашей родни одна ты осталась, Манечка.

– Неужели больше никого?

– Никого. Я всех перебрала. У тебя есть дети?

– Двое, два сына – Гена и Андрюша. Они у меня уже взрослые. Геннадий окончил институт, инженер, Андрюша учится на юриста.

– Муж есть?

– Мы с ним развелись давно. Стал пить. Я решила не посвящать свою жизнь борьбе с алкоголизмом, потому что это было бесполезно. Зато у меня выросли хорошие парни, Гена собирается жениться.

– Значит, все силы бросила на воспитание детей, это правильно.

Вечером перед сном тетушка Агриппина подозвала Маню и сказала:

– Знаешь, милая, я ведь на днях уйду туда, – указала она пальцем в небо. – Очень прошу тебя, сохрани мой дом. Ему уже больше сотни лет, но он крепкий, фундамент окаменевший. Будет тебе дача бравая, земли много. Картоху посадишь, овощи.

– Постараюсь, тетушка, обязательно. Только не торопитесь.

– Деточка, на комоде стоит шкатулка, принеси-ка ее.

Мария подала ей довольно объемную старинную шкатулку из ракушек. Таких уже нигде не сыщешь. Тетушка достала ей листок завещания, заверенный нотариусом, где говорилось, что дом и все подворье переходит во владение Марии Ивановны Павловой.

– И еще, милая, вот в этом шелковом мешочке лежат мои золотые сережки, цепочки, колечки, брошка, любила по молодости украшения. Дарю тебе.

– Спасибо, тетя Агриппина, – просто ответила женщина. Она понимала, что здесь неуместны другие эмоции.

– Мань, пошарь под матрацем у меня.

Женщина нащупала пакетик, завернутый в тряпочку.

– Здесь деньги. Двести пятьдесят тысяч рублей. Много ли мне надо одной, вот и накопила на черный день. Будет на что меня похоронить и твоим парням еще останется.

– Спасибо, тетя, – поцеловала ее чуток огорошенная Маня.

Утром тетушка не проснулась. Ушла во сне с блаженной улыбкой на лице. Мария растерялась, не ожидала, что так быстро Агриппина Васильевна уйдет в мир иной. Праведную жизнь она прожила, спасала раненых, восстанавливала страну, помогала нуждающимся, грехов у нее, почитай, нет, вся жизнь прошла в трудах, потому и ушла на тот свет легко, во сне, без мучений.

Мария вышла на улицу, не понимая, к кому обратиться. Стояла растерянно, но неожиданно возле нее притормозила машина. Из кабины высунулся мужчина и спросил:

– Может подвести куда?

– Нет, – ответила та, – у меня тетушка умерла…

– Какая тетушка?

– Агриппина Васильевна.

– Тетка Агриппина?! – перепугался мужчина. – Когда?

– Наверно, ночью… или утром…

– А вы кто ей будете?

– Родственница. Она меня вызвала, будто знала…

– Вы приехали, вот она и успокоилась… и ушла, – озадачился мужчина.

– Помогите, пожалуйста!

– Обязательно!

Звали его Виктор Наумович, жил недалеко от них. Мужчина всю процедуру захоронения взял на себя. Действовал со знанием дела, уверенно. После рассказывал Марии Ивановне, что последнее время часто приходилось ему заниматься похоронами. Люди не вечны, деревня стареет.

Марии, выросшей в городе, деревенская жизнь совсем незнакома. Помощь Виктора Наумовича была как нельзя кстати. Он все заботы и хлопоты взял на себя. Так уж случилось, что между ними завязалось нечто большее, чем просто соседские отношения. Семейная жизнь у обоих давно и полностью разладилась, потому уставшие от одиночества души неожиданно потянулись друг к другу. Марии понравилась деревня, тихая, спокойная, окруженная красивейшим пейзажем. Березовка расположилась у подножия холмов, обросших березовой рощей, а дальше высятся синие горы с причудливыми скалами. Рядом журчит веселая речушка, перед деревней раскинулась долина, пестрая от полевых цветов. Полный восторг от такой красоты!

Мария Ивановна не сразу уехала в город, по телефону предупредила сыновей, что задерживается, а на работе взяла отпуск без содержания на все лето. Надо было привести в порядок дом, хозяйство тетушки, огород требовали ухода. И здесь лучшего помощника, чем Виктор Наумович не найти. Она не заметила, как лето подошло к концу.

– Мария Ивановна, приглашаю прокатиться на машине до районного центра. Вы ведь там не были? – предложил однажды сосед.

– Не была. Давайте съездим! Мне нужно кое-что купить, да и парикмахерскую не мешало посетить, постричься, седину закрасить.

– Я как в воду глядел! – обрадовался мужчина. – Чувствовал, что вам нужно отвлечься от дел крестьянских.

– Не представляла даже, что с головой окунусь в деревенскую жизнь. Нравится мне дышать свежим воздухом и готовить салат из овощей своего огорода.

– Вы душевный человек, Мария Ивановна, сердце у вас доброе.

В поселке Виктор Наумович прямиком привез женщину в парикмахерскую и, предупредив, что скоро подъедет за ней, уехал по своим делам. У Виктора Наумовича была одна задумка, которую, не откладывая, хотел претворить в жизнь. Он поехал в магазин, где продают золотые изделия. От обилия золота в витрине у него зарябило в глазах. Попросил продавщиц помочь выбрать обручальное колечко для любимой.

– Какой размер пальца у вашей любимой? – заверещали девушки.

– Вот я попал! – почесал затылок Виктор Наумович. – Даже не подумал об этом.

– Ну какого она роста, полноты? – уточнила одна.

– Может, среди нас есть примерно такая же, как ваша женщина? Посмотрите, – улыбаясь, кокетничали продавщицы.

– Однако, моя примерно такого размера, как вы, – приглядываясь, указал на одну из них наш покупатель. – Примерьте, пожалуйста, колечко?

Довольный своей покупкой, он помчался в районный ЗАГС. Там вежливо объяснили, что нужно проверить свои чувства, потому после подачи заявления нужно прождать еще месяц. Виктору Наумовичу пришлось долго уговаривать заведующую, доказывая, что они в том возрасте, когда все уже проверено временем. Он слукавил, сказав, что друг друга знают уже не один год. Получив согласие, радостно помчался в парикмахерскую. Его ждала похорошевшая и посвежевшая Мария.

С тех пор прошло уже три года. Когда они встретились, Марии Ивановне было сорок восемь, а Виктору Наумовичу пятьдесят лет. Он до сих пор уверен, что лучшей жены, чем его Мариша, просто не бывает. Мария Ивановна с легкостью оставила городскую жизнь и с удовольствием окунулась в жизнь деревенскую. Старший, Гена, женился, а Андрей, окончив институт, уехал в другой город, устроился там, нашел невесту, в общем, все нормально у парней. У Виктора Наумовича трое взрослых детей и трое внуков. Их мать давно замужем и счастлива во втором браке. Дети и внуки не часто, но приезжают в гости. Родителям они в радость, и родители им не в тягость.