– Хочешь пойти со мной? Давай, а то ты вряд ли успел хорошенько разглядеть последствия ночных гуляний.

– Ты тоже вряд ли их разглядишь. – Пальмеро был по-прежнему невозмутим. – За это время уже все успели подчистить. Я видел, пока ехал сюда утром.

Наверняка так оно и есть, Тиллен прекрасно это понимал. Но все равно не мог не поддеть ехидным:

– Ну конечно, тебе ли не знать. Те, кто что-то скрывает, отлично умеют заметать следы.

Дорога до центральной городской площади оказалась дольше, чем Тиллен рассчитывал. Сначала попытался проехать коротким путем, но, свернув на одну из узких улочек, уткнулся в вереницу автомобилей, которые гуськом, очень медленно продвигались вперед.

От беспрерывного звона клаксонов мгновенно загудело в голове, так что Тиллен свернул на извилистый широкий проспект. И без того обычно оживленный, сейчас он был забит до отказа. Немногочисленные пешеходы, воспользовавшись ситуацией, перебегали дорогу, лавируя между автомобилями.

Выглянув из окна, Тиллен поинтересовался у так же застрявшего рядом с ним водителя:

– Знаете, что там?

Нехорошее предчувствие царапало изнутри, но Тиллен гнал его прочь.

– Ай, да без понятия, – нервно отмахнулся водитель. – Наверняка кто-то лихачил, врезался и перегородил всю дорогу. А я теперь опоздаю… – Он взглянул на свой связник, цокнул языком с досады. Пробормотал: – Точно уволят.

– Аварии сразу на нескольких улицах в одно время? – возразил с недоверием Тиллен. – Это вряд ли.

Пробегавший мимо паренек с фирменным рюкзаком службы доставки за спиной фыркнул и рассмеялся.

– Ага, ага, аварии, как же. Может еще в ремонт внезапный поверите, как они хотят…

Тиллен среагировал мгновенно. Схватил паренька за рюкзак, не дав скрыться в потоке. Тот даже не понял сразу, что произошло, попытался вырваться.

– Да тише ты, – успокоил его Тиллен. – Ты там был? На площади, ночью?

Спросил наугад, но, судя по испуганно расширившимся глазам паренька, попал в точку.

– А там что-то было ночью? – очень неумело изобразил удивление паренек. – Я-то без понятия, мне вообще ночами спать положено.

– Брось, я же не из охраны. – Тиллен продолжал крепко держать его, не желая упустить возможность узнать хоть что-то. – Там была моя подруга, а теперь на связь не выходит. Волнуюсь я, понимаешь?

– Не повезло. – Паренек оглянулся и заговорщически понизил голос. – Если пропала, теперь вряд ли найдете.

От неожиданности Тиллен разжал хватку, и паренек тут же сделал шаг назад. Бросил:

– Интересно – в другой раз сам приходи.

С этими словами он сунул в руку Тиллену листок и исчез из виду.

Еще до того, как развернул этот непрошенный подарок, он знал, что увидит. Для уверенности сравнил с полученным от Сьюми снимком: такая же листовка с красивым цветком. Тот же призыв, скрывающийся за на первый взгляд безобидной надписью.

Тиллен поспешно убрал листовку в карман, убедился, что никто не обращает на него внимание. Отъехал и отыскал подходящий закоулок, где смог оставить автомобиль.

Оказалось, даже пешком попасть на площадь было не так уж просто. Точнее, совсем невозможно. Вскоре Тиллен понял, о каком «ремонте» говорил паренек. Все подходы к площади оказались перекрыты, а рабочие в ярко-красных комбинезонах издалека напоминали строящих себе дом из веток причудливых жуков.

Жуков, которых защищает охрана «Ц-мин».

– Не знал, что тут ведутся работы, – как можно более миролюбиво сказал Тиллен, подойдя к одному из охранников.

Тот весьма красноречиво поправил пистолет – травматический, судя по рукоятке, но если решит стрелять в упор – легче от этого не станет.

– Да потому что, если скажешь, так тут мигом толпа соберется поглазеть, – буркнул он.

«Как сегодня ночью, например?» – Разумеется, спрашивать об этом Тиллен не решился. Вместо этого произнес совсем другое:

– Ну теперь-то смысла скрывать нет. А еще немного – и разъяренная толпа сюда и так нагрянет.

Охранник недовольно покачал головой:

– Конечно, неблагодарные. «Ц-мин» для них же старается, празднование основания города за свой счет устраивает, с открытием фонтана, а они все равно недовольны. Потерпят несколько дней, не переломятся, потом еще спасибо скажут.

Серьезно? Корпорация, которая в буквальном смысле продает жизнь, вдруг решила расщедриться и порадовать горожан за свой счет? Этот охранник сам-то верит в то, что говорит?

Зато это отличный способ отвлечь всех недовольных хотя бы на несколько дней, не позволить снова собраться и устроить погром.

Тиллен бросил взгляд на возвышающуюся над городом башню «Ц-мин». Неприступную крепость, если ее хозяева этого захотят. А они, судя по всему, очень этого хотят. Настолько, что ради собственного спокойствия готовы расстаться с частью своего богатства.

– Ты тут ничего интересного не увидишь, – вывел из раздумий голос охранника.

– Да… да, конечно, – с натянутой улыбкой кивнул Тиллен. – Не стану мешать выполнять свои обязанности.

Он развернулся, но краем глаза успел заметить, как охранник с облегчением выдохнул.

«Кажется, я сегодня не первый такой», – пронеслось в голове.

Ни к чему попусту рисковать. Сейчас не самое подходящее время. Приходить в следующий раз, так сказал тот паренек? Знать бы еще, когда он будет, этот следующий раз? И будет ли?

Тиллен свернул в узкий переулок, по которому не могли ездить автомобили, а потому безлюдный. Привалился к стене дома – холодный камень уперся в спину. Достав из кармана уже изрядно помятую листовку, поднес ее к глазам, прищурился в надежде рассмотреть скрытое на виду послание.

Должно быть что-то… что-то совсем очевидное. Простое и понятное любому.

И ему – тоже.

Странный, совсем неуместный звук заставил мгновенно подобраться. Всхлипывания. Тихие, безнадежные. Звук настоящего, не показного горя.

Снова спрятав листовку, Тиллен огляделся в поисках его источника. Не сразу удалось заметить сидящую в нише в стене фигуру. Он осторожно, чтобы не напугать, подошел ближе.

– Простите, могу вам помочь?

Растрепанная, поникшая женщина подняла на него взгляд красных от слез глаз. С трудом удалось разобрать ее бормотание сквозь всхлипы:

– Они увезли его. Даже попрощаться не дали. Так же нельзя, неправильно это… увезли…

Не выдержав, женщина снова разрыдалась. Тиллену ничего не оставалось, кроме как переспросить спокойно и твердо:

– Думаете, слезы помогут его вернуть?

– Нет, но… Женщина еще раз громко всхлипнула, а потом посмотрела на него сверкнувшим злостью взглядом. – Что вам вообще надо? Шлите куда шли.

Так-то лучше. Отчаянье и жалость никогда не помогают, ни в чем. И сейчас ее они никак не помогут разузнать правду.

Тиллен пожал плечами.

– Теперь не могу. Уйду – не перестану думать, что же такое стряслось. Каждую минуту. И уснуть не смогу, пока не узнаю. А как же я узнаю, если уйду?

Женщина сдвинула брови, помедлила, уставившись на него стеклянным взглядом. Потом махнула рукой:

– Вот чудак же.

Может, она и права. Чудак. Который пытается разобраться в том, что устроил его соратник, раз сам этот соратник предпочел его ни во что не посвящать. Тиллен сел рядом с женщиной, прямо на мостовую. Спросил на этот раз доверительным тоном:

– Расскажете? Может, еще можно все исправить?

Как бы ему хотелось услышать от кого-нибудь эти слова. Исправить… Не отправлять Мотылька в горящее пламя. Не заставлять Сьюми шагать над бездной в надежде, что не оступится и сможет выполнить задание. Самому сделать все, что необходимо.

Но он не может. Он всего лишь наставник юных девочек, перекладывающий весь груз на их плечи.

Кажется, женщина была с ним согласна. Решительно замотала головой:

– Исправить? Нет, его в пустыню увезли, моего Райда… не увижу больше. И прах не развею, его песок заберет. А он же не любит… не любил пустыню. Как же так?

Вот-вот опять ударится в бесполезные рыдания, и тогда разговаривать с ней уже не будет никакого смысла. Потому Тиллен крепко сжал плечо женщины, посмотрел ей в глаза.

– Райд, он… ваш муж, да? – женщина растерянно кивнула, и лишь после этого Тиллен продолжил расспросы: – Был ночью здесь? А потом его схватили и увезли? Кто? Охрана «Ц-мин»? Можно попробовать его вернуть, еще не поздно, бури сегодня не было. День в пустыне продержаться не так трудно…

– Думаете, его живого увезли? Он бы уже сам вернулся, он молодец, мой Райд… был. Их там кучей сгрузили всех, кто… кто не двигался уже. А меня вытолкали, сказали убираться, если следом не хочу. А я не хочу, у меня мальчишек трое… как мы теперь без Райда-то?

Вдруг в один миг стало нестерпимо душно. Тиллен больше не прерывал вновь нахлынувших рыданий женщины: вряд ли она смогла бы рассказать еще что-то полезное. Словно в тумане он произносил что-то – наверное, слова поддержки, но мысленно был совсем не здесь.

Выходит, там погибли люди. И не так уж мало, судя по рассказанному. Но никто, кроме их родных, об этом не узнает. «Ц-мин» об этом позаботился. Теперь все возмущения будут направлены на некстати начатое строительство, а о случившемся этой ночью уже скоро позабудут. Плач родных потонет в шуме праздника.

Тиллен понятия не имел, сколько времени просидел в своем автомобиле. Молча, невидящим взглядом уставившись в одну точку. В конце концов снова достал листовку, словно та могла дать все ответы.

Вместо этого лишь нахлынули воспоминания.

«Нам придется сжечь за собой мосты?» – так спросила Мотылек в их последний вечер.

Он не раздумывал ни секунды, прежде чем ответить:

«Иначе никак. Многие думают, что цмин растет на песке, но они ошибаются. Чтобы расцвести, ему нужен пепел».

Тогда он действительно в это верил. Теперь – заставил другую девочку поверить ему. Девочку, у которой и выбора-то не было. Лишь закончить то, что начала другая. Оказаться лучше той, другой, а после сгинуть в небытие, чтобы заново возродиться человеком, а не куклой.

Он этого не увидит, ведь новая Сьюми будет далеко от него. Оборвет ниточки кукловода, а ему предстоит остаться, чтобы цмин продолжил цвести на пепле…

Внезапная догадка заставила Тиллена едва ли не подскочить на месте. Он быстро огляделся, и, заметив остановившегося неподалеку покурить прохожего, мигом направился к нему.

– Можно вашу зажигалку?

Похоже, вид у него был настолько умоляющим, что прохожий без лишних разговоров протянул не только зажигалку, но и открытую пачку сигарет. Спросил с понимающей усмешкой:

– Что, тоже допекло? Ну и утречко сегодня, скажу я…

Тиллен не слушал. Выхватив зажигалку, быстрым шагом направился к своему автомобилю. Как бы ему ни хотелось поскорее проверить свою догадку, но окончательно позабыть об осторожности он пока что не успел. Бросил через плечо:

– Минутку, верну!

Один тихий щелчок. Огонек на конце зажигалки. Тиллен провел листовкой над ним, мысленно повторяя:

«Хоть бы сработало, хоть бы…»

И действительно, в углу листа вскоре проявился коричневый, написанный рукой текст:

«Вечер перед праздником, сбор в квартале приграничных».

Перечитать еще раз, поморгать, зажмуриться. Открыть глаза и убедиться, что надпись на месте.

– Не сомневался в твоем уме, – полушепотом обратился он к Пальмеро, будто тот мог ответить.

Отличный ход: пока и охрана «Ц-мин», и городские патрули будут защищать центр, на окраинах можно делать что угодно. И Тиллен совсем не хотел представлять, что именно. Вместо этого поднес огонек к листовке и несколько мгновений смотрел, как она, вспыхнув, обращается в горстку золы.

– А я думал, чего ты нервный такой, – хмыкнул подошедший хозяин зажигалки. – Правильно, раз в письме плохие новости – жечь его с концами и не вспоминать.

Тиллен рассеянно кивнул, вернул зажигалку.

– Спасибо, выручил.

– Да чего уж там, – махнул рукой прохожий. – Давай, не кисни, пусть все неладное ветром унесет.

С этими словами он скрылся за углом. Тиллен выждал еще несколько секунд, пытаясь уложить все в голове. Затем открыл на браслете контакт Сьюми, напечатал:

«Городской праздник – не лучшее время для прогулок. Особенно если в будущем от тебя будут зависеть чужие жизни