Мрачный граф Контрарио в темно-сером, отделанном черненым серебром бархатном камзоле, стоял в оружейной своего столичного особняка. Заложив руки за спину и расправив плечи, внимательно следил за своим оруженосцем, испытывавшим остроту наточенного меча. Подкинув вверх птичье перо, оруженосец обеспокоенно ждал, когда оно неспешно опустится на лезвие. Это он точил меч и теперь боялся наказания. Но перо, опустившись на острие, разделилось на две части, плавно упавшие на ковер.
– Хорошо, можешь идти. – Граф кивнул на дверь, и оруженосец поспешил удалиться, благословляя свою удачу.
Контрарио был зол, впрочем, как всегда. Злость раздирала изнутри, не давая дышать. Он срывал злобу на всех, кто попадался под руку. С пропажей кольца жить стало гораздо сложнее, и граф зеленел от ненависти, вспоминая Агнесс. Но он рано или поздно ее найдет, и тогда она ответит ему за все его несчастья.
Он знал, что Агнесс была в монастыре Фелиции, знал, что потом отправилась в замок в надежде раздобыть камень, но вот забрала она его или нет, этого он не знал. Тетриус был жив, он это чувствовал. Камень звал его, своего хозяина, чтобы вновь оказаться в его руках. Он тоже стремился владеть Тетриусом, который давал ему безграничную власть над людьми, и которая теперь исчезала, оставляя у них желание мстить за свое порабощение.
И в этом тоже была виновна Агнесс.
И Феррун.
Это он помог бежать Агнесс, граф был в этом уверен. И это Феррун обрушил центральный пролет моста, чтоб он не смог их догнать. Как он это сделал, никто до сих пор понять не мог.
Мост с огромным трудом восстановили через несколько драгоценных дней, сначала натянув вместо обрушенного пролета крепкие цепи, а потом положив на них толстые доски. Достать со дна рва упавшие металлические части моста было невозможно.
Потом граф был вынужден ждать, когда посланные им в деревню пешие стражники вернутся с лошадьми, потому что Феррун с Агнесс умудрились выгнать из замка всех коней.
К счастью, кони оказались на постоялом дворе. Но Берта среди них не было. Один из стражников, оставленных сторожить привезшего Агнесс мальчишку, сказал, что воин, объявивший себя Ферруном, уехал на Берте.
На вопрос разъяренного графа о том, почему Берта у него не отобрали, дрожа, ответил, что с ним никто связываться не посмел – Феррун слишком силен.
Выслушав нелепый рассказ перепуганного владельца постоялого двора, граф не поверил этим россказням. Но тела убитых Ферруном стражников и особенно сломанный меч убедили его в правдивости сказанного. И насторожили. Кто же это такой – Феррун, и что ему надо было в его замке?
Контрарио взял в руки сверкающий меч, осторожно провел пальцем по острому, как бритва, лезвию. Потом в бешенстве махнул рукой, в которой держал меч. Тот отозвался угрожающим свистом. Он обязательно узнает, кто это такой – Феррун и отплатит. За все.
Но еще больше Контрарио взбеленил его собственный сенешаль, объявивший, что Берт прискакал в его городской дом сам. И он же сказал, что приходил молодой оборванец, донесший, что в монастыре Дейамор подыхает от укусов крыс какой-то «Король-из-подворотни».
На вопрос графа, где принесший эту весть мальчишка, Фонсо, немного помявшись, ответил, что тот ушел.
– Как ушел? – граф заскрипел зубами от злости. – Кто его выпустил?
Сенешаль пожал плечами.
– Его никто не держал. Он запросил слишком много за свои сведения.
– Ты глупец! – граф с ненавистью посмотрел на сенешаля. – Он наверняка знал гораздо больше, чем сказал! Ты хотя бы выяснил, кто это такой – Король-из-подворотни?
– Этого мальчишка не знал. Я его спрашивал. – Фонсо ответил своему господину таким же ненавидящим взглядом.
– Его нужно было не спрашивать, а пытать! Как зовут мальчишку узнал?
Сенешаль замялся. Этого он спросить у оборванца не удосужился.
Граф понял это без слов.
– Ты просто дурень! Опроси своих людей, может, кто-то из них знает, где его можно найти. И немедля его ко мне приведите!
Фонсо поклонился и ушел, весьма нелестно думая о своем господине.
Контрарио положил меч, вышел в свою спальню, остановился перед задернутым портретом величиной в рост человека и резким движением отдернул покрывало. И тут же прерывисто вздохнул, будто получив сокрушающий удар под дых.
На него, нежно ему улыбаясь, смотрела Фелиция в самом расцвете своей потрясающей юной красоты. Он приказал сделать этот портрет в ту пору, когда она была его невестой. В пору так и не сбывшихся надежд и мечтаний. Увы, это время длилось недолго.
Он снова с проклятиями вспомнил свою надменную мать, не побрезговавшую приехать в королевский дворец и заявить наместнику, что этому браку не бывать, и что ее сын женится на ничтожной безродной особе только через ее труп.
И вот труп графини, или, вернее, ее обглоданные крысами кости есть, но свадьбы так и не было. Но будет! Он принудит Фелицию признаться, что она любит его! И кардиналу не останется ничего иного, как отпустить ее из монастыря. И вот тогда свадьба будет.
Граф нежно обвел кончиками пальцев контуры тонкого лица бывшей невесты. И снова неистово проклял Агнесс. Когда у него было кольцо, в его жизни были другие цели, и про этот портрет он даже не вспоминал. И сердце не болело, закованное навеянным кольцом бесстрастием. Но теперь, когда чары Тетриуса спадают, как звенья ржавой цепи, ему все больнее и больнее смотреть на этот дивный лик.
Немыслимая горечь раздирала сердце. Он уткнулся лбом в портрет и несколько минут постоял так, справляясь с собой.
Фелиция! Это была его пожизненная мука. Он был уверен, что рядом с ней его не терзала бы злая тоска, разрывая на части его измученное сердце. И она тоже любила его, иначе не ушла бы в монастырь, отрешившись от надежды счастливо выйти замуж, хотя поклонники стаями вились возле ее дверей.
Его новая любовница, выбранная им за белокурые волосы, похожие на волосы Фелиции, трепетала каждую ночь, боясь не угодить своему господину и подвергнуться жестокому наказанию. Вот и в эту ночь она не была достаточно соблазнительной, и овладел ею граф только после того, как представил на ее месте Фелицию.
Но он вернет свою единственную любовь! Фелиция все равно будет его! Предначертанное исполнится!
Контрарио решительно задернул занавесь портрета. Вернулся в оружейную и снова взял в руки меч. Простая без украшений рукоять удивительно ладно легла в его ладонь. Серебристое лезвие со свистом рассекло воздух. Меч был легок, но необыкновенно прочен. Он был очень стар, но на нем не было ни одного пятнышка ржавчины. Из какого сплава был сделан меч, граф не знал. Опытнейшие кузнецы, которым он показывал меч, только восторженно качали головой. Никто из них даже не пытался повторить что-либо подобное.
Замечательный подарок. Подарок крыс. Вернее, их предводительницы.
Жаль, что замок от крыс очищен. И кому это удалось? Чародейство в государстве не в чести, крысолова вполне можно отдать под суд и добиться сожжения на костре, как колдуна. Но только как узнать, кто это был? Может быть, Феррун?
Но кто же он все-таки такой?
И тут он вспомнил, как испуганно замерцал и померк в кольце Тетриус, когда тот жалкий мальчишка, почти ребенок, вскинул на него свои невероятно синие глаза и заявил, что он, граф Контрарио, дурень!
И упустил он мальчишку только потому, что изумился. Поразился до полного ступора, позволившего нахаленку удрать. Разыскивать не стал, был уверен, что тот подохнет где-нибудь в закоулках замка. С той поры он его не разу не видел и был уверен, что так и случилось.
Напрасно.
Он выжил. И стал настоящей опасностью. Если это тот Феррун, о котором ходят дикие байки вроде уничтожения воронов королевского дворца, то от него можно ждать много неприятностей. Но теперь он хоть знал, что этот трубочист вовсе не дворянин, как уверяли его на постоялом дворе. Теперь его можно обвинить в измене, бегстве и воровстве. Дивный меч Ферруна, которым восхищались все, кто его видел, наверняка украден из замка Контрарио.
Но он и с Ферруном разочтется. Потом. А сейчас у него другие заботы.
Граф вставил меч в ножны, повесил на пояс и подошел к высокому зеркалу. Оно отразило высокого горделивого мужчину с напряженным недобрым взглядом. После утраты кольца отражение в зеркале изменилось: пропала кровавая сетка в глазах и кожа из желтоватой стала белой. Он будто помолодел лет на десять. Наверняка это камень высасывал из него жизнь и здоровье, давая взамен безграничную власть.
Знать бы, что камень может быть так дерзко у него похищен, и у него мало времени, давно бы сместил Медиатора и владел Терминусом как полноправный король. На трон можно и не садиться. Или вообще выбросить его на свалку. Хотя как это сделать? Трон вмурован в пол тронного зала, и просто так его не поднять.
Отметая эти здравые рассуждения, Контрарио решил, что на это есть каменщики, плотники и прочий рабочий люд. Его дело приказать. И придет время, когда он отдаст такой приказ.
А сейчас он должен захватить монастырь. Сам монастырь ему, естественно, не нужен, ему нужна только Фелиция. Проще было бы схватить ее на улице, но в последнее время она из монастыря не выходит. Его попытка выманить ее подложным письмом от имени Медиатора не удалась, она его просто проигнорировала. Наверняка у них с братом оговорены какие-то особые слова, которые он не знает.
Как плохо, что с гибелью жуткого предводителя крыс исчезла и столь удобная система отлаженной связи. Теперь крысы не спешат к нему со всей страны с донесениями от его шпионов. И нет Антии, от которой он знал обо всем, что делалось в королевском дворце.
Но это не страшно. Теперь, когда в Мерриград ушла почти вся королевская стража, когда нескио со своим войском не встает ему поперек дороги, у него развязаны руки, и он возьмет свое. То, что было ему обещано давным-давно. Нежную, так манящую его к себе Фелицию. Страстно любимую им Фелицию. Живую, а не мертвую.
Отойдя от зеркала, сел в кресло с высокой спинкой. Немного подумал и, на что-то решившись, приказал позвать к себе сенешаля. Тот явился почти сразу, его комнаты были на первом этаже городского дома графа.
– Сколько у нас людей? – не удостоив его приветствия, спросил граф.
Фонсо с некоторой небрежностью поклонился и ответил с толикой осуждения:
– Смотря каких. Если вы имеете в виду воинов, то около тысячи. Но большая часть из них охраняет границы Терминуса.
Граф грязно выругался.
– От кого охраняет?
Сенешаль чуть заметно вздернул бровь. Неужели граф не знает то, что в его вотчине знает каждый младенец? Но ответил сдержанно:
– Из соседней Фарминии постоянно приходят браконьеры. И по условиям владения титулом графы Контрарио обязаны защищать границы страны и своих владений.
Контрарио вскочил, не в силах справиться с собственным норовом.
– К дьяволу все условия! Неужто ты думаешь, что кто-то посмеет отобрать у меня титул? Это привилегия королей. Вот когда у нас появится король, тогда и будешь думать, выполнять условия владения титулом или нет. А сейчас слушай мой приказ: отзывай всех своих людей от границы с Фарминией и собирай под Купитусом. Место можешь выбрать сам, но побеспокойся, чтоб никто ничего не заподозрил.
– Вы собираетесь штурмовать королевский замок? – поразился сенешаль. – Для этого нужна не одна тысяча человек. Там и сотни тысяч будет мало.
Граф вспыхнул, как сухой порох.
– Болван! Неужели ты считаешь меня идиотом? – Фонсо сделал шаг назад, молча поклонился, отрицательно покачал головой. Контрарио помолчал, пытаясь совладать со вспышкой ярости. Наконец добавил охрипшим голосом: – Я собираюсь штурмовать монастырь Дейамор.
Сенешаль исподлобья посмотрел на него, не в состоянии скрыть отвращения.
– Вы собираетесь штурмовать божью обитель? – ему очень хотелось повернуться и уйти, но этого он позволить себе не мог. Слишком многим он был связан со своим неистовым господином.
– Да! – взбешенно рявкнул Контрарио. – Если тебе это не по нраву, можешь катиться ко всем чертям! Замену тебе найти не трудно!
Фонсо криво усмехнулся.
– На мне висит слишком много злодейств, чтобы я побоялся совершить еще одно. Хорошо, я вызову всех своих людей. Но на это понадобится несколько дней. Учтите, ваши границы останутся без защиты. И замок Контрарио в слишком опасной близости от Фарминии.
Граф в неистовстве сжал кулаки и придвинулся вплотную к сенешалю, будто намереваясь его ударить. Тот невольно отшатнулся.
– Ерунда! Замок неприступен! Принимайся за переброску людей немедленно!
Сенешаль удалился, отвесив на прощанье короткий издевательский поклон.
О проекте
О подписке