Глава 10

…Уж не хочешь ли ты доказать мне, Антония, что я ошибаюсь? Что «возвышенные» идеи чего-то стоят? Что это не ханжество и лицемерие, навязанные убогой моралью?!

Нет, милая, если ты все еще сопротивляешься, все еще цепляешься за добродетель, то только потому, что не дошла до настоящего отчаяния!

Но ничего, скоро ты выступишь в новой роли. Я тебя долго к ней готовил и теперь сгораю от нетерпения, милая… Уверен, что ты окажешься на высоте и снова подаришь мне великолепный букет ощущений!

Когда Тоня вернулась домой, Кирилл говорил по телефону. Завидев ее, он мгновенно распрощался с собеседником. Такое случалось уже не первый раз, но раньше Тоня относила этот жест на счет его желания поскорее обнять ее. Однако Кирилл, с тех пор как запил, больше не обнимал ее…

И у нее неожиданно возникло чувство, что он что-то скрывал от нее. Что он нарочно оборвал разговор, чтобы Тоня его не услышала. Он стоял к ней спиной, и в спине чувствовалось напряжение.

– Кирилл?

Он неохотно повернулся.

– С кем ты говорил?

Его лицо вдруг расползлось и сделалось пьяным.

– Жрать хочу, – сказал он.

– С кем ты говорил?

– Ссс… – Он икнул. – Ссс сссестрой.

– У тебя есть сестра?

Кирилл словно пьянел на глазах. Лицо становилось все бессмысленнее.

– А чттто, не имею права?

– Пойди умойся. И переоденься. А я приготовлю тебе поесть.

…Она возилась на кухне, руки привычно что-то чистили, мыли, резали, а в мозгу в это время свербела странная мысль, от которой ей было почти физически больно: Кирилл, на самом деле, не был пьян!

Тоня не хотела верить собственным ощущениям, но они упрямо твердили: он не был пьян! Он изображал пьяного. Его запой продолжался уже пару недель, и она ни разу не усомнилась в его «всамделишности». Но сегодня проскочила лишняя секунда, образовался маленький зазор времени, в котором стало заметно, как надевается маска пьянчуги на совершенно трезвое лицо…

Зачем???

Только сегодня или все эти две недели?!

Улучив момент, она сделала ревизию всех мест на кухне, включая мусорное ведро, где могли бы находиться бутылки из-под алкоголя. Нигде не было ни одной.

Это еще ничего не значит. В гостиной имелся бар, с зеркалами и подсветкой. Тоня заглянула и туда. Она не помнила с точностью, что в нем находилось раньше, но глаз ее не удивился внутрибарному пейзажу: бутыль с виски полна плюс-минус наполовину, как и месяц назад; джин стоял запечатанным; какие-то ликеры тоже. Бутылка «Порто» опустошена на четверть, – но это Тоня сама выпила, она любила настоящий «Порто»… Иными словами, даже если здесь чего-то не хватало, то отнюдь не в той пропорции, которая позволяла бы Кириллу напиваться до бесчувствия.

Тоня вспомнила про морозильник. Там еще недавно стыли две бутылки водки… Но их по-прежнему было две, только в одной водки осталось на донышке. Это тоже никак не могло являться источником горючего для запоя в течение двух недель.

Последнее время они жили на зарплату Тони (плюс доходы от сданной квартиры). У Кирилла не было своих денег. Но у Тони он их не просил. Она кормила его, а он сидел в черной и пьяной депрессии… Так в пьяной ли? Оставались ли у него какие-то деньги, о которых Тоня не знала? Мог ли он на них покупать алкоголь? Ходил ли он в магазин, пока Тоня была на работе? И если да, то получается, что Кирилл переодевался на выход, а потом снова в халат? Специально к приходу Тони, что ли?!

Или он заказывает доставку на дом? Да, но в таком случае, куда делись эти бутылки? Он их выпивал целиком и спускал в мусоропровод до прихода Тони?

На следующий день Тоня заклеила скотчем ящик мусоропровода на их этаже и прицепила коряво написанное объявление: «Временно закрыт на дезинфекцию».

Теперь, если Кирилл выбрасывал их на этаже, он не сможет этого сделать в ближайшие пару дней. Ему придется выносить их на улицу, в мусорные баки (двери на других этажах заперты). И тогда ему придется вылезти из халата: дни стояли морозные…

Однако, придя с работы намеренно раньше, она застала его в халате и тапках на босу ногу. Скотч на мусоропроводе остался нетронутым…

Так он пьет – или прикидывается?!

Чем больше следила за ним Тоня, тем больше ей казалось, что он прикидывается. Единственное, что не позволяло ей сделать вывод окончательно, – это факт, что от Кирилла часто пахло алкоголем…

И вдруг она подумала: та, почти пустая бутылка водки! Если расходовать по паре глотков в день, чтобы прополоскать ею рот перед приходом Тони и дыхнуть на нее алкоголем, то это вполне могло бы объяснить оставшееся в ней количество!

Ей стало не по себе. Если Кирилл прикидывается, то у него есть цель. КАКАЯ???

Она не спала, думала об этом всю ночь. Единственное объяснение, которое она сумела найти: Кирилл таким способом пытается отвязаться от Тониных расспросов. Хочет, чтобы его оставили в покое, не трогали… Он просто прятался за видимостью запоя!

Он спал рядом, тихо посапывая, спиной к ней. Ей хотелось его обнять, но она не посмела… С этим надо что-то делать, так дальше нельзя, думала Тоня. Надо разобраться. И помочь Кириллу.

Она почти задремала на этих мыслях, как вдруг услышала, как Кирилл осторожно встает. Тоня не шелохнулась. Он нашарил тапки, затем склонился к прикроватной тумбочке и что-то взял из ящика.

А вдруг он не пьет, а принимает наркотики? Тоня похолодела от этой мысли. Это куда страшнее…

Меж тем Кирилл подошел к окну и…

И включил фонарик! Он провел три раза поперек окна и два вдоль. Он подавал кому-то знаки!

Боже, это еще что такое???

По крайней мере, одно стало ясно со всей определенностью: Кирилл не пил. В той степени опьянения, которую он изображал, он не сумел бы проснуться без будильника в нужное время (или вовсе не спать), чтобы подавать сигналы кому-то в окно.

Тоне казалось, что она теряет рассудок. Все это не укладывалось в ее голове. Она ничего не понимала – просто притаилась и принялась наблюдать.

В две последующие ночи игра с фонариком продолжалась, а на третью Кирилл, сделав те же пассы, – три горизонтальных и два вертикальных, – затем вдруг резко провел по диагонали, затем по другой, словно перечеркнул окно накрест.

После чего он внимательно посмотрел на Тоню, изображавшую глубокий сон, и даже тихо окликнул ее. Тоня осталась неподвижна. И тогда Кирилл, тихо ступая, оделся, и вскоре за ним хлопнула дверь.

Тоня вскочила и бросилась к окну. Она видела, как Кирилл вышел из подъезда и направился куда-то влево, быстро исчезнув из зоны ее видения.

Тоня села на край кровати. Ее трясло. Ей было очень плохо. Сказочный мир, в котором она так счастливо жила, оказался Диснейлендом. С фальшивыми замками, фальшивыми принцами и феями…

Как она дожила до утра, сама не знала, – кажется, провалилась в мутный, кошмарный сон. А утром, едва дождавшись приличного времени, позвонила Александре Касьяновой. Условились встретиться в обеденный перерыв в редакции.

– Так он выставил квартиру на продажу? – спросила Александра, выслушав ее.

– Не знаю. По его словам – да.

– В таком случае, ему должен постоянно звонить агент по недвижимости. И к вам должны приходить потенциальные покупатели.

– Нет, – растерялась Тоня. – Никто не приходит…

– Хм… А фирма, говоришь, ликвидирована?

– Так сказал Кирилл…

– У тебя есть телефон фирмы?

– Дома лежит каталог… Там указан телефон…

– Хорошо, а название помнишь?

– «Новый стиль». На Солянке.

Александра в две минуты нашла телефон фирмы и набрала номер. Включила телефон на громкоговоритель.

– С вами говорит журналистка Александра Касья– нова. Я делаю материал о вкусах в быту нашей финансовой элиты для еженедельника… – И Александра назвала одно популярное издание. – Это ведь ваша клиентура?

– Да! – радостно заверила ее секретарша.

– Я бы хотела переговорить с вашим директором, Кириллом Богдановым.

– Его сейчас нет на месте…

– Когда я могу его застать?

Секретарша мялась.

– Девушка, ваша фирма должна быть заинтересована в моей публикации. Она послужит вам непрямой рекламой. Соображайте быстрее, пожалуйста.

– Я запишу вас на завтра… Одиннадцать – вас устроит?

– Да. – И Александра отключилась.

– Значит, фирма не ликвидирована? – отчего-то шепотом спросила Тоня.

– Как видишь… И квартира на продажу не выставлена, – иначе бы вас уже замучили покупатели… И он действительно изображает запой, судя по тому, что ты мне рассказала… Зачем? У тебя есть какая-нибудь идея?

– Мне пришло в голову… – застеснялась Тоня, – что он хочет испытать меня… Он говорил о любви, о богатстве… Как будто он не верит, что я буду его любить, если он разорится.

– Странные идеи для молодого человека… Не говорю, что сомнения неправомерны, – они, скорее, нормальны… Тем не менее от сомнений, которые забредают иногда в голову, до проверок дистанция огромна. Сомневаемся мы все, хотя бы время от времени. Но устраивать испытания? Это уже из другой области… Как по-твоему, он психически нормален?

Тоня даже обиделась.

– Может, я и малообразованна, но сумасшедшего я бы разглядела!

– Не сердись. Некоторые люди с психическими отклонениями выглядят совершенно нормально. До поры до времени… Короче, Антоненок, для начала я завтра на него сама посмотрю. А там попробуем разобраться.

…На следующий день, когда Тоня уходила на работу, Кирилл еще спал. Или прикидывался? Пойдет ли он на встречу с Александрой? Да и вообще, как он работал все это время, раз фирма не ликвидирована? Бегом после Тониного ухода – душ, завтрак, костюм? А потом, незадолго до ее возвращения, – бегом домой, халат и пьяный вид? Чтобы проверить, способна ли она его любить – такого?

Господи, что за бред поселился в его голове… И как его оттуда вытащить???

Александра позвонила ей после полудня, как обещала. Тоня сразу почувствовала напряжение в ее голосе: журналистка искала слова, что было ей совсем не свойственно.

– Из твоих рассказов, Антоненок, ммм… Я его представляла несколько иначе…

– Он вам… В смысле, не понравился, да?

Тоня расстроилась. Не то чтобы она надеялась на чудо, но все же где-то сидела мыслишка, что Александра ее разуверит и скажет: все в порядке, выброси глупости из головы!

– Видишь ли, вопрос не в том, нравится он мне или нет… Но… ммм… ты обратилась ко мне, чтобы я помогла тебе разобраться. И я пытаюсь помочь… Вчера ты предположила, что Кирилл затеял этот спектакль с целью проверить твою любовь…

Александра сделала паузу, словно решаясь. И, видимо решилась:

– Извини, если тебе неприятно это слышать, Антоненок, но ты ошиблась. Он слишком ухоженный, слишком занят собой, слишком сноб и краснобай. Антоненок, это хитрый человек. Хитрый и расчетливый. Такой не станет испытывать твою любовь, потому что она ему не нужна. Он не умеет любить и плохо представляет, что это за чувство такое и зачем оно вообще нужно.

– Как вы сумели это понять за одну встречу?!

Тоня с трудом скрывала возмущение. Так говорить о ее Кирилле! Александра, конечно, умная женщина и все такое прочее, и она уверена, что видит людей насквозь… Но она ошибается! Кирилл не такой!

Александра, видимо, почувствовала ее негодование. Ее тон стал строже и даже суше.

– Тоня, лицо, манера держаться очень многое говорят о человеке. Возможно, с возрастом ты это тоже поймешь. У меня колоссальный опыт общения с людьми – если ты не забыла, я журналистка. И обычно я понимаю, с кем имею дело, с первого взгляда. Уже то, как он прячет улыбку в бородку, прикрываясь рукой, как делано поднимает брови, как…

– У Кирилла нет бородки!

– Как нет? Аккуратная, холеная!

– Он в последнее время не всегда бреется, зарастает щетиной, но бородки у него нет… – пролепетала Тоня, ничего не понимая.

– То есть??? Погоди… Твой Кирилл – он Богданов, ты не путаешь?

– Не путаю!

– Шатен, чуть полноват, невысокого роста?…

– Он блондин, Александра… Высокого роста, стройный и красивый…

Молчание. Александра думала.

Тоня думать была не в состоянии. Сердце ее распласталось на хирургическом столе, и хирург отсоединил от него все вены и артерии. Оно больше не билось. Не жило. Тоня и ее сердце умерли в одночасье.

– Позвони домой, Тоня. А потом мне.

Она набрала номер. Кирилла не было. Она тупо перезвонила Александре.

– Тогда на мобильный. Узнай, где он.

– …На бизнес-ланче, – так он сказал. И добавил, что дела, кажется, идут на поправку.

Тоня безжизненно отчиталась перед Александрой.

– Приезжай после работы ко мне, Антоненок. Надо подумать.

Но она не могла думать. Сердце не билось, кровь не поступала в мозг. Она ответила, что поедет домой.

– Хорошо, – не стала спорить Александра. – Ты когда-нибудь видела его паспорт?

– Нет…

– Попробуй его найти. И, главное, не говори Кириллу ни слова! Постарайся сделать вид, что все в порядке. Договорились?

Дома Тоня вяло переоделась. Этот дом, который она так полюбила, в котором она провела несколько счастливых месяцев, больше не радовал ее. От самих стен, казалось, веяло враждебностью и холодом…

Она просидела некоторое время в полной прострации, зажав ладони коленями. Потом вдруг вспомнила: паспорт! Александра велела найти паспорт…

Где его искать, Тоня не представляла. Скорей всего, Кирилл носит его с собой. Хотя, может, он лежит в секретере? Или в ящиках письменного стола?

Секретер был заперт. Где находился ключ от него, Тоня не имела понятия: никогда не обращала внимания. Но сейчас ее больно резанул сам факт, что в доме что-то заперто от нее… Она направилась в кабинет, пересмотрела все ящики письменного стола. Один, нижний слева, тоже оказался заперт. А в незапертых паспорта не было. Зато там оказалась, на самом дне, под бумагами, фотография очень красивой женщины. В обнимку с Кириллом, щека к щеке.

Тоня устало опустилась на постель. Ее обескровленный мозг отказывался думать.