Цитаты из книг автора «Татьяна Гармаш-Роффе»

уверен, что отношения между людьми строятся на этом, внутреннем. А внешнее – это так, завитушка, оправа. Приятная, но неважная… И когда тебе лгут, ловко повторяя твои же слова о ценности личности, ты веришь.

Я не говорю этого, Игорь. Ты имеешь право знать, именно поэтому я стараюсь ответить на твои вопросы. Но это нелегко… Пока ты не влюбишься, ты не поймешь. Как теряешь голову, как на все готов и как веришь каждому слову, не подозревая, что оно лживо… Тем более когда знаешь, что ты – личность, что у тебя незаурядный интеллект, признанный во всем ученом мире талант, щедрая душа. Ты попросту не представляешь, как можно это не ценить, потому что сам ценишь личность в других! Ты

у меня имелись – спасибо Игорю. Для меня это было огромное удовольствие, доселе не испытанное…

ничего не имела против вкуса Игоря, но все-таки, когда все выбираешь сама, это совсем другое дело! И еще одна существенная деталь: у меня были

привидения. – Жека!!! – воскликнула

устраивал в той форме, которую он принял, – жизнь на две квартиры и временные разлуки на день-другой, когда дел становилось невпроворот. Если бы они решили пожениться и съехаться в одну квартиру, то, помимо мороки с жильем (съезд? обмен?), им бы пришлось вечерами констатировать, что одного из них нет дома. Когда есть общий дом – тогда и всплывает «нет дома». Тогда становится обидно: вот я есть, а тебя вечно нет! Тогда начинаются упреки, подсчеты, кто больше дома, а кто меньше… Зачем это нужно, спрашивается? При жизни на две квартиры – каждого нет у себя дома. Никто никаких прав на другого не предъявляет. А когда нет прав – нет и претензий. Все очень просто.

Знаете, это ведь на самом деле идет от силы – уступчивость. Сильному не жалко уступить, у него ничего не отнимется. А слабый – он своего никогда не отдаст, потому что ему страшно: а ну как отнимется у него что-то, так он последние силенки потеряет, на ногах не устоит… Потому-то слабый отчаянно завистлив и у других отхапать не прочь – все ему кажется, что ему мало, что он несчастен, что ему всего на свете не хватает. А сильный чувствует свою силу, и ему хватает и так. Можно даже и другим уступить и услужить – как бы поделиться.

«евро», под которым вообще непонятно что подразумевается. Будто существует единая страна «Европа», и там у всех одинаковый вкус и стиль. Что никак не соответствовало реальности, поскольку вкус, условно говоря, обитателей Германии не таков, как у французов, а у итальянцев не таков, как у шведов. «Евроремонт» придумали, без сомнения, доморощенные пиарщики из среды тружеников ремонтного фронта, набившихся в денежную Москву со всех окраин бывшего Союза, чьи познания о «Европе» складывались в лучшем случае на отдыхе в Турции…

навести порядок в мегаполисе своего организма – мы бы могли жить вечно… Или почти. Поэтому относиться к своему организму нужно не как к какой-то целостности, которая работает сама по себе, – напротив, к нему нужно относиться, как мэр относится к вверенному ему городу. Это огромное хозяйство, и за всем надо следить – ему. Получать отчеты, направлять средства на строительство, ремонт, развитие различных сфер жизни города, на поддержку неимущих или малого бизнеса… И врач должен вести себя как мэр. Исследовать мегаполис организма пациента по всему спектру, как это делал Женя, – он еще шутил, что делает полный аудит. И исправлял любую неполадку, которую находил, будь то баланс электролитов или состав микрофлоры кишечника, набор ферментов или гормональный фон… не буду вас утомлять медицинскими рассуждениями. Жене быстро удалось доказать эффективность своего подхода. Он лечил не болезнь – он исправлял организм. При этом случалось, что люди вдруг избавлялись от ранних форм рака, начального диабета и даже аутоиммунных болезней, представляете! Елизавета Николаевна все говорила, говорила, прошел почти час

Организм человека – это мегаполис. Огромный город, где уживаются (вынуждены уживаться!) разные этносы, у которых совершенно разные задачи и стремления. Наши собственные живые клетки, пришлые бактерии и грибки (это из разряда «понаехали тут») – все это мы. Клетки одного органа не похожи на клетки другого ни по структуре, ни по функциям – они разные этносы, с разными языками и обычаями. Все наши болезни на самом деле – от неслаженности этого громадного общежития. Вавилонская башня рано или поздно падает из-за того, что этносы не умеют между собой договориться. Если бы могли