Цитаты из книг автора «Tатьяна Дьяченко»

нарцисс усыпляет бдительность жертвы, добиваясь ее открытости, и в этот момент каким-то образом переносит на себя внутреннюю точку опоры человека, сажая его на цепь эмоциональной зависимости. С этого момента у человека уже нет возможности полноценно проявить своё я. Но, чтобы человек стал кем-то другим, он должен перестать быть собой. Нужно, чтобы жертва поверила: я – не такой, каким себя чувствую, а такой, как мне говорят. Это потеря себя. Нарцисс ломает жертве хребет и вгоняет ее в зависимость от себя, злоупотребляя ее доверием

У моей матери взрывной характер и, как я уже сейчас знаю, в ней много ненависти, злобы, ярости, зависти. И она эту злобу вымещала сначала на брате, потом на мне. Поводом могло послужить что угодно – по принципу «был бы человек, а статья найдётся»».

давай, все нервы истрепал, сил моих нет!» Иногда я мог просидеть над тарелкой супа, пока тот совсем не остывал, и капли жира в бульоне не начинали застывать – это около полутора часов. Доедать я не хотел, а выйти из-за стола было нельзя. «Никакого хочу/не хочу, есть слово «надо»!» Мать часто кричала на меня из-за того, что я плохо ел. Однажды она от злости надела тарелку с пюре мне на голову – потому что я её «довёл» тем, что не хотел есть.

«Ел я очень плохо. Плохо – это не столько, сколько нужно, и не так, как нужно. Я съедал немного из того, что было в тарелке, попутно разгребая по краям лук, жир с мяса и прочие «гадости». Кроме того, ел я медленно. Мать это всё бесило, она говорила, что я треплю ей нервы. Отказаться от еды, не доедать – было нельзя, ведь мне нужно есть, я же расту. Мать боялась, что я буду маленьким, как моя тётя (я тогда был очень похож на тётю, сестру отца, а у тёти нормальный средний рост, просто она чуть ниже моей матери). Я должен был сидеть за столом, пока всё не съем. Поясню: я не голодал и анорексиком не был. Просто я ел гораздо меньше, чем, по мнению матери, было нужно. И слишком медленно. И слишком разборчиво – «нет там никакого лука/жира, жри

кого-то другого, и он начинает этим кем-то быть, принимает проекции матери. Причина проста: мать и ребёнок находятся в симбиотических отношениях, ребёнок эмоционально зависим от матери, и если он будет таким, каким его видит мать, он получит ее внимание. Ловушка захлопнулась: ещё немного времени, и малыш потеряет себя, начав жить стремлением не выпасть из проекции, попытками соответствовать ожиданиям. Ребёнок видит, что того, кем он себя чувствует, любить невозможно; это болезненное ощущение, что с тобой что-то не так, ты какой-то неправильный, в литературе называется стыдом. Ребёнок начинает отстраняться от своих чувств, от своего самоощущения, и стремиться быть таким, каким его примет мать, включаясь в игру под названием «любовь с условиями». Так начинается формирование ложной личности, искусственного образа, направленного на получение одобрения. Тут же закладываются предпосылки для будущей депрессии, потому что нарциссическая депрессия – это тоска по отвергнутой самости, тоска по отвергнутому ощущению себя, чувству себя, чувству своего «Я».

деле. Мать может общаться с ребёнком, играть с ним, но у ребёнка возникает ощущение, что мама его не понимает, не видит, не слышит, как будто она общается с кем-то другим в его лице, но не с ним самим. При этом мать уверена, что она хорошо понимает своего ребёнка, знает его чувства, понимает его реакции и посылы, но ребёнок думает иначе. Мать убеждена, что знает о ребёнке, какой он, какие качества и свойства ему присущи, но ребёнок при этом представляет из себя нечто совсем отличное от того, что думает о нём мать. У ребёнка возникает замешательство: то, что он сам чувствует, и то, как его отражает мать, не совпадает. Начинается сомнение в своих ощущениях, что так хорошо знакомо взрослым жертвам газлайта. В ребёнке видят кого-то другого, и он начинает этим кем-то быть, принимает проекции матери. Причина проста: мать и ребёнок находятся в симбиотических отношениях, ребёнок эмоционально зависим от матери, и если он будет таким, каким его видит мать, он получит ее внимание. Ловушка захлопнулась: ещё немного времени, и малыш потеряет себя, начав жить стремлением не выпасть из проекции, попытками соответствовать ожиданиям. Ребёнок видит, что того, кем он себя чувствует, любить невозможно; это болезненное ощущение, что с тобой что-то не так, ты какой-то неправильный, в литературе называется стыдом. Ребёнок начинает отстраняться от своих чувств, от своего самоощущения, и стре

не интересует, кто он есть на самом деле. Мать может общаться с ребёнком, играть с ним, но у ребёнка возникает ощущение, что мама его не понимает, не видит, не слышит, как будто она общается с кем-то другим в его лице, но не с ним самим. При этом мать уверена, что она хорошо понимает своего ребёнка, знает его чувства, понимает его реакции и посылы, но ребёнок думает иначе. Мать убеждена, что знает о ребёнке, какой он, какие качества и свойства ему присущи, но ребёнок при этом представляет из себя нечто совсем отличное от того, что думает о нём мать. У ребёнка возникает замешательство: то, что он сам чувствует, и то, как его отражает мать, не совпадает. Начинается сомнение в своих ощущениях, что так хорошо знакомо взрослым

«Газлайт – это введение в замешательство, это навязывание человеку своего восприятия и внушение неадекватности его восприятия. Ребёнок, которому суждено стать нарциссом, в процессе своего развития сталкивается с тем, что мать

Базовая проблема нарциссической личности – отсутствие ощущения собственного «Я». На месте той пустоты внутри, которую ощущает нарцисс, должно быть ощущение собственного «Я». Его нет – в том-то и суть расстройства.

MMPI – это наиболее изученная и одна из самых популярных психодиагностических методик, разработанная в Университете штата Миннесота (США) и предназначенная для многофакторного исследования индивидуальных особенностей и психических состояний личности. Широко применяется в клинической практике. «По опроснику Левенсона на выявление психопатии – высокие показатели по обоим шка