После горячей ванны и чая с травами я ушла в свою постель, укуталась в объятиях пухового одеяла и дала волю слезам. Они, конечно, не решили моих проблем, зато справились с накатившей и разъедающей душу тоской.
С Кириллом мы еще не обмолвились ни словом, но его образ уже ворвался в мои мысли и навел погром. Как бы ни молила я свой измученный разум погрузиться в благословенный сон, он неустанно подкидывал мне одно воспоминание за другим.
Не знаю когда точно, но, должно быть, уже с детского сада я сходила с ума по лучшему другу своего брата – классическая беда всех младших сестер. Дима всегда купался в популярности, затем окунулся в хоккей с головой и потянул за собой своего друга Кирилла.
Молодые парни, далеко не глупые, пропадали на тренировках от рассвета до заката, получая в награду не только медали и кубки, но и атлетические тела, которые мало кого оставили бы равнодушными. Плюс дерзость в характере – и вот они, причины бессонных ночей множества девчонок.
Я всегда была той самой младшей сестрой прославленного Воронцова, вечно напоминавшей гадкого утенка, бегавшего за двумя величественными лебедями. Брат неизменно опекал меня, ни разу не пожаловался. Должно быть, просто привык, что я – бесплатный бонус к его жизни, и это не обсуждается. А Кирилл видел во мне всего лишь приложение к лучшему другу. К тому же, несуразное и некрасивое. Ну а что? Кто был красавчиком подростком – пусть и дальше гордится этим. Молча. Я же на свои подростковые фото без слез смотреть не могу. Одни уши и ноги.
Мысли о прошлом окончательно измотали меня. Я смогла уснуть лишь под утро и проснулась от настойчивого телефонного звонка с ощущением, будто не ложилась вовсе. С трудом найдя свой телефон, я ответила, молясь, чтобы незнакомый номер не оказался очередным автопрозвоном, мошенниками или, хуже того, Толиком.
– Доброе утро, агентство «Высота», можем мы прийти посмотреть квартиру? – бодрый голос раздался с другой стороны связи.
Девять утра, кто ты, робот?
– Да… – стряхивая с себя сонливость, я прочистила горло и стала выбираться из одеяльного плена. – Да, конечно, можно! Когда вы подойдете?
– Мы с покупателем смотрели квартиру в соседнем доме, можем быть у вас через десять минут. У вас есть возможность показать?
– Десять минут?! – вскочила я, забыв о сне. – Да, ладно? Так быстро… о, ну, да, конечно, приходите!
Я выпорхнула из кровати, быстро натянула любимые велосипедки и короткий топ, поторопилась заправить постель. Вспомнила об осколках на кухне и поспешила туда, чтобы их подмести. Но обнаружила, что их уже нет – вместо них новая опустошенная бутылка чего-то крепкого на столе. Смутно припомнила, что под утро слышала шум и суету на кухне, но не вышла посмотреть. Оказывается, Новиков, чудом воскресший, снова наделал шороху: порезался, хреново за собой убрал и с новой порцией спиртного – рецидивировал.
Я схватила первую попавшуюся тряпку, кинула на пол и ногой затерла засохшие бурые капли, чтобы не напугать потенциального покупателя.
Второй проблемой стал сам Новиков, который продолжил грузно лежать на диване, сменив лишь позу. Теперь он уткнулся носом в подушку, пуская в нее пары алкоголя. Я поспешно открыла форточку, чтобы проветрить и снова вернулась к объекту, портящему товарный вид любого помещения.
– Кирилл, – позвала я, мягко толкнув его в плечо. Он вообще никак не отреагировал. – Кирилл, вставай, покупатели с агентом сейчас придут.
Тишина.
– Кирилл! – позвала я громче, старательно расталкивая этого диванного властелина. – Да проснись же ты, блин!
Реакции – ноль.
Я толкнула его что есть силы, но лишь слегка пошатнула его массивное тело.
– Да чтоб тебя! – я снова ударила его, испытывая какой-то скрытый кайф от этого процесса.
Нужно было что-то делать. Я сначала хотела позвонить брату. Дима всегда мог быстро и виртуозно решать любые вопросы. Но мне было стыдно снова беспокоить его в отпуске, вчера он итак полвечера со мной провозился с этой дверью. Потом подумала позвонить агенту и перенести встречу, но я знала, что у Димы итак не густо с желающими посмотреть квартиру, а такой звонок может запросто отбить у них охоту возвращаться.
Тогда я решила, что единственным и верным решением будет спрятать безжизненное тело куда-нибудь… в шкаф или на балкон. Из окна прилично дуло, и я сразу отмела вариант с балконом. У меня, конечно, накопились обиды на Новикова, но не до такой степени, чтобы заморозить его к чертям собачьим.
Не долго думая, я схватила мужчину за руки и потянула с дивана. Он едва сдвинулся.
– Вот же здоровый лось! – проворчала я, отчаиваясь. – Вы там стероиды пачками жрете, что ли, хоккеисты долбанные?
Собрав все силы, я дернула Кирилла за руки и наконец сдвинула с дивана. Грохнувшись, подобно мешку с цементом, Кирилл тихо простонал, напугав меня сначала. Но на крепости его сна это эпичное падение никак не отразилось. Тогда я ухватила его за предплечья и потянула. Наверное, я еще никогда не таскала такие тяжести, даже кровать в общежитии, которую я решила во что бы то ни стало переставить, на фоне Новикова казалась пушинкой. Нагрузка была невероятной, таскать его по дорогому скользкому полу оказалось самой тупой из моих идей!
Мне удалось утащить его в ближайшую комнату – спальню Димы. Но оставлять его так на полу было даже хуже, чем на диване. Я только сейчас поняла, что можно было просто накрыть спящего Кирилла пледом и наплести нежданным покупателям, будто сам хозяин квартиры слег от простуды или еще чего-нибудь. Но, Вероника легких путей не ищет, и теперь что умеем – то имеем.
– Ты мне за это еще ответишь, Лосяш! – ворчала я, волоча его к гардеробной брата. – Ох, я с тобой потом разберусь!
Прозвучал звонок домофона, заставив меня вскрикнуть. Я бросила Новикова и побежала открывать. А вернувшись, я быстро оценила ситуацию – дотянуть до гардероба не успеть. Решение пришло внезапно – ванная. Так я его и туда дотащила. Однако новая беда – лежа он не помещался. Пришлось сажать.
– О-о-о, как же я тебя ненавижу, Новиков! – бурчала я, поддевая его под руки и усаживая у душевой.
Раздался звонок в дверь, и я поспешила открывать.
Выскочив из ванной, я с грохотом захлопнула за собой дверь, кипя от раздражения из-за того, что что-то помешало ей закрыться. Я снова ударила по двери с яростью и силой, но тщетно. Лишь потом опустила взгляд – в проеме виднелась босая нога с засохшим кровавым следом. К его порезу, я, похоже, добавила еще и перелом конечности. Утрирую, конечно, (такую лапу еще попробуй сломай), но вред я ему однозначно нанесла.
– Черт! – я запихнула его ногу обратно в ванную, пообещав разобраться позже, и поспешно закрыла дверь. – Прости, Лосяш!
В коридоре меня ждали две одинаково недовольные дамы в мехах. Одна держала телефон возле уха, и, судя по назойливому вибрированию из моей комнаты, пыталась дозвониться до меня.
– Дмитрий Владимирович предупредил, что в отпуске, и вы могли бы показать квартиру, так? – начала одна, оценивая мой внешний вид и убирая мобильник в миниатюрную сумку.
– Что же так долго открываете? Еще чуть-чуть, и нас бы здесь не было, – вторила другая.
Преодолевая первое желание захлопнуть дверь перед их лицами, я впустила этих противных карикатурных особ с брезгливыми выражениями. Они скептически осматривали квартиру, хотя безупречный вкус жены Димы не оставил поводов для придирок. При этом гостьи задерживали взгляд на каждом уголке и даже вышли на связь с Димой, задавали вопросы. Брат воспрял духом, предвкушая скорую продажу. Все шло напряженно, но гладко. До той поры, пока дамы не направились к ванной. Той самой ванной.
– Это, вероятно, вторая ванная? – спросила одна из них, потянувшись за ручкой, но я героически перегородила вход.
– Да, это вторая ванная и санузел, но… – лихорадочно искала я слова. – Туда нельзя.
– Почему? – тонко выщипанная бровь женщины-агента взмыла вверх, спрятавшись под челкой. – Вы там кого-то прячете?
– Нет, но… – если бы она знала, насколько была близка к правде! – Там…
За дверью прозвучал какой-то шум, наводя на дурные мысли. Что-то упало, и я беспомощно уставилась на женщин и брата на экране.
Внезапно из ванной раздался гулкий кашель, а за ним пронзительный вопль:
– Бу-у-э-э! – как буря, смешанная с предсмертными рыданиями старой стиральной машины.
Кажется, не зря я приложила все усилия, чтобы дотащить этого лося до ванной. Его рвало основательно!
Каждый новый «бу-у-ээ!» звучал все громче и ярче, как будто Новиков старался получить золотую медаль за это мероприятие. Прильнув спиной к двери, я закрыла глаза, мысленно извиняясь перед братом.
«Увы, Дим, сегодня ты квартиру не продашь. О, точно, не продашь!»
Квартира гудела тишиной, как будто вслед за двумя ушедшими женщинами исчезла целая толпа. Они не дали никаких обещаний, вообще ничего не сказали, а просто поспешно покинули место происшествия, когда Новиков устроил свою эпатажную выходку.
Диму эта ситуация отчего-то дико рассмешила.
– Ну, чего ты ржешь-то? – насупилась я, глядя в экран телефона. – Они теперь никогда не вернутся, еще и крестиком дверь пометят.
– Жалко, не видели его в душе, – заливаясь смехом, ответил брат. – Тогда бы завтра собрался экскурсионный автобус! Киря в последнее время прилично раскачался.
– Я это заметила… – вырвалось у меня, но я быстро собралась с мыслями и сменила тактику: – Погоди-ка! Откуда ты знаешь? Ты его, что ли, видел?
– Я, вообще-то, за ним в соцсети следил, а ты нет? – вот этот его взгляд, полный лукавства, беспокоил не на шутку. Подозревал меня в сталкерстве? Меня? Никогда!
– И без него забот хватало, – искренне фыркнула я.
С тех самых пор, как уехал Новиков, я ни разу не заглянула на его страницу, даже не пыталась его загуглить. Честно говоря, я его даже в черный список добавила: с глаз долой – из сердца вон. Помогло. На все эти семь лет. Но не помогало теперь, когда он вернулся. Как будто этих лет и не было. Как же так?
– Жалко, не записал звонок, малая, – произнес с хитринкой брат. – Видела бы ты себя, когда кинулась к двери, как на амбразуру – бесценно!
Я закатила глаза, недовольная ролью посмешища, и сменила тему:
– Все, иди дальше на свою экскурсию, а я зубы пойду почищу и линзы надену. Хотя бы умоюсь, блин!
– Давай, до связи, – и звонок прервался.
Я вернулась в свою комнату, нашла косметичку и зубную щетку. В квартире было две ванные, и одну из них все еще занимал Кирилл. Ужасные звуки, издаваемые из-за двери, утихли. Я хотела было проверить, как он там, и предложить помощь, но, услышав шум воды в душе, решила не лезть и заняла вторую ванную.
Перед зеркалом я на мгновение застыла. Там отражалась не просто моя внешность, а целая вселенная сомнений и неуверенности. Я долго всматривалась в себя, сопоставляя свой облик в восемнадцать лет и сегодняшний.
Косметологи и хирурги – спасители. Нос откорректировала, губы слегка накачала, всегда казались недостаточно полными. Ресницы, спутанные после сна, я расчесала щеточкой. Подсматривая в зеркало, я радовалась исправленной щербинке между зубами, которая всегда меня бесила. Улыбаться было неудобно, всегда казалось, будто все только и делают, что разглядывают ее. Теперь у меня роскошные виниры, и за это спасибо Толику. Хоть что-то хорошее осталось после двух лет наших отношений.
Мои глаза – самая крупная проблема. Основной цвет – холодный серый, напоминающий облака перед бурей, а вокруг зрачков играл тонкий янтарный ободок. Секторная гетерохромия, как у мамы. Только у нее это выражено слабее, а у меня – просто кошмар!
Я всегда была уверена, что мои глаза выделяют меня не в лучшую сторону. И каждый раз, глядя на себя в зеркало, не могла избавиться от мысли, какая же я странная. Мечтала о простых, одинаковых глазах, которые не привлекали бы излишнего внимания. Поэтому носила карие линзы, а когда их снимала и снова смотрела в зеркало, охватывало противоречивое чувство: мне казалось, что я одновременно очарована и напугана тем, что вижу.
Вздохнув, я осторожно расчесала волосы, некоторые пряди явно требовали коррекции, но я не представляла, где взять деньги на новое наращивание волос. После последней съемки у Павловского вряд ли заработаю хоть что-нибудь. Блог не приносит стабильного дохода. Аудиторию становится все сложнее и сложнее заинтересовать и удивить.
Закончила с утренними процедурами, кремами, патчами и легким макияжем, оставив все принадлежности на раковине. Раз мне предстоит гостить здесь две недели, можно и обжиться. Сделав селфи в зеркале, я решила обновить ленту. Вчера была слишком занята для блога, но в этом освещении не видно моего опухшего от слез лица. А велосипедки мне нравились, в них моя задница казалась особенно привлекательной. Вот ее и выложу.
Но нужно что-то еще… что-нибудь полезное для аудитории, например, рецепт ПП-оладий. Прямо сейчас отправлюсь их готовить и сделаю live-видео. Надеюсь, у Димы найдутся все нужные ингредиенты.
Вдохновленная задумкой, шагнула на кухню и проверила наличие составляющих – все имеется. Включила стереосистему, запустила любимые треки, установила телефон на подставке, чтобы охватить весь процесс: и меня, и кухонное пространство, и приготовление.
Настроение улучшалось с каждым новым зрителем и летящим сердечком. Я пританцовывала под новый трек любимого артиста и так увлеклась готовкой, что забыла о том, что находилась в квартире не одна.
Я почувствовала, как теплая, огромная ладонь легла мне на поясницу и замерла, перестав шевелиться. Совсем. Как сурикат перед встречей с опасностью.
– М-м-м, – промурлыкал над самым ухом низкий рокочущий голос, обдавая его теплом дыхания. – Разве я не говорил тебе, что не люблю, когда вы остаетесь до утра, зайка?
Сердечки на экране телефона посыпались, как звезды в ночи, а я застыла, перепуганная до оцепенения.
Новиков стоял за моей спиной, прижимаясь своим медвежьим телом и упираясь чем-то очень твердым в ягодицу. Туда же сползла его здоровенная лапа со словами:
– Но это, – он похабно сжал мою попу, – это настоящее произведение искусства, – он глубоко втянул носом воздух, добавляя, – как и ароматы на всю кухню. Считай, прощена.
Он меня ни с кем не путает?!
– Что? – я едва выдавила одно слово, все еще без отрыва наблюдая за тем, как активно мои зрители стали присылать лайки и комментарии.
Стало хуже. Этот качок отодвинул мои волосы в сторону и, наклонившись, коснулся губами места, где шея переходит в плечо, оставляя влажные поцелуи. Мои глаза чуть не выскочили из орбит. Он что, считает, что я хоккейная зайка или какая-то девка, которую он снял на ночь? Да он определенно не до конца протрезвел и явно не соображает!
Во мне вдруг вскипел такой гнев, что я не выдержала и не придумала ничего умнее, чем схватить ложку, которой накладывала тесто на сковородку и со всей силы ударить по лбу Новикова.
– Ай! Ты что творишь?! – взревел Кирилл, отскочив от меня. Я продолжила махать ложкой, нанося удары по всему, что попадалось под руку. – Чокнутая!
– Ты оборзел?! – кричала я, когда он перестал закрываться и наконец взглянул на меня. – Еще раз тронешь, и я тебе не только ногу дверью отшибу, придурок!
О проекте
О подписке