С двадцати двух лет я была уверена, что никогда не выйду замуж, и собиралась жить в монастыре, как героиня классического американского мюзикла «Звуки музыки» (1965). Она бегает по холмам Австрии рядом со своей обителью, будучи абсолютно уверенной, что ее призвание стать монахиней. Правда, при этом опаздывает на молитвы, не соблюдает правила общины и… покидает стены монастыря, чтобы бегать и громко петь.
Это во многом сюжет моей жизни тоже. В 20 лет я путешествовала автостопом в Азии, на Ближнем Востоке, по Европе. В 22 – поступила в МГУ на филологический факультет. В 25 – уехала жить в монастырь на юго-востоке Франции.
Мне 28 лет. Я поднимаюсь по широкой асфальтированной дороге, проложенной вдоль французских деревушек в романском стиле.
Дома сложены из больших фактурных серых камней, рядом с каждым – сад, полный весенних цветов. Я направляюсь на вершину одного из холмов региона Бургундии и спрашиваю себя: «Неужели я когда-нибудь смогу стать женой? Неужели у меня, как и у других женщин, может быть муж?».
В очередной раз останавливаюсь на своем пути, оглядываюсь на домики… и ровно на одну секунду представляю себя в одном из них вместе со своим мужем. «Господи, неужели ты этого хочешь?» – уточняю я на всякий случай. А он отвечает: «Я хочу того же, чего хочешь ты». Хм… я ведь столько раз заглядывала в собственное сердце и ничего там не видела. В нем оказалось второе дно. Все это время, спрятанное ото всех на свете, прежде всего от меня, там было скрыто желание быть женщиной, которая может быть с мужчиной. Самый большой и самый приятный сюрприз моей жизни. Теперь только нужно найти мужа.
В двадцать восемь лет я вдруг задумалась о замужестве. Почему? Влюбилась. Несколько месяцев назад, в январе, я сидела в огромном соборе Страсбурга и заливалась слезами, не понимая, что со мной происходит. Я вдруг осознала, что не смогу жить без мужского присутствия в своей жизни. Иногда Бог очень быстро отвечает на молитвы – на следующее утро я услышала, как меня окликает сзади мужской голос:
– Татьяна!
За мной бежал молодой брюнет моего возраста. Мы влюбились друг в друга с первого взгляда. А может быть, и до него, когда он только догонял меня, а я слышала его приближающиеся шаги.
Начались странного рода отношения, исчерпывающей характеристикой которых будет: «Все сложно». Я вообще не видела места отношениям в своей жизни, он был связан обещанием с другой. Мы ни разу не произнесли слово «любовь», делая вид, что у нас дружеское общение, для которого находилось неисчерпаемое количество тем, как оно обычно бывает у влюбленных.
В одну из наших прогулок мы забрели на рождественскую ярмарку, и мой спутник в ларьке купил мне открытку. На картинке маленькие жизнерадостные фигурки изящно скользили по льду катка. Она была милой, уютной и абсолютно противоположной нашим отношениям. Для последних иллюстрацией послужила бы картина прерафаэлитов, написанная на суровый русский лад. Там я должна была лежать в реке, скованной льдом, а он должен был орудовать ломом, чтобы спасти меня из этого плена. Естественно, заковать себя была моя идея, и призвание к монашеству служило лишь оправданием страха отношений, который я испытывала с подросткового возраста. Для этого в моей жизни были веские основания: меня изрядно буллили в школе, во дворе, а еще в летнем лагере.
У моего спасителя хватило терпения, чтобы пробить лед. Ему помог его темперамент. Я упоминала, что он был итальянцем?
Это ему я обязана тем, что на вершине одного из холмов Бургундии сделала свой выбор – выйти замуж. Не помню, с ним ли я представляла себя в одном из домиков на склоне. В любом случае, его миссия выполнена. Он раскрыл передо мной новые горизонты, в которые другому было суждено меня сопроводить.
Дневник:
Все вокруг говорят, чтобы я была осторожна, при этом неосторожно давая советы, которые сводятся к одному – прекратить эти отношения. Мне очень хочется их послушать, ведь эти люди большие и умные, мудрые и сильные. А еще на них потом можно будет спихнуть всю ответственность. И вообще, эти советы отлично вписываются в стратегию всей моей предыдущей жизни – избегать отношений.
Недавно я, полная сомнений, шла на прогулку в Ботанический сад. Я рассталась с идеей жить в монастыре, вернулась из Франции в Москву, наступала весна. Итальянец остался в Европе, мы переписывались.
Я перебирала в голове слова одного друга: «Будь аккуратнее, лучше остановиться, подождать, подумать». Я твердила эти слова, пытаясь убедить себя, что это мои собственные мысли, как вдруг услышала: «А я так не думаю». Голос прозвучал внутри, но он принадлежал не мне. Вроде бы. «А я так не думаю», – прозвучало снова. Пока я озадаченно продолжала шагать в сторону сада, голос повторял снова и снова: «А я так не думаю». Наконец я заметила, что прислушиваюсь к нему с удовольствием. И когда вошла в парк, то еще не знала, как поступить, но уже знала, что решение я приму сама.
Еще одно открытие случилось в другой раз, в том же саду. Я только что прочла дома имэйл от своего другого друга, женщины. Вообще, в той истории лагерь «сторонников» разделился именно по половому признаку. Женщины меня поддерживали, мужчины мне противостояли. В предыдущем письме я спросила: «Неужели я имею право любить мужчину?». На что моя мудрая подруга ответила: «Я не знаю, но думаю, что любовь – это не право, а дар».
Я исходила весь Ботанический сад и в какой-то момент поняла, почему я размышляю об этом тут, а не в парке, лесу или деревне. Именно в саду все начиналось у человечества. Помните? В Эдеме? Ботанический был моим раем здесь и сейчас. И как бы ни было сложно позволить себе находиться в раю, мне пришлось это сделать.
Это был этап невероятного преображения, мне говорили, что я светилась. Знаете, есть версия, что Адам и Ева были наги, но этого не было видно, потому что их кожа излучала свет.
Совет:
Если вы, как и я когда-нибудь, хоть раз в жизни думали о спасении человечества – ликуйте, вам выпала такая возможность – перед вами представитель этого человечества, который нуждается если не в спасении, то в проявлении внимания, терпения и понимания.
Недавно написала в Фейсбуке, что отношения с мужчинами влияют на проявление женственности. Несколько моих знакомых категорически не согласились с этим в комментариях, утверждая, что женственность существует сама по себе. Это были, конечно, девушки.
Бесполезный спор, потому что в наше время бесконечных гендерных дискуссий невозможно договориться даже о том, что такое женственность. И почему, например, мужчины не могут ее проявлять. Моя подруга как-то пришла на свидание, где молодой человек стал рассказывать про свою женскую ипостась и про то, что иногда он надевает под брюки капроновые колготки. Я с уважением отношусь к гендерному многообразию. Но, может быть, ему не стоило рассказывать о таком девушке на первом свидании.
Отношения с итальянцем показали мне, что, во-первых, я хочу быть с мужчиной, а во-вторых, хочу быть женщиной.
Даже если в роддоме акушерка безапелляционно декларировала «девочка», это не значит, что через пару десятков лет ты автоматически станешь женщиной. Тем более если тебе повезло расти в постсоветский период.
Я рано усвоила разницу в физиологических различиях полов благодаря дворовой настенной живописи. Я видела, что ношу в школу черную юбку и белую блузку, а брат… ходит как попало. Моей обязанностью было вытирать пыль, а брата – выносить мусор. Мама готовила еду, а папа водил машину. Примерно на таком уровне и остались мои представления о разнице полов аж до двадцатилетнего возраста.
В 22 года мне сделали предложение руки и сердца. Но я не представляла себя замужней женщиной, и даже девушкой того молодого человека. К этому моменту я окончательно убедила себя в том, что не создана для романтических отношений. Они просто у меня никогда прежде не складывались.
В тринадцать я не превратилась автоматически из прилежной девочки в белой блузке в красивую девушку, которая вызывает интерес у одноклассников. Точнее, мне уделяли внимание, но только в виде хейта. Мальчики несколько лет подряд буллили меня в школе.
До 10 класса я продолжала прилежно одеваться так, как, по моему мнению, должна была выглядеть девушка: короткие юбки, высокие платформы, топы, открывающие живот. Я отчаянно надеялась, что парень у меня все-таки появится. А в 11-м попала в компанию хиппарей, стала покупать джинсы клеш, мужские футболки размера XXL, слушать русский рок и ездить на музыкальные фестивали, наслаждаясь доброжелательным отношением к себе как к личности, но по-прежнему не получая никакого самоутверждения как женщина.
В 19 я познакомилась с автостопщиками. С новыми друзьями, преимущественно мужчинами, мы соревновались в том, кто быстрее доедет на попутках от Москвы до Питера, кто одолеет стокилометровый пеший поход за сутки, кто больше подтянется на турнике. К концу нашей дружбы, через три года, я научилась подтягиваться ровно один раз.
Что было потом – вы знаете: я бегала по холмам вокруг своей святой обители.
Когда отношения с итальянцем закончились, мне было чем заниматься. Во-первых, искать мужа, во-вторых, становиться женщиной.
Первый урок женственности мне давал священник. Где еще мне было искать советчиков, как не в церкви, с которой было связано столько лет моей жизни и формирования? Но этого священника я порекомендовала бы любому – спортивного телосложения, с аккуратно подстриженной бородой, интеллектуальный, свежий, открытый, талантливый.
Мне кажется, он первый человек, который в разговоре со мной произнес слово «сексуальность», и я при этом не испугалась. Оказывается, это имеет опосредованное отношение к сексу, и непосредственное – к полу. Что именно это такое, я до сих пор окончательно не поняла. Усвоила лишь, что ее нужно прочувствовать и освоить.
– Купи себе блеск для губ, – велел отец Вячеслав.
Мы сидели в кафе и пили кофе. В заведении варили вкусный шоколад, пахло какао и туалетной водой. От него, не от меня. Я тогда не пользовалась косметикой. Мне 28 лет, а у меня в сумочке нет… у меня и сумочка-то появилась несколько месяцев назад.
– Именно блеск для губ, не помаду, тебе с ней будет слишком непривычно, – объяснял священник.
Я нервно отпила из чашки. «Хорошо, что блеск для губ, а не помада. Не будет оставаться такой яркий след на чашке», – подумала я.
– Это не для того, чтобы привлечь мужское внимание, – продолжал отец Вячеслав, – А для того, чтобы ты почувствовала, что у тебя есть губы. И они очень красивые.
Возможно, это звучит двусмысленно из уст священника, но однозначности и категоричности мне в жизни хватило. Я столько лет боялась оступиться, что была готова отказаться от дара ходить.
– А ты знаешь, для чего женщины носят неудобные прически? – продолжал иерей лекцию о красоте. – Почему распускают волосы?
– Нет.
– Чтобы все время их откидывать, это же очень привлекательный жест.
Короче, батюшка преподал мне один из основных уроков красоты. Мы не должны быть красивыми для других, мы должны сами чувствовать, что красивы. Вопрос, красива я или нет, вообще не стоял. Для него, не для меня.
С того разговора прошло пять лет, и теперь я знаю, что я красивая. Я еду в метро, пишу свою историю и чувствую, что на меня смотрит мужчина, сидящий напротив. Я хожу по дому и с удовольствием останавливаюсь перед зеркалом. Я полюбила фотографироваться. Я хочу написать о тех подростках, моих сверстниках, которые изо дня в день убеждали меня в детстве, что я уродина. Но не знаю, что писать. Помню, один издевательски спрашивал: «А тебе кто-нибудь говорил, что ты красивая?» Что бы я ответила ему сейчас? «А мне не надо, чтобы кто-то говорил, я и сама это знаю».
Вы резонно спросите, почему подруги не могли объяснить мне эти элементарные вещи. А я отвечу, что с подругами мы говорили исключительно о духовных предметах. Это потом я поняла, что земное создано Богом, как и небесное, и объясняла это им. Кто-то пугался, кто-то меня благодарил, кто-то вообще не понимал, о чем я.
Те девушки, которые в Фейсбуке не соглашались с моей теорией о влиянии мужчин на формирование женственности, может быть, и правы. Может быть, им повезло встретить в своей жизни женщин, которые повлияли на их женственность. У меня не было таких, мне их потом пришлось искать днем с огнем.
Одну из них я встретила в кафе, когда работала официанткой после переезда. Я покинула Москву и перебралась в Питер, где всегда мечтала жить. Новая знакомая поэтично рассказывала о том, как в магазине покупала нарезанные ломтики красного спелого арбуза, как выбирала красную помаду… кажется, все, о чем она говорила, было красным. Когда я ее слушала, у меня возникал почти религиозный экстаз. Она меня познакомила с другой девушкой, которая работала в салоне красоты и многое сделала для моего внешнего преображения. Потом я узнала еще кого-то, еще, еще…
«Красота», «преображение», «природа» и «тело» – все это богословские термины. Как я раньше этого не замечала?
Дневник:
Я хочу стать женщиной. Мыть голову каждый день и укладывать. Покупать себе красивую одежду наборами, черные леггинсы и желтый длинный свитер. Хочу, чтобы в кошельке лежали карточки – кредитные, скидочные, накопительные, неважно. Их просто приятно доставать из узких кармашков пальцами с обворожительно блестящим маникюром.
Хочу, чтобы на меня смотрели мужчины. Хочу даже к этому привыкнуть. Хочу, чтобы в транспорте не мне, а ему было неудобно сидеть, когда я стою рядом. Хочу красить губы не гигиенической помадой.
О проекте
О подписке