Исследования Р. Шепарда, Л. Купера, С. Косслина показали, что процессы, происходящие во внутреннем плане, подчиняются тем же законам, что и реальные во внешнем. Например, трансформации зрительных образов: вращение, сравнение, конструирование и т. п. показали, что характер осуществляемых во внутреннем плане операций аналогичен физическим операциям во внешнем пространстве [393]. Мысленное сканирование воображаемой карты аналогично перцептивному сканированию реальных карт, например, время реакции зависит от расстояния между сканируемыми точками, независимо от того, находятся ли они во внешнем или во внутреннем пространстве, и время визуализации также определяется близостью предметов в реальном мире [377].

Именно в пространственных терминах Б. Ф. Ломов и Л. М. Веккер [83] описали основные свойства чувственного образа.

1. Предметность. Воображаемый образ отражает свойства предмета.

2. Объективированность. В образе объект отражается вне отражаемого субстрата, во внешнем по отношению к нему пространстве.

3. Субъективность образа. Для стороннего наблюдателя невозможно непосредственно воспринять образы другого человека.

4. Пространственно-временные свойства объектов отражаются в масштабе самих объектов, но не в масштабе носителя изображения.

5. Макроскопическая непрерывность. Психические изображения представляют собой целостное единое образование.

Именно вследствие того, что чувственный образ играет роль регулятора действий во внешней среде, обеспечивая их адекватность, регулирующий образ должен обладать всеми пространственными свойствами: обладать протяженностью, длиной, шириной и высотой, заполнять какой-либо объем, располагаться в определенном положении по отношению к субъекту и объектам внешнего мира и т. п. [80]

Исходя их этих наиболее разработанных в нашей науке представлений, мы попробуем дать определение внутреннего пространства, которым будем пользоваться далее. В самом общем и широком смысле слова внутреннее пространство – это форма существования психического вообще. В более узком смысле слова внутреннее пространство – это форма существования внутренних образов.

Начнем с того, что идея рассматривать внутреннее пространство как особое образование, не сводимое к прочим конструкциям (ментальным репрезентациям, образам, психическим процессам), не нова. Одним из исследователей, впервые обратившимся к этой категории, был Н. А. Бернштейн, предположивший, что такое пространство может быть локализовано в головном мозге. «В верховном моторном центре мозга (очень возможно, что это кора больших полушарий) локализационно отображено не что иное, как какая-то проекция самого внешнего пространства в том виде, в каком оно моторно дано субъекту. Эта проекция должна быть конгруэнтной с внешним пространством: но конгруэнтной только топологически, а не метрически… Надо только оговориться, что топологические свойства проекции пространства в центральной нервной системе на поверку могут оказаться очень неожиданными и странными: не следует надеяться увидеть в головном мозге что-то вроде фотографического снимка пространства, хотя бы и очень деформированного» [58, с.70].

А. А. Бодалев писал о формировании «у человека, живущего в объективно существующем пространстве, реального мира с его объективной и событийной наполненностью, субъективного пространства этого мира, характеристики которого всегда несут на себе печать своеобразия труда, общения, познания каждого конкретного человека» [65, с.26]. Определенное таким образом субъективное пространство уже не связано вплотную с проекцией внешнего мира на пространство головного мозга. Топология и метрика его зависят от жизненного пути человека, особенностей его трудовой деятельности, общения. Более того, по Л. М. Веккеру, спецификой психического пространства вообще является вынесение его за пределы отображающего субстрата. «Итоговые характеристики любого психического процесса в общем случае могут быть описаны только в терминах свойств и отношений внешних объектов, физическое существование которых с органом этого психического процесса совершенно не связано и которое составляет его содержание» [81, с.21].

По мнению Л. П. Гримака, построенное таким образом внутреннее пространство это не только теоретическая абстракция. Существование такого пространства он неоднократно подтверждал клиническими наблюдениями. «Важность этого психологического механизма состоит в том, что в нем запечатляются и моделируются пространственные аспекты внешней жизнедеятельности организма. Специфика такого моделирования может проявляться «нестандартным» поведением субъекта, а в некоторых случаях и быть причиной невротических нарушений» [112, с.88]. В ряде случаев структура внутреннего пространства была связана с невротическим поведением пациента, в других случаях, наоборот, патогенное воздействие на человека (стресс) приводило к изменению топологии его пространства. Наконец, с помощью гипнотерапии, изменяя структуру психологического пространства, можно добиться излечения человека, исчезновения у него невротических симптомов и восстановления психического здоровья.

На первый взгляд, внутреннее пространство – это та субъективная протяженность, в которой индивид располагает объекты своего внутреннего мира, отображение внешних предметов, ментальные репрезентации, чувственные образы, образы-представления. При таком определении внутреннего пространства возникает вопрос о соотношении понятий внутреннего пространства и внутренних образов. Очевидно, что образы не могут существовать без пространства (образы по определению несут в себе пространственно-временные характеристики. Но точно так же не может существовать пространство без образов. Как считает В. А. Барабанщиков: «Перцептивное содержание, лишенное внутренней организации, также невозможно, как невозможна перцептивная структура, лишенная какого-либо содержания» [34, с.160].

До создания А. Эйнштейном его теории считалось, что если из Вселенной убрать всю материю, останутся пространство и время, согласно же его теории вместе с материей из Вселенной исчезнут и пространство и время, ибо пространство и время не свойства мироздания, а формы существования движущейся материи. Если окружающее нас пространство, в объективности которого не приходится сомневаться, согласно теории относительности есть лишь форма существования материи, т. е. материальных вещей и предметов, то не следует ли ожидать чего-то подобного и при описании внутреннего пространства?

Тогда внутреннее пространство будет не чем иным, как формой существования внутренних образов. Признание внешнего пространства формой существования материи не приводит к его объективному исчезновению в нашей существующей реальности. Для наблюдателя материя регистрируется как материя, пространство как пространство, а километры непройденного пути остаются все теми же километрами, не взирая на торжество теории относительности. Также и определение внутреннего пространства как своеобразной формы существования чувственных образов сохраняет и для образов, и для пространства их феноменологическую независимость и не сводит одно к другому. Итак, будучи по большому счету формой существования чувственных образов, субъективно внутреннее пространство является психической реальностью. Можно сказать так, что существует материя и существует пространство. Теория относительности предполагает, что второе – форма существования первого.

Если внутреннее пространство является психически опосредованным отражением внешнего мира, закономерно предположить, что существующие отношения между материей и пространством могут иметь место и на уровне психики. Психическим аналогом материальных объектов, очевидно, являются ментальные репрезентации, перцептивные образы, образы-представления. Значит, внутреннее пространство может представлять собой форму существования чувственных образов. При анализе конкретных переживаний, впрочем, можно изучать внутреннее пространство и внутренние образы как отдельные феномены. Однако мы должны понимать, что внутреннее пространство без внутренних образов невозможно, как и внутренние образы невозможны без внутреннего пространства. Поэтому описание внутреннего пространства как «области, заполненной образами» – лишь упрощенное представление пространства как формы существования внутренних образов.

А как же в этом случае понимать безобразное мышление, человек мыслит, фантазирует и даже воображает людей и предметы без представления «мысленных картин»?

Как известно из современной литературы, одним из основных различий между образами является их образность или вербализуемость [386] (художественный и мыслительный типы по И. П. Павлову [230]). Известно, что одни люди «видят» внутренним взором достаточно ярко (good imagers), другие испытывают трудности с «мысленной картинкой» (poor imagers), третьи вместо наглядных образов имеют понятийные конструкции. Соответственно выделены четыре типа образности у людей в зависимости от преобладания у них вербальной или образной составляющей: а) мыслящие конкретными образами, б) с большим удельным весом внутренней речи, в) безобразно, г) смешанный тип [390]. По данным А. А. Гостева, полностью безобразное мышление (т. е. наглядные образы отсутствуют) встречается у 2 % всех людей [109].

Однако даже такое безобразное мышление пространственно, поскольку человек, представляя события и объекты, все равно размещает их в пространстве «вокруг себя», хотя и не визуализирует их. С. Л. Рубинштейн считал наглядно-образное и абстрактно-теоретическое двумя аспектами единого мыслительного процесса. «Всякое мышление совершается в более или менее обобщенных, абстрактных понятиях, и во всякое мышление включаются более или менее наглядные чувственные образы; понятие и образ-представление даны в нем в неразрывном единстве» [263, с.334].

Поэтому в НЛП людям с безобразным мышлением при построении временной линии предлагается представлять образы, как «якобы» мысленные картины; при этом испытуемым предлагалось дать пространственную характеристику таких «якобы образов» – где, в каком месте реального пространства они располагаются, каков их размер и т. п., – и люди, утверждающие, что они не видят внутренних образов, прекрасно справлялись с заданием [21, 22, 51]. Поэтому даже невидимые внутренние образы, даже преимущественно вербализованные структуры – пространственны, т. е. своим существованием образуют внутреннее пространство личности. В экзистенциальной психологии определялось: «пространство – это не среда (реальная или логическая), в которой расположены вещи, а средство, благодаря которому положение этих вещей становится возможным. То есть вместо того, чтобы воображать пространство как нечто вроде эфира, в который погружены все вещи, или абстрактно понимать его как некую особенность, общую для всех вещей, нам следует мыслить его как универсальную возможность их взаимодействий» [214, с.312].