Ответом ей вновь послужило молчание. Блондин внимательно созерцал рассвет, казалось, совершенно не планируя что-либо отвечать, или же, что тоже могло быть вполне вероятным, взвешивая все за и против. Девушка, в свою очередь, тоже молчала, изучая взглядом лицо хозяина замка. В свете зарождающегося дня молодой человек неожиданно показался ей потрясающе красивым. Таким красивым, что, пожалуй, не будь он настолько замороженным и суровым, она бы задумалась о возможности построения более близких отношений с ним. Хотя, конечно, лед можно растопить…

– На какой срок? – холодно процедил Эрик и неожиданно резко повернулся к собеседнице. Последняя, успевшая углубиться в свои мысли, невольно вздрогнула от неожиданности. Мда, похоже, это не тот случай, когда лед вот так запросто согласится растаять…

– На какой позволите, – осторожно произнесла девушка и, совершенно не желая сейчас вступать с хозяином замка в полемику по какому бы то ни было поводу, поспешила добавить, – Я вывихнула ногу, и мне немного тяжело ходить…

– Хорошо, – оборвал ее молодой человек и, окончательно отвернувшись от окна, направился к двери, – Можете остаться до тех пор, пока не сможете уйти.

– Спасибо! – девушка, получившая отныне статус официальной гостьи, ощутила как по ее губам сама собой расплывается улыбка, – Спасибо большое, Эрик!

– Не за что, – процедил блондин, останавливаясь возле двери, – У меня есть к вам одна просьба.

Девушка с готовностью приподнялась на кровати.

– С радостью исполню ее, если это, конечно…

– Назовите ваше имя, – не дал договорить ей молодой человек. Его гостья, счастливо улыбаясь, аккуратно опустилась обратно на кровать, складывая руки на коленях.

– Татьяна. И… я не обижусь, если вы будете звать меня на «ты».

Говоря по правде, произнося последнюю фразу, девушка наивно надеялась на ответное поведение и со стороны своего собеседника. Однако, последний тотчас же не преминул доказать ей, что лелеять надежды подобного рода в его отношении – всего лишь пустая трата времени.

– Рад знакомству, – сухо вымолвил Эрик Стефан де Нормонд и, не задерживаясь более ни на секунду, быстрым шагом покинул комнату Татьяны, не забыв притворить за собой дверь.

***

– Дети мои!

По толпе прошелестел чуть заметный смешок. В самом деле, что за обращение? Этот старик будто выпал из времени и все еще живет где-то в древности, когда старейшие жители деревни называли всех прочих своими детьми. Но ведь сейчас не семнадцатый век, и ситуация и в самом деле довольно серьезна, так зачем же зря смешить народ подобными словами?

– Прошу вас, тише! – вновь подал голос старик и, словно подтверждая свои слова, стукнул посохом по невысокой деревянной арене, на которой сейчас и находился. Рядом с ним на этом помосте лежало тело молодой, бедно одетой девушки, бледное, какое-то высохшее, с горлом, словно разорванным хищным зверем.

– То, что произошло, нельзя именовать случайностью. Я боюсь, что подобные смерти могут повториться… – окинув толпу взглядом и убедившись, что переговоры и смешки стихли, он продолжил, говоря еще более уверенно и, вместе с тем, пугающе, – Смерть бедной бродяжки может знаменовать собою начало конца нашего селения! Я видел однажды такое. Видел, и надеялся никогда не видать более… Тот зверь, что напал на бедняжку, существо, вышедшее из старинных легенд и страшных сказок, вернулось! Имя ему… – он на мгновение замолчал и тихо закончил, – Вампир.

Молодой черноволосый мужчина в кожаной куртке, ближе прочих стоящий к деревянному помосту, насмешливо хмыкнул и, сузив темные глаза, скрестил руки на груди.

– Ну да, странно, откуда бы это взялся вампир? – в голосе его явственно прозвучал смех, – Если тут под боком идеальный для его обитания замок. Прямо загадка какая-то, а?

Старик окинул говорящего строгим взглядом, однако, ответить ему не успел. По толпе волной пробежал гомон возмущения.

– Что за чушь? – послышались выкрики, – Старик просто спятил и морочит нам голову сказками!

– Надо просто найти эту зверюгу и прикончить ее!

– Наверняка это обычный волк, или еще кто-нибудь…

– Но уж никак не!..

– Тихо! – зычный голос старца легко перекрыл шум, заставляя людей невольно примолкнуть, – Я не для того взошел сюда, чтобы морочить головы или лгать. Выслушайте небольшую историю, и вы поймете, что я говорю правду…

Много лет назад в замке, что и по сей день можно увидеть, если взобраться на крышу самого высокого дома нашей деревни, жил граф. Это был хороший человек, внимательный к своим слугам и заботящийся о людях, живущих на принадлежащих ему землях. Жена была ему под стать, детей он воспитал в лучших традициях благородного дворянства… Но счастье их длилось недолго. Однажды ночью все оборвалось. Накануне в замок графа съехалось большое количество гостей, он давал бал, как было принято в те времена, но среди близких друзей и родни каким-то образом сумел затесаться монстр. Он вышел на охоту ближе к полуночи, и на следующий день в замке не осталось ни единой живой души. Он не пощадил никого. А после, уничтожив каждого, обитающего в замке человека, занял место его хозяина и с тех пор караулит старинное здание, не позволяя никому приблизится к нему. Поэтому замок и стоит здесь столько лет и, поэтому, хоть он и кажется заброшенным и покинутым, к нему никто не рискует приближаться. До сего времени вы ничего не слышали об этом, ибо монстр вел себя тихо и даже старики вроде меня уже начали надеяться, что он умер… Но теперь он вновь вышел на охоту. Мы должны защитить нашу деревню! Иначе он не оставит здесь ни единой живой души, как не оставил никого и в замке.

Старик умолк. Люди, внимавшие ему, тоже молчали, пытаясь понять, как реагировать на только что прозвучавшие слова. С одной стороны, история казалась скорее страшилкой из детской книжки, чем реально произошедшим ужасом, но с другой… Все больше и больше взглядов обращалось к лесу, в ту сторону, где среди деревьев высился на склоне холма древний замок. Все больше и больше людей вспоминали о странностях, связанных с ним, – всегда запертые двери, ни единой живой души в округе, ореол страха, окружающий старинное здание… В свете сказанного стариком, смерть, вернее, убийство бродяжки вполне вписывалось в общий антураж и заставляло возникать в мыслях образ того самого монстра, о котором он говорил. Конечно, история кажется нереальной, но разве не бывает жизнь под час куда как страшнее и необычнее многих сказок?

– Что за бред, – давешний черноволосый мужчина фыркнул и, опустив руки, тряхнул головой, – Не, я в этом фарсе принимать участие не буду. Вы, если хотите, хватайте всякие осиновые колья, грабли, вилы… что там еще? Бензопилы не забудьте, вдруг вампира придется на части делить. Я вам мешать с ума сходить не буду. Меня только в это все не вовлекайте, договорились? – с этими словами он резко развернулся и уверенными быстрыми шагами направился прочь. За ним, отделившись от толпы, последовало еще несколько человек. Старик проводил их взглядом, в основном уделяя внимание черноволосому и, слегка вздохнув, неодобрительно покачал головой.

– Тьери… – донеслось до его слуха, и оратор, повернувшись, воззрился на оставшихся возле него жителей, – Как нам справиться с этим монстром?

***

Что происходит, когда живое бодрствующее сознание минует грань между сном и реальностью? Переходит ли оно в мир, где все мечты – как осознанные, так и еще неясные, – исполняются, ищет ли ответы на вопросы или же просто бродит где-то, позволяя телу отдохнуть? И почему порою сны бывают столь странны?

Хотя в той ситуации, о которой идет речь, сон нельзя было назвать слишком уж странным. Разве удивительно, что девушка, постоянно видящая перед собою привлекательного молодого человека в конце концов начинает видеть его и в сновидениях? Тем более после того, как на рассвете этот самый молодой человек заглянул к ней и повел себя почти мило. Во всяком случае, по сравнению с тем, как вел себя раньше.

– Глупости! – фыркнула девушка и, решительно отгоняя воспоминания о только что привидевшемся сне, поднялась с кровати, с неохотой принимаясь натягивать замученную за три дня усиленной носки и прогулок по пыльному замку одежду.

– Да это просто верх идиотизма, – продолжала бормотать она себе под нос, просовывая голову в ворот кофты и пытаясь найти рукава, – Да подумаешь, приснился, мало ли, чего присниться может!

– И кто это тебе приснился? – послышался от двери уже знакомый веселый голос, и Татьяна, с некоторым трудом все же натянув кофту, недовольно воззрилась на прислонившегося плечом к дверному косяку Романа.

– Девушкам такие вопросы задавать неприлично! – отбрила она, – И вообще, мог бы постучаться.

– А мальчиков о таком спрашивать, значит, вполне нормально? – юноша прищурился и, игнорируя вторую часть фразы собеседницы, преспокойно вошел в комнату, – А вдруг мне тоже что-то очень секретное снилось и я горю желанием тебе об этом не рассказывать?

– Ну, так и не рассказывай, – Татьяна слегка пожала плечами и, поднявшись с кровати, на которой сидела доселе, начала ее застилать, – Я и не настаиваю. Между прочим, доброе утро.

– Очень доброе, – не стал спорить юноша и, опустившись на пыльный пуфик, находящийся возле трельяжа, закинул ногу на ногу, – Надеюсь, ты его не испортишь вопросами о том, вернулся ли Эрик?

– Да я итак знаю, что он вернулся, – девушка фыркнула и махнула покрывалом, пытаясь таким образом отмахнуться от собеседника. Привело это к тому, что пыль, не пожелавшая убраться восвояси в процессе проводимой не так давно уборки, взметнулась в воздух серым облачком, и Татьяна довершила свои слова еще и громким чихом.

– Будьте здоровы, – ухмыльнулся Роман и, зажав нос пальцами, нелепо дернул головой, сдерживая чих. Девушка ехидно улыбнулась.

– И вам не хворать, – в высшей степени вежливо ответствовала она и, потерев нос, покосилась в сторону окошка, – И не проветришь даже… Так вот, Эрик заглядывал ко мне. Как раз на рассвете, – при сих словах она попыталась натянуть презрительную улыбку, скрывая некоторое волнение, вызванное упоминанием об утреннем визите хозяина замка. Уж лучше пусть Роман думает, что визит блондина причинил ей скорее неудобство, нежели доставил удовольствие. Иначе, в противном случае, его шуточкам на эту тему конца не будет, и не дай Бог их еще и Эрик услышит…

– И чем вы тут на рассвете занимались? – юноша совершенно невинно улыбнулся и добавил, – Рассказывали друг другу страшные истории?

– И как ты только догадался! – Татьяна осторожно поправила покрывало, стараясь не взметнуть вновь столб пыли и, аккуратно на него усевшись, улыбнулась, – Можешь меня поздравить. Он так испугался моих страшных сказок, что позволил остаться.

Молодой человек даже подался вперед. В серо-зеленых глазах его блеснул огонек любопытства.

– Надолго?

– «Пока не смогу уйти», – процитировала девушка, – Так что…

– Так что, похоже, – перебил ее собеседник, – Я и правда могу поздравить. Себя. Наконец-то будет хоть один размороженный человек в этих стенах! Кроме меня, любимого, разумеется.

– Вот спасибо на добром слове, – Татьяна, сморщившись, попыталась изобразить глубокий поклон, не поднимаясь при этом с кровати, – Мало того, что не поздравили, так еще и селедкой обозвали!

Роман задумчиво потер подбородок.

– Я, конечно, старый больной человек, страдающий провалами в памяти… но, по-моему, ничего водоплавающего в беседе не проплывало.

– Зато размороженное бегало, – фыркнула девушка, – А размороженной кто бывает?

– Кто? – молодой человек ухмыльнулся и, подперев щеку кулаком, предположил, – Эрик?

– Насчет Эрика не знаю, – честно созналась Татьяна, – Я его размороженным и водоплавающим не видела. Поэтому мои ассоциации ограничиваются селедкой.

– Какие скудные у тебя ассоциации, – парень покачал головой и, поднявшись на ноги, окинул собеседницу критическим взглядом, – Хотя, судя по одежде…

Девушка, едва не свалившись от возмущения, вскочила следом за юношей и в негодовании воззрилась на него.

– Я тебя сейчас стукну, – пообещала она, ища взглядом что-нибудь, чем можно было бы треснуть обнаглевшего парня, – Ты мне предлагаешь в покрывало замотаться, на манер тоги? Тут вообще-то магазинов с одеждой нет, если кто-то до сих пор не в курсе.

– Да ты что? – Роман удивился столь искренне, что не успей Татьяна немного узнать молодого человека и чуть-чуть привыкнуть к весьма необычной манере его поведения, она бы, пожалуй, даже поверила ему сейчас, не смотря на то, что вопрос, заданный им, выглядел откровенно издевательским.

– Да, вот представь себе, – девушка слегка вздохнула, как-то очень быстро переставая злиться. Вообще, как она заметила еще вчера, злиться на этого парня дольше пяти секунд было просто органически невозможно. Сложно сердиться на столь веселого и жизнерадостного человека, особенно если он в ответ на твою обиду только еще больше шутит.

– Так что вынуждена поставить тебя в известность, – продолжала Татьяна, стараясь сохранить в голосе ту же язвительность, что совсем недавно витала в нем, – Что обзавестись нормальной новой одеждой в стенах этого замка не представляется возможным. А без одежды ходить я как-то не горю желанием.

– Удивительно прямо, – не преминул отметить Роман, – Почему же, интересно знать? – говоря сие, молодой человек спокойно подошел к старинному шкафу, который, как уже упоминалось, находился в отведенной девушке комнате, и, не мудрствуя лукаво, распахнул его, – Оп-ля! А вот и одежда, причем даже совсем нахаляву. Ловкость рук, капелька мошенничества, и – прошу.

Девушка, недоверчиво хмурясь, приблизилась, заглядывая в распахнутый предмет мебели. Взгляду ее предстало несколько старинных платьев, немного запыленных, но, в общем и целом, довольно неплохо сохранившихся.

– Я надеюсь, это очередная ваша шутка, господин мошенник? – голос Татьяны прозвучал столь кисло, что ее собеседник даже поморщился.

– Нет, ну почему сразу мошенник и с двух раз шутка? Это платья, познакомься, Татин. Платья, познакомьтесь, это…

– Я как-нибудь потом с ними познакомлюсь, – прервала девушка разболтавшегося парня и, тяжело вздохнув, решительно захлопнула дверцу, – Что ж, видимо, придется идти приставать к Эрику…

– Ты что, думаешь, он тебе джинсы сошьет? – фыркнул Роман, направляясь к двери первым, словно бы разговор с Эриком волновал в первую очередь именно его. Татьяна, следуя за ним, пожала плечами и чуть ухмыльнулась.

– Ну, зачем же сразу сошьет? Может, свои отдаст…

– Они с тебя упадут, – уверенно сообщил юноша и, выйдя в коридор, остановился на краю освещенного участка, – Тебя снова за ручку довести, чтобы ты на кошечек не бросалась?

– Можно на ручках донести, – милостиво дозволила девушка, – Или ты забыл, что я несчастная и раненая?

– Если я понесу тебя на ручках, то несчастным и раненым буду я! – бессовестно заявил парень и, схватив собеседницу за руку, так резко потянул ее за собой вперед, что последняя невольно ойкнула.

– Ты мне решил к больной ноге еще и оторванную руку добавить? – сумрачно поинтересовалась она, с некоторым трудом догоняя своего провожатого и стараясь идти более или менее в ногу с ним. Юноша хмыкнул и, вероятно, пожал плечами. Различить это действие во мраке было весьма затруднительно, однако, когда он заговорил, что-то в его голосе создало ощущение, что словам должен был предшествовать именно этот жест.

– Ну, я же не хочу, чтобы ты слишком уж быстро поправилась и смылась отсюда, бросив меня наедине с господином замороженным и водоплавающим.

– Еще раз убеждаюсь в твоей доброте, – буркнула Татьяна и, предпочтя не комментировать весьма оригинальное описание хозяина замка, замолчала, сосредотачиваясь на ощущениях и надеясь только ни за что не запнуться и не упасть. На Романа, сжимающего ее ладонь, надежд возлагать не приходилось, – этот милый молодой человек скорее сам бы уронил ее, нежели поймал и не позволил упасть.

Впрочем, путь прошел без эксцессов. То ли потому, что держась за человека, постоянно обитающего в этих стенах Татьяна чувствовала себя значительно увереннее, то ли потому, что нога у нее болела значительно меньше, чем, допустим, вчера, а быть может девушка уже и сама привыкла передвигаться по этому темному помещению, но ступала она гораздо спокойнее и, соответственно, быстрее, чем прежде, посему и путь завершился гораздо скорее. Кроме того, Роман, в отличие от своей спутницы, вероятно, неплохо видевший в темноте, успел остановить ее как раз возле нужной лестницы и, подведя к двери в гостиную, приглашающее распахнул ее.

– Прошу, мадемуазель. Надеюсь, вы не заблудитесь в этой большой и страшной комнате? Ибо я намерен вернуться к недочитанной книге. У меня там, понимаешь, герой путешествует по страшному темному замку…

– Зачем читать об этом, если можно испытать на собственной шкуре? – Татьяна покачала головой и, пройдя в гостиную, оглянулась на провожатого, – Что ж, в таком случае… если заблудишься – кричи. Я приду, и…

– И поможешь мне кричать, ибо заблудишься тоже, – с энтузиазмом согласился Роман и, энергично кивнув, шутливо козырнул, – Удачи с вымоганием джинсов.

– Спасибо, – девушка слегка фыркнула и, махнув на прощание рукой, поспешила повернуться к собеседнику спиной, направляясь в сторону холла. Молодой же человек, задержавшись еще на несколько мгновений, проводил ее внимательным взглядом и, улыбнувшись чему-то, отправился восвояси.

Эрик, как и ожидалось, сидел в холле, все на том же месте, все на том же стуле и во все той же позе. Девушка, осторожно выглянув в холл, бесшумно ступая, прошла по ковру пыли вдоль балюстрад и, остановившись возле выхода из-за них, неуверенно замерла. Человек, точнее, существо, назвавшееся вампиром, не сделало ни единого движения, ни вздохом, ни жестом, – ничем не выдав того, что слышит приближение гостьи. Казалось, хозяин замка безмятежно спит, или… впал в анабиоз, вновь «заморозился», как сказал бы Роман.

Татьяна набрала побольше воздуха, с трудом сдержала кашель от обилия пыли в нем и, решившись, на выдохе негромко позвала:

– Эрик…

– Слушаю, – ледяной голос, гулко разнесшийся под пыльными сводами, заставил девушку невольно поежиться.

– Я тут… шла, чтобы поговорить с вами, ну и, собственно… пришла.

– Я слушаю, – повторил хозяин замка, не открывая плотно сомкнутых век.

– Ну, или хотя бы пообщаться, так, чтобы узнать вас…

– Я слушаю, – в третий раз произнес блондин, не изменяя тона, и девушка, не сдержав тяжелого вздоха, на миг закатила глаза.

– Кипяточком его, что ли, полить, чтобы растаял?.. – пробормотала она себе под нос, с некоторым раздражением созерцая запыленный потолок.

– Что?

На самом деле слова гостьи хозяин старинного замка прекрасно расслышал и мысленно ухмыльнулся им. Что ж, девочка начинает наглеть прямо на глазах… С утра она казалась более скромной. Впрочем, это может быть даже интересно. Наверное, если бы она продолжала вести себя скромно, ее присутствие здесь было бы… скучным? Странно. Прежде вопросы скуки совершенно не занимали его.

– Ничего, – Татьяна недовольно дернула плечом и, вздохнув еще раз, предпочла сменить тему, – Скажите, у вас тут нормальная женская одежда нигде не пробегала?

Сказала – и тот час же мысленно одернула себя, едва слышно чертыхнувшись. Все-таки общение с Романом накладывает свой отпечаток на манеру речи… Остается надеяться, что Эрик поймет, что она хотела сказать.

– В твоей комнате есть шкаф, – хладнокровно уведомил собеседницу блондин, и последняя, улыбнувшись уголком губ, неожиданно подумала, что хозяин замка, тоже так или иначе вынужденный общаться с обитающим здесь же молодым человеком, должно быть, уже успел привыкнуть к подобной манере разговора.

– Но тем платьям лет сто, если не больше! – возмутилась она, наконец делая шаг вперед и выходя из-за балюстрад, – Я же говорю о нормальной одежде. Спрашиваю, в смысле.

Блондин чуть вздохнул и, наконец распахнув глаза, с нескрываемым неудовольствием воззрился на собеседницу.

– На мой взгляд, – начал он, чеканя слова, – Ты одета довольно странно. Если под «нормальной» одеждой ты подразумеваешь что-то подобное, то нет, этого ты здесь не найдешь.

Татьяна нахмурилась и, окинув взглядом фигуру хозяина замка, недовольно наморщила нос.

– Сами-то в джинсах сидите…