Глава 1

Звонок застал мужчину в тот момент, когда он вышел из душа и вытирал влажные волосы полотенцем, и явился для него полнейшей неожиданностью.

Начать с того, что произведен звонок был с неизвестного номера, а с неизвестных номеров ему звонили нечасто. Как правило это было сопряжено с какими-нибудь незаконными делами, подработками, заказами на убийство, от которых он, как правило, отказывался… В любом случае, ничего хорошего от звонка с незнакомого номера он не ждал.

Впрочем, игнорировать его тоже не стал, привычно предпочитая знать врага в лицо. Он аккуратно взял мокрой рукой телефон, провел по экрану, принимая вызов и поднес аппарат к уху. Телефон был новейшей модели, и совершенно нечувствителен к влаге, что мужчину более, чем устраивало.

– Слушаю.

– Арчибальд? – чуть звенящий, словно напряженный, женский голос в динамике изумил его еще больше, чем сам факт звонка. Голос был ему знаком, хотя и довольно смутно – не слышал его он уже довольно давно, и услышать никак не ждал.

– …Мама?

– О, слава Богу, значит, номер верный, – женщина зачастила, торопясь сообщить все новости сразу, – Отец говорил, что ты часто меняешь номера, я опасалась, что этот уже недействителен… У меня правильная информация – ты живешь в Нью-Йорке?

– Да, – совершенно ничего не понимающий мужчина поправил телефон возле уха, продолжая свободной рукой вытирать волосы, – Мама, что…

– Не перебивай, – в голосе матери зазвучали знакомые менторские нотки, – Я только начала объяснять. Видишь ли, Арчибальд, мой сын, твой младший брат уговаривает меня отпустить его на каникулы в Нью-Йорк – он давно мечтает посмотреть этот город. Но ни я, ни его отец не можем поехать вместе с ним, и уж тем более не можем себе позволить прожить там несколько месяцев! Я вспомнила, что ты живешь в Нью-Йорке, а значит, мог бы принять брата у себя.

Ошарашенный Арчибальд закашлялся, торопливо соображая, как ответить. Мать, которую он не видел уже больше десяти лет, о которой ничего не знал со времен совершения им первого убийства, внезапно возникнув в его жизни, ухитрилась в несколько фраз вместить столько новостей, что он едва ли представлял, как реагировать.

– У меня… есть брат?..

– Да, ему четырнадцать, – судя по голосу, женщина явно повеселела, – Я так и думала, что ты будешь не против! Мы прилетаем через три дня, самолет прибывает в аэропорт Кеннеди, в четыре часа после полудня…

– Мама, подожди! – мужчина мотнул головой, отбрасывая назад мокрую челку, – Я… я не могу принять брата у себя, моя жизнь… Довольно опасна, как я могу заботиться о ребенке?

– Уж постарайся позаботиться, – в голосе матери опять зазвенел металл, – Если с его головы упадет хоть волосок, Арчи – ты мне ответишь! И перед отцом его ответишь, а тот, между прочим, следователь, занимается особо опасными преступниками!

Намек был более, чем прозрачен, и Арчи помрачнел. Такого от родной матери он, конечно, не ждал.

– Не думал, что ты прибегнешь к шантажу, – голос его похолодел на несколько градусов. Родственные чувства, вспыхнувшие было, вновь погасли и спрятались в самой глубине каменного сердца.

В трубке ненадолго воцарилось молчание. Потом женщина тяжело вздохнула, и голос ее зазвучал мягче.

– Твой отец рассказал мне, кто ты и чем ты занимаешься… сын. Мне очень неприятно это. И, будь у меня выбор, я бы ни за что не оставила Джерри с тобой… Но выбора у меня нет. Я прошу тебя принять его, Арчи, прошу позаботиться о нем. Понимаю, тебе он пока чужой, но он все-таки твой брат…

– Сводный, – безжалостно уточнил мужчина, – Скорее не мой брат, а твой второй сын.

– Я уверена, вы подружитесь! – мать заволновалась, – Пожалуйста, сынок, я очень прошу тебя… мне больше не к кому обратиться.

Арчибальд тяжело вздохнул. Холодный, бездушный, бессердечный, он все-таки иногда тосковал по тем временам, когда у него была мать, которая могла вот так вот мягко назвать его. Иногда, очень-очень редко, перед сном, он вспоминал дни своего детства и жалел, что в жизни его все так изменилось, все перевернулось с ног на голову. Да, он стал самостоятельным, сильным, самодостаточным, несгибаемым, но… даже самый самостоятельный и холодный человек иногда хочет услышать ласковое слово из уст матери.

– Хорошо, – слово сорвалось с губ как-то само собой, – Привози мальчика. Я встречу вас через три дня в аэропорту Кеннеди в четыре часа после полудня.

…

В назначенный день и час он стоял у центрального табло аэропорта имени Кеннеди, и безрезультатно озирался по сторонам. Где проживает на данном этапе своей жизни его мать, мужчина не знал, соответственно, не знал, откуда она должна прилететь. Он даже не был уверен, что узнает ее – все-таки прошло десять лет, как не был уверен и в том, что его узнает она.

В четыре часа после полудня прибывало несколько самолетов, и толпа, схлынувшая с их бортов в зал ожидания аэропорта, оказалась неимоверной. Он мялся у табло, ощущая себя на редкость по-идиотски в своем элегантном длинном пальто, когда вокруг все сновали туда-сюда в легких рубашках, стоял, мрачно думая о том, что, наверное, так и уедет ни с чем, как баран, проторчав тут уже больше четверти часа.

– Арчибальд?

Неуверенный женский голос справа заставил его резко повернуться, вглядываясь в обратившуюся к нему даму с темноволосым подростком за руку.

– Мама?

Она почти не изменилась за эти годы. Разве что чуть поправилась, да и морщины появились на некогда свежем лице, плюс усталость в глазах, но в остальном осталась такой же, какой он ее помнил.

Мальчик, которого она держала за руку, неприязненно сморщился и, демонстративно вздернув нос, отвернулся.

– Это Джеральд, – мать мужчины обняла подростка за плечи, представляя его сыну, – Твой младший брат.

Джерри, фыркнув, повернулся и, окинув стоящего перед ним мужчину с ног до головы долгим изучающим взглядом, сморщился еще больше.

– Ты – не мой брат, – в категоричной форме известил он, – Ты – первый сын моей мамы.

– Согласен.

Спорить с нагловатым юнцом не хотелось совершенно. Он перевел взгляд на мать.

– На сколько?

– Летние каникулы, – женщина пожала плечами, – Три месяца. Надеюсь, ты будешь хорошим мальчиком?

Арчи в первый момент искренне не понял, к кому обращен вопрос, но увидев, как мать целует младшего сына, понимающе улыбнулся. Да. Ему таких вопросов она уже, наверное, никогда не задаст.

– К тебе это тоже относится, Арчибальд, – внезапно изумила его собеседница, – Пожалуйста, будьте оба умниками, и ведите себя хорошо. И, Арчи…

– Если с его головы кто-то уронит хоть волос, я лично разберусь с этим человеком, – он быстро улыбнулся, давая понять, что разберется он всерьез и навсегда. Мать тяжело вздохнула.

– Я хотела сказать – не втягивай в свои делишки моего сына, – тихо произнесла она и, бросив взгляд на часы, заторопилась, – Ой, все, мне пора, мой самолет уже вот-вот вылетит! Пока, сынок, я буду звонить, – она еще раз поцеловала мальчика и пригрозила ему пальцем, – Слушайся дядю… брата. И сам мне звони почаще, хорошо?

– Конечно, мамочка, – Джеральд обнял ее за шею, посылая при этом ехидный взгляд старшему брату, на который тот абсолютно не отреагировал и, поцеловав в щеку, отстранился.

Женщина, непрестанно оглядываясь на остающихся за ее спиной сыновей, рванула к стойке регистрации. Арчи положил на плечо подростку руку.

– Где твои вещи?

– В багаже, – Джерри сбросил руку старшего, нагло глянув на него, – Поди, забери!

Ответом ему послужил легкий подзатыльник – Арчибальд не терпел подобного обращения.

– Значит, так, мальчишка, – голос его зазвучал ниже и, по-видимому, на нагловатого юнца это произвело впечатление, – Твоя… наша мать сказала мне, что ты хотел посмотреть Нью-Йорк, поэтому слушай и запоминай. Эти три месяца ты живешь под моей крышей, и делаешь все, что я тебе скажу. Если посмеешь возразить – проживешь все три месяца в подвале, а когда придет время – отдам матери.

– Она тебя убьет за это, – фыркнул мальчишка. Было видно, что он немного обеспокоен, но еще старается держать марку.

Арчи дьявольски улыбнулся.

– Да мне плевать, – бросил он и, схватив братца за шиворот, потащил его забирать багаж.

***

То, что со старшим братом не забалуешь, Джерри понял еще в первые дни совместной жизни, и некоторое время отчаянно с этим боролся.

Поначалу он решил объявить голодовку, и целый день самоотверженно отказывался от еды, убеждая себя, что противный Арчибальд сейчас сидит и рвет на себе волосы, переживая за него. Вечером он, в очередной раз отказавшись от еды, на цыпочках вышел из своей комнаты и проследовал за братом. Увидев, как тот равнодушно выкидывает его нетронутый ужин в мусорку, мальчик решил отказаться от голодовки.

Потом он решил объявить братцу бойкот, и категорически не разговаривал с ним целых полдня, до тех самых пор, пока не увидел Арчибальда, идущего куда-то в полуобнаженном виде, с полотенцем на плече. Фигура брата мальчишку впечатлила. Арчи не казался перекаченным культуристом, даже наоборот – худощавый, подтянутый, жилистый, он выглядел очень легким, но при этом неоспоримо сильным. Мускулы его рук даже на взгляд казались железными, хотя сейчас не были напряжены. Грудные мышцы тоже были прекрасно развиты, красиво очерчены, а пролегающие меж ними едва заметной тенью несколько темных волосков лишь усиливали впечатление.

Все тело Молле производило впечатление идеально откалиброванной стальной машины, крепкие его мускулы вызывали уважение, а пружинящая, кошачья походка – почти страх. Джерри знал, что такой поступью ходят только хищники, и не важно, из животного мира или человеческого.

Глядя сейчас на туго сбитые мышцы брата, на его жилистую, подтянутую фигуру, мальчик неожиданно подумал, что он, должно быть, очень опасный человек. Не знал, почему решил так, но даже не сомневался, что прав. Нрав у Арчибальда и так непростой, а с такой-то силой…

Недоумевая, куда сводный брат мог направиться в таком виде, да еще и таким шагом, он решил проследить за ним. Обнаружив мужчину подтягивающимся на брусьях в спортивном зале, Джеральд открыл рот и, беспардонно вломившись к брату, заявил, что тоже так хочет.

Арчи пожал плечами и приглашающим жестом указал на брусья. Джерри подтянулся один раз на половину и заявил, что очень устал. После чего, надеясь, что братец не будет напоминать ему о позоре, удрал в отведенную ему комнату.

Вообще, дом брата мальчику понравился, потому что был большим, светлым и красивым, имел много комнат и шикарную обстановку, и, откровенно, казался местом обитания обеспеченного человека. Арчибальд, о котором от матери Джерри слышал, как правило, не самые лестные отзывы, оказался на поверку вполне респектабельным человеком.

Он владел хорошим рестораном со странным названием «Альфа», едой из которого часто питался сам и кормил мальчишку, чему последний был даже рад. До сей поры ел в ресторанах он редко, исключительно по праздникам, а теперь каждый день получал удивительно вкусные, разнообразные блюда.

По прошествии недели, когда Джеральд понял, что деваться от общества «первого сына мамы» никуда не удастся, он решил поднять вопрос об осмотре города. В конечном итоге, и приехал-то сюда паренек исключительно для того, чтобы полюбоваться видами Нью-Йорка, о котором грезил уже очень давно, и отказываться от шанса не хотел.

Поднять этот вопрос он решил вечером, когда Арчибальд сидел за столом в своем рабочем кабинете, и изучал какие-то документы.

Мальчик осторожно заглянул в приоткрытую дверь, потом неуверенно поскребся в нее. Особо миндальничать с братом он все еще не хотел, однако, сейчас собирался получить от него или разрешение погулять, или выпросить сопровождение по городу, значит, следовало вести себя более или менее культурно.

– Арчи…

Мужчина, не поднимая головы, нахмурился.

– Чего тебе?

– Я хотел город посмотреть.

Арчибальд пожал плечом.

– Сейчас уже поздно.

Джерри тяжело вздохнул и мимолетно поморщился – общение со сводным родственником трудно было бы характеризовать как приятное.

– Ну, завтра…

– Завтра я работаю.

Здесь мальчик уже откровенно возмутился – на его взгляд, это была самая наглая ложь, какую только можно было выдумать.

– Завтра воскресенье!

Мужчина медленно поднял голову и уставился на собеседника холодным, немигающим взглядом.

– У меня нет выходных.

– Но я приехал, чтобы посмотреть город! – Джеральд топнул ногой, упирая руку в бок, – Мама просила тебя приютить меня, чтобы я посмотрел Нью-Йорк, ты обещал!..

Арчибальд неспешно отложил документ, что держал в руках, и сцепил их в замок, пристально глядя на младшего брата.

– Я ничего и никому не обещал, мальчик, – очень медленно, размеренно проговорил он, – Если ты чего-то хочешь от меня – изволь попросить, как следует. И я подумаю.

Джерри немного замялся. Просить «как следует» он не привык – балованный родителями, он всегда получал то, что хотел по первому требованию, а вот теперь его вдруг принялись перевоспитывать. Хуже всего было то, что перевоспитанием брата Арчибальд занимался неосознанно – он просто был самим собой, и мальчишке приходилось невольно подстраиваться, чтобы хоть как-то находить с ним общий язык.

– Ну… я… пожалуйста?

Мужчина красиво изогнул бровь.

– Что – «пожалуйста»?

– Пожалуйста, покажи мне город! – паренек всплеснул руками и тяжело вздохнул, чувствуя, что сдается, – Я очень хочу увидеть Эмпайр-Стейт-Билдинг.

Собеседник вновь опустил взгляд к бумагам. Просьба, видимо, особенного впечатления на него не произвела.

– Завтра, – тем не менее, бросил он, – В пять часов вечера. Будь готов к этому времени.

Джеральд сжал губы, давя так и рвущиеся наружу слова и, еще раз вздохнув, понуро кивнул. Слушаться брата ему уже порядком надоело, и сейчас он мечтал только нажаловаться на Арчибальда маме.

…

Вечером следующего дня, ровно в пять часов, Арчибальд, одетый в длинное кашемировое пальто, зашел в комнату к младшему брату и остановился у порога, окидывая его долгим взглядом. К выходу мальчишка был готов – одет, собран и немного взволнован, как и следовало быть юному туристу в ожидании лицезрения достопримечательностей.

– Идем, – бросил мужчина и, развернувшись, направился к выходу из дома.

До Манхэттена они добрались на машине – Арчи не любил водить, но транспортом счел нужным себя обеспечить, – а до Пятой авеню пошли пешком. Джерри спешил за старшим братом, разинув рот, оглядывался по сторонам с невероятным интересом, и пару раз даже споткнулся, засмотревшись на что-то.

– Разобьешь нос – не жалуйся, – очень ровным, спокойным голосом предупредил Арчибальд, и мальчишка стал вести себя более осмотрительно.

Шли не быстро, но и не медленно, и относительно скоро уже оказались в месте, с которого открывался прекрасный вид на Эмпайр-Стейт-Билдинг.

Джеральд замер, открыв рот и, медленно скользя взглядом по этажам небоскреба, задрал голову, изумленно и восхищенно рассматривая его. Его старший брат, не питающий такого восторга к зданию, виденному им многократно, равнодушно ждал, пока паренек наглядится, стоял, сунув руки в карманы пальто и равнодушно водя пальцами по стволу неизменного пистолета в одном из них. Сообщать, что взял с собой оружие, он брату, конечно, не стал, однако, вооружиться не преминул. Не то, чтобы мужчина ожидал какого-нибудь нападения или подвоха – в последнее время он никому жизнь не портил, и справедливо полагал, что и ему жизнь портить не должны, но предпочитал предвосхитить возможную опасность. В городе он вообще всегда предпочитал держаться настороже.

И все-таки опасность прозевал. Прозевал в буквальном смысле – утомленный скучным осмотром небоскреба, он зевнул, и в этот момент рядом с ним раздался визг тормозов.

Большой черный автомобиль с тонированными окнами и заляпанными грязью номерами влетел на тротуар и, затормозив, распахнул дверцу заднего сидения. Чьи-то руки, высунувшись наружу, схватили Джеральда и, не успел мальчишка пикнуть, как его уже втащили внутрь.

Арчибальд выхватил пистолет. Автомобиль, взвизгнув, сорвался с места, поднимая клубы пыли.

Мужчина прицелился… и, чертыхнувшись, опустил оружие. Стрелять было нельзя – он мог попасть в мальчишку, и рискнуть позволить себе не мог.

В душе подняла голову горькая, удушливая ярость – он, Арчибальд Молле, позволил похитить собственного младшего брата! Не смог защитить какого-то мальчишку! Он, Альфа, Хищник! Кто он, черт возьми, после этого?!

Он скрипнул зубами и, заметив испуганный взгляд какой-то женщины, устремленный на пистолет в его руке, медленно убрал его обратно в карман. Потом резким движением поправил воротник пальто и, развернувшись, быстрым шагом направился туда, куда никогда в жизни не заходил, и ни за какие коврижки не зашел бы при других обстоятельствах – в полицейский участок.

Он бы сильно удивился, узнав, что в этот самый момент в Чикаго произошло еще одно похищение. Только на сей раз похищенным был молодой парень, очень хорошо знакомый и известный Хищнику под именем Диктор.