Ошибка выжившего (survivorship bias)
– почему я так назвала свою книгу?

В 2020 году я выгорела как преподаватель. Пандемия внесла в мою жизнь свои правила. Я помню, как в один тёплый весенний день, солнце разливалось по всей комнате. До урока оставалось полчаса. Я выскочила на балкон подышать. На небе ни облачка, а воздух такой прозрачный, что непременно хотелось пойти погулять в парк. Птицы, перебивая друг друга, щебетали, стояла атмосфера весны и спокойствия. Моё любимое время года, когда просыпается природа и дарит надежду, а ещё приближает время летних каникул.  Вдруг, неожиданно, даже для себя самой, я разревелась. Мне вообще не хотелось идти на урок. Ни на этот, ни на любой другой. У меня не было ни желания, ни сил говорить по-английски даже с любимым учеником. Видео, которые раньше вдохновляли, теперь казались поверхностными и предсказуемыми. Тексты, которые я раньше с удовольствием подбирала к занятиям, навевали тоску и заставляли зевать, повторяющиеся ошибки учеников вызывали дикое раздражение. Я была разбита и разочарована в себе и в своей работе.

Конечно, сейчас я понимаю причины этого состояния. Я осознала, что взяла на себя слишком много ответственности за процесс обучения. Я постоянно контролировала своих взрослых учеников и требовала от них быть идеальными. Конечно, они не поспевали за мной, не соответствовали моим представлениям о том, какими они должны быть. Это вызывало у меня досаду и расстройство. Я старалась подстроиться под них: сделать уроки более увлекательными. В итоге, на подбор материалов уходило ещё больше времени. Я не отдыхала.

Я сидела по 12-14 часов в день перед монитором. Я проводила индивидуальные занятия 7 дней в неделю в течение года. Я занималась бесконечной подготовкой к урокам, адаптацией материалов для онлайн формата, проверкой домашних заданий и эссе, разговорным клубом, блогом в инстаграме, каналом, записью видео. Работа была бесконечной. Невозможность выйти из дома также забирала у меня силы и желание работать. Мне было сложно просыпаться в 6 утра и начинать занятие в 8. Мне и в 10, и в 12, и в любое другое время было невыносимо сложно проводить занятия, слушать ученика, поддерживать разговор и улыбаться. У меня болела челюсть, она щёлкала, когда я говорила. Мне казалось, что однажды я просто не смогу открыть или закрыть рот. Моя шея и плечи были каменными, массаж не помогал. Я выкручивала себе пальцы или сдирала кожу. Через экран никто этого не замечал.

Мне хотелось просто жить, получать удовольствие от мелочей и перестать постоянно планировать работу, прокручивать планы и диалоги у себя в голове, но как это делается, я не знала. Многие годы я только учила, сочиняла уроки, подбирала материалы. Всё, чем я занималась, было так или иначе связано с работой, с языком или с методикой преподавания.

Такая жизнь у меня началась в 2009 году, когда я поступила на учёбу в Денверский университет штата Колорадо на программу TESOL (Teaching English for Speakers of Other Languages – преподавание английского языка как иностранного). Меня там научили планированию уроков и использованию разнообразных техник преподавания. После этого я уже не могла просто провести урок по интуиции или по настроению. Каждой встрече с учеником предшествовала тщательная подготовка, если не на бумаге, так в голове. Я постоянно вела поиск интересных историй, картинок, видео и игр. Мне неинтересно было использовать один и тот же план дважды. Ведь каждый человек, который занимался у меня, был уникален и требовал особого внимания. Я продолжала изучать методику по книгам, ходила на курсы и сразу пробовала то, что узнавала. Составить сценарий урока с новыми элементами, логическими подводками занимало всё больше времени. Иногда ничего не придумывалось, вопрос висел в воздухе несколько часов, а иногда и дней. Ответ мог прийти ко мне как в 6 утра, так и ночью. Тогда я вскакивала и записывала его, чтобы не забыть. Я заметила, что для меня это перестало быть радостью и приключением. Постоянно работающий мозг уже невозможно было остановить или переключить на что-то другое. В каждом фильме или книге я искала интересные отрывки и думала, кому их можно показать на уроке. Поиск и анализ информации велись все 7 дней, без выходных.

В 2020 я поступила в Open University на курс CBI (Content-Based Instruction) и закончила его с отличием. Сделать урок не по учебнику, не опираясь на уровни, а взять любой материал на языке из открытого доступа и превратить его в источник языковых открытий было моей стихией. Так появились мои уроки по организации здравоохранения в различных странах, устойчивому развитию и образованию. Я отслеживала количество лексических единиц, грамматических конструкций, упражнений на развитие навыков. Ведь мои ученики должны были не только пройти темы, которые связаны с их профессиональной деятельностью, но и нарастить уровень языка. На уроках они узнавали последние новости из их сферы деятельности, регламенты и процессы. Я не разбиралась в этом, но мне этот факт не мешал. Они с радостью рассказывали мне детали, погружая меня в любимую тематику. Я составляла такие уроки не один день, проводя соответствие теме, задавая себе вопросы о том, зачем включать то или иное упражнение. Кроме того, грамматика, в основном, была одна и та же. Тогда появилась дилемма: пользоваться только знакомыми структурами или брать что-то уровнем выше, ведь нужно расти и отчитываться о прогрессе учеников. В таком режиме я работала уже несколько лет. Когда-то эта схема должна была сломаться от нагрузки. Я завидовала тем, кто работает в офисе с 9 до 18, ведь приходя домой, они переключались и занимались всем, чем хотели.

Если зайти в любую соцсеть и найти профессиональное сообщество учителей, то мгновенно можно почувствовать себя неудачником. Ленты коллег переполнены отзывами об обучении, которое они прошли у носителей или известных методистов. Списки прочитанных материалов по методике, произведений в оригинале, детективов и мелодрам для души, а также книг по саморазвитию, поражают воображение. Скриншоты с потрясающими результатами экзаменов, которые сдавали ученики и сами преподаватели, вызывают зависть. Я тяжело вздыхала и начинала грустить, когда листала ленты успешных людей. Когда я видела фото, показывающие качественно проведенное время с семьей, детский смех в сторис, милые собачки и котики на видео, домашняя выпечка, уютные посиделки в кафе с друзьями, спа-процедуры и спорт, то понимала, что так много всего сделать мне не успеть за десять лет, не то, что за выходные.

Я всё чаще начала задумываться о том, что со мной не так. У меня ведь нет времени проходить интереснейшие и такие необходимые курсы по методике преподавания иностранного языка, чтобы давать тем, кто мне доверился, только самое лучшее. Я не успевала участвовать в конференциях для преподавателей, где самые смелые коллеги делились своими историями и опытом. Мне было некогда посещать разговорные клубы, заниматься с носителями, писать статьи и эссе. Да, у меня тоже, как и у многих, был свой блог в инстаграм, в котором я рассказывала о языке и о том, как его выучить. Я делилась интересными выражениями и происхождением слов. Я записывала ролики с разбором песен, которые были у всех на слуху, рассказывала истории о своих путешествиях и жизни в США. Я создавала и проводила свои марафоны и курсы по чтению, говорению и письму. Меня не покидало ощущение, что всего этого недостаточно, что я куда-то постоянно опаздываю, что никому не интересна моя подача, и что я недостаточно умна, интересна и успешна. Нужно было постоянно генерировать контент, проводить прямые эфиры и оставаться в ресурсном состоянии. В такой гонке мне было сложно выдерживать долго. Я чувствовала себя неудачницей и слабачкой, ведь коллеги успевают всё: получать дипломы о повышении уровня языка, по методике преподавания, зарабатывать деньги, отдыхать, заботиться о себе, путешествовать и проводить время с семьей. Я уже два года никуда не выезжала, не ходила на массаж, а свободное время с семьей мы проводили на кухне, потому что пересекались только во время ужина.

Мои внутренние неудачник и самозванец постоянно критиковали меня:

– могла бы успеть больше;

– надо сдать еще DELTA (Diploma in Teaching English to Speakers of Other Languages – диплом преподавателя английского как иностранного);

– твой английский уже не так хорош, как 10 лет назад, готовься к CPE;

– ты видела себя в зеркало? опять мешки под глазами;

– все нормальные женщины пирожки пекут, а у тебя даже нет коронного блюда;

– ты не занимаешься спортом, скоро превратишься в тучу.

От этих мыслей мне становилось невыносимо. Я подумала, что сама не смогу справиться, поэтому я обратилась к ментору. Я знала Ольгу уже несколько лет, наблюдала за тем, как она общается с преподавателями, слышала много добрых и восторженных отзывов о ней и о её программах. Я попросила Ольгу провести со мной личную консультацию. Мы затронули такие глубокие темы, которые я раньше ни с кем не обсуждала. Нам удалось разграничить мои истинные желания и цели от навязанных. После 30 минут разговора мне стало ясно, каким будет мой следующий шаг. С Ольгой мы договорились, что на последующие полгода у меня будет домашнее задание. Мне было приятно осознавать, что у меня есть свой чёткий план действий. Самое сложное для меня было изменить своё отношение к работе, разграничить личное от рабочего, найти время на свои желания. После консультации я осознала, что я могу быть языковым коучем. У Ольги был курс, посвященный языковому коучингу, и я с удовольствием пошла учиться. В процессе обучения я поняла, что это именно те инструменты, которых не хватает не только мне, но и моим студентам, которые никак не могут достичь своих целей в изучении языка.

Часто мы смотрим на ситуацию под одним углом, только с одной стороны.  Например, если я преподаю, то мне нужно хорошо знать язык и методику преподавания. Да, это несомненно так, но иногда их недостаточно. Мы не знаем, как справиться с агрессией или раздражением во время занятий, когда разбираем ошибки или проверяем домашние задания, с потерей интереса к языку, к процессу обучения или даже с неорганизованностью. Когда ученики начинали отменять занятия или просто опаздывали на 10-30 минут, я часто расстраивалась, винила в этом себя.  Методика преподавания не даёт инструментов для таких ситуаций.

Методические техники и приёмы направлены лишь на достижение целей в языке. Это идеальный план для идеального человека. Но к нам приходят обычные люди со своими радостями и переживаниями, прошлым опытом, который может быть не всегда успешным.  Например, ученик говорит, что он – тупой, никогда ничего не запомнит, что могу сделать я? Если я просто начну его успокаивать, то он мне не поверит, потому что в его арсенале куча примеров его собственных провалов. У меня были случаи, когда ученица начинала задыхаться, если замечала ошибку в своей речи. Другая могла говорить, только когда сидела под столом. В этих примерах были проблемы совсем неметодические, и чтобы нам обоим, как партнерам, можно было справиться с такими ситуациями, продолжать развиваться и учиться, требовалось что-то большее, выходящее за рамки традиционной методики преподавания. И ученику, и преподавателю, кроме хорошего личного контакта и доверия, нужен особенный подход. Этой волшебной палочкой и стал для меня коучинг.

Ошибка выжившего – это психологический термин, описывающий узость выбора. Так происходит, когда мы делаем выводы о какой-либо ситуации на основе данных, которые имеем, при этом, мы смотрим на неё только с одной стороны, но мы уверены, что смотрим на картину целиком. Мы любим читать истории успеха, а потом полагаем, что сможем не менее успешно их повторить. А ведь эти успешные люди и есть примеры выживших. Мы не рассматриваем ничьи провалы, нам неинтересно смотреть на тех, у кого не получилось достичь самой высокой планки в профессии, поэтому провалами делиться не принято. Для большинства из читателей это неинтересно и не вдохновляет.

Так и с преподаванием. Мы знаем успешных преподавателей, их истории, методические приёмы, но редко читаем о том, что им не удалось. Мы не рефлексируем, не анализируем, не меняем тактику в своей работе, пытаясь брать примеры с лучших. У любого преподавателя должна быть безупречная репутация в обществе. Нельзя рассказывать о том, что ученик завалил экзамен, сорвал урок или тема урока и его план были неэффективными. Коллеги засмеют и перестанут уважать, а ученики просто выберут другого, более успешного преподавателя, который демонстрирует только положительные стороны процесса обучения.  В преподавании, как и в любой другой профессии, не бывает идеального пути. Учитель не рождается готовым гуру. Его путь к вершине устлан его собственными ошибками и ошибками его учеников. Это нормально. Без ошибок нет движения к улучшению, но об этом в сообществе учителей почему-то не говорят.

Я назвала эту книгу “Ошибка выжившего препода”, потому что хочу поделиться разными историями из моей практики. Среди них есть как и очень успешные, так и провальные. Есть случаи, которые меня вдохновляли, а есть и такие, после которых я чувствовала горечь и печаль. Я делюсь своими переживаниями, выводами, методическими и неметодическими приёмами, размышлениями о том, как можно поменять отношение к процессу обучения. Я прошла путь от выгорания и нежелания работать и общаться с людьми через ошибки и недовольство всем и всеми вокруг к более-менее спокойному и комфортному ритму жизни, в котором есть удовольствие и удовлетворение от профессии и процесса обучения.