Зря он высказался. Папа работал в министерстве транспорта, и звезд с неба не хватал. Не было у него нужных знакомых, связей и огромного количества денег. Зато заработал на хороший дом, на обучение для детей и был способен содержать небольшой штат прислуги.

Ричард Перл моментально помрачнел.

Лицо его потемнело, губы превратились в тонкую полоску. Неожиданно он хлопнул кулаком по столу.

– Мне надоела твоя безалаберность. Ты совершенно отбился от рук. С нового учебного года ты переходишь в ШМАК, и я не собираюсь выслушивать твое нытье. Благодари мать за открывшиеся перспективы.

Ого, а я недооценивала благонравную чету. Кажется, нас окрутили вокруг пальца, выставив ситуацию так, будто мы сами напросились на изменения.

– Лад… – я пнула брата под столом, намекая, чтобы он, идиот, увлеченно возражал. Начнем покорно соглашаться, родители быстро поймут, где подвох. Слава богам, Алекс был не недоумком, сообразил. – Что? В ШМАК? Лучше откажись от меня.

– Откажусь, если ты его не закончишь, – сурово продолжил папочка. – Там тебя научат уважать старших.

Он оглядел сына с головы до ног, обещая все кары небесные, если тот воспротивиться. Александр картинно изображал, что преисполнился угрозами. Притих, почти не дышал, но угол губ дергался вправо от улыбки.

Нет, все мужики – придурки.

– Сия, милая, про тебя мы тоже не забыли, – заголосила мама, желая поменять атмосферу. – Тебя определили в Пресьенский институт, представляешь? – голос ее повышался с каждым сказанным словом. В конце она четко пищала.

– Представляю? – восторга не разделяла.

– Да, малышка, – мамочка и не заметила, что я сдираю ногти с пальцев. – В этом году станешь придворной. Будешь появляться во дворце и на званых вечерах. Встречаться в молодыми людьми, принимать ухаживания. Если ты чуточку прикусишь свой очаровательный язычок, глядишь, мы тебя и замуж выдадим.

– Замуж? – у меня глаза были готовы выпасть из орбит.

– Естественно, замуж, – подтвердила она. – Если тебе интересно мое мнение, то Дэниэл Дженкс неплох, но тебя недостоин. Ты сможешь выбирать из лучших.

– Да я как-то не стремилась, – не поддерживала ее энтузиазма и не признавалась в том, что с Дэниэлом мы расстались пару недель назад.

Парень настаивал на близости, а я была к ней не готова. Да и кадет стал вести себя вызывающе и нагло. Все его отрицательные качества заиграли передо мной новыми красками.

Упертый собственник, шовинист, патриархальный мамонт, решивший, что может указывать мне. Последней каплей стала его просьба, точнее приказ, чтобы мы на «боевой зарнице» ему поддались.

В тот день мы не выиграли, с отрывом, позором проиграли его команде, но я не могла забыть напыщенных слов:

– Сия, детка, даже не думай соперничать со мной. Сдайся по-хорошему, тебе все равно нас никогда не одолеть.

Надо ли говорить, продув, Дэниэл, принимавший медаль и приз, был расцарапан донельзя моим цветистым маникюром, обруган на чем свет стоит мной и моими подругами, а в спину получил с пяток проклятий.

Мама снова оторвала меня от воспоминаний.

– Завтра же заберем ваши документы из Атарийской академии.

Я вскинула голову и принялась лихорадочно размышлять. Сопровождение родителей в этом деле было плохой идеей.

– Позволь нам самим забрать документы, – изобразила самую лживую, самую фальшивую, ну, и самую благодарную из своих улыбок.

– Зачем? – молниеносно насторожился отец.

Его обманываться было куда тяжелее. К нашей вящей радости, его внимание было сосредоточенно на сыне, а дочь могла из мужчины веревки вить.

– Вы хотите, чтобы мы были самостоятельными, – горделиво расправила плечи. – А я в академии на хорошем счету. Я хочу сама все сделать, сама объяснить обстоятельства. Да и неизвестно, как мы будем учиться. – Нашла достойный аргумент. – Вдруг программы будут сложнее? Тогда возвращение в Атарийскую академию неминуемо. Забери мы дипломы сами, ректорат не обидится, примет нас обратно с распростертыми объятиями. А если придете вы, то преподавательский состав затаит на нашу семью злость.

– Хорошо мыслишь, дочь, – щелкнул пальцами Ричард Перл и повернулся к брату. – Почему Сия соображает, а ты только челюстью водишь? Это ты должен предлагать подобное.

Александр исподлобья посмотрел на меня. В его взгляде виднелось обещание скорой расправы. А что я могу сделать, если за секунду разбираю ситуацию?

К счастью, внимание родителей закончилось быстро. Своих чад они любили, но личная жизнь, заботы на службе и новые программы в визоре были куда интереснее проблем отпрысков.

Поцеловав мать и отца в щеки, я унеслась прочь, собираться на вечеринку. Алекс сам поторопился, потому что у него была назначена репетиция.

Переодевшись в короткий черный топ, черные джинсы и сетку темного цвета, ярко накрасив глаза и выделив скулы, я накинула бесформенную толстовку.

Несчастную Шону Перл хватит удар, если ей станет известно, во что обряжается дочь, когда она не видит.

За углом уже поджидали Тесса, Надя и Инга, нарядившиеся и накрасившиеся не менее вызывающе.

Подружки над чем-то хохотали, делясь изображениями в слайдере.

– Где брат? – первой спросила Инга, оторвав взгляд от артефакта.

– Уже там, – отмахнулась рукой. – Ты рассказывала им о нашем плане?

– Ага, – коварно улыбнулась шатенка, – но мы хотели дождаться Клайда, услышать честное мнение от него.

Улыбка сползла с моего лица. Во-первых, кроме Инги меня никто не поддержал, а Клайд явно добавит от себя, прекрасно зная, как сложно мне придется в ШМАКе.

– Не дрейфь, – подошла и обняла меня наша блондинка. Тесса вообще была чуточку не от мира сего. Суровый характер сочетался с любовью ко всяким эзотерическим штукам и ворожбе. – Я делала на вас расклад.

– И что поняла? – в это мгновение я могла уверовать в любую чушь.

– Что это афера, ложь и обман, – позади раздался голос Клайда, не удержавшегося от смеха.

Сначала он обнял меня, поздоровался с Ингой и Надей, и только потом пригляделся к леди Маклин.

– Тебе не надоело?

– Сказал типичный козерог, – фыркнула она, но подошла поближе. Чмокнула его в щеку, отстранилась и торопливо заговорила, пока парень снова ее не прервал: – Карты, Сия, показали, что год у тебя закончится феерически. Ты кое-что потеряешь, но много чего обретешь, поступив в шмакадемию.

В этот момент наш друг открутил крышечку у бутылки с водой, сделал глоток, а, услышав, что сказала Тесса, выплюнул содержимое рта на асфальт.

– Поступит куда? Сия?

– Ааа, – нахмурилась Надя, – мы же ему не написали. Эти женские чаты…

Виновато поглядев на друга, я пошаркала ногой впереди себя.

– Это долгая история.

– Я уже понял, –  кивнул он, – расскажешь обо всем в баре, а пока молчи.

– Почему? – изумилась поведению кадета.

Он выпрямился, помахал кому-то вдалеке и развернулся обратно к нам.

– Вы же не против, что я позвал друзей из академии?

Учитывая, что обращался он к свободным девушкам, то против мы точно не были, наоборот, вдохнули полной грудью, отыскали в сумочках маленькие зеркала и синхронно накрасили губы.

Бедный юноша. Он одновременно краснел, белел и ржал, но уже не тихо и прилично, а словно конь при виде морковки.

К нам подошло еще двое молодых людей, и я отчетливо почувствовала себя не в своей тарелке. Один парень был мне совсем не знаком, а второго я пару раз видела на работе у отца. Наши родители служили вместе, точнее, его родитель был большим начальником, перед которым мой папа обязан склонять голову.

Первого звали Пол Рейд – скромняга-брюнет, красиво смущавшийся перед моими нахалками.

Второй остался невозмутимым и строгим. Виктор Уэллинг – выпускник, наследник известного рода и мечта большинства девушек как в Пресьенском институте, так и в Атарийской академии.

По нему вздыхали и плакали многие, делились фотографиями, сплетнями, хотя сердце надменного блондина давно и крепко принадлежало самой противной, самой мерзкой представительнице аристократии – Иве Кей.

Самое отвратительное, что между мной и Виктором есть одна некрасивая, постыдная история, и я начала нервничать, испугавшись, что он ее кому-нибудь расскажет.

Мы все были невероятно удивлены. Клайд по положению был равен мне и Алексу. То, что он завел настолько знатного друга, говорило о Бернинге хорошо – умеет налаживать связи. А вот по поводу Виктора я сомневалась. Закралось подозрение, что он хочет использовать Клайда в своих целях.

– Это мои сокурсники, – пояснил друг, неуклюже почесав затылок. – Тоже захотели погулять и повеселиться.

– И мы им очень рады, – подмигнула Надя, взяв в оборот Пола.

А Инга-лиса кинулась флиртовать с Виктором.

Не ожидавшие подобного напора, ребята растерялись, но через секунду стеснение и неловкость пропали, мы болтали между собой, словно были друзьями с самого раннего детства.

Я мало принимала участия в беседе, шла на шаг позади, пока ко мне не присоединился наш кадет.

– Сия, объяснишь, что за неудачная шутка? – спросил он тихим голосом. – Я видел, что списки поступивших, твоего брата зачли на третий курс. Родители умудрились перевести?

Отведя пытливый взгляд от спины высокого, длинноволосого блондина, я повернулась к к Клайду.

– Да, они, – подтвердила я.

– А тебя, дай догадаюсь, в Пресьенский.

– Бинго, – скривилась из-за названия института.

– И что? – недоумевал Клайд. – Вы решили поменяться? Ты к нам, а Александр напялит платье?

Удержав гортанный смех, я схватила юношу за запястье.

– Конечно, нет. Схема сложнее. Подкупим ректора в Атариской академии, Инга хочет учиться в институте девиц, а я…

Не успев договорить, чуть не клюнула носом в асфальт. Друг резко остановился и потянул к себе.

– Ты больная? Даже не вздумай. Да тебя за две минуты вычислят. Не отмоешься потом от позора.

Тревога и участие от Клайда приятны, и в то же время бесят. Мне по жизни хватает советчиков, а подобной возможности больше никогда не представится.

– Как вычислят? – взывала к его рассудку. – Иллюзии я могу держать долго, в артефакте, принимающим поступление, моя подпись будет значиться "А. Перл". Я все продумала.

– Да зачем, дурная? – схватился Бернинг за виски. – Это ведь не просто академия, там настоящие казармы. Парни злые, мы соперничаем друг с другом за все. Выход в город строго по талонам, любая провинность приносит строгие наказания. Это не физические упражнения по утрам, с полигона мы выползаем, иногда нас уносят, – шипел он мне на ухо. – Алексу там придется нелегко. Он сразу же прослывет неженкой, потому переходит из другого учебного заведения, а девчонка там просто не справится.

И тут я обиделась. Натурально оскорбилась. Клайду известно, как меня раздражает определенная роль в обществе. Мои мечты не заканчиваются удачным замужеством. Я хочу большего, может, мир изменить. Можно начать со шмакадемии, например.

– Ты считаешь меня слабой, несмышленой? – подняла брови вверх.

Бедняга-Клайд опешил.

– Нет, ты не похожа на подруг, – нашелся он с нужными фразами, а после опять все испортил. – Но это не место для девочек. Боги, да почему я должен объяснять очевидное?

– А тебе и не надо ничего объяснять, – злобно заговорила я. – Просто в свободное время расскажи о правилах и не вздумай меня выдать. Я не прощу.

– Сия, ты чокнутая.

– Как и все боевики, – пожала плечами.

От дальнейшего развития беседы нас спасли возгласы девчонок. Мы добрались до места назначения: до ночного клуба, где сегодня выступал брат. Еще с улицы раздавалась музыка, но посетителей пока не пускали.

Клайд отошел подальше, одарив меня нечитаемым взглядом. Приблизился к Тессе, опять чем-то ее задел, уцепил и получил гневную отповедь.

Если честно, я расстраивалась, полагала, что юноша поддержит меня.

Двери в ночное заведение распахнулись. Фанатки и любители покутить ринулись внутрь, переругиваясь между собой, меня кто-то толкнул, и я полетела наземь.

Застыла в десяти сантиметрах над землей. Кто-то успел подхватить меня, спасти от расквашенного носа и счесанных ладоней.

– Фух, – принимала чужую помощь и вернула себе вертикальное положение. – Спасибо.

Какого было мое удивление, когда я обнаружила Виктора подле себя. А тот, похоже, издевался надо мной.

– А я тебя помню, одуванчик.

Проклятие!