И, переживая, мучаясь потерей отца, Артем все вспоминал о нем, об их общении, их дружбе и однажды подумал: а сможет ли он стать таким же отцом своему ребенку? Не только сыну, но дочке? Есть ли в нем такая мудрость отцовская?

И словно почувствовал в какой-то момент абсолютную внутреннюю готовность к отцовству и желание стать отцом, прямо реальное, настоящее желание стать для кого-то таким же главным, важным и необходимым человеком, каким был для него отец.

Он бы не смог объяснить правильно, логично словами то, что тогда открыл в себе, это было ближе к области чувств, интуиции, ощущений, нечто неосознанное. Но в какой-то момент Артем настолько четко и ясно понял, почувствовал в себе эту потребность в отцовстве, что как-то переосмыслил свои отношения с женщинами и начал присматриваться к партнершам через призму этого своего нового понимания своей личности. Более того, теперь он и знакомился с девушками с расчетом на серьезные отношения, а не просто для замечательного и необременительного секса. Хотя… разное бывало, да и есть, чего уж там лукавить.

А когда у самого близкого друга, у родного человека Игорехи Брагина родился сынок, с которым Артем тетешкался, как с родным, тогда потребность в отцовстве укрепилась в Красногорском окончательно и навсегда.

Но… полюбить так, чтобы хотеть жениться на девушке, – вот не случалось, и все, хотя странно – и девушки попадались сплошь умницы-красавицы, и с головой дружили, и семью хотели, и замуж рвались, а он что-то никак не влюблялся до серьезного чувства.

Ну вот не получалось! Нет, хватало и первых горячих влюбленных страстных недель-месяцев, когда и ярко, и жарко, и думаешь о ней постоянно, но голову при этом он не терял и представить очередную пассию постоянной спутницей жизни не получалось.

А когда получилось с Лией… Ну с Лией – это особая история. Хоть и с супружеством, но без детей и такая… Впрочем, и эта история закончилась, и, наверное, хорошо, что без детей.

Не то чтобы Артем прямо вот жил и только думал и мечтал, как бы найти подходящую девушку и наделать с ней детишек… Нет, разумеется, это желание было как бы подспудным, некой составляющей его мужской сущности.

Понятное дело, что при встрече с интересной женщиной он не принимался размышлять на предмет: «А не сделать ли с ней ребенка?» – а совершенно по-мужски оценивал барышню и свою сексуальную и человеческую реакцию на нее. А про отцовство – это так, где-то далеко на заднем плане, как бы пунктирно, тихим рефреном.

Но этот мальчишка Матвей!

Артем поймал себя на том, что, представляя себе пацаненка, вспоминая их беседу у куста бузины, постоянно улыбается, и еще звучит в нем странная мысль: «Вот такого бы пацана мне!»

Вот так. И всплыли из глубин сознания все его отцовские инстинкты и желание иметь семью, детей…

– Ладно! – одернул себя Красногорский и подивился: эка его занесло-то, а? Все же устал всерьез и не заметил, как перегрузился, накопив эту усталость. Забот по бизнесу и на самом деле выдалось в этот месяц как-то чересчур, справился, конечно, но неизбежный упадок моральных и физических сил схлопотал, вот и вспоминается всякое потаенное.

– И на самом деле ладно! – подбодрил он себя и постарался подальше отодвинуть воспоминания.

Надо было идти выручать замечательного парня Матвея из заточения в комнате. Нечего ему там сидеть – лета, почитай, и так нет, холод и сплошные дожди, если не считать последних трех дней, и так наверняка вынужденно насиделся в доме, а надо пользоваться моментом, чтобы побегать-погулять на воздухе.

Только как-то потактичней это провернуть, чтобы не задеть авторитет его замечательной мамы.

– Арина, – обратился Красногорский к девушке, обнаружив всех дам в кустах у забора за сбором урожая черной смородины, – а не выпустить ли нам Матвея из заточения под предлогом прогулки по поселку?

– Да уж давно пора! – согласилась девушка, выбираясь из-за куста. – Я и сама хотела его выпустить. Сорок минут более чем достаточно, он уже и поиграл, и почитал. Пока погода есть – надо гулять, тем более через час у него дневной сон.

– Вот и отлично, – обрадовался Артем. – Тогда неплохо было бы погулять по поселку.

– Отлично, – поддержала инициативу девушка.

Они прошли в комнату ребенка и застали того за вдумчивым и методичным раскурочиванием пластмассового грузовика.

– Матюша, – строгим тоном обратилась к нему мама. – Мы договорились с Артемом Борисовичем, что если ты обдумал совершенные тобой ошибки и осознал последствия своих поступков, то ты можешь пойти с нами погулять по поселку.

Мгновенно потеряв всякий интерес к наполовину разобранному грузовику, мальчишка вскочил, подбежал к маме и, сделав самое торжественное выражение лица из, видимо, всех возможных в его исполнении, приложил ладошку к груди и клятвенно заверил:

– Я осознал!

Ну без вариантов! Видеть это представление и не рассмеяться было выше человеческих сил, и Артем сразу же затрясся от смеха, обессиленно прикрыв глаза ладонью. Мама Арина держалась куда более стойко, чем мужчина, ограничившись задорной улыбкой.

– Ну тогда идем гулять, – предложила она.

– Идем гулять! – радостно заорал пацан, подпрыгнув от счастья на месте и ухватил Красногорского за ладонь.

Прогулочным, неспешным шагом они шли по улицам поселка, а неуемный энергичный Матвей то убегал вперед, то возвращался к ним поделиться своими суперважными мыслями и задать не менее важные вопросы.

Вышли к футбольному полю в конце поселка, с двумя воротами по краям, сколоченными из разнокалиберных досок, на котором поселковые мальчишки лениво, без азарта катали мяч друг другу. В нескольких метрах за полем начинался молодой сосновый лесок, к которому они и направились. И у нескольких ближайших елок Артем заметил пару белок, которые, не обращая внимания на громкие перекрикивания пацанов, гоняющих мяч, и на подходивших людей, ковырялись с шишками, все ж таки не забывая настороженно поглядывать по сторонам.

– В этом году много белок, – кивком указав на шустрых зверьков, заметил Красногорский.

– О да! – рассмеялась Арина, со значением покачав головой. – Белок мы уже ловили.

– Видимо, весело было, – не удержался от ответной улыбки Артем.

– Как обычно, – улыбнулась девушка.

– Расскажите.

– Ну у нас все начинается с Матвея и заканчивается им же, – интригующе рассмеялась она.

Арина, в сопровождении Матвея и его верного друга Вовки, отправилась в поселковый магазин, такое откровенное, замечательное, натуральное «Сельпо», в котором одновременно продавалось все – и продукты, и бытовая химия, и садовый инвентарь, и много чего еще интересного и разнообразного.

Мальчишек она с собой брала не просто так, а в воспитательных целях, поскольку они всегда помогали ей нести покупки домой, ну и чтобы дети побегали по дороге к магазину.

Арина расплатилась, они с мальчиками вышли на порог, а в это же время на площади перед зданием разворачивалось неординарное событие.

Поселковый, потомственный в пятом колене, алкоголик Васильич отплясывал дикий танец, выделывая невообразимые кренделя руками-ногами, и орал разбитную песню с непонятными, невразумительными словами, а в перерывах между пением принимался громко разговаривать с невидимым оппонентом, рассказывая тому, как хороша жизнь, и обещая надавать по мордасам за то, что тот пытается его утащить к чертям.

– Все, «белку» словил Васильич, – констатировала у них за спиной продавщица Галина, вышедшая на шум из магазина узнать, что тут происходит.

Арина поспешила увести мальчишек подальше, чтобы они не видели пьяного и не слушали витиеватой матерщины, и не присутствовали при том, когда начнут скручивать Васильича поселковый участковый и добровольцы.

По-хорошему, будучи матерью столь любознательного и энергичного чада, Арина могла бы и догадаться, ну хотя бы предположить, что столь яркое и неординарное событие не останется незамеченным ее сыночком, или хотя бы насторожиться тем фактом, что ни один из мальчишек не ринулся выспрашивать ее про Васильича и его поведение. Но время от времени Арине все же необходимо хоть ненадолго расслабляться от вечной готовности, постоянной настороженности и ожидания большого или малого «барабума!»

– Мальчишки при мне происшествие не обсуждали и, когда мы вернулись домой, побежали играть во дворе, – продолжила рассказ Арина, сдерживая смех. – Но, оставшись одни, посовещавшись, решили, что они вообще-то и так не грустят, некогда: все дела, дела, и им вполне себе весело здесь живется. Но уж так весело, как было Васильичу, – нет, до этого им далеко, а сильно хотелось бы.

– Та-а-ак… – протянул Красногорский, ожидая веселое продолжение.

– Понятное дело, что Матвей разработал и предложил план: поймать белку, как Васильич, и тогда уж им точно станет весело-превесело, сплошной праздник. Добрый сынок даже планировал дать белку и маме с бабушками, и деду Вовки, чтобы уж весело было всем. Придумано – сделано, – посмеиваясь, рассказывала Арина, наблюдая за тем, как сынок бегает за белками, которые отчего-то не спешили удирать на деревья, а с удовольствием вступали с ним в игру в догонялки.

– Они залезли на чердак нашего дома, нашли там какую-то коробку, вывалив все ее содержимое, там же, весьма удачно, обнаружили старую веревку, свезло прямо-таки, проделали дырку в одной стороне коробки, привязали к ней веревку. И отправились на участок Степана Сергеевича. Внучок Вовка стащил у дедушки пакетик с его любимыми очищенными подсолнечными семечками для наживки. Дело в том, что Степан Сергеевич подкармливал парочку белок, которые жили у него на участке, в самом дальнем углу на старой ели, рябине и калине. Наши охотнички… Ведь додумались же! Это Матвей в каком-то мультике видел и запомнил. Так вот, наши охотнички устроили ловушку: поставили коробку с открытой крышкой на ребро, насыпали под нее щедро семечек и, спрятавшись за кустами, принялись ждать. Белки оказались дальновидней Маруськи, с деревьев спускаться не спешили, за угощением не шастали и ловиться никак не хотели. Мальчишкам быстро надоело ждать, тем более тут как нельзя вовремя вспомнилось про оладушки с крыжовником, что жарила бабушка Аня, и, посовещавшись очередной раз, они решили, что белка и сама поймается, когда придет за семечками, а уж они ее потом…

– Вроде все безобидно, – заметил Артем и спросил: – Поймали?

– Не совсем, – усмехнулась девушка. – Степан Сергеевич, работавший в саду, заприметил что-то непонятное под деревьями, пришел проверить и обнаружил неизвестную коробку. Мало того, ловушка из коробки таки сработала, и в коробке явно кто-то копошился. Сергеич тихонечко опустился на колени, прислушался: точно шебуршит! И вроде даже сопит. Он осторожненько взялся за коробку и начал медленно ее поднимать, чтобы посмотреть, «кто в теремочке живет», но в этот самый момент, как нельзя вовремя и «удачно», появились наши юные натуралисты и начинающие охотники, объевшиеся оладий. Любимый внучок, увидев деда, как заорет: «Дедушка, лови белку!» От неожиданности Сергеич резко рванул коробку, но, привязанная за веревку к дереву, она дернулась и отлетела по инерции в другую сторону, а он, по закону той же инерции, не удержал равновесие и плюхнулся животом аккурат на двух ежей, безнаказанно жравших его семечки. При этом надо отметить, что из-за жары был он в одних шортах, то есть с голым торсом.

– Ежи погибли? – засмеялся Артем.

– Отнюдь. Живехоньки. Там почва под деревьями бугристая и подушка из хвои, как подстилка мягкая. Только для кого как. Во-первых, ежи успели свернуться от испуга, а во-вторых, Сергеич лежит, раскинув руки, а ежи, дабы избежать мученической смерти от удушья, принялись прямо под ним продираться на свободу. Когда дедушка встал…

Все… Артем сложился пополам от смеха, а хохочущая до слез Арина смогла-таки продолжить рассказ:

– И когда дети увидели его исполосованные царапинами грудь и живот с парочкой застрявших в коже ежовых иголок, они, не сговариваясь, рванули с низкого старта к нам на участок и спрятались за кустами малины. А дальше все как обычно: Степана Сергеевича обработали йодом, иголки извлекли, детей нашли и выслушали их версию произошедшего с последующим наказанием.

– Обошлось хоть? – распрямился Артем, утирая слезы.

– Ну не совсем, – успокаиваясь, смеялась Арина. – Уколы от возможных инфекций Сергеич все же получил в профилактических целях. А Лидия Архиповна вспомнила эпохальное «Дедушка, лови белку!» подозревая, что таки свою «белку» он словил, когда начал несколько заговариваться после порции уколов, что пришлось ей капли сердечные принимать. К тому же объяснять детям, какую именно «белку» словил Васильич, никто из нас как-то не рискнул, поэтому остается шанс, что они когда-нибудь еще разок вспомнят о веселящих белках и что тогда придумают – большой вопрос.

– Вы чего смеетесь? – спросил их подбежавший Матвей.

– Белок ловим, – ответила ему мать, после чего они с Артемом зашлись новым приступом смеха.

Всю обратную дорогу в Москву с лица Красногорского не сходила улыбка, хотя за эти два дня он нахохотался столько, сколько не смеялся, пожалуй, за всю свою жизнь, да так, что аж мышцы лица и живота побаливали.

– Вы хоть за ним записываете, снимаете? – спрашивал он у женщин после очередного «выступления» мальчика Матвея.

– Да что ж нам теперь, всю его жизнь записывать и снимать? – недоумевала Лидия Архиповна. – Он постоянно такие перлы выдает – хоть стой, хоть падай.

М-да, мальчик Матвей оказался каким-то уникальным ребенком с повышенной степенью любопытства, неуемной энергией и буйной фантазии.

Артем то хмыкал, вспоминая особо комичные моменты общения с резвым мальчишкой, то восхищенно крутил головой, так и доехал до столицы, не заметив времени в дороге и погрузившись в красочные воспоминания.

Из окна своей комнаты Арина наблюдала, как он уезжает.

Было совсем раннее утро понедельника, только-только начало светать. Еще накануне вечером Артем попрощался со всеми домочадцами, объяснив, что уедет очень рано и никому незачем его провожать.

Она согласилась, душевно попрощалась с ним и… и не спала практически всю ночь, невольно прислушиваясь к любому звуку за окном, лишь поэтому и смогла услышать, как чуть скрипнула дверь внизу, легонько охнули половицы на веранде, донесся еле различимый шепот…

Торопливо выскользнув из кровати, Арина подошла к окну и смотрела, как Артем Красногорский, появившись из-под козырька над верандой, прошагал по каменной дорожке к гаражу и исчез внутри. Через какое-то время очень тихо, на малом ходу, из распахнувшейся створки гаражных ворот выкатилась машина.

Он вышел, махнул прощально невидимой отсюда Лидии Архиповне, которая, можно не сомневаться, вышла проводить сыночка. Снова сел за руль, и, когда открылись главные ворота, машина медленно и тихо выехала за участок. Негромкий шум удаляющегося мотора постепенно растаял в прозрачной прохладе предрассветного утра.

Арина постояла еще немного, задумавшись, у окна и вернулась в кровать, точно зная, что уже не заснет.

Какой уж теперь сон, когда мысли заняты одним предметом – хозяином большого, уютного дома в замечательном загородном поселке?

Она все еще жила теми поразительными ощущениями, которые она испытала, когда увидела его первый раз.

Она услышала громкий, веселый, но твердый мужской голос, отдавший приказ тоном, которому трудно было не подчиниться:

– От-сставить!

И посмотрела на идущего с Матвеем Артема – она его сразу узнала. Трудно было бы не узнать, поскольку у Лидии Архиповны царил некий культ умершего десять лет назад мужа и сына, и их портреты, от любительских черно-белых фотографий до постановочных в багете, сделанных фотографом, были развешаны по всему дому.

При такой явной любви и любовании матери Арина подозревала, что сыночек хозяйки дачи, скорее всего, мужчина капризный, с большим апломбом, амбициями и элементами нарциссизма.

Но когда она его увидела….

Что-то случилось с ней необыкновенное, что-то перевернулось внутри, и стало так тепло, свободно и радостно, и вдруг кто-то в ее голове отчетливо произнес: «Вот идет моя Судьба!»

Она даже головой потрясла, сбрасывая непонятный морок и пытаясь избавиться от захвативших ее странных мыслей-чувств, но не получилось. Она погружалась в них все эти два дня, наслаждаясь общением с этим интересным мужчиной, оказавшимся совершенно не таким, каким она его себе нарисовала в воображении, – да, с амбициями, но теми самыми, здоровыми, которые толкают к развитию и достижениям; командир, лидер, безусловно, но человек вдумчивый, не кичливый, с замечательным чувством юмора. Закрытый, но не угрюмый, а вполне себе общительный. Самолюбования нет и в помине, зато имелась у него вполне объективная оценка себя, своего социального и мужского статуса, своих способностей и возможностей, это как и полагается у мужчин такого типажа и таких свойств характера.

Ну понятное дело, что он знал себе цену, ну а как же! Вы бы не знали?

Высокий, крупный, подтянутый, темно-русые густые волосы, немного кривоватый нос, определенно перебитый когда-то и придававший его облику легкий пиратский флер и загадочность, янтарно-зеленые глаза, какие бывают у некоторых, очень редких котов, упрямый, волевой подбородок – да, мама помоги, и только!

Привлекательный той истинной мужской привлекательностью, которой обладают решительные мужчины, наделенные некой внутренней свободой, одним из признаков лидера – спокойной уверенностью в себе и умением брать на себя ответственность.

Да за таких мужиков женщины…

Забывая, однако же, присмотреться к их характеру, который частенько бывает, мягко говоря, непростым, а чаще тяжелым, видимо, компенсируя все великолепие их личностей.

Каков характер Артема Красногорского, Арина пока до конца не поняла, поскольку общались они в рамках принятых условностей малознакомых людей, отягощенных еще и тем, что он хозяин жилья, которое она арендует, пусть и временно.

Но то, что Матвей сразу же и безоговорочно покорил сердце сурового господина Красногорского, было настолько очевидным, что всем бросалось в глаза. Впрочем, он этого и не скрывал. И все эти почти двое суток проводил в основном с малышом, его другом и мамой.

Слава богу, эти дни обошлось без дождей и было достаточно тепло, хоть солнышко своим присутствием особо и не баловало. Вот они и наверстывали летний-то отдых.

Гуляли по всему поселку, ходили на речку, правда, кроме героического Артема Борисовича, никто плавать и даже окунаться в холодную не по сезону воду не рискнул. В воскресенье Красногорский возил Арину и Матвея с верным другом Вовкой в дальний поселок на рыбную ферму, где они смотрели на карпов в пруду и даже «половили» рыбку, в основном мешая Артему, который спокойно объяснял мальчишкам, как и что надо делать.

Но рыбу домой к ужину они таки добыли – одного большого карпа выловил Артем, а трех других просто купил у рыбаков.