ГЛАВА 3. Свадьба раз и свадьба два

– Баи и Тао нашли Зенгуанга? – спросил господин Цзиньлун у своего молодого подопечного. Мужчина стоял лицом к окну. Обзор из его личного кабинета открывался прекрасный: отсюда видно было, как причаливают паромы к пристани, как туристы сразу же идут в бары и кабаки – промочить горло. Горластые дети и жёны остаются за стеной, им уже не вытащить своих благоверных до вечера. И тогда они пёстрой толпой идут в форт. Реконструкция старинного двора эпохи Тан всегда восхищает людей: они с удовольствием гуляют, разглядывая дома с покатыми крышами, официантов в ханбоках и ципао. Каждые два часа все приседают от грохота: это извергает искусственное пламя их маленький Везувий.

От пристани его взгляд скользнул на красный губернаторский дом. Заручиться его поддержкой будет не лишним, ведь предстоит самая настоящая война. Пока властям не стоит знать, что они с Пенгом и Юншэном задумали. Роковой звонок сразу в три высоких кабинета сделают нужные люди ровно тогда, когда у них в руках будет и свидетель, и доказательства преступлений того, кто был ему другом долгие годы. Если бы не исчезновение их банкира, они бы еще долго не знали, что против них уже выстроили целую комбинацию ходов, призванных уничтожить две семьи сразу.

Юншэн выпрямился, опустил руки и замер в молчании. Нет, это не оттого, что он не хотел отвечать, дело в том, что именно в эти минуты его бойцы разыскивали логово подонка Зенгуанга. Правая рука Менга Фухуа, третьего человека в городе после самого Яо Цзиньлуна и Цзян Пенга, бывал в Макао очень редко, в основном для того, чтобы передать сообщение от главы Триады, забрать часть выручки и припугнуть несогласных. До поры и они платили положенное, но сейчас аппетит кланов разросся до немыслимых размеров. Они требовали впустить продавцов опиума и другой дряни в казино, а также выделить два этажа в самых крупных отелях для их пользования. Если бы на этом они и остановились или же не угрожали туристам, то можно было бы составить договор и не бояться ничего – обе стороны исполнили бы все пункты.

Но ничего хорошего ждать не приходилось: из-за жалоб со стороны отдыхающих, из-за трупов, которые станут находить то тут то там, а также всё новых и новых бандитов, которые прилетят на запах падали, их бизнес захлебнется в крови. Макао – единственное место, где разрешены азартные игры, в Китае за это положен немалый срок и конфискация имущества. В день у них проворачиваются колоссальные суммы, здесь даже заключают сделки и проводят переговоры дельцы из Пекина и Гонконга. За рюмкой рисовой водки и партией в маджонг дела идут куда быстрее.

После того, как они с Пенгом разделаются с Фенхуа, Цзиньлун пригласит сюда для беседы старых друзей: Чжан Бохая и Лю Веймина. Оба занимали высокие посты в правительстве, а также были тесно связаны с мафией. Пора заключить новый договор, который обезопасит его семью. Новую семью, которую он ни за что не может потерять! На свадьбе, да и на приёме этим вечером, будут несколько членов Триады Гонконга. Он мог бы и не приглашать их – всё равно они явились бы. Смотрящие Макао уже доложили обо всём. Цзиньлун вначале думал, что Фенхуа действует по их приказу, но один из «посохов», бойцов Триады, отвечающих за ликвидацию предателей, уверил его, что «Желтый дракон» такого приказа не отдавал. После этих слов Цзиньлун и стал действовать. При прямом попустительстве мафии он имел право отомстить за предательство так, как посчитает нужным.

– Да! Они нашли его! – сказал Юншэн, коснувшись наушника. – Сейчас скинут координаты, и мы вылетаем!

– Ты не забыл, что должен быть на вечере? – повернулся к нему покровитель. Его губы тронула лёгкая, ироничная улыбка. Оба понимали, что Юншэну предстоит долгий путь доверия и единства с юной леди. И он не лишён приятности, этот путь.

Когда Анна показала ему фотографию дочери, он восхитился! Но не только красоте девушки, а тому, что это меняло всё. У него не было ни сына, ни дочери. Это не вина его покойной супруги, просто так случилось. Друг Пенг! Как они мечтали молодыми соединить две семьи, стать братьями! И всё рухнуло в одночасье, когда врачи озвучили приговор. Не сразу, но он поверил им, пришлось принять правду, ведь десять клиник в Европе и Америке были единогласны.

Сейчас последний из рода Яо готов гордо представить всем свою дочь. Уже готовы документы на имя Яо Софен. Анна поклялась ему, что отца Софии давно нет в живых, так что их легенду никто не разрушит. Маленький зеленоглазый феникс ничего не узнает до поры: на приёме он объявит всем, что встретил Анну ровно двадцать один год назад в Пекине, а потом они расстались и увиделись уже спустя двенадцать лет. И всё это на китайском. Анна успокоит Софен, скажет, что так надо. Женщины любят сказки, а ещё трогательные истории любви. Они поверят. Разве у них есть причина не верить ему? Акционеры, арендаторы, партнёры – все сделают вид, что это правда. Как удачно, что Софен так похожа на мать!

Анна не сразу согласилась на это, но она страдала слишком долго. Каждый день вдали от дочери был пыткой, хотя в ослепительной, сияющей и гордой леди никто бы не увидел сломленную обстоятельствами женщину. Только он знал, как ей тяжело, на его груди она рыдала, ему сознавалась, что чувствует себя предательницей, самой худшей матерью на свете. Он пообещал жене, что отменит всё, если Софен будет против. И тем приятнее было увидеть, что девушка доверчиво прижимается к плечу Юншэна, держит его за руку! Анна была счастлива, а значит, счастлив и он.

– Я буду на вечере, – сказал Юншэн, и на миг его глаза опасно блеснули. Снова сделать это? А впрочем… Но если он только тронет Софен…

– И помни: хороший враг – мёртвый враг! Полиция приедет после вашего ухода.

– Да! Я всё сделаю!

Через десять минут вертолёт вылетел в Гонконг.

Мама зашла в тот момент, когда я уж было решилась позвонить Юншэну. Я выключила телефон и встала с кровати, рассматривая двух невысоких девушек-китаянок, которые с поклонами вошли за нею следом.

– Сегодня мы с тобой будем в разных нарядах, – сказала мама, проводя рукой по гладкой ткани своего платья невероятного сине-зелёного цвета. Как море! Платье имело пышную юбку, ниспадающую до самого пола тяжёлой, многослойной волной. По лифу шла тонкая серебряная вышивка в виде цветков лотоса, бабочек и ярких звёздочек. – Девочки, поручаю мою малышку вам! Не подведите!

Девушки усадили меня на стул так, чтобы я не видела себя в зеркало, и стали сосредоточенно красить. Мягкие касания кисточек, щёточек, я закрываю глаза, чтобы им удобнее было накрасить мне веки. Потом они перешли к волосам. Выпрямили их утюжком, собрали на висках, закололи заколками, сбрызнули лаком с блёстками, восхищённо переглянулись и заулыбались.

– Да-а, – удовлетворённо протянула мама, потирая руки. – Это именно то, что нужно! Нет! Пока рано! – остановила она меня, когда я уже было повернулась, чтобы взглянуть на результат. – Сначала мы оденем платье! Несите персиковое кимоно и туфли к нему!

– Откуда у меня такие туфли?! – поразилась я красивым лодочкам на маленьком каблучке, на носках стразами выложен цветочек, на ощупь бархатные, а на ноге их будто нет вовсе!

– У тебя есть много чего, милая! Юйлань, открой панель шкафа слева! – одна из горничных нажала на рычаг в стене, и я увидела ряды от пола и до потолка: туфли, сапожки, босоножки, шлёпанцы, ботинки, балетки, кроссовки. – Я купила их, когда ты дала согласие на перелёт. Тебе не нравится?

– Мам… Это… Зачем было столько…

– Как это? У нашей малышки должно быть всё самое лучшее! – пропела мамочка и засуетилась: облачение в платье было делом непростым, ведь там было и нижнее, и среднее, и накидка из прозрачного шёлка сверху. – Вот так! Теперь эту подвеску на пояс, здесь мешочек с нефритовым амулетом – на счастье, – приговаривала она и прицепляла мне украшения на пояс. – Серьги! Где наши серьги?

Девушки метнулись по спальне и нашли ларец из сандалового дерева, в котором приехали драгоценности из магазина. Мама протянула мне серьги. Тонкие, длинные золотые цепочки раскачивались как маятники благодаря маленьким, сверкающим от бриллиантовой пыльцы, персикам на концах.

– Юншэн не сможет отвести глаз от моей принцессы! – тихо сказала мама мне на ухо и развернула меня к зеркалу.

Это… я? Сказочная, невероятно – нарядная и нежная барышня, которая смущённо покраснела и коснулась своей щеки, была как цветок. Платье струилось по талии и ногам, делая меня моделью глянца, воротник деликатно охватывал шею, длину и белизну которой подчёркивали гладкие, длинные волосы цвета ночи, тяжёлой волной укрывшие спину. Бутоны нежно – розовых цветов в причёске придавали мне такой невинный вид, что я практически сразу засомневалась, что мой демон опять будет требовательно целовать меня. Да эту девушку в зеркале охота погладить по щеке и уверить, что на неё не приземлится ни одна пылинка на свете! Но на этом и всё.

– Не слишком ли… – повела я плечом и подняла глаза к потолку.

– В самый раз, – сказала мамочка и рассмеялась. – В Китае молодых девушек зовут сестричками, а старших молодых мужчин – братиками. Это потому, что девушки здесь – нежные существа, которым нужна забота и защита! Когда я только приехала сюда, то долго не могла привыкнуть к такому отношению. Конечно здесь есть и грубияны, но их немного.

Кто-то постучал в дверь, и мы услышали красивый, густой голос господина Цзиньлуня. Я застыла, не зная, что делать, ведь это мой отчим. Что он скажет, увидев меня? Я никогда не знала отношений отца с дочерью! Я просто не представляю себе, что нужно делать и говорить. Мама певуче и нежно позвала своего будущего мужа к нам. Девушки скользнули ему за спину и с поклонами буквально испарились из комнаты.

Мужчина замер на пороге, его взгляд переходил с меня на маму, и обратно. Потом он… Я просто в шоке! Он закрыл глаза рукой, и его плечи сотряслись от… рыданий?! Да, этот сильный человек, который по словам Юншэна сам построил огромную империю игр здесь в Макао, теперь ронял скупые слёзы, глядя на нас с мамой. Вот она и не выдержала: бросилась ему на шею и защебетала на китайском, вероятно, уверяя в своей любви.

– Иди к нам, Софи! Мы – одна семья! Цзиньлун так хотел тебя увидеть!

Я медленно подошла к ним. Отчим поднял голову с маминого плеча и посмотрел на меня. Улыбнулся несмело, протянул руку, ожидая моего решения. Неужели у меня будет отец? И я смогу гордо сказать всем, что я не незаконная, неизвестно от кого рождённая, София Тарасенко?! Моя рука утонула в большой, сильной ладони. Господин Цзиньлун подержал мою руку немного, потом освободил меня. Но только для того, чтобы, отодвинув маму в сторону, обхватить мои плечи руками и восхищённо оглядеть с ног до головы. Он стал говорить, а мама – переводить.

– Ты примешь меня, Софен? Я буду заботиться о тебе, ведь у меня больше нет никого. Я назову тебя дочерью, я буду горд такой красавицей, такой умницей! Ты будешь мне дочкой, Софен? – на этих словах он даже осип немного.

– Да… – только и успела я сказать, а отчим уже прижимал меня к себе. Осторожно, будто я из стекла, и сейчас разлечусь тысячей осколков по светлым панелям пола.

Тёплые, сильные руки моего названного отца огладили мои волосы, а сухие и горячие губы коснулись лба. От него пахло дорогим табаком и духами с горьковатым запахом. Они с мамой снова обменялись репликами, которые не пожелали перевести для меня. Я с досадой глянула на них и надулась. Лукавая улыбка сделала отчима моложе. Ещё одно объятие, и меня отпускают.

– На приёме будут очень богатые и уважаемые люди, Софи. Ты ведь сможешь побыть немного важной? М-м? – с многозначительной интонацией спросила мама. Я фыркнула и уверила её, что знаю, что такое хорошие манеры. Фима со своими подругами иногда так развлекались: учили меня светски улыбаться, стоять с прямой спиной по часу и более, тихо и женственно смеяться. – Наш… папа, – она произнесла это слово так твёрдо, что отчим гордо расправил плечи. Он что, знает наш язык? А хотя… Столько лет с мамой! Да она кого хочешь научит! Только улыбнётся ласково, и все у её ног, – Наш папа представит тебя сегодня как свою дочь. Ну а что? Чьи чувства он этим ранит? Твоего настоящего отца? Так ведь я уже сказала тебе: он никогда не появится в нашей жизни! Ты ведь видишь, как он рад тебе, Софиечка!

– Ну ладно. Я не против, честно! – уверила я маму и пожала её тонкие пальцы ободряюще.

– Ну тогда идём вниз! – просто сказала родительница. – Фима уже там – кокетничает с офицерами, которые сопровождают бургомистра с супругой. Ты хочешь что-то спросить?

– Ты знаешь, о чём я спрошу, да? – смутилась я.

Мы вышли к лифту, я всё время оглядывалась на запертые двери в коридоре, надеясь увидеть моего демона. Но его не было. А чего я хотела? Чтобы он бросил все дела и обязанности, и сопровождал меня всюду? Едва подумала об этом, как зажёгся огонёк над дверью лифта. Отчим с мамой переглянулись, а затем дружно зажали меня с двух сторон. Чего это они? Здесь опасно? А где тогда охрана? Завертела головой, высматривая красавцев в чёрном.

– Что? – не поняла я, ощутив, как мама дёрнула меня за волосы и рукой направила голову прямо на лифт. Из него на меня смотрели самые красивые глаза на свете. В них было всё, что может поднять обычную девушку до высот королевы: восхищение, шок, жадность и поспешность, с которой они обласкали мой стан, лицо и волосы. Юншэн шагнул ко мне, присел у моих ног и сказал что-то на своём языке.

– Я не понимаю…

– Прекрасный цветок… Софен… – назвал он меня снова фениксом, но на этот раз, будто привыкая к моему имени. Усмехнулся сам себе, будто кто-то невидимый сказал ему что-то забавное, и спросил: – Могу я позаботиться о тебе? – и ждёт ответа. И обжигает меня своими глазами, заставляя краснеть и опускать очи долу, смущаться и отчаянно радоваться такому нежданному счастью. Не в силах сказать хоть слово, я просто кивнула и протянула ему свою руку.

Мы вошли в лифт, тогда-то я и поняла, что у нас уже есть сопровождение в виде троих мужчин с грозным видом и оружием под пиджаками. От волнения перехватило дыхание, руки беспокойно хватали шёлковую накидку, беспомощно скользили по ней. Мама прижималась к отчиму, троица охранников застыли статуями, а Юншэн… Почему он не смотрит на меня? Коснулась его руки, а когда он повернул ко мне голову, смущённо улыбнулась ему, ожидая, как и в первую встречу, смелости и его бескомпромиссной страсти. Но он только глянул холодно и отвернулся. Руку не отнял, но я уже ощутила, что ответного пожатия, как утром на крыше, нет.

Лифт открылся, и я увидела сияющий центральный холл. Даже не заметила, когда Юншэн остался позади: я поспешила вслед за мамой и отчимом. В центре, окружённый огромной, белоснежной мраморной лестницей, стоял постамент с золотым драконом! Голова дракона, точнее самый высокий гребень на его макушке доставал аж до третьего этажа! Статуя подсвечивалась множеством лампочек снизу и сверху, а для пущего эффекта еще и на самой чешуе были установлены целые гирлянды, они мягко мерцали зелёными и алыми огнями, делая дракона живым и очень красивым.

– Мы долго думали, что здесь установить. Я хотела корабль, ведь отель назвали Океанус, но потом мы с Цзиньлунем решили, что дракон уместнее, – пояснила мама. – Нам туда!

Я уже и сама видела через арку, что в большом зале с высокими потолками сейчас находится пёстрая толпа людей. Их гомон перекрывал даже игру оркестра, который усердно трудился, извлекая приятную мелодию из скрипок, виолончели и ещё нескольких инструментов. Под окнами расположился длинный шведский стол с бокалами и тарелками, сновали стройные и предупредительные официанты.

Когда мы вошли и встали на пороге, к нам тут же развернулись ближайшие леди и джентельмены. Я отметила несколько пар с явной европейской внешностью. Это и есть те партнёры, о которых говорила мама? Вздрогнула от неожиданности, ощутив руку Юншэна на своей талии. Покосилась на него: невозмутим, совсем не смотрит на меня. Для чего было так стараться и одевать это платье? Поймала мамин взгляд на моего спутника. Что она ему хочет сказать? Увидела мои глаза и улыбнулась так радостно, будто не делала только что их угрожающими для Юншэна. Да что тут творится вообще?

Выяснить это мне не удалось, потому что отчим вытащил нас с мамой в самый центр этой роскошной комнаты и стал представлять. Опять же на своём языке! Так что я могла только мило улыбаться и краснеть от любопытных взглядов, которые тут же прилипли ко мне. Гости восторженно захлопали, подняли бокалы в приветствии, солидные мужчины вальяжно подходили к отчимы и хлопали его по плечу. Того это не сильно радовало, ведь он как истинный китаец любил сдержанность и ценил деликатность в отношениях с партнёрами. А тут такое панибратство. Но сегодня он мог простить если не всё, то очень многое.

Дамы обступили нас с мамой и восторженно щебетали. Поскольку многие из них были американками или же из Европы, то говорили они на английском. Наконец-то и я смогу что-то понять!

– Анна! Это невероятно! – задыхалась от восторга жена бургомистра Макао. – Вот так история! Как же вы должно быть счастливы теперь, соединившись после стольких лет разлуки! У вас такая красивая дочь! Вы будто отражение друг друга! Ах! Ваша свадьба станет сенсацией! Уже неделю у нас живут столичные журналисты, они так жаждут увезти с собой статьи и ваши фотографии со свадьбы!

Мама нервно кусала губы. Я поняла, что она и отчим придумали какую-то историю про меня. Нет, я не буду её разрушать, зачем мне это? Главное, что у меня есть семья и… Нет, Юншэн задался сегодня целью сделать меня самой несчастной девушкой на свете! Он отошёл к двум мужчинам и сейчас разговаривал с ними, совершенно забыв обо мне!

– Юншэн! – позвала его мама. Обернулся, посмотрел на нас с непередаваемым выражением на лице, будто мы ему смертельно надоели. – Познакомь Софи с… дядей!

– Не надо… – глядя в холодные глаза мужчины, я уже не хотела ничего вообще. Может выпить с горя? Что-то он быстро позабыл свои обещания. Или это просто я такая наивная?

– Иди – иди, – подтолкнула меня мама к троице. Один из собеседников Юншэна, мужчина лет сорока с лишним заинтересованно повернулся ко мне, оглядел с ног до головы и что-то сказал своему соседу – молодому парню лет восемнадцати. Тот довольно рассмеялся и вернул мужчине шутку еще более весёлой, судя по реакции последнего.

Я гневно выдернула руку из ладони Юншэна и развернулась, чтобы уйти. Пусть я не нравлюсь им, но унижать меня демонстративным общением на своём языке, который я не знаю, не позволю. Демон пытался словить мою руку, но я неслась как болид к столикам с закусками.

– Не трогай меня! – шипела я Юншэну в лицо, сбрасывая его руку с локтя. – Не знаю, что с тобой произошло, но мне это не нравится! Если ты жалеешь о своих словах, то просто уйди куда подальше!

Я схватила бокал с шампанским и залпом выпила. Пузырьки ударили в нос, на глазах выступили слёзы, размыв обзор. Юншэн молчал, подтверждая мою догадку. Он не пытался больше меня взять за руку или прижать к себе. Я опёрлась о стол и стала взглядом искать маму. Вон она, кокетничает с пожилым китайцем в странном клетчатом костюме. А Цзиньлуня не видно… Гости пили вино, смеялись, кивали мне приветственно, молодые люди восхищённо оглядывались. Но мне сейчас было всё равно: в душе поселилось стойкое ощущение обмана. Снова принц превратился в лягушку! Это мне урок на будущее, чтобы не смела мечтать о несбыточном.

Кивнула маме, что хочу пройти на террасу, она строгим взглядом указала Юншэну на меня. Я хмыкнула невесело: зачем она его заставляет? Пусть остаётся здесь. Я и сама прекрасно найду дорогу, тем более, что туда выходят все желающие покурить.

– Там тебе не место! – сказал вдруг Юншэн и оттащил меня от балконной двери. – Идём со мной!

Стряхнула его руку и гордо отвернулась. Никуда я с ним не пойду! Грубый, холодный чурбан! Куда и делся тот нежный и чуткий демон, в руках которого можно было даже принять смерть?

– Почему это? – решила спросить всё же.

– Там сейчас те люди, которым не стоит о тебе знать, – непонятно как-то пояснил он и бросил быстрый взгляд на кого-то в зале. – Я отведу тебя на террасу, которая сейчас точно свободна.