Глава 2. Явление Междумирья. Макар на пределе

Новые впечатления не заставили себя ждать. Стоило Макару переступить порог комнаты, как здание крупно затрясло.

– Землетрясение?! – вскрикнул студент, приседая на корточки и на всякий случай прикрывая руками голову.

Толчки буквально выбивали почву из–под ног. Слышался звон бьющегося стекла, грохот падающей мебели, крики встревоженных людей. По стенам круглого зала, в котором оказался Макар, расползались крупные трещины, словно неведомая сила рвала и перекраивала пространство. Студент не верил своим глазам, но огромное помещение с множеством дверей и лестниц, уходящих вверх и вниз, действительно перестраивалось, становилось все шире и шире. Черно–белый пол, на котором мраморные плиты чередовались в шахматном порядке, растягивался от центра в стороны, превращая квадраты в ромбы.

Оглянувшись на кота, Макар оторопело заметил, что порог, который он только что перешагнул, уже отдалился от него на пару метров, а на стене, возле арки с лестницей, с грохотом распахнулась дверь, которой только что вовсе там не было. Студент заворожено наблюдал, как за дверью разрастается сфера – казалось, будто гигантский стеклодув раздувает податливый шар.

Еще один толчок – и по сфере пошли волны. Сталкиваясь между собой, они образовывали углы, и вскоре перед изумленным Макаром предстала просторная комната. Дальняя стена разорвалась с громким хлопком, и на ней появилась брешь, которая тут же затянулась пленкой, через мгновение сделавшейся твердой и прозрачной, как стекло. На новоявленном окне развернулись подобно молодым листочкам плотные занавески.

Трансформация не прекращалась ни на минуту. Пол в комнате вздыбился, и в нескольких местах из него проросли побеги, которые тут же сплелись между собой, образуя остов широкой кровати, а потолок выпустил каплю янтарной смолы, тут же лопнувшую, словно созревшая почка. Через мгновение комнату ярко осветила люстра в форме цветка.

– Смотри–ка! – Кот подошел к подопечному и мягко тронул его за плечо. – Застава соорудила тебе знатные апартаменты. Не каждому новичку так везет. Видать важная рыбка попалась в ее сети. Прости, я хотел сказать не рыбка, а Птичка, – поправился Бай–юрн.

– Что значит «соорудила»? – Студент пропустил все разглагольствования относительно птичек и рыбок, уцепив главную мысль. Только сейчас он заметил, что открылись все двери, ведущие в зал, и оттуда высунулись жители заставы, с любопытством взирая на него. Густо покраснев из–за того, что свидетелями его паники стало столько народу, Макар торопливо поднялся с пола.

Кот только открыл рот, чтобы объяснить, что такое «предел», как откуда–то снизу раздался пронзительный женский визг. Бай–юрн нервно дернул усом, а очевидцы явления Междумирью нового члена развернулись в сторону ведущей вниз лестницы.

Нечто розовое и большое, с десятком бигуди на голове, выскочило оттуда и понеслось на кота с той же неотвратимостью, с какой тяжелый шар, направленный меткой рукой, летит в кегли. Ассоциацию завершило падение кота, сбитого этим розовым шаром: пушистик нелепо взмахнул в воздухе лапами, пытаясь удержаться в вертикальном положении, и не нашел ничего лучше, чем ухватиться за разъяренную блондинку. Пара повалилась на пол.

– Ах ты гад, ах ты котяра плешивый! Загнал–таки меня в подпол, словно я мышь какая! – Девица в розовом спортивном костюме, густо усыпанном блестками, пыталась расцарапать морду Бай–юрна.

– Мышь? Сегодня ты себя видишь мышью? Хочешь об этом поговорить? – кот, не теряя самообладания, задавал вопросы раскрасневшейся фурии, крепко прижимая ту к груди и отворачивая морду от ее коготков.

Так и не сумев дотянуться, девица укусила кота за лапу. Бай–юрн взвыл и выпустил скандалистку из объятий. Блондинка скатилась с него и, отплевываясь от облепившей ее лицо шерсти, зло сузила глаза.

– Хочешь сказать, ты не виноват? Весь такой белый и пушистый? – «Мышь» уперла руки в крутые бока и, выставив вперед знатную грудь, наступала на противника, который отползал, неуклюже перебирая лапами. – А кто вчера угрожал, что однажды я проснусь в подвале? Думаешь, я забыла?

– Удивительно, что ты вообще что–то помнишь! – Кот исхитрился подняться и быстро прошелся когтями по шерсти, приводя себя в порядок. – А ты, Окси, случаем не забыла, как вчера не смогла остановиться и выпила весь запас гоблинской мордоворотки? А как ночью приставила нож к горлу Хоча, требуя, чтобы тот хоть на часик стал Сапфиром? А кто это у нас обзывался и довел до слез Петру? Не ты ли, Окси? И кто теперь возмущается, что справедливость восторжествовала?

Если до этого Окси наступала на кота, сопровождая каждый свой шаг вопросом, то теперь ответный танец начал Бай–юрн и вскоре уперся объемным животом в девицу.

– Я тебя предупреждал, что на Заставе нельзя себя вести по–хамски? Предупреждал? Вот и получила по заслугам! – Кот смотрел на нее сверху вниз, нависая огромной массой, но невысокая блондинка не спасовала. Сделав резкое телодвижение, она отпихнула грудью пушистика, от чего тот опять едва не потерял равновесие.

– Ах, ты так?!

Пока эти двое ссорились, не переставая пихаться, Макар обратил внимание на остальных обитателей странного места. Прежде, увлеченный перестройкой помещения и явлением дивы–дивной в розовом костюме, он видел лишь обезличенную массу, а теперь у него появилась возможность вглядеться в лица и обнаружить, что не у всех эти самые лица есть. Морды, физиономии, хари, что угодно, но не человеческие лица. Непонятные существа выглядели настолько экзотично, а иногда и уродливо, что их вид заставил Макара ущипнуть себя еще раз. Но надежда проснуться не оправдалась.

Недалеко от него высилось нечто под два метра ростом, укутанное в черные одеяния с головы до ног. И только прорезь для глаз подсказывала, что под тканью скрывается женщина – густо подведенные глаза цвета сливы с любопытством изучали Макара, и от этого взгляда по спине его прошелся холодок. На всякий случай студент сделал шаг в сторону от незнакомки, но тут же из прорези для рук появилась длинная, какая–то птичья ладонь, и потянулась в его сторону с известным всем землянам жестом «будем знакомы». Макар устыдился, что так явно показал свой страх, поэтому тоже протянул руку, хотя длинные когти и чешуйчатая кожа вызывали неприятное чувство.

– Мурила. Я из Кимбу, – нежнейший голос, сродни ангельскому, немного скрасил первое впечатление, и студент, пожимая руку женщины, сумел вымолвить:

– Макар. Я скопец. Простите, оговорился, я – пскопец. Короче, мы – пскопские. То есть, я с пскопской стороны. Тфу ты. Землянин я.

– А я – Крошка Пиу, – пискнули откуда–то снизу. Макар наклонился и увидел девочку–тростиночку, ростом едва достигающую ему до колена. – Я не знаю, откуда я родом. Мне кажется, я появилась вместе с Заставой. Я сама записала первого Йеллопухца, прошедшего через наше кафе. Приходите и вы на регистрацию, Макар–скопец.

Шум, издаваемый двумя ссорящимися, моментально стих. И девица в розовом, и Бай–юрн застыли на месте и с удивлением уставились на Макара, словно только что прозрели.

– Как жаль! – разочарованно воскликнула агрессивная блондинка, оценивающим взглядом окинув фигуру новенького. – Такой великолепный экземпляр и скопец!

– Я… Я не скопец! – Макар растерялся и теперь не знал, как оправдаться. Он впервые попал в такую глупую ситуацию.

– А кто такой скопец? – невинно поинтересовалась Крошка Пиу.

– Евнух, кастрат, – начала перечислять Окси, – ни мальчик, ни девочка.

– Эх, Макарка! – вздохнул кот, отдирая руки Окси от шерсти на своей груди. – Я же предупреждал тебя быть внимательным к словам. И рассказал наглядную историю о картавой ведьме.

– Требую, чтобы Макар доказал, что он не скопец! – Окси по–деловому стряхнула шерсть кота со своих рук и сделала шаг к студенту, словно лично собиралась расстегнуть его джинсы. Остальные жители с любопытством вытянули шеи. Во всяком случае, те, у кого шея была. Крошка Пиу, чтобы лучше видеть, встала на цыпочки, а ее и без того огромные глаза сильно расширились и заняли половину лица, что окончательно добило Макара.

– Все! Я больше не могу! – взвыл он, запуская пальцы в волосы. – Я на пределе!

– Молодец, Макарка! Сам дошел до мысли, что такое Предел, – похвалил кот и хлопнул лапой по спине студента, отчего тот качнулся вперед, едва не раздавив Крошку Пиу. Девочка с визгом отскочила. – Добро пожаловать на Заставу. Всякий переступивший Предел навечно становится жителем Междумирья!

– Где предел? Какой предел? – Макар не понимал. Голова кружилась. Голос Бай–юрна, визг Пиу, саркастический смех Окси больно резали слух, будто все разом говорили в рупор.

– Это вот шахматное поле и есть Предел! – Бай–юрн широким жестом обвел круглый зал. – Теперь тебе всегда придется жить на Пределе. Вон Застава и комнатку тебе вырастила. Все чин по чину.

– А! Так вот из–за кого я очутилась в подвале! Из–за скопца! – Окси вспомнила, с чего начались разборки. – Ну уж нетушки!

Блондинка хищно огляделась, остановила взгляд на новой комнате и ринулась к ней.

– И только попробуйте меня оттуда выкурить! Вцеплюсь в кровать, и фиг кто меня оторвет! – грозилась она, расталкивая свидетелей скандала. Окси попыталась войти в новую комнату, но что–то невидимое оттолкнуло ее назад. Дверь с грохотом захлопнулась. Блондинка сноровисто поднялась с пола и с разбега саданула пару раз плечом по деревянному полотну, но дверь не поддавалась.

– И волшебное слово не поможет, Окси, – громко произнес кот. – Ты попала в нелюбимчики Заставы. И пока не перестанешь вести себя как хабалка, жить тебе в подвале. Так! – громко добавил кот, хлопнув лапами. – Все разошлись по своим делам. Окси, тебе пора на смену! Поторопись! Вдруг какой–нибудь заезжий принц положит глаз на Петру? Петра, перестань распускать нюни. И на твоей улице праздник будет.

Высокая девушка в одежде до пят, напоминающей монашескую, низко опустила голову. Тонкие длинные волосы цвета вороного крыла почти скрыли лицо, но подрагивающие плечи ее выдали – Петра плакала. Окси, на ходу снимая бигуди и засовывая их в карманы спортивных штанов, проходя мимо Петры, нарочно толкнула ее, а та лишь жалобно ойкнула.

Люди и нелюди под грозным взглядом кота начали расходиться.

– А как же макаркины доказательства? – раздался детский голосок Крошки Пиу. – Я все еще хочу посмотреть, что такое скопец.

Макар закрыл руками глаза.

– Боже, у меня сейчас мозг закипит, – прошептал он и тут же услышал:

– У кого тут мозги кипят? Там гоблины в кафе требуют чего–нибудь человеческого.

Раздвинув пальцы, Макар увидел невысокого рыжего толстячка в поварском колпаке и с огромным черпаком на плече.

– А! Новенький и уже готовенький! – радостно воскликнул гном, доставая откуда–то из–за спины тесак. И свет в Междумирье погас.

– Чего это он? – спросил гном. Его густой бас – последнее, что услышал Макар. – Я всего лишь хотел попросить Бугера поточить нож. Гоблины заказали мозги под татарским соусом, а я голову никак разрубить не могу. Коровью…

– Боже, – успел подумать студент, прежде чем потерял сознание.

***

Макар медленно выплывал из небытия. Ему было тепло и уютно. Мягкое одеяло коконом обнимало уставшее тело. И если бы не разговор двоих новых знакомых, находящихся где–то рядом, Макар решил бы, что он дома, а на кухне позвякивает посудой мама.

– Зачем ты вытащил новичка на Предел, если он не был готов? Разве в твои обязанности не входит подробный инструктаж пскопских? – тоненький детский голосок напомнил Макару имя его обладательницы – Крошка Пиу. Она отчитывала кота. Это было так странно, как если бы ребенок, лежащий в коляске, вдруг начал бы выговаривать студенту за неуд в зачетке.

– Виноват. Исправлюсь.

Макару захотелось взглянуть хотя бы одним глазком на Бай–юрна. Ему показалось, что кот должен стоять, вытянувшись по стойке смирно, так по–армейски звучал его ответ. Но выдавать себя раньше времени Макар не спешил.

– Твоему поведению нет оправдания, – продолжила Крошка Пиу. – Зачем ты затеял свару с Окси? Зачем ты вообще позволил Макару покинуть комнату? Ты ведь знал, что при перестройке Заставы сбегутся все жители, лишь бы поглазеть на новичка. Некоторые морды и меня до сих пор шокируют, хотя я всякое повидала, более тысячи лет регистрируя проходимцев.

– Виноват, – еще тише ответил кот. – Хотел подстегнуть его дар. Вдруг бы, не выдержав впечатлений, Птичка опять остановил время?

Макар все же открыл один глаз. Бай–юрн стоял на задних лапах, низко опустив голову и поджав уши. На кресле у кровати сидела Крошка Пиу и, оттопырив мизинцы, держала в руках фарфоровую чашку с дымящимся чаем. Ее собранные в хвост волосы, веснушки на носу, не достающие до пола ноги в детских сандаликах никак не вязались со строгой интонацией, а тем более с названным сроком службы на Заставе.

В голове студента словно из паззлов складывалась картинка. Если Крошка Пиу сама зарегистрировала первого посетителя с Йеллопухской стороны, значит она уже жила здесь, в Междумирье. «Мы – пскопские» – так назвали себя первые посетители с нашей стороны, а ведь Пскову действительно более тысячи лет. Неужели Застава столько лет существует на земле, а о ней никто не догадывается? Может, секретные службы и здесь имеют своего агента и как–то контролируют перемещение «проходимцев», как назвала иномирцев Пиу? Хорошо бы. Тогда бы у Макара появилась возможность вернуться домой. Мама будет переживать, если он не найдет выхода, а у нее слабое сердце.

– Делу – час, остальное время потешаемся? – Рыжий гном в поварском колпаке сунул нос в дверь. На этот раз в его руках была огромная книга. Он прошел к столу и, кряхтя, положил на него фолиант. Крошка Пиу оживилась. Передав гному свою чашку, она спрыгнула с кресла и забралась на стул, услужливо придвинутый котом. Встав на колени, малютка, напоминающая своим видом Дюймовочку, проворно перевернула несколько страниц, вытащила из кармана фартучка чернильницу–непроливайку и черное перо, похожее на воронье. Обмакнув его в чернила, начала что–то записывать, от старания высунув язык.

– Вы совсем мальца замучили! – Гном с укоризной посмотрел на кота. – На Пскопской стороне как принято? Сначала гостя нужно накормить–напоить, а потом уж и в печь сажать, а вы сразу жару поддали. Поднимайся, Макарка!

Гном сдернул одеяло с Макара одним движением руки, и студент с изумлением обнаружил, что лежит совершенно голый.

– А чего ты покраснел, Макарушка? – Кот сложил лапы на груди, с ухмылкой наблюдая, как студент пытается завернуться в простыню. – Я вот хожу без кафтана и нисколько не стесняюсь.

– З–з–зачем вы меня раздели? – едва выговорил Макар, его лицо обдало жаром, словно он уже сидел в печи. Вспомнив слова гнома, он добавил: – Потешались?

– Мы твое доброе имя спасали, – Крошка Пиу слизала языком фиолетовую каплю, повисшую на отточенном кончике пера. – Мы Заставе доказывали, что ты не скопец. Чтобы исправить произнесенное тобой имя, пришлось пойти на хитрость. Теперь я тебя зарегистрирую, как Макар–капец. Или ты хочешь прежнее звание? – Она обернулась на студента. – На Заставе так принято. Как ты в первый раз всем себя представишь, так в книге регистрации и записывается.

– Эх, Макарка! – вздохнул кот. – Я ж тебя предупреждал, что на Заставе всякое слово весомо.

– Да, слово – не воробей! Что написано пером, не вырубишь топором! Тут так. Коль горшком назовешься, мигом в печь посадят! – Разговорчивый гном подал новичку его джинсы. Макар, путаясь в накинутой на тело простыне, быстро натянул их, и, отвернувшись к стене, застегнулся. Мокасины нашел под кроватью.

– Ступай за мной, сердешный, – гном вздохнул, но не стал смущать Макара замечанием, что тот застегнул рубашку криво.

Проходя мимо Крошки Пиу, студент не удержался и заглянул в книгу. «Дюймовочка» старательно рисовала его портрет. Рядом стоял порядковый номер 666.