Интересно, у Ершовой там всё в порядке? – спросила я невзначай, вставая с Роберта и отходя в сторону кровати.
– Что? – выдохнул он, будто не расслышал вопроса.
Несмотря на то, что его голый торс сбивал меня с толку, я собиралась держать себя в руках.
– Считай, что сейчас мы целуемся, – шепнула я. – Срываем друг с друга одежду, а перед этим у нас случается петтинг.
– О! Ты знаешь такие слова! – с нескрываемым сарказмом проговорил Роберт.
Как с какой? Чтобы тебе более вдохновенно стоналось, конечно же, – ухмыльнулся он, берясь за ремень на брюках.
– Спасибо, справлюсь и без этого.
– Ну что ж, окей, – ответил Роберт, в свою очередь, складывая руки на груди. – Удиви меня.
Ну, давай, – сказал он, медленно растягивая губы в усмешке, и не сводя с воспитательницы глаз, в которых искрилось веселье пополам с предвкушением.
– Что давать? – нахмурилась она, настороженно следя за его приближением.
– Стони.
– Стонать? Это ещё для чего? – вопросила Таня и сложила руки на груди в словно бы защитном жесте.
– Не для чего. Для кого.
Ибо мгновением раньше Хохлова встретилась с ногой его дорогой невесты, сохранявшей при этом полный покер-фейс, и если бы не мелькнувшее за стёклами очков едва заметное веселье – Левицкий, как и прочие, мог бы подумать, что Анна грандиозно растянулась на полу исключительно самостоятельно.
– Ты страшная женщина, – сказал он воспитательнице шепотом, когда Хохловы увели матерящуюся и наверняка красную от стыда под слоем белого крема дочь.
– Ох, простите, я нечаянно! – воскликнула рыжая, когда после ее толчка – Левицкий был готов поклясться, что не случайного – Анна полетела лицом аккурат в торт
Сожалею, но моя бальная карточка уже забита. И, представляешь, одним и тем же человеком. Моей невестой.
По лицу Хохловой пробежала тень, и, осознав вдруг, что ещё недавно владевшее им чувство умиротворения куда-то испарилось,
Она как раз весьма богатая наследница, что может решить твои перманентные финансовые проблемы.
– Да это же просто джек-пот, – пробормотал Печенька и резво вскочил на ноги, когда Хохлова подошла к ним, гордо неся впереди грудь завидного четвертого размера.