Он протянул ей полотенце и махровый халат, указав на ванную комнату. Та поспешно скрылась в комнатке, закрыла дверь и включила кран. Ополоснувшись, спряталась в халат и крепко завязала пояс. Волосы обмотала полотенцем. Затем открыла дверь и вышла. Эдуард сидит в кресле лицом к ней, облокотившись на спинку. В руке держит стакан с темно-золотой жидкостью. На столике стоит бутылка его любимого драгоценного «Джека». Кира всегда думала, почему мужчины такого типа предпочитают виски. Видимо, чтобы казаться солиднее на фоне тех, кто пьет обычный коньяк или вино. Он указал на кресло, что стоит рядом. Девушка робко присела. Мужчина протянул ей свой стакан.

– Согрейся.

– Что это? – почему-то спросила, хотя сама знала, что это.

В голове не единой здравой мысли. На ней надет его халат, а под халатом ничего нет. Она взяла стакан и принюхалась.

– Знаете, я бы лучше попила кофе, – заметила она.

Через пять минут перед ней на столике уже стояла чашка с горячим кофе. Она сделала глоток и осмотрелась. В гостиной вся мебель была серого оттенка. Эту серость разбавлял лишь белый коврик, мягкость которого сейчас девушка ощущает голыми ступнями. Круглый стеклянный журнальный столик. При большом количестве точечных светильников, горела лишь одна люстра Чисто мужская энергетика. Ни единой женской вещицы даже в кухне. Эдуард стоит у окна и курит. Кира смотрит на него и вдыхает аромат крепкого горького кофе. В одной руке мужчина держит сигарету, а в другой, пепельницу. На нем серая рубашка, небрежно заправленная в брюки. Две верхние пуговицы расстегнуты. Взъерошенные темные волосы. Прямая спина. Уверенный и опасный.

– Думаешь, я настолько великодушен, чтобы помогать каждому, кто попросит? Я именно такой, каким ты меня недавно называла. Помнишь? Безжалостный и неспособный на хорошие поступки.

– На тот момент я думала только о том, где взять деньги. Я бы не пришла…

– Ну да, конечно, как ты и сказала: стоило больших усилий, чтобы прийти. Допустим, это я оплатил операцию и лечение твоей сестры. Что тогда?

Она выдыхает, а затем понимает, что никогда не сможет вернуть ему долг. Что придется работать на двух или трех работах, но даже так, вряд ли накопит нужную сумму. Она хотела сказать ему, что обязательно отдаст деньги, но, как и когда это будет, не знает. Молчала, смотря на мужчину, потупленным взглядом.

– Как ты собираешься возвращать мне мои деньги? Попросишь у бывшего? Его нет в городе, и еще долгое время не будет. Работу с такой зарплатой, что выплачивает моя компания, ты не найдешь, – он потушил сигарету о край пепельницы. Поставил пепельницу на столик, сел обратно в кресло и взял в руку бутылку. Неоднозначно посмотрел на Киру и продолжил: – Продавать уже нечего, разве что…

– Это уже слишком, – до Киры вдруг доходит смысл сказанного, когда тот взглядом проходится по ней сверху вниз.

Эдуард поднимается и медленно подходит к Кире. Нависает над ней, схватившись руками за спинку кресла. Его голос переходит на шепот:

– О чем ты думала, придя ко мне этой ночью?

Он был так близко, что Кира ощущала жар, исходящий от его тела.

– Я хотела поговорить, – еле выдавила она, вжавшись в кресло.

– Поговорить? Ты вообще представляешь, как действуешь на меня? Какие тут могут быт разговоры, когда на тебе ничего нет, кроме моего халата?

Кира встала и поспешила к выходу. И когда коснулась дверной ручки, вспомнила, что вся ее одежда мокрая висит на веревке в ванной. Уже почти полночь, а на ней мужской халат. Девушка замерла. Развернулась и испуганно уставилась на Эдуарда. Тот медленно подходит, словно дикий зверь, охотясь на кролика. Качает головой и улыбается ехидно. Он почти рядом. Протягивает руку и медленно стягивает с головы девушки полотенце. Проводит пальцами по волосам. Затем приближается и чуть касается носом ее шеи. Кира закрывает глаза и слегка наклоняет голову в сторону.

– Твой запах сводит с ума, – шепчет он.

Когда Эдуард касается узелка на поясе и пытается развязать, Кира отталкивает его и быстрым шагом пересекает комнату. Встает за спинку дивана.

– Мне это не нравится. Я хочу уйти.

– Хорошо, ты уйдешь, – соглашается мужчина, а затем открывает дверь в спальню. – Завтра. Сейчас уже поздно. Переночуешь здесь, а утром можешь уйти.

– Я не останусь с вами в одной комнате.

– Ты будешь спать в спальне, а я здесь, в гостиной. И постарайся выспаться. С завтрашнего утра начнется твой первый рабочий день.

– Что?

– В «Mystery». А как ты, думала, будешь отдавать мне долг? Тебе придется работать в моей компании под моим четким руководством, несмотря на свое большое нежелание и ненависть ко мне. Я должен быть уверен, что ты не слиняешь после того, как сестру выпишут. Или так, или мы можем придумать другой вариант.

Эдуард вновь рассматривает девушку с прищуром. Кира спешит скрыться в спальне, и мужчина закрывает дверь, оставляя гостью одну. Конечно же, она понимает, что находится в ловушке. В плену, из которого выбраться будет не так-то просто. Она сама дала этому произойти: пришла к нему и попросила о чем-то. А теперь…

Кира окинула глазами просторную комнату. Слева от нее находится белый камин. Над ним висит большой телевизор. Справа стоит большая белая кровать, заправленная серым покрывалом. Над кроватью включен светильник в виде фонаря. Еще из мебели были: комод с зеркалом, высокий шкаф и кресло у окна. Из-за темных стен, все казалось холодным и мрачным. Девушка подошла к окну и посмотрела на огни улицы. Потом легла на кровать и накрылась одеялом. Всякий раз, когда за дверью слышались шаги, Кира напрягалась. И лишь раз, Эдуард открывал дверь, но не входил в комнату. А затем все стихло.

Вроде бы проснулась, но как же не хочется вставать. Как же хорошо и уютно в этой чужой постели. Потянулась со стоном и открыла глаза. Перед ней стоит Эдуард, заслоняя собой солнечный свет.

– Просыпайся, – командовал он.

Она встает и бредет в гостиную, где на обеденном столе уже ждал завтрак. А на спинке стула висят ее чистые и сухие вещи. Смущаясь, берет одежду и скрывается в ванной. А после, подходя к столу, замечает:

– Я не завтракаю. И не голодна.

Эдуард обогнул стол и подошел к девушке. Усадил ее на стул. Взял в руку вилку. Насадил на вилку небольшой кусочек мяса, макнул его в соус и протянул ей.

– Я же сказала, что не хочу, – тихо повторила Кира и подняла на него глаза.

– Можешь упрямиться, сколько влезет, но тебе придется съесть этот кусок мяса, который я приготовил, – наклонился он к ее лицу. – И так?

Кира приоткрыла рот, ухватила зубами кусочек мяса и медленно стянула его с вилки. Мужчина растянулся в улыбке. Потом большим пальцем провел по контуру верхней губы Киры, стирая след от соуса. Это было смешение чувств. Он заставлял ее замирать от страха и, в тоже время, дрожать от еле ощутимого возбуждения. Словно играл с ней по своим правилам, но не заходил за рамки дозволенного. Дразнил. Испытывал. Кира мысленно перенеслась в день, когда был корпоративный вечер. Тогда он позволил себе немного больше, чем легкое касание. И она приняла это. Но, нет, Кира не даст ему возможности сломить ее волю. Она будет сопротивляться до конца. А расплатившись с долгом, исчезнет.

Войдя в «Mystery», Эдуард превратился в строгого начальника.

– Ольга, займитесь Кирой Львовной. К вечеру, она должна знать все, – громко заявил мужчина, а затем скрылся в своем кабинете.

Их разделяет стеклянная стена, плотно прикрытая жалюзями. Но даже так он может видеть процесс работы, не выходя в зал. Замечал любую мелочь. Если кто-то выглядел устало и зевнул ненароком, выходил из своего кабинета и делал строгое замечание.

Девушка не отходит от Ольги, внимательно слушая каждое слово. А в обеденный перерыв, за чашечкой кофе, женщина сообщает:

– Я не стану спрашивать, что у вас случилось, Кира, но в тот день, когда ты приходила, он, словно с цепи сорвался. Никогда его таким не видела. Эдуард, может, и не ангел, как ты думаешь, но и не плохой человек.

– Мы знаем его немного по-разному. Даже не верится, что я снова под его руководством.

– Да, характер у него не сахар. Бывает грубым, даже слишком, но все же…

– Разве можно привыкнуть к тому, что за вами все время наблюдают? – повернулась девушка в сторону окна и наткнулась на ледяной взгляд Эдуарда.

– Привыкнуть можно. Скоро ты перестанешь обращать на это внимания.

– У тебя новая сотрудница? – спросил Эдуарда знакомый, войдя в его кабинет.

– А тебе-то что?

– Я просто спросил, не напрягайся. Она не в твоем вкусе. Помнится, ты простушек стороной обходишь. А с этой, что не так?

– А с этой, как раз все так, как нужно.

– Ты уже спал с ней? – поинтересовался друг, повернулся к окну и раздвинул жалюзи. Эдуард не ответил. Мужчина усмехнулся: – Не дается, что ли?

– Не лезь.

– Ну, так, понятно, почему она тебя так заинтересовала. Уверен, уломать ее будет сложновато.

– К ней не подходи. И руки держи при себе, – кинул Эдуард недовольное замечание.

– Успокойся, твоё не трону.

Гость недолго постоял в кабинете и вышел в зал. Медленно подошел к девушке и встал за спиной. Несколько минут наблюдал за работой, оценивая ее фигуру и внешность.

– Неплохо, – тихо заметил он.

– Что? – повернулась к нему Кира.

– Неплохо справляешься, говорю, – улыбнулся мужчин.

Кира кивнула, улыбнулась в ответ и продолжила работать с клиенткой.

Он подошел к столу. Присмотрелся к флаконам и взял в руки один из них. Открыл крышку. Принюхался. Поморщился. Потом взял другой флакон и тоже сморщился. Проделал так с шестью флаконами, пока не остановился на седьмом.

– Приятный аромат, – протянул он, выдыхая.

– Да, это манговое масло, – ответила девушка.

– Мы с Эдиком дружим уже два года. Никогда не думал, что все это приносит какую-то прибыль и не интересовался всей этой… – говорит он, а затем смотрит в сторону кабинета и шепотом продолжает: – ерундой.

– Эта, как вы сказали, ерунда приносит хороший доход, – замечает Кира.

– А можешь для меня что-нибудь подобрать?

– Для вас или для вашей супруги? – Кира подняла на него глаза.

– Для меня, – уточнил он почему-то без удовольствия.

Когда девушка потянулась к столу, он взял ее руку и легонько сжал, рассматривая пальцы и запястье.

– Тонкая ручка у вас, Киронька. Позвольте, я сам выберу.

– Кира. Меня зовут, Кира, а не Киронька, – твердо заявила она и отдернула руку.

– Новенькая?

– Только устроилась, – тихо ответила она, открывая флакон.

– Повезло, – выдохнул он. Потом уточнил: – Тебе повезло.

– С чем же?

– С Эдуардом.

Она все время держала взгляд опущенным и не смотрела на мужчину. Не могла видеть его довольного лица. Кирина рука вновь оказывается в его руке. Он берет флакон и капает каплю масла на ее запястье. Затем подносит к носу и вдыхает. Присутствующие косо поглядывают на них. Девушка в замешательстве вытягивает свою руку и осуждающе смотрит на мужчину.

– Что вы себе позволяете? Здесь так не принято.

– Кира, тебя срочно хочет видеть Эдуард Николаевич, – сообщила Ольга, появившись внезапно. – Иди же.

Когда девушка вошла в кабинет, то наткнулась на суровый взгляд серых глаз Эдуарда. Взгляд, от которого по телу пробежался холод. Они казались прозрачными. В них угрожающе играли искры. Кира замерла на месте.

– Вы хотели поговорить? – еле слышно спросила она.

– Хотел, – твердо ответил мужчина, подходя к ней.

– Что-то не так?

Мужчина берет ее руку, к которой прикасался его друг. Сначала мягко проводит большим пальцем по тыльной стороне ладони, чуть сдавливая костяшки. Затем поднимается к кисти и крепко сжимает запястье, делая Кире больно. Она издает тихий стон и пытается освободиться. Боль становиться еще сильней, и девушка падает на колени. Лицо краснеет, и жгучая капля слезы скатывается по щеке. Он наклоняется и дергает ее на себя так, что ей приходится поднять лицо и посмотреть на своего обидчика почти в упор.

– Еще раз увижу, как ты позволяешь кому-то себя трогать, будешь наказана. Поняла?

Та кивнула. Отпустив руку, он сказал ей ехать домой и ждать его там. Кира спешно ушла, стараясь прикрыть красные следы на запястье. Она бродила по улице и тихо плакала. Нет, она на это не подписывалась. Не давала разрешения на то, чтобы ее изводили и делали больно. Она не игрушка, а живой человек. И никогда больше не встанет перед ним на колени. Через пару часов Эдуард позвонил, но она не ответила. Плотно зашторила окна и сидела тихо, как мышка. А затем раздался стук в дверь. Настойчивый и громкий. На этот стук вышла соседка, что живет в квартире напротив. Кира прислушалась. Женщина была убедительной, и нежданному гостю пришлось уйти. Наступила тишина. Пугающая тишина. Сквозь щели занавесок пробивался свет. На свету были видны частички пыли, что беспорядочно летали в воздухе. Напряжение понемногу спало, но ясности в голову не поступило. На запястье появились синяки, по которым легко можно было определить след мужских пальцев. Прекратив страдать, девушка направляется в больницу.