Что ж, мне дали целых три дня – роскошь, на которую я и не смел рассчитывать. Конечно, я использую их с умом, вот только глава вряд ли оценит. Кивнув на выходе ожидающей и отчего-то побледневшей Шире, я устремился прочь. Девушка уже не выглядела такой самоуверенной – в глазах застыли вопросы. Сколько же мы пробыли в палате? Мне показалось, совсем недолго. Впрочем, заметив меня, Шира тут же поджала губы и постаралась принять независимый вид. Интересно, она боится за себя, меня или светлое будущее? Значит, отец рассчитывает замять эту историю при условии, что я не продолжу усугублять положение, подставляя под удар дом Стэн. В противном случае главе придется соблюсти закон, даже если после этого он лишится положения в Совете.

Да, драконы не претендуют на чужие земли, да, им претит недостойная грызня за власть и передел собственности, но ради чистоты крови, святости родственных уз, непоколебимости вековых устоев и заветов предков Старейшины пойдут на многое. Так было всегда. Под благовидными предлогами вершились судьбы не одного поколения. И я считал это нормальным, я искренне верил в правоту Совета. Мудрые драконы, на чьих глазах сменялись эпохи Среднего Мира. Я верил, что они вправе распоряжаться жизнями остальных, ведь им открыто то, что мне познать еще только предстояло. Благодаря их принципиальности и рьяной защите заведенного уклада Небесная Долина процветала не одно тысячелетие.

Как все поменялось, стоило коснуться изнанки действительности. Я чувствовал, как мой мир рушится, рискуя похоронить под обломками всех тех, кто дорог сердцу. Сегодня я уже ни на что не способен, следует хорошенько выспаться и составить план действий. К счастью, мама снова улетела в Мин-Кар – у ее потока молодых драконят близились первые серьезные испытания. Они продемонстрируют все, чему научились за последние пятьдесят лет, и пройдут обряд посвящения во вторую ступень взросления. Вспомнилась учеба в Ашхаруне, на душе просветлело: хорошее было время, нам дозволялось многое, мы только учились самоконтролю.

Оказавшись дома, я наскоро помылся и, проигнорировав требования организма поесть, завалился спать. В этот раз без путешествий, раздумий и загадок, даже вязкая тьма не тянула ко мне свои щупальца. Вот только думал, как обойти запрет главы на использование точки перехода между мирами – и уже меня нет. Проснулся от чувства дикого голода, открыл глаза и уставился в предрассветное небо. Через прозрачную часть крыши над кроватью на меня взирали выцветшие холодные звезды. Долго же я спал, если учесть, что лег чуть позже обеда, а сейчас занимается новый день. Заставил себя встать, собраться и наконец-то поесть. Силы мне понадобятся.

За три дня я должен успеть просмотреть огромное количество старых хроник, сопоставить свои догадки с реальными событиями и просчитать возможные пути их развития, которые потянутся от того или иного принятого мной решения. Еще нужно навестить старого друга: в одиночку я покинуть Верхний Мир теперь вряд ли сумею. Глава не знает, кто отец Лисы. Поможет ли мне это в дальнейшем? Для завершающего этапа инициации ей нужно войти в Источник Силы, значит, в любом случае придется появиться в Долине. Рискованный шаг, но с окрепшей между нами связью станет проще ее оберегать. Сможет ли глава Совета Старейшин причинить вред ребенку близкого друга? Ответ на этот вопрос я гнал прочь. Что-то подсказывало, что сможет. Как бы то ни было, она просто человек, помеха и угроза будущему рода Акатоши.

Через час я уже барабанил в дверь Шениару Вилас Хаттори. Спустя довольно продолжительное время, показался заспанный Шен. Он тер глаза и медленно соображал, кого принесло в такую рань к его порогу.

– Аан? Ты озверел? – поприветствовал меня друг. – То пропадет на сильфы знают сколько времени, то заявится посреди ночи.

– Привет, Шен. Так и будешь держать меня на входе? Вообще-то уже утро, – усмехнувшись, уточнил я.

– Следовало бы тебя проучить, да что толку. Заходи уж.

В просторном круглом помещении с окнами во всю стену я разгреб себе пятачок относительно чистого пространства и уселся прямо на пол. С нормальной мебелью у моего творчески одаренного друга всегда были проблемы. Осмотрелся: как приятно, что хоть что-то остается неизменным. Меня окружал богатый и слегка неопрятный мир Шена: картины, законченные и только в набросках, странного вида скульптуры, подчиняющиеся прихоти вспышек озарения гения, обилие красок, досок, камня, металла, всего того, из чего можно создать что-нибудь эдакое. Всегда удивлялся, как друг мог разглядеть в куче хлама, как он выражался, искру, и не только разглядеть, но и при должном усердии, чего его струящейся душе сильно недоставало, сотворить шедевр.

Несмотря на достаточно юный возраст – мы были примерно ровесниками – Совет признал в Шене ардаута: среднее звено мастерства в сфере искусств. Другие достигали подобного звания обычно в возрасте не моложе трехсот лет и то, если действительно отличались талантом – всех подряд Совет, конечно, не выделял.

– Ты же знаешь, что раньше полудня ко мне и соваться нечего, – продолжил бубнить друг. – Выкладывай, что у тебя случилось, и это должна быть очень уважительная причина, иначе я тебя собственноручно придушу.

– Тише-тише, – я поднял ладони вверх и улыбнулся. – Неси улунай: гость я или ободранное крылышко?

Сокрушенно качая головой и не переставая зевать, Шен скрылся из виду. Мое настроение, наплевав на все заботы, легкомысленно поползло вверх. Высокий, стройный, обманчиво субтильный водный дракон на первый взгляд не выглядел угрожающе. Но то была лишь видимость, миролюбивый Шен вполне мог стать достойным соперником в драке. Такова природа водных, среди них редко встречаются воины. Все представители дома Вилас обладают ярко выраженным переменчивым, гибким характером под стать своей второй ипостаси: легкой, изящной, похожей на ленту в небе рептилии с длинным вытянутым телом и перистыми крыльями.

Вернувшийся друг водрузил передо мной чашку с дымящимся напитком, уселся напротив и смерил внимательным взглядом. Как я и рассчитывал, пока он заваривал улунай, то окончательно проснулся и теперь был готов слушать.

– Так, акт гостеприимства я выполнил, – подгребая под себя подушку из-под вороха бумаг, сообщил друг. – Теперь, если не объяснишься, по какому праву потревожил мой священный сон, обещание придушить тебя я выполню.

– Требуется помощь, – не стал ходить я кругами. – Надо обойти запрет главы Совета и спуститься в смежный мир.

Шен ожидаемо скривился. Вилас терпеть не могут покидать пределы родного мира и искренне не понимают, как можно по доброй воле стремиться выйти за его границы. Утонченная натура водных едва терпит демонические сущности, а на население Среднего Мира смотрит со снисхождением, словно на неразумных детей, разве что дивному народу досталась толика их внимания, да и то исключительно благодаря высоким достижениям в искусстве.

– С чего глава решил ограничить твою неприкосновенную свободу? – с подозрением уточнил друг.

– Скажем, мы не сошлись во взглядах относительно одного вопроса.

Друг присвистнул:

– Ну ты даешь! Как надо было разозлить отца, чтобы он пошел на крайние меры? Кто-кто, а ты всегда умел держать эмоции под контролем. Не припомню, чтобы ты раньше позволял себе проявлять неуважение к решениям Совета. Не темни.

Теперь скривился я:

– Давай ты не начинай, это наше дело. Будешь помогать, или я зря тебя разбудил?

– Шикарно рассуждаешь, – возмутился Хаттори, – я даже не могу поинтересоваться, из-за чего мне предлагается перейти дорогу Старейшинам?

– Поинтересоваться можешь, – охотно кивнул я, – на этом и закончим.

– Чтоб тебя, Аан! – грохнул об пол пустой чашкой Шен. – Ладно, выкладывай, что от меня нужно, я подумаю. – Только я открыл рот, как он вскочил на ноги и кинулся к столу. – Погоди…

Друг порылся в поисках чего-то, выудил тонкий деревянный лист и палочку для каллиграфии. Быстро смешал краски прямо в той же чашке, из которой недавно пил, и приказал:

– Сиди и не двигайся!

– Ты издеваешься? – прошипел я, смиренно замирая.

Когда друга посещает муза, хоть в бубны бей, его в такой момент ничего не интересует, кроме собственных желаний.

– Цыц! Сказал, сиди, – он размашисто накидал набросок, бережно отложил его и с довольным видом заметил: – Друг, ты изменился: столько страстей бушует в твоем взгляде. Никак, нашел кого-то? Прости, не мог не запечатлеть, уж больно разительные перемены, да и ракурс удачный.

– Отдай, – теряя спокойствие, потребовал я.

– Еще чего, это плата мне за страдания. Кто вломился ко мне, не дав выспаться? А ведь я только-только прилег.

– Покажешь кому-нибудь, и тогда уже я тебя придушу, – сдержанно пообещал я.

Хаттори ухмыльнулся:

– Не боись. Разве что той, которая похитила твое сердце.

Я скрипнул зубами, проклиная идею обратиться к скользкому отпрыску дома Вилас. Ящер прозорливый! Но Шен являлся одним из немногих, кто в силу склада характера действительно мог помочь. Кроме того, я ему доверял.

– Тебе придется спуститься в Средний Мир, – предупредил я друга. – Ты послужишь моим проводником и прикрытием.

– Ну и запросы у тебя, за один портрет не отделаешься.

– Серьезно, Шен. Не стану скрывать, ты рискуешь, помогая мне. Глава настроен решительно и… я близок к тому, чтобы и вовсе оказаться в подземельях.

Друг выпрямил спину и несколько минут задумчиво разглядывал мое лицо, мы оба молчали.

– Итак, куда ты вляпался? Клянусь, даже моя буйная фантазия не может придумать повода. Ты здоров? Временное помутнение рассудка отлично бы все объяснило.

Понимая, что так просто он не успокоится, да и имеет право знать – действительно же рискует – я пошел на хитрость, решив сыграть на любопытстве друга.

– Обещаю рассказать, но только если затея получится, и мы попадем в Средний Мир.

– Ты дракон или демон, сильфы тебя разрази? А если не получится, я тоже отправлюсь в застенки подземелий и даже не узнаю, за что пострадал?

– Поверь, отсутствие этого знания лишь облегчит твою участь.

– И с чего вдруг мне понадобится туда, куда я отродясь не совался? Если ты на особом контроле, то мое внезапное желание покинуть родину покажется более чем подозрительным.

Я улыбнулся, ожидая подобного вопроса. В друге я не ошибся.

– Вспоминай, не было ли в последнее время у эльфов каких-нибудь новых потрясающих идей, открытий, достижений – любой повод сгодится. Дальше, думаю, ты и сам сообразишь, что к чему.

Шен почесал одну бровь, потом вторую, зажмурил глаза, забормотал:

– Это не годится, это ерунда, живые скульптуры… нет, слишком мелко. Художественное литье хрусталя… хм-хм, уже изучили. О! Есть одно многообещающее направление, как раз недавно обсуждали, что было бы неплохо подготовить краткий обзор – стоит ли оно того, чтобы задействовать внешние связи. Но ведь в этом случае мне действительно придется тащиться к ушастым! – друг жалобно округлил глаза. – По живому режешь, смотри, чтоб я не зря старался.

Мне бы его проблемы.

– Хватит придуриваться, если все выгорит, я сам к твоим эльфам слетаю и соберу информацию.

Шен с подозрением на меня покосился. Ну да, сейчас я был очень сговорчив и мог пообещать почти что угодно. Хаттори перестал кривляться и очень серьезно спросил:

– Акатоши, дело настолько важное, что ты готов идти на крайние меры и нарушить прямой указ Главы Совета Старейшин? Тебе же не нужно объяснять последствия? Ты лучше меня разбираешься в ваших тонкостях. Даже то, что я слышал краем уха от брата, весьма впечатляет.

Я молча кивнул и в два глотка допил остывший улунай.

– Это вторая причина, по которой я обратился именно к тебе. Если что случится, Шалиас сможет тебя выгородить: он прекрасно разбирается в правовых особенностях. Кроме того, раз для тебя внутренние дела управления не пустой звук, ты понимаешь всю серьезность мероприятия и идешь мне на помощь осознанно.

Шен еще больше посуровел, видимо, медленно, но верно прикидывая размах моего проступка. В конечном итоге друг кивнул и вновь принял безмятежный вид, коротко уточнил:

– Когда?

– Через три дня, может, позже, все будет зависеть от разговора с главой.

– Хорошо, я успею подготовиться.

– Спасибо, Шен. Я не забуду, на чьей бы стороне ты ни остался впоследствии.

Он озабоченно покосился на меня, но уточнять ничего не стал. Я поднялся: время утекало быстро, а дел еще оставалось очень много.

– Так кто она? – внезапно поинтересовался друг. – Это-то хотя бы не тайна?

– Скоро узнаешь, – выдавил я и спешно прошагал к дверям. Только оказавшись на пороге, добавил: – До встречи! – Сбежал вниз по ступенькам и расправил крылья, одновременно отталкиваясь от земли.

Полет, свобода, ветер ласкает кожу. Если бы я сказал, что мне не страшно, то солгал бы себе. Выступив в открытую против Совета, я запущу неподконтрольную лавину событий. Я взял курс на восток и вместе с пламенем выпустил на волю терзающие душу чувства. Кто знает, сколько раз я успею подняться в небо? Я обещал Лисе этот полет, и я сдержу слово, буду бороться столько, сколько хватит сил, и да помогут мне сильфы.