Цитаты из книги «Ученица. Предать, чтобы обрести себя»

продать свою единственную ценность – коня Бада.

Я стала работать в кафетерии кампуса, заворачивала бургеры и накладывала мороженое. С трудом сводила концы с концами, не вовремя оплачивала счета и занимала деньги у Робин. Дважды в месяц на мой счет капали несколько сотен долларов, они расходились в считаные минуты. В конце сентября мне исполнилось девятнадцать, и положение мое стало отчаянным. Я отказалась от мысли залечить зуб: мне никогда не собрать тысячи четырехсот долларов. Но боль стала слабеть: то ли нерв умер, то ли мозг уже приспособился к такому состоянию.

Церковь заплатит, – спокойно произнес священник. – У меня есть дискреционный фонд.

Я слышала о правительственных грантах. Отец говорил, что принять такие деньги – значит продаться иллюминатам.

хотелось вырвать челюсть, чтобы избавиться от нее. Я уставилась в зеркало. Все дело было в зубе. Много лет назад он раскололся, а теперь воспалился, и очень сильно. Я пошла к дантисту. Он сказал, что зуб гнил годами. Лечение стоило 1400 долларов. Я не могла заплатить даже половины этой суммы и остаться в университете.

Я вернулась в университет всего с двумя тысячами долларов. В первый вечер записала в дневнике

Когда семестр закончился, я сказала ему, что на лето уезжаю домой. У меня не было денег, я не могла платить за жилье. Когда я это сказала, он посмотрел на меня с сожалением. – Не езди домой, Тара, – сказал он. – Церковь заплатит за твое жилье. Я не хотела брать деньги у церкви. Я приняла решение. Тогда священник заставил меня пообещать только одно: я не буду работать на отца.

– Не думай о конспектах, – сказала Ванесса. – Они не так важны, как учебник. – Какой учебник? – удивилась я. – Ну, учебник, – рассмеялась Ванесса. Она восприняла это как шутку, но я вовсе не шутила. – У меня нет учебника. – Конечно же есть! – Ванесса указала на толстую книгу с картинами, по которой я пыталась выучить названия и имена художников. – А, этот… Я просматривала его. – Ты просматривала его? Ты его не читала?! Я непонимающе смотрела на Ванессу. Мы учились искусству и музыке. Нам дали диски с музыкой для прослушивания и книгу с картинами, чтобы их смотреть. Мне и в голову не приходило читать книгу по искусству, я же не читала диски. – Я думала, что нам нужно лишь рассматривать картины.

Казалось, всем это давно привычно, а я оказалась единственной балериной на сцене, которая не была ни на одной репетиции

Целый день я пыталась расшифровать учебник истории – впрочем, безуспешно. Вечером пыталась написать эссе по английскому языку, но ведь я никогда ничего подобного не писала – только текст о грехе и раскаянии, который никто не прочел. Я просто не знала, как это делается. Не представляла, что имела в виду преподавательница, говоря о «форме эссе». Я нацарапала несколько предложений, зачеркнула, начала снова. И так я мучилась до полуночи.