Он понимал, что это нечестно и грязно, ведь умертвия явно не за золото возьмут свое. Они будут отнимать и воровать. Но беспокоило ли это Рафаэля? В той же степени, в какой Артери волновали убийства, которые круги власти называли «усмирением вышедших из-под контроля чародеев».

Пока Рафаэль поднимался, чтобы пойти в купальню, снизу раздался первый визг. Потом к нему прибавились новые крики и возгласы:

– Чудовище! Бежим!

Но крики скоро стихли, превратившись в удивленный шепот. Похоже, новые слуги уже добыли провизию в ближайших домах и притащили сюда, после чего сразу ушли, чтобы охранять стены. До людей в замке им не было дела. Безмозглые кучи мертвого мяса только и могли, что исполнять волю Рафаэля. Они нападут только на тех, кого он считает врагом. И никак иначе.

В купальне Рафаэль избавился от испорченной одежды и опустился в горячую воду. Она быстро порозовела от чужой крови, что сходила с тела. Чтобы не наблюдать за этим мерзким зрелищем, он прикрыл глаза.

Несмотря на то что Рафаэль только что устроил, на душе было спокойно, а в мыслях невероятно тихо. Мрак будто спал, довольный недавним пиршеством.

Отличное время, чтобы встретиться с Тиа. Последний раз Рафаэль видел ее несколько дней назад, и она была все так же зла. Он еле добился того, чтобы она перестала морить себя голодом и жаждой. Но еще сложнее будет вернуть ее расположение.

Она ненавидит его за то, кем Рафаэль стал. Презирает за обращение, о котором не просила.

Рафаэль хмыкнул и раздраженно ударил рукой по воде, прогоняя пену. Мысли о том, какая Тиа неблагодарная, всегда выводили его из себя. Бесило, что она не подпускала к себе. Но их воссоединение – вопрос времени. Рафаэль понимал это и с предвкушением ждал, когда она сама потянется к нему и сменит дурацкие обещания убить на ласку.

О, он так хотел снова слиться с ней и телом, и душой. Видеть себя ее глазами – величайший дар. Погружаться одновременно и в ее тело, и в мысли, полные нежности, – лучшее, что случалось с Рафаэлем. И одновременно – самое худшее. Ведь после такой близости любой другой секс кажется бесполезным и ничтожным.

Тиа…

Он ненавидел ее за то, что она привязала его к себе так глупо и просто. Может, стоило отпустить ее? Убить – по-настоящему убить, как она и просила?

Нет. Никогда.

За сотни лет вампирской жизни он забыл, как выглядит. Но Тиа – безупречное зеркало, о котором Рафаэль и мечтать не мог.

Он жаждал знать, как выглядит теперь в ее глазах. Власть украсила его? Наверняка. Но он хотел это видеть.

Он бы мог приказать Тиа распахнуть для него разум, но вряд ли это сработает, если желание Тиа не будет искренним.

Придется подождать.

Мысли о Тиа всегда пробуждали в Рафаэле особенный голод. Он не мог его утолить, только заглушить на время. Вот и теперь все внутри кипело.

Рафаэль закрыл глаза и откинулся на бортик бассейна купальни. Одна рука опустилась под воду. Он представил, что Тиа сейчас здесь, рядом с ним… и испустил тихий стон.

Но и без того жалкая, хрупкая иллюзия рассыпалась на кусочки, когда дверь в купальню распахнулась.

– Господин Карстро. – Это снова была Вида.

Она поклонилась, а Рафаэль подумал, что хочет убить и ее. Потребовалось приложить немало усилий, чтобы прогнать эти мысли.

– Почему ты все еще здесь?

– Я хотела сказать, что никто из жителей замка Розу Гаратиса не покинет. Спасибо, что решили вопрос с припасами.

Она снова поклонилась. На этот раз еще ниже прежнего. Только глаза не опустила. Вида пристально смотрела на Рафаэля. Точнее, на то, что скрывалось под водой и яростно пульсировало.

– Ясно. Уходи.

Вида кивнула. Выпрямилась, облизнула пересохшие полные губы и ушла, хлопнув дверью, а Рафаэль облегченно выдохнул. Снова закрыл глаза, ныряя в фантазии, в которых видел Тиа. Он четко представлял ее, обнаженную, рядом с собой. Видел, как ее побелевшие волосы качаются на воде, как приоткрываются в стоне мягкие губы… Как подпрыгивают аккуратные груди, когда он входит в нее снова и снова, сжимая упругие ягодицы.

– Господин Карстро!

– Проваливай! – не выдержал он и вскинул руку, чтобы вытолкнуть нежеланных гостей потоком силы.

Но замер, когда увидел в дверях незнакомую молодую женщину.

У нее были каштановые волосы, собранные в неопрятный пучок, фиалковые холодные глаза и молодое, но истерзанное шрамами лицо. Женщина улыбнулась и поклонилась, откинув за спину черный, как и вся ее обтягивающая одежда, плащ.

– Кто ты? – спросил Рафаэль, не посчитав нужным выйти из воды.

Он не чувствовал угрозы. Особенно теперь, когда знал, что оружие его не берет.

«Я Амора», – прозвучал в его голове тот же женский голос.

Рафаэль смотрел на гостью, не отрывая глаз. Ее губы не шевелились. Голос звучал прямо в голове.

Отступница. Магов Артери таким фокусам не учат. Значит, эта – случайно или нет – научилась сама.

– Что тебе нужно, Амора? Хочешь посмотреть, как я принимаю ванну? – с деланым безразличием поинтересовался Рафаэль.

Он напрягся, но не подал вида, когда Амора подошла и коленями встала на бортик бассейна.

«Я хочу примкнуть к вам, господин. Я видела, как яростно вы сражались», – все так же мысленно произнесла она. Ее губы сложились в мягкую улыбку, но Рафаэль не ответил тем же.

Глядя в фиалковые глаза, он спросил:

– Зачем мне ты? Еще один рот, который нужно кормить. Даже несмотря на то, что ты его не шибко охотно открываешь.

– Думаю, я буду вам полезна, – учтиво произнесла она и склонила голову. – Ведь я предлагаю не только себя, но и всех, кто стоит за мной. Всех, кто не ушел с драконорожденными за границу, когда по королевству прокатилась весть о новом владыке.

Владыка.

Как же это слово ласкало слух!

Рафаэль всегда был падок на лесть, а теперь и вовсе поплыл от довольства.

– Продолжай. О ком ты говоришь?

– О тех, кого отвергло Артери. О тех, кому пришлось бежать к драконорожденным, чтобы найти хоть какую-то защиту. О тех, кто видит в вас новую зарю для магов, ведь вы можете свергнуть власть, что боится и угнетает чародеев. Об отступниках, конечно.

– И много вас?

– Сто тридцать человек, господин. Было больше, но часть магов трусливо сбежала с драконорожденными.

– Почему же не сбежали вы?

– Потому что Артери – наш дом. Прогнивший и неуютный, но вместе с вами мы можем это исправить. Маги должны быть свободны.

Будь здесь Тиа, она бы поддержала Амору? Скорее всего. Ведь Тиа и сама стала отступницей и готовилась к усмирению, пока бал не перевернул все с ног на голову.

– Мы будем сражаться на вашей стороне. Поможем с разведкой и добычей припасов. Я видела, что ваши темные создания неплохо справляются с поиском еды. Но разве так будет всегда? Скоро Гаратису нечего будет вам предложить. А мои маги могут открывать порталы в любые точки.

– Хочешь заставить своих чародеев воровать еду?

– Если это будет полезно, то да, – покорно сказала Амора. – Мы все и я тоже будем делать все, что попросите.

Рафаэль хмыкнул и удобнее устроился на подводной ступеньке. Он не спешил давать ответ. Вдруг это ловушка? Вдруг его просто попытаются изучить, чтобы найти слабое место и убить?

Ерунда. Он легко победит горстку магов и пополнит ряды своей неживой армии. Но обитатели замка могут пострадать. А вот этого Рафаэль позволить не может.

– Докажи свою верность, – произнес он лениво, даже не глядя на Амору. А потому чуть не вздрогнул, когда она на короткую секунду вдруг коснулась его лба.

– Я могу исполнить любое ваше желание, – промурчала она и склонилась ближе к Рафаэлю.

Фиалковые глаза были непозволительно близко.

– Я умею проникать в мысли, хотя раньше была лишь чтицей звезд. Мой дар вышел из-под контроля, и теперь я способна не только на мутные предсказания. Я вижу куда больше.

Последние ее слова не понравились Рафаэлю. Ему вообще надоела эта беседа, но Амора не спешила уходить. Она хотела доказать, что нужна Рафаэлю, хотя сейчас он испытывал потребность совсем в другом человеке.

– Я знаю, от какой жажды вы сгораете. Вы хотите птичку в клетке, но она вас презирает. – Амора жалобно выгнула брови и без разрешения ступила в воду прямо в одежде. – И я знаю, что вам в ней нравится. Ее распахнутая душа.

Рафаэль скрипел зубами, злился, но не шевелился. Почему-то ему было интересно, что эта странная колдунья скажет дальше.

– Я могла бы попробовать сделать для вас то же самое. Открыть свои мысли, пока вы…

– Лучше попробуй заполнить подвалы замка едой и питьем так, чтобы стены трещали, – перебил Рафаэль и отвернулся от Аморы.

Не глядя на нее, он вышел из воды и повязал на бедрах полотенце. Он почти кожей ощущал раздражение Аморы и упивался им.

– Хочешь доказать свою верность? Сделай это и будь полезна. А дальше – поговорим. И помни, если хоть кто-то из моих людей пострадает, тебя не спасет даже смерть.

* * *

Под утро он не выдержал и направился к своей старой спальне, которая теперь принадлежала Тиа. Мысли о ней не давали спать, тело горело. И даже если Тиа все еще его ненавидит, это отрезвит его и остудит пыл. А если она начала оттаивать…

Рафаэль мысленно репетировал, как он хвастается Тиа своей новой способностью. Поднимать мертвых и обращать их в своих слуг – это достойно восхищения!

Он шел по лестнице и улыбался мыслям, представляя, какой удивленной будет Тиа. Но вдруг запнулся и согнулся пополам от боли, пронзившей тело. Она расползалась по коже и больше всего жгла лицо и руки, будто в них вгрызалось солнце.

«Закройся от нее!» – взревел Вой Ночи, но лишенный рассудка от боли Рафаэль ничего не мог сделать.

Он знал эту боль. Когда-то его пытали солнцем, так что с чем-то спутать это ощущение Рафаэль не мог. Но в чем его источник?

Кое-как он разогнулся, вскинул голову. Что-то сломало крышу? Нет. В замке все по-прежнему. Здесь царил сумрак, разгоняемый огнем свечей.

Тогда в чем дело?

Превозмогая боль, Рафаэль поднялся и бросился к спальне Тиа. Мрак продолжал рвать и метать, приказывая «перекрыть связь с отродьем». Но как? Да и зачем?

Что случилось? Что-то с Тиа?

Рафаэль с колотящимся сердцем распахнул дверь и влетел в спальню.

Тиа нигде не было.