– Ничего себе! Какими судьбами?! – выглянул с кухни Гвоздь, невысокий щуплый брюнет.
Он жил в хрущевской двушке со сводной сестрой, и здесь вечно кто-то тусовался. В основном – наша компания.
– Ты же смс-ку кинул. Что с Никитой? – ответила я, демонстрируя сообщение на экране:
«Дуй срочно к Гвоздю!».
Кажется, товарищ немного прифигел. Сообщение отправлено с его телефона, но, судя по реакции, Миша Гвоздь об этом не знал.
Действительно: не очень логично посылать сообщение со своего телефона и называть себя «Гвоздь».
Парень скептически окинул меня взглядом, и, обратив внимание на внешний вид, поинтересовался:
– А че с тобой случилось?
– Я ждала Никиту у кинотеатра. Мы собирались пойти в кино. Пришло твое сообщение. Я подумала, что-то случилось. Побежала к остановке. Начался дождь. Ветер вырвал из рук зонтик. Я пыталась его догнать, но зонт улетел с моста в реку. А когда бежала назад к остановке, меня обрызгала машина… ну, в общем… вот! – прекратила я тараторить.
Гвоздь загрузил в себя эту информацию, протолкнул ее внутрь, отхлебнув из полторашки, и, наконец выдал:
– Никита в комнате Машки. Но лучше туда не ходить!
Кто ж слушает советы товарищей, особенно если уже указали направление?!
– Спасибо! – поблагодарила я, прошла через зал и распахнула дверь.
Интуитивное подозрение и Миша Гвоздь уже подсказывали, что увижу.
Полуголая Машка сидела верхом на моем парне. Покрасневший Никита был так увлечен, что не сразу меня заметил.
– Хорошенькое кино! – брякнула я.
Конечно же, мой парень брякнул на это:
– Лена? Что ты здесь делаешь?! Лена, это не то, что ты думаешь!
Интересненько, а что это еще может быть?!
– Неа. Не убедил! – покачала я головой.
– Может, уже уберешься? – зло поинтересовалась Машка.
Пацаны, даже не смотря на то, что она сестра Гвоздя, называли ее «Простимашка». Почему-то именно сейчас я это вспомнила, и, вместо того, чтобы обозвать ее порочной женщиной, произнесла:
– Простимашка!
И захлопнула дверь так, что, казалось, весь подъезд это слышал.
– Эй, ты как? – подошел Денис.
– Шутка удалась, шутник! – мрачно ответила я, проходя мимо.
– Ну, погодь! – придержал меня Денис.
– Ну извини! – поддакнул ему Ваня. – Мы просто написали тебе, чтоб дула сюда, раз здесь Никита. Кто ж знал, что он так быстро «накидается» и пойдет мять кровать Машки. Кстати, она уже там не первой свежести…
– Машка уже давно не первой свежести! – проворчала я.
– Ну, я вообще-то про кровать, но про Машку тоже. Да стой, не психуй ты…
В эту самую секунду, когда я уже была на пределе, в коридор вошел Илья.
– Здорово!
– А ты че тут? – удивился Денис. – Ты ж на работе был.
– Только домой пришел. Мишка позвонил, чтоб летел сюда. Даже пожрать не дал! А что у вас тут происходит?! – с удивлением оглядел он Дениса, державшего меня в охапке.
– Че вылупился?! – зло спросила Илью.
Парень растерялся и не сформулировал ничего внятного. Орущий драм из высоковольтной колонки давил на нервную систему. Я скинула руки Дениса, отпихнула Илью и выскочила в тамбур с криком:
– Да пошли вы все!
Выбежав на улицу, обхватила плечи руками. Меня колотило. Дождь мерзко накрапывал. Всхлипывая, я медленно побрела в одну сторону. Передумала, развернулась, пошла в другую.
Меня кто-то схватил за локоть.
Илья?!
– Ну, куда ты пойдешь в таком состоянии? – тихо спросил он.
Я не знала ответа. Потому молчала. Просто растерянно смотрела на него большими глазами, из которых катились слезы.
Или это дождь?
Тогда, почему он соленый?!
Илья… бесцветный, тормознутый. Не отвечает на колкости и не защищает себя, когда пацаны прикалываются. Он просто… размазня!
Почему он стоит вместе со мной под дождем?!
– Пойдем?
– Куда?
– Не знаю. Хочешь, пошли ко мне? Нельзя бродить под дождем без зонта! Простудишься!
Почему он вызывает такое доверие?!
Может потому, что безобидный тормоз? А может потому, что его замечания кажутся не злыми и пахнущими заботой…
Я знала, что Илья – сирота. Живет в старой однушке, которую ему предоставило государство. Выучился на автослесаря. Работает где-то на станции, занимается ремонтом автомобилей. Ему двадцать один, хотя выглядит он… черт знает на сколько! Но ведет себя как тридцатилетний ворчун.
Об Илье я знала немного. Только то, что он все время работает и мечтает купить Икса третьего. Но ездит на тридцать четвертой бэхе, которую сам же и собрал. Любимые темы для разговора: тачки, деньги, деньги и тачки. Девушки нет, потому что парень не любит знакомиться и вести разговоры. Ему проще разобрать мотор, чем завести беседу с кем-то из противоположного пола. В общем, неинтересный безобидный парень, который все время работает и робеет в присутствии женского пола.
– Прости, здесь не убрано! – засуетился Илья, запихивая под стул грязный носок, предательски выползший на середину прихожей. – Обычно никто не приходит, потому не особо парюсь насчет порядка…
– Вот и не парься, – буркнула я, хмуро разглядывая обшарпанную прихожую.
Интересно, когда стукнет двадцать один, я буду жить одна? Научусь поддерживать порядок или нет?!
А зачем он вообще позвал меня к себе?
Я с подозрением покосилась на Илью. Пагубные мысли принялись всплывать в моей голове.
Что он задумал?
Зря опасалась… Парень замыслил напоить меня чаем.
С этой целью направился на кухню в семь метров. Кстати, на ней было не все так плохо, как я вообразила ранее. Она даже оклеена обоями. Голубые постсоветские шкафчики, покрытые пластиком. Внизу, возле плиты, край шкафчика обгорел, что навело на мысль: кухню притащили прямиком с помойки. Собственно, почему бы и нет?! Если парень никого не водит, то зачем париться по интерьеру?
Илья поставил на стол относительно чистую кружку с чаем. Я без разрешения уселась на хлипкий табурет.
– Ты не переживай, насчет того, что случилось…
Ну вот, зачем вспомнил? Меня только отпустило!
– Ага, – кисло ответила я.
– Никита он…
– *…*! – подсказала я.
– Ну, не подходит тебе в общем.
– Да ты что?! А кто мне подходит? – начала злиться на парня, потому что он мне это позволял.
Я могла сказать ему гадость, зло пошутить. Илья улыбался в ответ, будто рад такому общению.
– Ну, не знаю, – пожал он плечами спокойно, считая подобное обращение нормой.
– Прекрати, пожалуйста! – попросила я.
– Что прекратить? – не понял Илья.
– Ты позволяешь мне говорить грубые вещи, прикалываться и глумиться над тобой.
– Все нормально!
– Ты придурок? – начала я терять терпение.
– Нет, вроде, – неуверенно протянул Илья.
– Тогда не понимаю, зачем ты это делаешь? – воскликнула я. – Хватит! Стукни уже по столу, обзови меня в ответ.
– Я не хочу тебя оскорблять.
– Ты не оскорбляешь, а даешь отпор.
– Ты девушка, зачем мне давать тебе отпор? – удивился парень.
– Потому что я говорю тебе неприятные вещи!
– Разве? Мне кажется нет!
– А я тебя ставлю в известность: да! Я считаю тебя размазней и мямлей! А еще – слабохарактерным рохлей!
– Ладно, – пожал плечами Илья.
– Да ты что, издеваешься надо мной? Или ты мазохист?! – воскликнула я, злясь на тупость.
– Понимаю, ты расстроена! Я, когда расстроен, разбираю мотор в тачке, ну или грушу колочу в гараже. А ты девушка. Ты так не можешь. Поэтому, орешь на меня, и тебе становится легче.
– Ты просто мастер логики! – издевательски восхитилась я.
– У меня в комнате висит груша, можешь пойти ее поколотить, если хочешь. Реально легчает!
И я пошла колотить грушу. Уж лучше грушу, чем этого тормоза.
Парень был прав. Реально легчает!
Через час бессмысленного пинания висящей самодельной штуки с песком внутри, я вернулась на кухню.
Илья был там. Курил в открытое окно, попивая из литрушки пивко.
– Дождь прекратился!
– Окей! Сейчас пойду, – ответила я, плюхаясь на стул. Чувствовала себя намного лучше. Словно все произошедшее было не со мной. Или очень давно. Или это все неправда.
– Почему? Можешь остаться, – обернулся Илья.
– Я несовершеннолетняя, между прочим, – хмуро напомнила я.
– В смысле: можешь еще попить чаю. Или кофе. Может, ты хочешь пива?
– Нет. Я домой хочу.
– Окей, сейчас провожу.
– Не нужно! Пешком пройдусь. Надо подумать…
– На улице темно. А район неспокойный. Одну тебя не пущу.
– Ты стремно одет. Мне будет стыдно идти с тобой рядом, – попыталась его обидеть и разубедить провожать.
– Подожди. Сейчас переоденусь, – пообещал Илья и исчез в единственной комнате.
Я осталась на кухне, не понимая, что же так раздражает. Сама ситуация? Что парень, который нравится, был застукан с простимашкой? Что пацаны так спокойно ко всему отнеслись? Что стремный парень Илья навязался и потащил к себе?
Или то, что я пошла?!
Ну, где мои мозги?!!
Ведь если парень зовет девушку домой – это же для них что-то значит, да?!
– Пойдем, – вернулся Илья в кухню.
Американские джинсы, яркая «найковская» майка цвета этикетки сгущенного молока, прекрасно гармонирующая с его голубыми глазами. Русые волосы он наставил гелем. Сверху байка, скрывшая заметные мускулы (не зря же парень моторы перетаскивает!). Прямая осанка говорившая, что парниша – нерушимая скала. От него веяло спокойствием и уверенностью.
– Так норм? – спросил Илья.
– Ага! Норм, – спокойно кивнула я.
Надеюсь, не сильно заметно, что поражена «прекрасным преображением»?!
На улице я не выдержала и поинтересовалась:
– А почему ты так не одеваешься?
– Да, как-то случая не было подходящего.
– Чтобы нормально одеться, нужен какой-то случай?!
– Не знаю, – пожал он плечами.
Руки засунул в карманы. Я пару раз втянула воздух и удивленно заметила:
– Ты что, надушился туалетной водой?
– Ну, типа того. Правда, я не успел сходить в душ и от меня скорее всего пахнет еще и маслом…
– Ой, заткнись, пожалуйста! – воскликнула я.
– Окей, – протянул Илья и, правда, заткнулся.
– Ну вот опять! – взвыла я.
– Ну что опять? – удивился он.
– Ты это нарочно делаешь?
– Да что я делаю? – остановился Илья и уперся правой ногой в скамейку.
Кроссовок на ноге скорее всего новый, потому что подозрительно чист. Я остановилась рядом. Горло парня было на уровне моих глаз, так что заметила, как дрогнул кадык.
– Почему ты всегда делаешь то, что тебе говорят?
– Я делаю то, что считаю нужным. Это никак не вяжется с тем, что мне говорят. Прекрасно понимаю, что ты расстроена, потому злишься и пытаешься сорваться на мне. Можешь срываться, сколько хочешь. Меня это не задевает.
– Я никогда не могла понять, что у тебя в башке! – призналась я.
– Как у всех – мозги, – хмыкнул Илья и, отведя взгляд, сказал вещь, которая дошла до меня далеко не с первого раза: – не хочешь понимать, потому и не понимаешь. Захотела бы – поняла!
– Знаешь, ты очень сильно меня бесишь! – созналась я. – Не знаю почему: все-все в тебе бесит!
– Это хорошо, – растянул губы в улыбке Илья.
– Ты больной?! – нахмурилась я.
– Бесит – значит, ты ко мне неравнодушна.
– Что значит «неравнодушна»?! – нахмурилась я. – Ты мне не нравишься! Ты мне очень не нравишься!
– Я понял тебя.
– Ты не нравишься мне! – повторила еще громче.
– Хорошо.
– Что хорошо?
– Ну, я тебе не нравлюсь. Хорошо, говорю.
– Почему, когда соглашаешься со мной, хочется тебя прибить?!
– Может, это потому, что я тебе не нравлюсь?! – предположил Илья серьезно.
– Нет. С тобой невозможно разговаривать! – психанула я и пошла вперед.
– Почему? Мне кажется, мы неплохо болтаем, – плелся за мной Илья, а я не могла понять: он издевается или серьезно. Или парень всегда стебется над всеми, когда стебутся над ним, а этого никто не понимает?
Да что он за человек вообще?!
– Почему ты идешь за мной?
– Я тебя провожаю.
– Иди домой.
– Провожу и пойду.
– Ты бесишь меня.
– Ты это уже говорила.
– Запомни: ты мне не нравишься! И не понравишься никогда!
– Знаешь что, Лена?! – спросил внезапно Илья.
– Что? – раздраженно обернулась я, встречаясь с яркими глазами парня.
Вместо ответа он схватил меня за плечи и принялся трясти…
О проекте
О подписке