«Знающий не говорит, говорящий не знает».
Любимая фраза в эзотерических тусовках.
Что знает обычный человек о пространстве и времени? Он знает все. Все. Пространство – это тот мир, где он живет. Комната, квартира, город. Или деревня. А время – это цифирки на мобильнике. А вот Блаженный Августин утверждал, что время и пространство связаны. И Эйнштейн утверждал то же самое. Забавно, не правда ли? А пространство? Где находится тот мир, в котором Никола Тесла видел макеты своих изобретений? Он утверждал, что сначала «видел» зеленоватое свечение, а потом свои моторы и генераторы. И в «уме» поворачивал их во все стороны, чтобы рассмотреть нужные детали. И «мысленно» ставил опыты. И потом изготавливал чертежи, не исправляя ничего. Все исправления делал Там, в Горнем Мире. И где находится этот самый мир? Внутри человека или снаружи? Вопрос конечно, интересный. В Изумрудной Скрижали сказано «что внутри, то и снаружи». А над входом к Дельфийскому Оракулу была надпись «Познай себя». Неплохо сказано, не так ли? Интересно, что первое, о чем заговорил Успенский с Гурджиевым, было именно Пространство и Время. То, о чем Успенский много размышлял и писал в книгах. Задолго до встречи с Гурджиевым. Например, о четырехмерном пространстве. Или двухмерном времени. Сейчас, кстати, тоже некоторые об этом говорят. Даже теория такая существует, что наш мир десятеричен. Кажется, М-теория называется. Неплохо описывает непонятные факты из квантовой физики, что обнаружились не так давно невзначай. Типа того, что некоторые частицы обмениваются информацией быстрей скорости света. Чего не может быть, потому, что не может быть никогда. Или может? Говорят, что до Лобачевского тоже все были уверены, что параллельные прямые не пересекаются. «А вон как вышло все на диво…» Как говаривал Некто в «Собаке на сене». И у Успенского тоже многое на диво вышло. Поверил он безоглядно в Гурджиева. Побросал все свои дела и стал вместе с Георгием Ивановичем с места на место ездить. То в Москву из Петербурга, то в Ессентуки во время революции. То во Францию в Фонтебло. Замок там себе Гурджиев прикупил на деньги собранные английскими учениками стараниями того самого Успенского. Потом он все-таки в своем Учителе разочаровался и сбег. Но до этого еще дело не скоро дойдет. И всю свою жизнь Успенский будет любить Гурджиева самой трепетной любовью и делать все для него, что возможно. Невозможное тоже будет делать. Потому, что окажется одним из немногих, кто поймет, кто такой Гурджиев на самом деле. А тайна сия велика есть. И не всем дано ее понять. Потому, как понять ее невозможно. И никто никогда ее не поймет. Возможно, Гурджиев был Магом. Реинкарнацией Великого Мерлина. Или Сосудом для Божьего Света. То ли еще чем-то непонятным. Но людей он точно Трансформировал. Точнее, помогал тем единицам, что были к ней способны. И готовы. Ибо Эзотерика это Игра для Больших Мальчиков и Девочек. Увлекательная и Опасная. Ибо Разрушить психику легко, а собрать трудно. Как говорится – ломать, не строить. И ошибки в этих играх обходятся дорого. Как говорил многими любимый поэт «не дай мне Бог сойти с ума, уж лучше посох и сума». Но не будем о Грустном. Давайте лучше вернемся к нашим баранам. А, точнее к ученикам Гурджиева. И узнаем, чему все-таки он их учил.
«Ваша проблема в том, что Вы – дурак».
Подслушанная фраза.
Существуют вещи, постигаемые интуитивно. Самый простой пример, когда женщина смотрит на мужчину и понимает, что он Может. Ей не обязательно проверять, она и так уверена. Примерно тоже самое происходило при общении с Гурджиевым. Те, кто имел с ним дело, сразу ощущали это – Может. Не зная, что именно и как, но уверенность в его силах поражала. Успенский пишет об этом, пытаясь передать свои ощущения от разговора с Гурджиевым. Речь зашла о том, что такое человек.
«– Да, – ответил я, – со строго научной точки зрения все люди – это машины, управляемые внешними влияниями. Но весь вопрос в том, можно ли принять этот научный взгляд.
– Научный или ненаучный – для меня все равно, возразил Гурджиев.
– Я хочу, чтобы вы поняли, что именно я говорю. Посмотрите, все эти люди, которых вы видите, – и он указал на улицу. – Все это просто машины и ничего более.
– Я думаю, что понимаю вашу мысль, – сказал я. – Я часто думал, как мало в мире такого, что могло бы противостоять этой форме механизации и избрать свой собственный путь.
– Вот тут-то вы и делаете величайшую ошибку, – промолвил Гурджиев. – Вы думаете, что существует нечто, способное противостоять механизации, нечто, выбирающее свой путь; вы думаете, что не все одинаково механистично.
– Ну конечно, нет, – возразил я. – Искусство, поэзия, мысль – вот феномены совершенно другого порядка!
– В точности такого же! – был ответ Гурджиева. – Их деятельность так же механична, как и все прочее. Люди это машины, а от машин нельзя ожидать ничего, кроме механического действия.
– Очень хорошо, – сказал я, – но разве нет таких людей, которые не являются машинами?
– Может быть, и есть, – сказал Гурджиев. – Но только это не те люди, которых вы видите. И вы их не знаете. Мне хочется, чтобы вы поняли именно это.» [2]
Этот разговор произвел сильное впечатление. Но дальше речь зашла вообще о странных вещах.
«Гурджиев покачал головой.
– Опять вы говорите о чем-то другом, – сказал он. – Вы говорите об ошибках, возникающих из восприятия, а я говорю не о них. В пределах данных восприятия человек может более или менее ошибаться. Однако, как я сказал раньше, главное заблуждение человека – это его уверенность в том, что он может что-то делать. Все люди думают, что они могут что-то делать, все люди хотят что-то делать; и первый вопрос, который задают люди, – это вопрос о том, что им делать. Но в действительности никто ничего не делает, и никто ничего не может делать. Это первое, что нужно понять. Все случается. Все, что происходит с человеком, все, что сделано им, все, что исходит от него, – все это случается. И случается точно так же, как выпадает дождь после изменений в верхних слоях атмосферы или в окружающих облаках, как тает снег, когда на него падают лучи солнца, как вздымается ветром пыль.» [2]
Предопределение, вот как называются такие вещи. О них много спорили теологи. Отвечает человек за свои поступки или нет. На все Воля Божья, утверждают некоторые. Поэтому человек не грешит сам, так как сам ничего не решает.
Смотрим Википедию:
«Идея предопределения тесно связана с доктриной спасения, то есть с вопросом о том, каким образом человек участвует в своем спасении – с помощью своей воли (добрые дела) или только принимая Божественную благодать. Идея абсолютного предопределения впервые появляется у блаженного Августина как реакция против пелагианства, дававшего человеческой свободе такое широкое значение, при котором не оставалось места не только действию, но и предвидению со стороны Бога. Сам Августин сопровождал своё учение о предопределении различными смягчительными оговорками. Основным текстом Августина о предопределении считается „О предопределении святых“. Блаженный Августин полагал, что первородный грех в корне извратил духовные силы человека, что зло неодолимо для него без помощи Божией. Августин пришел к убеждению, что в деле спасения свободная воля человека не играет существенной или даже вообще какой-либо роли. Свободной воли у человека после грехопадения в строгом смысле вообще не существует. Спасение же совершается исключительно всемогущим действием божественной благодати. Августин опровергал главный тезис полупелагианцев, что человек обретает веру в сотрудничестве с Богом. Такое понимание веры для Августина означало то, что человек присваивает себе то, что принадлежит Богу. Тот, кто хочет выступать „соработником Бога“, принижает благодать Божью, желая заслужить ее. Вера есть дар Божий. А если человек не способен сам уверовать, то Бог Сам должен избрать, кому дать веру и кого спасти. А значит, избрание не обусловлено ничем, что Бог мог предвидеть в человеке, ничем, кроме воли Божией. С точки зрения Августина избрание состоит не в том, что Бог предвидел, кто откликнется на евангельский призыв, и тех предопределил ко спасению, а в том, что Бог предопределил неспособных уверовать грешников к тому, чтобы дать им веру и тем самым спасти их.»
О проекте
О подписке