Когда в запотевшее от перегара окно постучалась белка, я проснулся. Сосед по комнате сидел на кровати и натягивал носки.
– You smell like shit, – сказал он.
– Just like your soсks[33].
Мы заселились в один день. Сосед был родом из китайской провинции с непроизносимым названием. Об этом и о том, как его зовут, он рассказал в день знакомства. Я не запомнил ни первого, ни второго. Мы почти не разговаривали.
В комнате стоял неаппетитный запах лапши быстрого приготовления. Из коридора доносились шаги студентов, торопившихся на занятия. Я схватил с тумбочки телефон – батарейка села. Спросил у соседа, который час.
– 09:40.
– Блядь! – я вскочил с кровати и бросился одеваться. Только в коридоре обнаружил, что надел футболку наизнанку. Натолкнулся на хаус пэрэнта, которая стучалась в двери проспавших студентов. Она спросила, почему я до сих пор не на экзамене. Я с ходу выдумал какое-то дурацкое оправдание и побежал в кампус.
У главного входа валялась разлитая чашка кофе, образовавшееся месиво было закидано сигаретными окурками. Наступив на это маленькое болотце, я вбежал в здание школы и помчался в аудиторию. Чернокожий охранник что-то прокричал вслед, но я не стал слушать. Постучавшись, я вошел в экзаменационный зал. Моя тяжелая отдышка нарушила мертвую тишину, царившую в аудитории. Экзаменатором в тот день был профессор Вудли. Он проводил меня до парты и вручил билет. «США начала XX века в творчестве Теодора Драйзера» – худшее, что может случиться с похмелья.
– Good luck[34], – сказал профессор и вернулся на свое место в конце аудитории.
Я облокотился на парту и уставился в окно. Охранник стучал шваброй по луже с окурками и ею же прогонял подходивших слишком близко к месиву школьников. Изредка с улицы доносился рокот проезжавших автомобилей. На ближайшей к кампусу улице меняли асфальт. Писать не хотелось.
– You have one hour left![35]
Денис объявился ближе к вечеру. Он провел бессонную ночь в участке и выглядел так, словно его обвесили кирпичами и заставили бегать марафон. Войдя в мою комнату, он рухнул на кровать и закрыл лицо ладонью.
– Это пиздец!.. – сказал он, когда я спросил, что случилось. – Надо ехать!
– Объясни, что произошло.
– Дай комп.
Он принялся стучать по клавиатуре, словно обезумевший. Он достал из-за пазухи загранпаспорт и стал вводить данные. Я взглянул на монитор: Денис покупал билеты в Краснодар.
– Почему ты уезжаешь? Что случилось?
– С-сука!
– Что?
– Батя бонусы истратил… похер, мамкиной кредиткой заплачу.
Денис взял билет на утренний рейс.
– Есть попить? – спросил он и, не дожидаясь ответа, схватил со стола открытую бутылку колы, из которой уже давно улетучился газ.
– Ты собираешься рассказать, что произошло?
Денис прикончил бутылку и смачно рыгнул. В этот момент я обрадовался, что в комнате не оказалось соседа, который всегда смотрел на Дениса с легким прищуром. Однажды он и вовсе прямо сказал, что визиты Дениса ему неприятны: «Какого хрена? Он лапает все подряд и не дает учиться!»
– Это пиздец, – повторил Денис.
– Да понял я! Ты можешь объяснить?
Я с трудом мог представить, что именно в системе ценностей Дениса является «пиздецом». Если полиция сообщит о случившемся школе, то Дениса могут отчислить. Но ему было бы на это глубоко наплевать: занятия он давно не посещал, да и учиться нам оставалось всего неделю. На худой конец ему могли впаять какой-то баснословный штраф, но зачем покупать билет?
– У меня был стаф, – признался Денис. – Они взвесили: больше шести грамм.
– На фига тебе столько? И что теперь будет?
– Ну, они отпустили пока… но будет суд. Повестка придет в кампус… Ты куришь в комнате?
– Нет, не курю, – я протянул Денису электронку. – Тебя могут посадить?
– Да, – Денис выдул два колечка. – Боже храни королеву и презумпцию невиновности! Идиоты даже не додумались вручить подписку о невыезде.
Вошел сосед. Он окинул Дениса неприветливым взглядом и тяжелым шагом поплелся к письменному столу.
– How was the exam? – спросил Денис нарочито дружелюбным тоном.
– Passed, I guess[36], – сосед надел гигантские наушники. На мониторе загорелась надпись: «Dota 2».
– Ты так и не объяснил, откуда у тебя шесть грамм.
– Ах, да… – Денис нервно захихикал. – В общем, мы с Маркусом это… продать хотели. У него же урожай добротный. Не все нам скуривать, верно? Я нашел людей и забил встречу. Сначала мы этих гопарей за них приняли, а потом… ну ты помнишь.
С каждым днем я узнавал его все лучше и лучше. И такие истории были в его духе. Он смотрел на жизнь, как уличный художник смотрит на голую стену: ему всегда хотелось рискнуть, чтобы «получилось красиво». В Краснодаре он жил жизнью провинциального мажора, в Веллингтоне хотел вкусить английской хулиганской эстетики «прям как в фильмах Гая Ричи». Стремление к красоте проявлялось и в его манере играть в футбол: он постоянно финтил и выпендривался перед другими игроками…
Последнюю ночь в Веллингтоне Денис захотел провести «отвязно».
– Кто знает, когда еще сюда вернусь? – сказал он. Они с Маркусом собрались в клуб. – Надеюсь, в этот раз нормальные телки будут!
Денис предложил присоединиться, но я отказался. Сказал, что после дня рождения чувствую себя паршиво и хочу остаться дома вздремнуть.
– Ну как знаешь. Надумаешь – звони. Я спать не собираюсь, – сказал Денис. – Утром зайду попрощаться.
Я лежал на кровати и разглядывал комнату. Уличный фонарь светил сквозь занавески, которые рисовали на стенах причудливые тенистые узоры. Они напоминали каракули, которые я делал на полях во время уроков. Я не особо парился о так называемом будущем. Был уверен, что поступлю в университет. В конце концов, чем я хуже остальных? Неуверенность была только в правильности пути, который я выбрал. В тринадцать я мечтал стать автором комиксов. Каждую неделю, возвращаясь со школы, покупал новые выпуски «Человека-паука» и «Людей Х». Потом Алан Мур со своими «Хранителями», Шпигельман, Кирби… Дома я перерисовывал сцены героических сражений в альбом. Мечта стать новым Стэном Ли или Стивом Дитко разбилась о первое же занятие в школе рисования. Так я впервые ощутил себя бездарным. Где-то вычитал, что осознание собственной бездарности – первый признак художественной зрелости.
«Человек-паук» Сэма Рэйми – первый фильм, который я посмотрел в кинотеатре. Мне было шесть. Мы сели на первый ряд (с тех пор я всегда стараюсь сесть поближе к экрану). Не помню, какой это был кинотеатр. Помню красные сиденья и занавес перед экраном, темноту в зале и как мама улыбалась, когда я время от времени на нее поглядывал. Она совсем не понимала, что происходило на экране. Зато она понимала, насколько происходящее важно для меня. И после сеанса она обещала, что впредь мы будем ходить в кино каждую субботу. Маме было плевать на возрастные ограничения – мы смотрели все: комедии, боевики, детективы, ужастики, драмы… Мама говорила:
– Маратик, кино тебе никак не навредит. Я гораздо больше волнуюсь, когда вы с дедушкой смотрите новости.
На долю секунды мне захотелось набрать Денису, но вместо этого я отправился в курилку. В темноте одиноко порхал огонек сигареты – это была Джинни. Она сидела в гигантских наушниках и листала Снэпчат. Увидев меня, она приспустила наушники на шею.
– Hey, – улыбнулась она.
Я попросил зажигалку. Мы обсудили вчерашний день. Я сказал, что все закончилось хорошо и Дениса отпустили. Затем мы говорили о школе и о том, «как будем скучать по этим временам». Джинни сказала, что первое время будет жить с мамой в Эксетере, а потом переедет в Лондон или Амстердам. Когда начался ливень и Джинни собралась уходить, я спросил, кем она хочет стать.
– I don’t know. Someone I couldn’t imagine, – Джинни засмеялась. – By the way, you like Rick & Morty, don’t you?
Ненавижу «Рика и Морти».
– I love Rick & Morty[37].
Денис: «Куда пропал???»
«Зашел попрощаться, а тебя нет».
«Короче, я пошел».
«На связи».
На часах – половина двенадцатого. Джинни еще спала. Тихонько встав с кровати, я пробрался в ванную. Позвонил отец.
– Я взял билеты на воскресенье, – сказал он. – Успеешь вещи собрать?
Джинни проснулась.
– Why are you running? Let’s have a breakfast and go to cinema afterwards…[38]
Мы сходили на «Войну бесконечности». Джинни жевала карамельный попкорн. На ней была футболка с логотипом MARVEL. Она смеялась с каждой шуточки Роберта Дауни-младшего, ее любимого актера.
На протяжении всего фильма я умничал о феномене кинокомиксов и о том, почему они стали популярны именно сейчас. Люди нуждаются в супергероях в моменты кризисов. Супермен появился в тридцатые, после Великой депрессии и в год прихода к власти Адольфа Гитлера. Бэтмен стал ответом на расцвет организованной преступности, первый комикс вышел в 1939 году – год, когда Аль Капоне досрочно покинул Алькатрас. А кинокомиксы вошли в моду после 11 сентября, когда впервые за много лет цивилизованный мир перестал ощущать себя в безопасности. Поэтому в фильмах MARVEL и DC так часто падают небоскребы.
Джинни сказала, что всегда предпочитала MARVEL из-за их толерантности. У них супергерои всех цветов кожи, и они не объективируют женщин. А еще они смешивают жанры и потому их фильмы нескучные. «Тор» – семейная сага, «Железный человек» – военный блокбастер, «Капитан Америка» – исторический боевик, а «Человек-паук» – подростковая комедия.
– Spider-man wears his mask so audience could easily associate with him[39].
Мы так увлеклись разговором, что поначалу не обратили внимания на женщину средних лет в узких джинсах и с короткой стрижкой. Она попросила нас заткнуться. Мы мешали ее детям.
– It’s a bloody movie! Not some fucking opera[40], – ответил за нас сидевший неподалеку дедуля без 3D-очков.
Мы с Джинни прыснули.
После кино мы пообедали в пиццерии. Играя c соломинкой, она рассказывала о своей семье. Родители развелись, едва Джинни исполнилось десять. Отец работал в Сити, он же оплачивал учебу. Мать вышла замуж во второй раз и жила своей жизнью. Она воспринимала Джинни как лучшую подругу, а не как дочь, о которой нужно заботиться. Из-за этого у них всегда были сложные отношения.
– But I love her. No matter what[41].
День закончился прогулкой по парку. Жители Веллингтона пили пиво, играли в бадминтон и запускали воздушного змея. Кто-то пришел с гигантским бульдогом и распугал детишек; они побежали к родителям и спрятались за их спинами. Родители ругали собачника и грозились вызвать полицию. Джинни предложила пройтись до беседки, потому что видеть копов второй раз за три дня «у нее нет настроения».
Солнце убежало на запад. Где-то за холмом зажглись китайские фонари и грациозно пролетели над нашими головами. Возле беседки застали Колина с Эммой; они, громко чавкая, целовали друг друга в губы. Поначалу мы с Колином сделали вид, что не заметили друг друга, но Джинни и Эмма обменялись многозначительными улыбками. Тогда Колин предложил устроить двойное свидание. Девчонки с радостью согласились.
Чемодан собирали в день вылета, Джинни вызвалась помочь. Как только я сдал хаус пэрэнту ключи от комнаты, пришел Колин. Мы договорились созваниваться.
Школа закончилась, начиналась новая жизнь. В самолете я пытался представить, какой она будет. Строил планы, ставил цели и предавался мечтаниям до тех пор, пока шасси не коснулось посадочной полосы. На борту раздались аплодисменты. Я вернулся домой.
О проекте
О подписке