Дом № 2А / Невский пр., 126 / 1-я Советская ул., 14^[15]

В 1860-х гг. участок Масленниковых. В имевшемся здесь доме в 1867 г. жил содержатель каретного заведения купец 2-й гильдии Николай Масленнников.

Суворовский пр., 2А. 2015 г.

Доходный трехэтажный дом на участке наследников купца Василия Степановича Туликова построил в 1883 г. архитектор полиции и Александро-Невской лавры техник-строитель Г.И. Карпов. Позже дом был надстроен четвертым этажом. В 1895–1898 гг. дом посудного торговца петербургского купца 2-й гильдии Василия Савельевича Савельева (умер в августе 1898 г.). В 1900–1917 гг. домовладение принадлежало Александре и Василию Александровичам Савельевым, Василию Лукичу, Василию Васильевичу, Татьяне и Ольге Васильевнам Никольским. Все они жили близ Пантелеймоновской церкви в доме № 5 по Косому переулку, совместно владея этим домом, сдаваемым внаем.

В конце XIX в. здесь жили Екатерина Алексеева Исаева, владелец переплетной мастерской и фабрики картона для железнодорожных билетов Лейба-Гирш Райбштейн, подвизавшийся на частной службе Моисей Рубинович Фойгельсон, Надежда Васильевна Худоярова. Алексей Григорьевич Григорьев содержал прачечное заведение, крестьянин Василий Иванович Зязин – железную торговлю, купец Александр Васильевич Масленников – яичную торговлю.

В 1917 г. в доме № 14 по 1-й Рождественской жили: чиновник Контроля Николаевской железной дороги надворный советник Павел Хрисанфович Ильенко и его жена Евгения Александровна, Анна Ивановна и Варвара Алексеевна Марагаевы.

При пробивке в 1906 г. начала Суворовского проспекта возник довольно сложный топонимический казус: дом № 126 «переехал» на 1-ю Рождественскую улицу и находится там поныне, а Суворовский начинается домами с загадочными номерами 1А и 2А.

В 1907–1908 гг. здесь в типографии, нанимаемой почетным гражданином Борисом Марковичем Вольфом, печатался журнал «Образование»^[16], редактируемый писателем и общественным деятелем директором Тенишевского училища Александром Яковлевичем Острогорским (1868–1908), выпускником юридического факультета Петербургского университета. Когда князь Тенишев основал в 1899 г. свое училище особого типа, он пригласил стать его директором Острогорского, который использовал новые приемы образования и воспитания, чуждые школьной рутины, обращая преимущественное внимание на индивидуальность учащихся. Школьная хрестоматия по русской литературе «Живое Слово», выдержавшая с 1907 по 1922 г. 14 изданий (в том числе, Нью-Йорке в 1920 г. и в Праге в 1922-м), признавалась лучшим пособием этого рода для ознакомления учащихся с родною словесностью; «Русское правописание» Острогорского выдержало 11 изданий (1908–1915). А.Я. Острогорский активно сотрудничал в Императорском Русском техническом обществе, при котором учредил Высшие юридические курсы, и в Союзе взаимопомощи русских писателей. Журнал «Образование» он редактировал с 1896 г. В «годы свобод» состоял гласным С.-Петербургской городской думы, выступал на митингах, организовал учительский союз^[17].

Суворовский пр., 2. 2015 г.

В 1913–1917 гг. здесь жили: Антон Иванович Лефлер, коллежский регистратор Иван Федорович Лиссонов, Анна Ивановна и Варвара Алексеевна Марагаевы, дворянка Матрена Александровна Мацулевич. Константин Тимофеевич Капралов содержал булочную, совладелец торговой фирмы «Братья Карякины» (колбасная и сливочная торговля) Алексей Васильевич Карякин – сливочную торговлю, врач Яков Самойлович Магазинер – частную лечебницу, Василий Иванович Степанов – меблированные комнаты и ресторан.

7 декабря 1918 г. здесь открылось кабаре «Ша нуар» (от франц. chat noir – черный кот). Оно просуществовало около двух месяцев, показав несколько водевилей и буффонных эстрадных номеров. В феврале 1919 г. в помещении кабаре разместился красноармейский клуб^[18]. Реплику названия кабаре из 1918 г. вольно использовали предприниматели XXI в., открывшие здесь кафе «Кошкин дом».

Этюд о поэте Александре Ивановиче Введенском

В 1920-х гг. здесь жил поэт Александр Иванович Введенский (1904–1941), член петроградского Союза поэтов, стоявший у истоков ОБЭРИУ (Объединение Реального Искусства). Он родился на Петербургской стороне. Его отец был экономистом, мать – известным в городе врачом-гинекологом. Учился в частной гимназии Л.Д. Лентовской (на углу Бармалеевой ул. и Большого пр.), имевшей сильный состав преподавателей. Директором гимназии был В.К. Иванов, хорошо знакомый с творчеством Салтыкова-Щедрина, иногда заменявший учителя словесности. Классным же наставником и преподавателем истории был А.Ю. Якубовский, будущий академик. Но особое влияние на Введенского имел Л.В. Георг, большой знаток поэзии, лично знакомый с Александром Блоком, всемерно поощрявший в учениках любые литературные занятия. Большой популярностью у учеников пользовался кружок «Костер» – детище Георга, в котором знакомились с новой литературой, читали Блока, Ахматову, Гумилева. Введенский был активным участником этого кружка.

Александр Иванович Введенский

После окончания школы в 1921 г. Введенский вначале поступил на юридический факультет университета, но вскоре перешел на китайское отделение восточного факультета. Однако литературные интересы пересилили, и он прекратил посещение лекций. Теперь его можно было встретить у Н. Клюева или М. Кузмина. Введенского интересовали все современные виды искусства, потому что в то же время он частый гость в Институте художественной литературы, которым руководил Казимир Малевич и где преподавал В. Татлин. Чуть позже он знакомится со школой левого искусства – Павлом Филоновым и его учениками. Происходит встреча с Д. Хармсом. Введенский и Хармс декларируют поэтическую платформу «двоих».

Эта встреча определила многое в жизни обоих поэтов. С этого времени их судьбы развивались по одной неровной линии. Хармс стал называться «чинарь-взиральщик», а его друг – «чинарь Авторитет бессмыслицы александрвведенский». Именно так: с маленькой буквы и слитно он подписывает теперь свои опусы. Оба вступили в Союз поэтов, оба напечатали по стихотворению в сборниках Союза – «Собрание стихотворений» и «Костер» (Л., 1926, 1927). Вскоре к «чинарям» присоединились Н. Заболоцкий, Д. Левин, И. Бахтерев, К. Вагинов. Их группу пригласил стать одной из творческих секций Дома печати его директор А. Баскаков. Они назвались ОБЭРИУ, выпустили «Манифест», в котором Введенский характеризуется следующим образом: «А. Введенский (крайне левое нашего объединения) разбрасывает предметы на части, но от этого предмет не теряет своей конкретности. Введенский разбрасывает действие на куски, но действие не теряет своей творческой закономерности. Если расшифровать до конца, то получается в результате – видимость бессмыслицы. Почему – видимость? Потому что очевидной бессмыслицей будет заумное слово, а его в творчестве Введенского нет, нужно быть побольше любопытным и не полениться рассмотреть столкновение словесных смыслов. Поэзия не манная каша, которую глотают, не жуя, и о которой тотчас забывают».

В канун нового 1932 г. Введенского сняли с поезда, которым он ехал в Москву, и арестовали. И хотя ему предъявлялись обвинения в контрреволюционной деятельности, дело шло по «литературному отделу» ГПУ и инкриминировало «отвлечение читателей своими заумными стихами» от задач строительства социализма. 18 июня Введенского освободили из Дома предварительного заключения с предписанием отправиться в ссылку в Курск. Позже он переехал в Вологду. 1933 г. Введенский вновь встретил в Ленинграде, где наступил наиболее плодотворный период в его жизни. На страницах всех ленинградских детских журналов публикуется масса его стихов и рассказов.

В 1936 г., приехав по литературным делам в Харьков, Введенский познакомился с Галиной Викторовой, которая вскоре стала его женой. Но все литературные связи оставались в Ленинграде, а после разгрома редакции, руководимой С.Я. Маршаком, и переезда его в Москву, – в столице. Сюда посылались рукописи, иногда удавалось и самому приехать. В Харькове написано самое большое из сохранившихся произведений Александра Введенского – пьеса «Елка у Ивановых» (1938 г.).

О гибели Александра Введенского существует несколько версий. По одной из них, когда в сентябре 1941 г. немцы стали приближаться к Харькову, его семья должна была эвакуироваться в тыл. Подали состав, погрузили вещи, устроились женщины и дети, а поезд все не трогался. Было сказано, что они поедут только на следующий день. Александр Иванович решил ненадолго отлучиться. Когда он вернулся, его арестовали. Основанием послужило то, что будто бы он хотел остаться под немцами. Эшелон с арестантами долго шел на восток. Где-то в степи Введенский умер от дизентерии. В его семье хранился документ, свидетельствующий, что «…уголовное дело по обвинению Введенского Александра Ивановича, 1904 года рождения, на день ареста 27 сентября 1941 года проживающего в г. Харькове, постановлением Управления КГБ при СМ УССР по Харьковской области от 30 марта 1964 года прекращено по п. 2 ст. 6 УПК УССР, т. е., за отсутствием состава преступления». Его рукописи чудом спас в блокадном Ленинграде Я.С. Друскин. Исследованию жизни и творчества А.И. Введенского посвящено немало работ^[19], по которым и составлена его биография.

В 1930–1940-х гг. здесь жили сотрудник треста «Лентрамвай» Георгий Михайлович Аверин (кв. 8), сотрудник проектного института «Ленгипроторф» Эммануил (Меер) Григорьевич (Герцевич) Бак (кв. 41), Алексей Николаевич Горбунов и его сестра Нина Николаевна Задворная (кв. 27), инспектор Дорожно-транспортного совета Осоавиахима Октябрьской железной дороги Константин Николаевич Жаглевский^[20] (кв. 30), Сергей Изосимович Изосимов, его сын Валентин и дочь Мария (кв. 16), Павел Алексеевич Крутиков, его сын Владимир и дочь Тамара (кв. 24), служащий Областного финансового отдела Семен Георгиевич Николаев (кв. 40), механик Лев Григорьевич Пикштейн и его жена Рахиль Абрамовна (кв. 40), Виктор Яковлевич Стругалев, его жена и сын Борислав (кв. 25), Дмитрий Николаевич Ченгин и его мать Наталья Михайловна (кв. 46), Владимир и Леонид Федоровичи Чугуновы и дочери последнего Людмила и Тамара (кв. 26)

В боевых действиях на фронтах Великой Отечественной войны участвовали жители дома А.Н. Горбунов, В.С. Изосимов, П.А. Крутиков, Б.В. Стругалев, Д.Н. Ченгин, Л.Ф. Чугунов.

A. Н. Горбунов (1902 – после 1941), уроженец Петербурга. Призван в Красную армию 26 июня 1941 г. Смольнинским РВК. Красноармеец. Пропал без вести в декабре 1941 г., о чем его сестру известили в 1947 г.^[21]

B. С. Изосимов (1926 – после 1947, до 1985) призван в Красную армию Московским РВК Ленинграда 19 июля 1943 г. Красноармеец, стрелок 134-го стрелкового полка 45-й Гвардейской стрелковой дивизии 3-го Прибалтийского фронта. Легко ранен 21 февраля 1944 г. на подступах к гор. Либаве. После излечения и обучения – сержант, командир бронетранспортера 92-го Гвардейского механизированного полка 29-й Гвардейской механизированной дивизии. За участие в боях за освобождение советской Прибалтики, перенесенное ранение и добросовестное исполнение своих служебных обязанностей представлен к награждению. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 ноября 1947 г. награжден медалью «За отвагу» (номер записи в ОВД «Подвиг народа…»: 80423777). Его отец С.И. Изосимов (1888 г. р.), умер в ноябре 1941 г., сестра Мария (1921 г. р.) умерла в феврале 1942-го (Блокада, т. 12).

П.А. Крутиков (1902 – после 1942), уроженец Петербурга. Призван в Красную армию Смольнинским РВК 10 декабря 1941 г. Пропал без вести в июне 1942 г., о чем его дочь Тамара была извещена в 1946 г.^[22] Его семи летний сын Владимир умер в блокадном Ленинграде в феврале 1942 г. (Блокада, т. 16).

Б.В. Стругалев (1919 – после 1941), уроженец дер. Бородино Новоржевского у. Псковской губ. Призван в Красную армию Смольнинским РВК 10 октября 1940 г. Пропал без вести в сентябре 1941 г., о чем в августе 1946 г. сообщено на запрос его матери, жившей тогда в доме № 6/8 на 8-й Советской ул.^[23] Его отец В.Я. Стругалев (1885 г. р.), умер в блокадном Ленинграде в мае 1942 г. (Блокада, т. 29).

Д.Н. Ченгин (1922–1943), красноармеец, курсант армейских курсов младших лейтенантов 8-й армии, убит при авианалете 4 июня 1943 г. Похоронен в р-не Сясьстроя^[24].

Л.Ф. Чугунов (1908–1944), уроженец дер. Федяйкиной Холмовской вол. Пошехонского у. Ярославской губ. (ныне – дер. Федяйкино Пошехоно-Володарского района Ярославской обл.). Призван в Красную армию 26 июня 1941 г. Смольнинским РВК Ленинграда. Красноармеец, по сведениям сослуживца, погиб в бою 26 февраля 1944 г. под Псковом. Поскольку этот факт не отражен в донесениях воинской части, считается пропавшим без вести в феврале 1944 г., о чем в 1948 г. сообщили его брату, оставшемуся опекуном его дочери Людмилы (1934 г. р.), в ответ на запрос о розыске^[25]. Четырехлетняя Тамара Чугунова умерла в блокадном Ленинграде в марте 1942 г. (Блокада, т. 33).

Блокадные судьбы Сергея Изосимовича Изосимова, Марии Изосимовой, Владимира Крутикова, Виктора Яковлевича Стругалева и Тамары Чугуновой разделили еще 20 жителей этого дома.

К дому со стороны Суворовского проспекта примыкает современная пристройка торгово-развлекательного центра с расположенными там кафе «Рифо», рестораном «У Рудольфа II», баром «Гамбринус». Между домами № 126 и № 2 по Суворовскому построен дом № 126/2, спроектированый в архитектурной мастерской Анатолия Столярчука.