Глава 3

В платном перевозчике мы оба молчали. Мне было не по себе – вроде бы стоило поблагодарить Эрка за помощь, хоть он и сам предложил. Решила делать вид, что согласилась просто из безвыходности положения. И была даже благодарна, что больше не подшучивает над моим серьезным промахом и ни о чем не спрашивает.

Поездка заняла целых двадцать минут. На бесплатном перевозчике вышло бы раз в пять дольше, но бесплатные в такое время уже и не ходят. Это значит, что квадрат Эрка на самой окраине. Я молчала и когда мы поднимались на скоростном эскалаторе до двести двенадцатого этажа, и когда он, приложив удостоверение, открывал замок. Но не выдержала, войдя в светлое, огромное помещение. Такое, даже в мноквадратнике на окраине, стоило немыслимых денег.

Я присвистнула:

– Ого, Эрк! Мне стало любопытно, кто твои родители? Или ты получаешь такой доход от подработки в полиции?

Эрк скинул ботинки, направился в гостиную невероятных размеров и ответил, не оборачиваясь:

– Давай без этого, а? Вот там комната свободная – можешь занимать ее, пока не восстановишь удостоверение личности. Можешь не рассыпаться в благодарностях, но и нервы себе трепать я тебе не позволю.

– Без чего? О чем ты?

Я действительно не понимала. Эрк повернулся, заправив руки в карманы, и посмотрел на меня с раздражением. Нет, я может, и не рассчитывала на прилив романтики или неловких касаний вот так сразу, но никак не могла сообразить, почему такой вежливый и приятный парень вдруг разозлился. Он как будто понял мое недоумение и вдруг сказал:

– Эрк Кири.

Шагнула к нему и снова замерла, так и не понимая:

– Я знаю, как тебя зовут.

И он повторил с паузами, как будто говорил с умственно-отсталой:

– Эрк. Кири. До сих пор будешь делать вид, что не можешь сопоставить?

Меня долбануло осознанием. В самом деле, только сейчас долбануло! Кири – довольно распространенная фамилия, в прошлом было не меньше трех знаменитых писателей, и дипломатов, и даже один президент. Лет семьсот назад – я не слишком хорошо помнила историю, чтобы сказать точнее. Но… сейчас в мыслях обозначился другой однофамилец, который раньше не приходил в голову:

– Командор Кири… твой родственник?

– Отец. А то ты не знала.

У меня отвисла челюсть. Один из главнейших людей в правительстве, командор Четвертого Сектора Освоенной Территории, а его сын – вот так запросто ходит по земле и учится в той же академии, что и я? Мне почему-то представлялось, что настолько высокопоставленные персоны обучают своих чад не там, где они могли бы получить травмы и вынуждены были общаться с простыми смертными. Да на любом задании в полиции Эрк мог нарваться на оборотней и погибнуть! И никаких других детей элиты я в академии не встречала, так почему мне эта неочевидная мысль должна была прийти в голову? Я рассматривала его теперь пристальнее, пытаясь вспомнить из учебников изображение отца и уловить внешнее сходство.

– Не знала? Да и все равно. Иди спать. Я с ног валюсь.

– Подожди! – я даже руку вскинула, как будто собиралась его жестом остановить. – Эрк… а может быть такое, что ты отказываешь… ну, девушкам отказываешь по этой причине?

Он улыбнулся:

– Я не отказываю девушкам. Я отказываю только тем, кто перед признанием в чувствах сначала навел обо мне все справки, а уж потом подкатил. Предпочитаю дам, которые никакого отношения к академии не имеют.

Мне нечего было возразить – лишь руками развести могла. Да, мы с Триш расспрашивали кое-кого об Эрке, но никого из ближайших друзей. И узнавали вовсе не о родословной, может, только потому нам никто об этом и не сказал. Или думали, что и без того известно, или просто отвечали на прямо поставленный вопрос – есть у Эрка пассия и нет. Но сейчас любые объяснения прозвучали бы пустым оправданием. Он ведь тогда мне даже не нагрубил – просто отшил. А девушек себе ищет подальше от знающих. Чтобы не путалось честное с меркантильным? Но Эрк сам по себе впечатляющий – да ни одна девушка не станет рассматривать за его внешностью и характером каких-то дополнительных бонусов! Но и это звучало всего лишь оправданием. Потому я не стала спорить и доказывать свою невиновность – да и слишком много времени прошло, пора уже и забыть. А теперь и простить, раз так.

Даже комната была огромной – я таких пространств в жилых помещениях и не припомню. Усталость была жуткой, ноги гудели, а после того, как скинула туфли, принялись гудеть с угрожающим звуком, но мне так хотелось осмотреться, почувствовать себя хотя бы ненадолго богатенькой девочкой, которая ни в чем себе не отказывает. Вид на город с такой высоты был лучше любой картины, серые стены, которые на ощупь оказались шероховатыми, привлекали к себе не только взгляд, но и вызывали желание непременно погладить. Разделась и проникла в прилегающую ванную – и там сошла с ума окончательно. Я никогда не была завистливой, вообще не понимаю, что на меня нашло, но отчего-то хотелось визжать. И душевая кабина, и ванная – все отдельно. Все блестит, переливается, а стены обиты темно-коричневым синтетическим мрамором. Возможно, что у Эрка и не паранойя… я это поняла только после того, как увидела ванную комнату. Кто знает, на что готовы пойти женщины, чтобы оказаться здесь и лучше на всю жизнь задержаться? А в доме самого командора, наверное, еще круче? Хотя вряд ли может быть намного круче – это уже даже представить невозможно.

Кири… Сын самого командора Кири…

Я слишком хотела узнать его имя, а в голове крутилось только «Кири» – как отголосок какого-то ненужного воспоминания. Человек, стоящий за моей спиной – я чувствовала его дыхание и ту знакомую силу, которую ощущала всякий раз, едва ему стоило оказаться рядом – носил другое имя. Его я не знала. Я его никогда не слышала.

– Вспоминай, Дая, – улыбка в голосе.

И больше ничего не надо. Только ответить его же именем – и точно тем же тоном. Если от моего голоса он получает то же удовольствие, которое я от его, то его тоже проберет до самых костей. Только для одного этого надо знать. Я развернулась резко. Точно, он улыбался. Безупречный.

Я положила ладонь ему на грудь, с вяжущим удовольствием провела пальцами по гладкой коже, обвела сосок, спустилась на живот. Вертикальные зрачки сузились и превратились в тонкие полоски. Ему нравится. Ему нравится все, что я делаю, как мне нравится все, что делает он. Уверенно скользнула рукой еще ниже, коснулась члена – возбужденного, каменного. Без стыда начала поглаживать – без страстного напора, но я хотела сделать хоть что-нибудь. Сон – не место для неловкостей. А крокодильи глаза бывают только в сновидениях.

– Любимая, – он положил руки на мои голые плечи, повел вниз – я готова была взвыть даже от такой ласки. – Ты самая красивая, я это всегда знал. Но приятно узнать, что ты сегодня сама сделала шаг ко мне.

Он явно говорил не о моих нежных заигрываниях с его членом. Но и остановиться не могла, обхватила пальцами, усиливая нажим. Он выдал короткий стон.

– Какой шаг, любимый?

– Не так быстро, Дая. Я хочу оставить самое приятное до реальной встречи.

– Ты поэтому никогда меня не целуешь?

Он положил ладонь мне на щеку, наклонился, но прижался лбом к моему.

– Поцелуй – это, возможно, самое важное, что случается у влюбленных. Я готов ждать хоть вечность.

– Чего ждать?

– Но я очень тебя хочу.

И его руки притянули к себе тесно, до стона. Заставили изогнуться и ощутить каждой клеткой тела наше обоюдное желание не останавливаться, слиться окончательно. Поцелуй в шею – не мягкое касание, а почти жадный укус. Он тоже едва держится. А зачем мы держимся?

Я проснулась и сразу села, прижала руку к груди, потому что в ушах застучало в ритме сердца. Кажется, не кричала. Едва отдышалась, посмотрела в сторону. Вздрогнула и спросила:

– Эрк?

Он сказал вверх:

– Светлее на двадцать.

Освещение тут же немного повысилось. Эрк подошел, вглядываясь в мое лицо пристально, потом сел на край постели.

– Я… я просто мимо комнаты проходил. И услышал звуки – как будто тебе плохо.

О, мне было хорошо. Если бы я сама принимала решения, да еще и во сне, то вообще бы никогда не просыпалась. Сейчас же натянула покрывало до подбородка и заставила себя улыбнуться:

– Да нет, ничего такого!

Глаза у Эрка очень красивые – зеленые, умные, внимательные.

– Дая, кошмары – это не стыдно. Но надо обратиться к штатному психологу. Кошмары свидетельствуют о глубоком, затянувшемся стрессе, и до этого лучше докопаться до того, как ты испытаешь новое потрясение. Солдаты не имеют права на уязвимую психику.

– Да я не…

– У меня самого были кошмары. И теперь их нет. Любая проблема решается, если ее решать.

Возбуждение еще не отступило. Надо выпить воды, потом немного отдохнуть, но сейчас уже блондин из сна не казался идеальным. Вот же он, идеал, сидит прямо на моей постели. Руку протяни и коснешься. Интересно, как Эрк отреагирует на мое прикосновение? И ведь не объяснишь, что кровь закипела совсем не из-за него, но зато из-за него продолжает кипеть. Я не рискнула проверять.

– Дая, почему ты так смотришь?

Я кое-как собралась и заставила себя мыслить:

– А почему тебе снились кошмары, Эрк?

– Долго рассказывать. Потом как-нибудь, если мы станем друзьями, – он улыбнулся, встал и отправился на выход. – Темнее на двадцать.

Свет снова приглушился, а я откинулась на подушку. Сам Эрк сказал, что есть возможность нам стать друзьями! Я об этом раньше и не задумывалась, но теперь невольно обрадовалась, представляя, как мы вместе выбираемся в клуб или на прогулку, как привыкают к моему присутствию шестикурсники, как все постепенно открываются и начинают рассказывать о себе. И Эрк рассказывает… А потом понимает, что я и есть та самая… Да что со мной? Из одного болота вынырнула и сразу нырнула в другое. Триш права, у меня уже гормональный сбой.

***

Весь следующий день я носилась с восстановлением документов: сдала кровь, отпечатки пальцев, прошла полное сканирование организма, чтобы заново идентифицировать личность, написала заявление в полицейском квадрате о краже и блокировке старого удостоверения. С последним проблем тоже не возникло, но капитан прямо сказал, что поймать конкретного перевертыша в таком густонаселенном городе немного сложнее, чем найти нужную пылинку во всей Освоенной Территории. Пылинка хотя бы вид свой не может изменить. Да я и не рассчитывала, но впервые воочию наблюдала полное бессилие представителей власти – против оборотней они были слепыми котятами. Хорошо, что хоть этот всего лишь поясную сумочку стащил, а убил бы или искалечил – все равно ничего нельзя было бы поделать.