Кроме того, зачем эти близкородственные связи? Опять традиции! И многие азербайджанцы, особенно те, кто родились в деревенских районах, а в столицу приехали уже повзрослев, следуют этим традициям. И согласно им мою двоюродную сестру должны отдать замуж за меня, даже не спросив об этом её мнения. Нравится ей навязанный жених или нет – не имеет значения. Мол, поженятся и привыкнут друг к другу. У отца с матерью (как и у многих других пар в нашей стране) история женитьбы та же. Моим, по крайней мере, повезло – они действительно сошлись. А сколько тех, кто просто вынуждены терпеть друг друга по жизни ради детей? И ведь есть те, кто не вытерпел и развёлся.

Лично я рисковать не хочу. Не спорю, Гюнай действительно красивая. Но мне нужна такая спутница жизни, чтобы понимала меня, а не просто стала у нас домработницей. В деревенских районах образование оставляет желать лучшего. К тому же двоюродная сестра не знает русского языка, не читала книг (или читала мало) из-за того, что ей, как и её сёстрам и братьям, приходилось помогать родителям – работать по хозяйству. Нет, пусть уж лучше её возьмёт в жёны такой же деревенский парень. Опять не о том думаешь, Шаин!

– Давайте оставим эти разговоры о женитьбе, так как я уже завтра уезжаю.

– Как завтра? – мать всплеснула руками.

– Ох, темнишь ты, сынок, – отец покачал головой. – Документы надо подготовить, визу и до кучи всего.

– Ну… так всё уже готово, – настаивал я: врать, так врать по полной! – Начальство меня по прибытии всем обеспечит.

– Интересно, чем? Шприцом снотворного, операционным столом с ремнями и скальпелем, дабы разделать тебя на органы?

После подобного изречения мать охнула. Она точно воображает, как некие злобные дядьки с ехидными ухмылками режут меня на запчасти. Всё, сейчас начнётся истерика…

– Никаких Штатов, Шаин! – мать перешла на крик. – К дьяволу эти деньги! Уж лучше оставайся тут, но живой!

Так… если продолжу лить свою песню и упрусь рогом, то и до слёз могу довести. Чего-чего, а не люблю, когда мама плачет. Ну, а кто любит-то? Это ж бесчувственным засранцем надо быть. Но с учётом того, что я по-прежнему хочу отправиться в Дархасан, зная, что мать будет переживать и плакать… Блин!!! Поверили бы, что я действительно отправляюсь в штаты, и не было бы никаких переживаний.

Я тяжело вздохнул. Придётся уступить.

– Хорошо, мам. Никаких Штатов, – и тут совесть моя была чиста. Ведь я действительно не собираюсь туда ехать.

– Что-то подозрительно легко ты сдался, – произнёс отец. – Опять темнишь, Шаин.

– А что мне ещё остаётся, как не сдаваться? – я пожал плечами. – Спорить с вами?

– Ладно, – мать кивнула. – Тогда завтра же вернёшь деньги.

– Зачем, милая? – фальшиво удивился отец. – Нам они пригодятся.

– Это грех, Сакит! Нельзя брать чужое! Аллах наказывает за такие поступки!

Ну да, ну да… наказывает… виллами, квартирами, роскошными машинами. По-моему, либо не существует никакого Аллаха, либо ему глубоко наплевать, кто у кого и сколько украл. Но родителям я об этом говорить не стал. Они знают о моих атеистических взглядах, но религиозных тем мы стараемся не касаться. Каждому своё.

– Правильно, грех. Только на всё воля Господня, – с лёгкой усмешкой продолжил отец… сейчас начнёт трактовать религиозные тексты по-своему. – И вот поэтому эти деньги тут, у нас дома.

– Господь тебя испытывает! – наставительно покачав пальцем, сказала мать.

Угум-с… как же… испытывает. Всезнающий бог, решивший провести испытание, смахивает на стеклодува, который создаёт бокал только с одной целью: бросить его об пол и посмотреть, разобьётся ли он или нет, будто не знает о свойствах стекла. Но… я приготовился к тому, что отец сейчас должен выкинуть какое-нибудь веское словечко, которое поставит точку в теологическом поединке.

– Конечно испытывает! – отец покивал головой для пущей убедительности. – Но ведь на всё воля Бога! Аллах не станет меня наказывать, ведь я оставлю деньги у себя по Его воле. Или на мои решения Его воля не распространяется?

Воля гипотетического Создателя, его всезнание и божественные испытания – одни из самых скользких тем в религии. Браво, папа! Аж захотелось встать и зааплодировать. Но нельзя. Обижу маму.

– Всё равно! Пусть возвращает! – эмоции и напор мама пускает в ход, когда гнилые зубы религиозных доводов ломаются, так и не сумев прокусить непрошибаемую стену железной логики. И тут отец предпочитает уступить, невзирая на то, что он всё же прав. Нервы жены для него важнее собственной правоты. Впрочем, так он и о своих нервах заботится.

– Хорошо, хорошо, – папа улыбнулся. – Будь по-твоему. Пусть возвращает.

– Ну… раз уж мы достигли единогласия… – произнёс я и с напускным сожалением стал убирать деньги в рюкзак. А ведь вижу по глазам мамы, что она тоже сожалеет. Но против религиозных правил не пойдёт. Что ж, обмануть не получилось, придётся сказать правду. Но так, чтобы они в неё поверили. Хотя чего это я? Ведь и сам ещё не до конца верю Джахангиру. Вот завтра и проверим, вешал ли старик мне лапшу на уши или нет…

* * *

– Сынок, вставай! Уже девять утра, – мама тормошила меня за плечо. – Ты же всегда вовремя просыпался.

Я нехотя открыл глаза и зевнул.

– Ещё пять минут, мам, и я встану.

– Что с тобой? Ты никогда не опаздывал на работу.

– Да отпросился я, – соврал я, на работу уже было наплевать.

– Ну… хорошо, – с сомнением сказала она спустя некоторое время. – Долго не лежи. Кто рано встаёт, тому Бог подаёт.

– Ухум…

Я закрыл глаза, сладко потянулся и перевернулся на другой бок. Сегодня можно и побездельничать. Но спустя пять минут, как и обещал, я отбросил простыню и встал.

Было ясное погожее утро. За окном щебетали воробьи и свиристели неугомонные ласточки, носившиеся туда-сюда, как сумасшедшие. Хороший денёк для прогулки на гору, чем сегодня я и собрался заняться. Наш посёлок располагался как раз у подножия одной из таких гор, цепью протянувшихся с севера на юг на протяжении всего Карадагского района^[2].

Умывшись и позавтракав, я принялся собираться. Переоделся для прогулки по скалистой местности: кроссовки, джинсы, майка-безрукавка с эмблемой группы Godsmack на груди, кепка – всё чёрное (мой любимый цвет). Подхватил рюкзак, вчера перед сном подготовленный всем необходимым, и перекинул через плечо.

– Уходишь? – отец появился в прихожей и окинул меня придирчивым взглядом.

– Да, прогуляюсь. Поднимусь на гору. Давно там не был.

Папа кивнул и добавил:

– Слишком уж там не задерживайся. И поосторожнее со скорпионами и змеями.

С этими тварями действительно стоит быть осторожнее – летом гора ими кишела. Нет, наткнуться на них, если намеренно не ищешь, проблематично, так как гады прячутся в норах, под камнями, в щелях. Надо быть осторожнее, когда хочешь присесть на тот или другой валун. Сначала посмотреть: а нет ли тут какого-нибудь ядовитого задокусателя…

– Знаю, – я поправил кепку и вышел.

Перед входом в подъезд меня встретил давешний кот.

– Привет, Рыжий, – произнёс я.

– Мррряяу, – ответил он и принялся ластиться к моим ногам.

Я присел и стал чесать его за ухом. Тот с удовольствием заурчал, подставляя под кончики пальцев то одну, то другую сторону головы, блаженно щурясь.

– Наверно, мы больше не увидимся, красавец.

– Мррряяу.

– Угу, и я того же мнения, что бы ты там не имел ввиду, – я улыбнулся.

Кот слегка приоткрыл глаза.

– Прости, ничего вкусненького для тебя не прихватил.

Рыжий снова закрыл глаза, отдавшись во власть кошачьего удовольствия.

– Ладно, бывай.

Я встал и резко зашагал прочь. Резко, чтобы котяра не увязался за мной. Когда я ухожу быстро, он понимает, что следовать за этим человеком – дохлый номер: ничего от него уже не дождёшься.

– Мрряяу, – раздалось за спиной.

Я обернулся. Рыжий сидел на ступеньках, дёргал хвостом и щурился из-за солнечного света.

– Пофигист, – я усмехнулся. – Пока, Рыжий.

* * *

Гора гигантской приплюснутой шапкой возвышалась над посёлком. Ну-у… как гора?Семь сотен метров над уровнем моря не так уж и много. Это ж не вечнозанесённые снегом пики Муровдага и Шахдага, которые стоят за хренсот километров от столицы в горных районах. Хех, наша горка даже имени не имеет. Ладно, меньше слов… полезли.

Карабкаться не приходилось. Если идти спокойно, так и вовсе увеселительная прогулка. Только с камешками под ногами надо быть аккуратнее: покатятся, поскользнёшься и привет – мордой об землю, если руками не успеешь удержаться – ими я придерживал лямки рюкзака.

Солнце висело уже довольно высоко и нещадно припекало. Но уже тут – на первой четверти пути было заметно прохладнее: с горы дул Хазри. Пока шёл по посёлку, ветер почти не ощущался, а тут – свирепствовал, будто всеми силами пытался помешать мне. Редкие травинки, колючки и цветы дрожали от порывов, словно исполняли какой-то гипнотический танец.

Примерно на середине пути располагалась широкая скалистая возвышенность. Если подойти к ней со стороны склона, то забраться на неё будет сложно – стена почти отвесная высотой примерно в шесть десятков метров. Пришлось обходить – сзади имелся более удобный путь. С возвышенности, как с балкона, открывался потрясный вид.

Оказавшись наверху, я присел немного отдохнуть. Ветер по-прежнему бесчинствовал, поэтому я расстегнул рюкзак и, достав ветровку, надел. Так-то лучше.

Посёлок внизу, в долине, отсюда смотрелся как на ладони. У подножия горы сплошной волной стояли одно-, двухэтажные дома деревенского типа. Ещё ниже уже высились более современные блочные дома в три, пять и девять этажей. За полоской железной дороги, которая и являла собой границу посёлка, раньше простирались болота и пустоши. Сейчас и там уже были разные строения. Огромные болотистые пространства в своё время осушили, засыпав грунтом и камнями – создавали место для торговых комплексов… по мне так просто построили массивную крытую базарную площадь. Ну а дальше на юг, до самого горизонта, блестело в лучах летнего солнца Каспийское море. А над ним нависало бескрайное голубое небо, испещрённое инверсионными следами пассажирских самолётов. Слева хмурилась серая горная стена, отделявшая столицу от остальных поселений. Справа за водохранилищем тянулись к небу два пика, которые в народе называли Бакинскими ушами. В древности, когда караванщики видели эти пики, они вздыхали с облегчением, ибо горы были своего рода знаком: путь почти окончен, столица рядом.

Я сидел и наслаждался красивым видом, не решаясь потянуться за кинжалом. Успею ещё. В конце концов, я ж не знаю, что ждёт меня в мифическом Дархасане. Что это за «Турнир Пяти Башен»? Хочу ли я узнать? Да. Хочу. Не знаю почему, но меня тянуло в город из моих снов. И чем больше я об этом думал, тем больше убеждался в реальности его существования. Не мог Джахангир знать о моих снах. Не мог.

Музыку в наушниках бесцеремонно прервал входящий на смартфон звонок. Я поморщился и достал устройство из кармана ветровки. На экране требовательно горело имя звонящего – Самир. Хех, не прошло и ста лет, вспомнили. Усмехнувшись, ткнул на иконку «принять вызов».

– Да.

– Закиров! Где тебя черти носят?! – голос у Самира сорвался на визг.

– Ты… это… поспокойней, что ли. Не с сыночком собственным разговариваешь.

На несколько мгновений с той стороны воцарилась тишина. Ну да, подобной «дерзости» от меня раньше не слышали, и прозвучала она неожиданно.

– Шаин, тут сервер встал, – угум-с, уже Шаин, а не Закиров. – Нужна твоя помощь.

– Фарида попросите, – я пожал плечами, будто это могли увидеть с той стороны.

– Блин, Закиров! Ты же прекрасно знаешь, что он ни хрена в этих делах не разбирается!

– Наверно поэтому вы взяли своего родственничка на работу и платили ему больше, чем мне. Вот пусть теперь отрабатывает, – я самодовольно улыбнулся и прервал беседу.

Однако свинью я подложил Самиру. Высшее начальство его по головке не погладит. И надо же было проблемам с сервером возникнуть именно тогда, когда я решил сжечь все мосты.

Смартфон вновь завибрировал. Опять Самир. Отклонить вызов. Нечего мне с этим двуличным засранцем обсуждать. Третий звонок. Снова отбой. Четвёртый вызов. Я вздохнул. Упрямый. Принять вызов.

– Закиров!!! Чтобы через час был в офисе!

– Самир, иди в задницу. Хорошо? Я уволился. Всё.

– Ты пожале…

Отбой. Угу. Прям сейчас и начну жалеть.

Я вдохнул полной грудью свежий воздух. До чего ж хорошо, когда нет необходимости куда-то бежать, суетиться.

Ладно, теперь отцу позвонить.

– Да, Шаин. Что-то случилось?

– Не особо. Пап, насчёт Штатов я соврал.

– Конечно, соврал. Это и верблюду понятно. А насчёт чего ты не врал? И откуда деньги?

– Ты ведь много книг читал о путешествиях и о попадалове в другие миры.

– Ну да. Только ты это к чему?

– Сделай, что я тебя попрошу. Вытащи на балкон телескоп. Я тут на скальной шапке сижу, так что ты без труда меня в окуляр разглядишь.

– Зачем? – спустя несколько секунд молчания спросил он.

– Просто сделай, как я прошу.

– Ну… хорошо, сын. Не клади трубку.

– Да, я подожду.

Через минуту прозвучал в динамике голос отца:

– Вижу тебя. Хорошо устроился.

– Маму тоже позови.

– Шаин, ты с горы вниз сигать не собрался?

– Пап, ни о каком самоубийстве я не помышляю. Зови маму. Пусть тоже посмотрит.

– Хорошо.

– Да, сынок, – прозвучал добрый мамин голос, отец включил громкую связь. – Мы тебя слушаем.

– В общем, деньги я оставил в своём шкафу. Там же номер моего банковского счёта и пароль к нему. На него ежемесячно будет поступать тридцать тысяч манат по контракту, который я подписал.

– Ежемесячно… ох…

– Подожди, Сакит! Дай сыну договорить, – голос мамы тоже звучал взволнованно.

– В общем, вчера я встретил одного деда, который предложил мне работу в другом мире. Я собираюсь туда отправиться. Вернусь через год.

– Сынок, ты сбрендил? – отец спросил неуверенно. Ну да, я б тоже скорее поверил своему сыну, если б он решил устроить подобное представление: гора, телескоп, серьёзный разговор… или подумал бы, что он шутит. – Или ты решил нас разыграть?

– Никаких розыгрышей, пап. Всё серьёзно. Телескоп для того и нужен, чтобы вы убедились в правдивости моих слов.

Смартфон я убрал в карман и говорил с родителями через гарнитуру наушников. Я нагнулся к рюкзаку и достал кинжал. Выпрямившись, осмотрелся. Вокруг никого. Только выше на склоне горы пастушонок пас овец и коров. Вряд ли он что-то заметит. Хотя… если и заметит, что с того?

– Зачем тебе нож, сын?

– Какой нож? – взволновалась мама. – Дай посмотреть!

– Этот клинок откроет врата в другой мир. Мир, который я часто видел во сне. Мой путь лежит туда.

Я легонько полоснул лезвием по большому пальцу, морщась от острой боли. Ненавижу порезы. Клинок впитал в себя кровь и замерцал переливчатым светом. Блин! Всё же работает! Дальше просто следуем инструкциям Джахангира.

Я резанул кинжалом воздух перед собой. Лезвие будто вспороло пространство, оставив за собой сияющий след. Полоса разрослась, превратившись в правильный светящийся овал. Надо же. Портал! Сердце замерло, я боялся дышать. До самого конца я не надеялся, что Джахангир сказал мне правду. Но вот же… доказательство слов старика сияло предо мной.

Я застегнул рюкзак и повесил его за спину.

– Ты видишь, мама?

– Да, сын. Вижу. И ты собираешься нас покинуть? – мать всхлипнула.

– Ненадолго. Вернусь через год. Обещаю.

– А сможешь? – спросил отец. – Героям фантастических романов нелегко бывает. Ты справишься с испытаниями, которые свалятся на твою голову?

– Выбор сделан. Обязан справиться. Ведь я обещал, что вернусь. Значит вернусь – я привык сдерживать обещания.

Наступило молчание. Отец с матерью, видимо, что-то обсуждали. Хотя, почему что-то? И так ясно, что именно.

– Ты ведь всё равно поступишь по-своему? – наконец прозвучал голос отца.

– Да. Ты знаешь.

– Хорошо. Что ж, удачи тебе, сын. Возвращайся через год.

– Помни, ты обещал, – сказала мать напоследок.

– Не забуду, мам.

Я нажал кнопку на микрофоне, завершив разговор. В наушниках зазвучала песня группы Godsmack – NoworNever. Что ж, весьма в тему. Вдохнув глубже и задержав дыхание, будто собирался нырнуть в тёмный омут, под вокал Салли Эрны я шагнул в провал межмировых врат…