Цитаты из книг автора «Тайёта Сан»

– Какого черта ты тут делаешь?! – рявкнула Мила так, что еще немного и, наверно, задрожали бы стекла в доме. – Офигенно ты своего парня встречаешь, – скривился Маршал, проходя в гостиную и скидывая на ходу кожаную куртку. Шлем, до этого лежавший у него в руках, перекочевал на столик у входа.

– Еще! – резко перебила его девушка. – Что? – слегка опешил наемник, не сразу проследив ход мыслей подопечной. – Еще огурец, – пояснила та и по-детски раззявила рот. Несколько секунд парень стоял, не двигаясь, после чего громко рассмеялся и сунул в рот Милы сразу несколько кусочков

– Я же говорил, что трогать мое запрещено, – прорычал совсем уж нечеловеческим голосом Маршал, склонившись низко к окровавленному лицу Златова.

Маршал в порошок сотрет за свое

Привалов наградил сына серьезным взглядом: – Он тронул члена нашей семьи. Этого более чем достаточно, чтобы умереть. Запомните, мы ничего не стоим в этом мире, если не будем грудью стоять за своих.

Привалов наградил сына серьезным взглядом: – Он тронул члена нашей семьи. Этого более чем достаточно, чтобы умереть. Запомните, мы ничего не стоим в этом мире, если не будем грудью стоять за своих.

Почему-то сама мысль о том, что по сути он не имеет никаких прав обнимать и целовать эту девушку, ведь она не принадлежит ему по-настоящему, выводила из себя. Она должна быть его. Именно этого просит что-то внутри. Что-то, что очень злится при одной мысли о том, что Милы может не оказаться рядом. Он протянул руку к ней. Опустив ладонь в районе ее шеи, Маршал большим пальцем прошелся по ее приоткрытым губам и погладил нежную щеку. – Ответь, – повторил он, заглядывая так глубоко в сердце, что даже если бы Мила и захотела, то не смогла бы соврать. – Ты, – выдохнула девушка дрожащими губами, а с ее ресниц сорвалась пара слезинок. Он притянул Милу к себе всего одним движением, целуя ее, как голодный. Сразу же ворвался языком в ее рот, даже не прося, а заставляя отвечать. И девушка отвечала. Отвечала так горячо, как только могла. Сейчас, целуя его, она почувствовала себя свободной от его давления. Освободившейся от необходимости скрывать свою симпатию к нему. Теперь, когда под волнами страха она признала не только перед ним, но и перед собой, что он ей не просто интересен, а именно нравится, Миле стало очень легко. Обвивая его шею и прижимаясь к нему изо всех сил, чувствуя его руки, сомкнувшиеся вокруг нее, она была счастлива. Глеб оторвался от таких сладких, сводящих с ума губ и крепко обнял девушку. Склонив голову так, что его рот оказался рядом с ухом Милы, парень шепнул: – Ты мне тоже.

Мила, – тихо позвал он, тронув ее за колени, подтянутые к груди. Кредова дернулась от него, как от прокаженного, и огромными глазами уставилась на Маршала. Она будто не узнавала его. У парня сердце сжалось. Это его вина, что она сейчас в таком состоянии. Он не должен был такое допускать. – Прости меня, – прошептал он, заглянув в ее лицо с бесконечным сожалением и болью. – Прости, пожалуйста. Девушка моргнула, и ее взгляд немного прояснился. – Глеб? – всхлипнула она. Парень кивнул. Мила оторвала одну руку от груди и протянула ее Маршалу. Парень ни секунды не колебался. Нежно, но крепко обхватив ее за запястье, он притянул девушку к себе, крепко прижав к груди. Уткнувшись носом в его рубашку, Мила заплакала, изо всех сил прижимаясь к такому теплому, сильному телу. Она льнула к нему, как маленький ребенок льнет к своим родителям, когда чего-то боится. А он обнимал ее, словно Мила была величайшей ценностью для него. Хотя, может, и была, просто он еще не знал об

– Красавчики мои, подъем! – дверь в комнату с грохотом распахнулась, и внутрь вошла до неприличия бодрая Ника, которая, впрочем, тут же замерла, увидев Глеба и Милу. – Маршал, а что это ты такое делаешь? Лицо у Сократовой ясно выражало одну единственную мысль – оторву. Однако Глеб лишь криво усмехнулся и, нежно коснувшись волос пунцовой от смущения Милы губами, спокойно ответил: – Говорю: «Доброе утро».

В прошлом году он послал за мной каких-то мудаков, но вместо того, чтобы угробить меня, они угробили мой байк, – на лице Глеба скользнула злость. – Это был такой классный байк, а они, как нелюди, взрывчатку в него. Ну как так можно было? Не могли что ли по-нормальному, как все люди? Мила не сдержала смеха. Глеб был слишком забавным, так возмущенно отзываясь об уничтоженном байке.