– Ничего страшного, – успокаивающе сказал Гайне то ли барону, то ли мне. – Я понимаю, что Август был обижен на военное министерство, а вы сейчас остро воспринимаете все, что касается вашего деда. Мне искренне жаль, что давняя болезнь подточила его здоровье, но поверьте, я не имею к этому ни малейшего отношения. Август не был небрежен в работе, но был склонен переоценивать свои силы. Я пытался предостеречь его, но вы наверняка знаете, сколь упрям был ваш дед.

– Только не говорите, что вы, министр, предлагаете мне работу ради искупления вины, хотя вы и ни в чем не виноваты, – глухо сказала.

Мне казалось, что Гайне разозлится. Я говорила с ним непочтительно, почти на грани приличия. Откровенно демонстрировала свою неприязнь. Знала, что не должна была, но не смогла удержаться. Рана на сердце, оставленная смертью деда, все еще кровоточила, никак не желая заживать. Слишком мало времени прошло, чтобы я могла смириться с потерей. За всеми этими светскими раутами и приемами я ни на секунду не забывала, что когда это все закончится, я вновь вернусь в пустой дом.

Дядя в ужасе смотрел на меня и, кажется, собирался уже извиняться за мое поведение, но Гайне оставался столь же спокойным.

– Нет, конечно, – мягко сказал министр. – Я довольно прагматичен в делах. Мне интересны ваши способности. К тому же, признаюсь, у меня есть личный интерес, чтобы наладить с вами если не дружеские отношения, то хотя бы сотрудничество.

– Вы говорили об одолжении, – вспомнила я, несколько остывая.

– Да, но оно не касается моего ведомства. Видите ли, фрейлейн, – в этот раз Гайне был подчеркнуто нейтрален в обращении. – Когда мы еще были в хороших отношениях с вашим дедом, он создал для меня протез. Я лишился ноги совсем молодым, и это превратило мою жизнь, как мне тогда казалось, в кошмар. Но протез, который зачаровал для меня Август, оказался так хорош, что я смог почти забыть о своей неполноценности. Однако об артефакте нужно хотя бы иногда заботиться, а чары вашего деда тонкие, поэтому вмешательство других магов привело к тому, что протез пришел почти в негодность. Может быть, вы могли бы обновить чары? Конечно же я заплачу.

– Я посмотрю, но ничего не обещаю.

Отказывать министру в столь невинной просьбе было бы глупо, и если над протезом работал мой дед, то на самом деле стоило привести его в порядок. Не хотелось, чтобы о Вернерах говорили как о безответственных артефакторах.

Внезапно Гайне выпрямился в кресле, глядя куда-то мне за спину.

– Ха, и что же он тут делает?! – воскликнул министр. Сложно было понять, чего было в его интонации больше – раздражения или интереса.

Я обернулась и тут же увидела в пестрой толпе высокого темноволосого мужчину, невыразительно одетого, но все же привлекающего внимание. По крайней мере, мое.

Мартин Шефнер. И что он тут делает? Конечно, ему и по статусу, и по должности полагалось хотя бы иногда посещать светские собрания и рауты, но все же глава СБ обычно предпочитал держаться в тени, хотя и был всегда в курсе всех сплетен. Видеть его здесь, на обычном благотворительном балу, было непривычно.

Маг напряженно смотрел поверх голов и наконец нашел меня. На лице его отразилось облегчение. Я усилием воли заставила себя остаться на месте и не разглядывать его слишком уж откровенно.

Менталист направился в нашу сторону, но путь ему преградил Стефан Ланге. Рисковый парень! Не то что Шефнер выглядел так уж устрашающе, но было в нем что-то такое… хищное. Да и менталистов, явно находившихся не в духе, едва ли стоило злить. Ланге о чем-то заговорил, полностью игнорируя раздражение и нетерпение на лице собеседника. Тот резко что-то ответил, и Стефан посмотрел в мою сторону, нахмурившись. А затем отступил в сторону, пропуская мага.

– Министр Гайне, барон фон Гревениц, – коротко поприветствовал мужчин Шефнер и развернулся ко мне: – Фрейлейн София, могу ли я попросить вас уделить мне время?

– Мартин, неожиданно тебя здесь увидеть. Что, решил позаботиться о сиротках? – ехидно спросил Гайне. Получилось более чем двусмысленно.

– Куда мне до вашей щедрости, – хмыкнул Шефнер, но поддел он Гайне совершенно без огонька, думая о чем-то другом.

Внезапно очнулся мой дядя:

– Господин Шефнер, едва ли это прилично требовать что-то от моей племянницы, едва придя на вечер. Что могут подумать люди?

И в самом деле, мы и сейчас привлекали внимание, а если я отойду вместе с Шефнером, то сплетен будет еще больше. Вот только едва ли маг приехал сюда просто так, тем более зная, что я здесь с дядей. Мне было крайне неловко, но достаточно доверительные отношения с Шефнером позволили мне попросить его не навещать меня, пока в столице был мой дядя. И маг неожиданно легко выполнил мою просьбу, ограничивая наше общение работой.

Поэтому я встала, игнорируя осуждающий взгляд барона, и позволила Шефнеру взять меня под руку. Мы вышли на балкон, почти пустой из-за не по-летнему прохладной и ветреной погоды.

– Что случилось, господин Шефнер? – спросила я, зябко ежась. В другое время маг наверняка бы обратил внимание на то, что я мерзну, но не сегодня.

– Вы не должны волноваться, София, но в вашем доме произошел неприятный инцидент.

– Инцидент? – я вцепилась пальцами в перила. – Что случилось? И как вы узнали об этом?!

– Ваша служанка отправила ко мне мальчишку с запиской, и я тут же приехал. Она написала, что ни с того ни с сего потеряла память, а когда очнулась, в вашем доме все было перевернуто. Где вы, служанка в тот момент не знала.

А я ведь действительно не сообщила, куда именно иду. Но удивительно, что Кати не стала заявлять в полицию, а обратилась именно к Шефнеру.

– С ней все хорошо?

– Я оставил с ней своего человека и позвал доктора. У нее головная боль из-за отравления усыпляющим газом, но она в порядке.

– Усыпляющий газ? Не похоже на воришек. Что-то пропало?

– Я не могу знать точно, – покачал головой Шефнер. – Если вы не против, я провожу вас до дома, чтобы вы мне сами сказали, все ли ваши артефакты на месте. Сейчас там работают мои криминалисты, но я не пустил их в вашу мастерскую.

– Работают? Скорее хозяйничают, – проворчала и потерла лоб. – Нужно вызвать полицию.

– Не стоит. Едва ли они здесь чем-то помогут.

– Почему?!

– Потому что полиция увидит обычное ограбление, но поверьте мне, оно им не является. Два дня назад обворовали хранилище в университете, отдел кафедры артефакторики. Ваш артефакт невидимости пропал вместе с десятком других студенческих работ.

– Что, вы и это на себя взяли? – устало спросила, огорошенная еще одной неприятной новостью.

Когда я расстраивалась, меня всегда тянуло язвить. А то, что я узнала о пропаже своего артефакта только сейчас, меня сильно расстроило. Маг даже бровью не повел.

– Фактом кражи занимается полиция. Однако некоторые из артефактов могут представлять опасность, попав не в те руки, поэтому СБ известили о случившемся и попросили содействия. У меня возникло подозрение, что охотились именно за вашим артефактом, но теперь оно переросло в уверенность. Я не стал вас беспокоить, тем более что застать вас дома совсем не просто, но предупредил вашу служанку, чтобы она держала меня в курсе, если за вашим домом будут следить. Мне стоило проявить бо́льшую бдительность.

Шефнер выглядел так расстроенно, что мне пришлось подавить в себе желание погладить его по руке. Но я лишь вздохнула.

– Тогда поехали. Сейчас предупрежу дядю…

– Я думаю, ему будет лучше поехать с нами.

– Это обязательно?

Мне не хотелось лишний раз тревожить барона. Он и так ворчал, что молодая девушка не должна жить одна в столице, а тут и вовсе со света меня сживет. Конечно, он рано или поздно узнает о случившемся, но когда я уже разберусь с последствиями кражи.

– Вам не стоит оставаться в своем доме, пока преступников не найдут. Поживете пока с бароном Гревеницем.

Пришлось согласиться. Пока мы ехали обратно в автомобиле Шефнера, я напряженно размышляла, кто мог вломиться в мой дом. Все же я была артефактором, и любое незаконное проникновение было не так просто провернуть. Да я сама продавала защитные артефакты! Так что ко мне мог попасть только кто-то… ну да, кто-то вроде Шефнера. Он ведь это уже однажды делал. А в хранилище университета попасть еще сложнее. И если предположить, что за этим стояли одни и те же люди…

Значит, среди грабителей был маг, притом весьма неплохой. Или несколько магов. Получается, версию, что за всем стояло желание поживиться, можно было отбросить. Маги грабежами не занимаются – есть более доходные и надежные способы разбогатеть. Да и любое колдовство оставляет свой след. Никто не стал бы так рисковать ради моих любимых игрушек. Не того полета я птица и не настолько известный артефактор. Конечно, могли искать что-то из того, что принадлежало дедушке, но он не оставил ничего на самом деле ценного.

У кого был мотив так напрягаться ради того, чтобы украсть мои или дедушкины артефакты? Единственные, кто мне приходил в голову, – военные. Только они проявляли свою заинтересованность во мне, во многом непонятную и странную. Но разве министерство стало бы действовать настолько незаконным образом? Тем более зная, что я работаю на Шефнера и вполне могу обратиться в СБ за помощью.

Я покосилась на мага, ведущего машину, но не стала задавать свои вопросы при дяде. Если Шефнер сочтет нужным, он все расскажет позже сам.

Поймав мой напряженный взгляд на себе, маг успокаивающе улыбнулся. «Все будет хорошо», – сказал он одними губами. Дядя, к счастью, не заметил.

На первый взгляд в доме было все в порядке. Вещи на своих местах, ничего не разбито, замок даже не взломан. Но на магическом уровне… Я едва не зарыдала, увидев, что сделали с дедушкиными и моими чарами. Одни обрывки, и то почти истаявшие. Восстанавливать все это – не одну неделю.

Но, судя по всему, мои чары уничтожали не прицельно, не зная, куда метить, на одной мощи. Значит, не артефакторы. Боевые маги?

В отличие от артефакторов, алхимиков, целителей и менталистов, эту агрессивную братию в университете не обучали. Да и к чему? От обычных бандитов с дубинками они отличались тем, что вместо дубинок использовали сырую магическую силу. Какие чары? Даже заклинания у них были простейшими, пусть и сильными. Но в Грейдоре за всеми боевыми магами следили, и их в столице было немного. Так что, по идее, найти моих взломщиков должны были легко.

Когда я набралась смелости для того, чтобы заглянуть в мастерскую, за мной увязался барон. Помог мне снова Шефнер, намекнув, что неизвестно, в каком состоянии сейчас там артефакты. Вдруг что случайно активируется… Дядя побледнел, засомневался, и в тот же момент его поймал один из криминалистов, чтобы задать несколько вопросов.

Я проводила взглядом барона, послушно идущего за службистом.

– Зачем его опрашивать? Дядя не может быть причастным к ограблению.

– Это обычная процедура, – успокоил меня маг. – Вашу служанку сейчас тоже опрашивают. Важно понять, как преступники выбрали день и время, чтобы подгадать к вашему отсутствию.

Пожала плечами.

– Я теперь редко провожу выходные дома, это совсем не секрет.

Мы с Шефнером спустились в мастерские. Сначала заглянули в дедовскую, почти не действовавшую с начала его болезни. Я только некоторые артефакты убрала с полок в шкафы. Теперь же все было сметено и хрустело под ногами. Глина, дерево и даже металл превратились в мелкий мусор. Артефакты были не просто растоптаны и сломаны, а превращены почти в крошку и мелкую пыль, опять же с помощью магии. На мои глаза навернулись слезы.

– Зачем они так?

– Чтобы было сложнее понять, что именно унесли, – мрачно ответил менталист. – Здесь есть тайники?

Я покачала головой.

– Нет, дед считал, что зачарованного замка на мастерской достаточно. Тем более что после несчастного случая со мной в детстве он усовершенствовал защиту комнаты. Но, видимо, этого оказалось недостаточно против грубой силы.

В моей мастерской дела обстояли не лучше. Разве что мусора поменьше – все же моя коллекция артефактов была не такой роскошной, как у деда. Я порадовалась, что почти все старые заказы уже отдала клиентам, значит, не придется терять репутацию из-за невыполненной в срок работы.

– Где вы храните свои записи и чертежи? Здесь или в кабинете? – спросил Шефнер.

– Здесь. А что?

– Заметили, что на полу нет ни одного клочка или обрывка бумаги? Преступников, помимо артефактов, интересовали и секреты вашей работы. Скорее всего, все бумаги они забрали с собой. Вы что-то делали… особенное?

Особенное? Разве что кольцо, защищающее от ментального воздействия, но оно было на мне. Зато все записи, не только о кольце, но и о шарфе и древнем браслете, что я изучала, хранились именно тут.

– Я работала над ментальными чарами, – призналась сокрушенно. – Ни одного ментального артефакта в мастерской я не держала, но все мои исследования были отражены на бумаге.

– Едва ли это как-то пригодится преступникам, если, конечно, они не теоретики от науки. Ваш диплом тоже многие читали, но никто не смог повторить вашу работу, как ни пытался.

– Это нарушение авторских прав! – возмутилась я.

Маг посмотрел на меня как на скорбную разумом.

– Вы не из-за того расстраиваетесь, София. Я, пожалуй, предпочел бы, чтобы ваш дар не был таким уникальным и неповторимым. Потому что, не сумев скопировать ваши чары, не получив желаемого, они придут за вами.

Холодок пробежал по моей спине.

– Это… министерство? – шепотом спросила я.

– С некоторых вояк сталось бы устроить такой налет, презрев все законы империи, но не при Гайне. А без него такие вопросы не решаются.

– Тогда кто?

– Я не привык делать выводы, имея на руках минимум данных, – осадил мое любопытство Шефнер.

– Но вы будете держать меня в курсе расследования?

Меня наградили сумрачным взглядом.

– Если это будет возможным. Кстати, раз уж вы вспомнили министерство, то можете попробовать разговорить Шварца.

– Разговорить на тему чего?

– Интереса министерства к ментальным чарам. Вы ведь понимаете, что понадобились им не просто так?

Я недоверчиво сощурила глаза.

– Неужели вы – и не знаете, что творится в вотчине Гайне?

– Кое-что знаю, но… До всей этой неразберихи вокруг вас я думал, что старый проект прикрыли. Но, очевидно, другие считают иначе.

– Старый проект?

– Спросите лучше Шварца, – настойчиво повторил Шефнер.

– Да что хоть спрашивать-то конкретно?!

Было глупо надеяться, что мне ответят.

– Ладно, – пытаясь сохранять спокойствие, сказала я. – Значит, вы считаете, что Гайне может иметь какое-то отношение к тем, кто проник в мой дом?

– Я не говорил этого, – все так же уклончиво ответил Шефнер. Вот ведь… крыса. – Но кто бы ни был замешан в деле, судя по методам, он весьма решительно настроен. Так что сейчас важно обеспечить вашу безопасность.

– Да-да, я перееду в дом дяди, – устало сказала я, прислоняясь к стене. Силы внезапно кончились.

– Этого мало. Лучше всего, конечно, если бы вы и вовсе покинули на время столицу. У вашего дяди ведь дом в провинции Ренуаз?

Меня передернуло при мысли о возвращении в Ренуаз. Детские воспоминания о дядином поместье едва ли были светлыми. Вязкая умиротворенность сельской глуши была для меня утомительна. Мне нравилась столица с ее трамваями, ухоженными парками и набережной, по которой чинно прогуливались горожане, с кофейнями и кондитерскими… Я определенно была городским человеком.

Шефнер правильно понял мою гримасу.

– Не хотите? Что ж, заставлять не буду. Городской дом господина фон Гревеница будет охраняться моими людьми, но я попрошу вас все-таки ограничить свои контакты и перемещения. По крайней мере, без сопровождения людей, которые могут вас защитить.

Дядя к таким людям точно не относился. Я растерянно посмотрела на мага.

– Не могу же я ходить везде с телохранителем или постоянно сидеть дома.

– Возможно, покажусь вам навязчивым, но я с удовольствием готов сопровождать вас куда угодно, – неожиданно серьезно сказал Шефнер.

Меня обожгло смущением. Его предложение не выглядело больше простой вежливостью или игрой. Взгляд мой скользил по стенам и полу, куда угодно, только не на мага. Шефнер и раньше иногда приглашал меня вместе отобедать или сходить в театр, но я обычно отговаривалась, а он не настаивал, переводя все в шутку. Теперь же я чувствовала: что-то изменилось.

Маг коснулся моих холодных пальцев, накрывая и согревая их.

– София, я не хочу быть для вас чужим человеком. Но всякий раз, когда я пытаюсь приблизиться к вам, вы отдаляетесь. Даже если я вам не нравлюсь, дайте мне шанс.

Во рту все пересохло, говорить было сложно. Биение сердца в ушах едва ли не заглушало собственный голос. Такое у меня было, когда я впервые демонстрировала действие созданного мною артефакта, еще на первом курсе. Я и на защите так не волновалась. А вот чтобы меня так внезапно повело от мужчины, казалось и вовсе невозможным. Они меня всю жизнь окружали, но я никогда так не смущалась и не волновалась лишь от одного довольно невинного жеста. Мне хотелось бы думать, что маг использует свои ментальные способности, но кольцо, спрятанное на груди, оставалось холодным.

– Зачем? Зачем вам это?

– Странный вопрос. Неужели вы не видите? Или не хотите видеть, насколько я вами очарован?

Я украдкой взглянула в лицо Шефнера и тут же поспешно опустила глаза. Выглядел он как-то непривычно. Лицо бесстрастное и даже какое-то пустое, будто одни глаза живут на нем. Темные, горящие, требовательные. Никто и никогда так на меня не смотрел. Я не была столь уж наивна, как считал Шефнер, и видела, когда мужчины заинтересованы во мне, когда я им симпатична. Но тут было что-то другое. Очарован? Скорее похоже на то, что он собирается меня съесть, даже не прожевав!

Напряжение было настолько осязаемым и плотным, что я начала почти задыхаться. Но затем все внезапно исчезло. Мои дрожащие пальцы отпустили, а Шефнер отошел к столу, изучая осколки оборудования на его поверхности.

– Не слишком уместно, да? – отстраненно спросил он.

– Что? – хрипло переспросила.

– Этот разговор не слишком уместен. Вам сейчас непросто, а я… Наверное, выглядит так, что я принуждаю вас ответить мне взаимностью взамен своей защиты.

– Почти так и выглядит, – сказала я осторожно. Заметив, как сжалась рука мага, поспешно добавила: – Но я так не думаю! И я благодарна вам за все. Искренне.

– Мне приятно о вас заботиться, – холодно сказал глава СБ. – Хотя это весьма хлопотно – следить, чтобы вы держались подальше от неприятностей.

Теперь меня еще и попрекают! Тут же захотелось обидеться и надуться. Но единственное, что я получила бы в таком случае, это снисходительную насмешку. Поэтому решила объясниться.

– Но я ничего не могла сделать! Гайне сам подошел ко мне.

– Я сейчас не про него. Меня беспокоит Стефан Ланге.

– Брат бывшей невесты Петера? Он весьма вежливый молодой человек.

Хотя вежливый – это я немного перегнула. Скорее амбициозный, наглый, но довольно интересный. Хотя не говорить же это магу, который явно не в духе?

– Ох, не обманывайтесь, – скривился Шефнер как от зубной боли. – Стефан, конечно, не опереточный злодей, но представления о порядочности у него весьма своеобразные. Меня беспокоит, что он может счесть вас средством отомстить Петеру или мне. А по поводу Гайне могу напомнить вам, что не стоит заключать с ним никаких сделок. Сейчас вы под моей протекцией, и он не наглеет, но доверять ему нельзя.

Наверное, не стоит говорить менталисту о моем разговоре с министром. А то на самом деле – запрут в архиве СБ на веки вечные, и поминай как звали… «Она подавала надежды как артефактор, но была слишком несдержанна на язык». Так что я жалобно вздохнула, всем своим видом показывая усталость.

Из дома я вышла только через час, после того как ответила на дополнительные вопросы и собрала личные вещи и инструменты. Будущее рисовалось в самых мрачных тонах. И ведь даже на учебу сбежать не удастся. Лето. Работать без своей мастерской нормально не получится, ее восстанавливать не один месяц. А сколько на это уйдет денег! Автомобиль, который я собиралась покупать летом, вновь стал несбыточной мечтой.