Вот черт!
Все оказалось еще страшнее и хуже, чем я мог предположить. Повсюду валяются поверженные тела, наваленные одно на другое, уже мертвые или только еще истекающие кровью. Невозможно отличить руки от ног, своих от чужих. Дождь и кровь смешиваются и наводняют землю. Мои сапоги сразу становятся скользкими от грязи и крови какого-то человека, мертвого или живого, мне неизвестно.
Врагу требуется одна секунда, чтобы определить, что мы тут новички. Определив это, они уже не колеблются. Мы в осаде. У меня есть пара секунд, чтобы оглянуться и увидеть, что Кенджи и Джульетта благополучно передвигаются вперед. В следующее мгновение я уже чувствую, как что-то острое царапнуло меня по спине. Я резко оборачиваюсь и метким ударом ломаю челюсть нападавшему. Он сгибается и пытается выхватить свой пистолет, но я успеваю еще раз нанести удар. Теперь он отключился окончательно и лежит на земле, а я могу переместиться к следующему.
Мы настолько плотно расположены относительно друг друга, что рукопашный бой тут просто неизбежен. Я нагибаюсь, уходя от удара, и сам бью в живот солдата, что напротив меня, одновременно выхватывая нож с ремня. Теперь удар лезвием внутрь, вверх, один раз повернуть, и противник мертв. Я выдергиваю нож у него из груди, и он валится на землю замертво. Кто-то налетает на меня сзади, и я едва успеваю повернуться, как вижу, что он харкает кровью и сам падает на колени.
На сей раз мою задницу спасает Кенджи.
Он продолжает двигаться вперед, и у него это неплохо получается. Видимо, он серьезно решил не обращать внимания на состояние своего здоровья. Теперь мы сражаемся вдвоем, и я чувствую каждое его движение возле себя. Мы выкрикиваем друг другу предупреждения об опасности, при случае стараемся помочь, и, в общем, пока что у нас это неплохо выходит. Мы продвигаемся сквозь это безумие, и тут я слышу, как Кенджи зовет меня по имени, причем голос у него полон тревоги.
Внезапно я становлюсь невидимым, а Кенджи кричит что-то насчет Джульетты. Я не понимаю, что происходит, но я вместе с тем прекрасно сознаю, что сейчас не то время, чтобы задавать вопросы. Мы пробираемся к началу поля боя, туда, откуда мы явились, и буквально вылетаем на дорогу. Кенджи в ужасе рассказывает мне о том, будто он видел, как Джульетта упала и ее куда-то уволокли. Больше я ничего не слышу, но мне и не требуется. Я в ужасе, я взбешен.
Я так и знал, что это все же случится.
Я же знал, что она не должна была идти вместе с нами. Я знал, что лучше ее оставить дома. Она не создана для боя, недостаточно сильна и натренирована, чтобы участвовать в таких крупных сражениях. Если бы она оставалась на месте, была бы в безопасности. Ну почему меня никто никогда не слушает?
Проклятие!
Мне хочется пронзительно закричать во весь голос.
Очутившись на дороге, я выбегаю вперед, но Кенджи отдергивает меня назад. И хотя мы оба сильно измотаны и едва стоим на ногах, мы при этом хорошо видим, что происходит недалеко от нас. Мы видим, как солдаты грузят безвольное, обмякшее, но достаточно тяжелое тело Джульетты в танк.
Все происходит за несколько секунд. И вот танк уже уезжает.
Джульетты тут больше нет.
У меня как будто разрывается грудь.
Кенджи положил руку мне на плечо, и я понимаю, что повторяю только «О боже, о боже!» снова и снова. Наконец Кенджи решает привести меня в чувства.
– Немедленно соберись с мыслями! – говорит он. – Нам надо следовать за ними.
Ноги у меня подгибаются, хотя я понимаю, что он абсолютно прав.
– Куда они направились, как ты считаешь?
– Наверняка они хотят вернуть ее на базу…
– Черт! Ну разумеется! Уорнер…
– Хочет, чтобы она снова была у него. – Кенджи понимающе кивает. – Скорее всего, это он послал за ней своих людей с заданием непременно привезти ее. – Он чуть слышно чертыхается. – Тут есть, конечно, и один плюс. По крайней мере, мы знаем, что он хочет видеть ее живой и не желает ей смерти.
Я начинаю скрипеть зубами, чтобы не сойти с ума в эту же секунду.
– Ну тогда еще ладно. Пошли.
Боже, я не могу дождаться того момента, когда я доберусь до этого психопата. С каким удовольствием я его прикончу! Я буду делать это очень медленно. Постепенно. Резать его на кусочки, по одному пальцу за раз.
Но Кенджи колеблется, и я удивленно смотрю на него.
– Что такое? – спрашиваю я.
– Я больше не могу проецировать свою силу, брат. Моя энергия на исходе. – Он вздыхает. – Ну, прости уж. Мне пришлось здорово перенапрячься.
Черт!
– У нас есть какой-нибудь резервный план?
– Можно избегать крупных магистралей, – говорит он. – Идти обходным путем. Так или иначе мы все равно найдем базу. Конечно, было бы проще идти за танком, но если выбрать этот вариант, помни, что ты становишься отличной мишенью для стрелков. Так что тебе решать.
Я мрачнею.
– Что ж, в таком случае, я голосую за тот план, где меня не должны убить в первую же минуту.
Кенджи усмехается.
– Договорились. Ну а теперь нам надо вернуть себе нашу девушку.
– Мою девушку, – поправляю я его. – Это моя девушка.
Кенджи фыркает, и мы направляемся к жилым кварталам.
– Возможно. Если не считать того, что она уже давно не твоя. Особенно в последнее время.
– Заткнись.
– Ну-ну. Как скажешь.
Нам требуется какое-то время, чтобы добраться до базы, потому что приходится быть очень осторожными из-за того, что я остаюсь видимым. Мы передвигаемся медленно, забегая и прячась в опустевшие дома, и выжидаем каждый раз такой момент, чтобы «горизонт оказался чист». Но когда мы уже приближаемся к базе, тут происходит самое интересное.
Оказывается, не мы одни пробираемся к цели этим обходным путем.
Мы встречаем на пути Касла, Иана, Алию и Лили. Они прятались в том самом доме, который, как нам показалось, должен был оказаться совершенно пустым. В первый момент я здорово испугался, когда они выскочили из-за старой кровати. Мы едва успели пересказать то, что произошло с нами, как Касл тут же принялся рассказывать свою историю.
Они выручили Брендана и Уинстона – выкрали их из базы Сектора 45, как и предполагалось ранее, но эти двое оказались в плохой форме, когда их обнаружили.
– Мы надеемся, что они скоро поправятся, – говорит Касл, – но нам нужно, как можно быстрее, передать их нашим девушкам. Я надеюсь, они смогут им помочь.
– А ведь девушки находятся на поле боя, – широко раскрыв глаза, сообщает Кенджи. – И я теперь уже не скажу, в какой его части именно. Они настояли на том, чтобы мы их взяли с собой.
У Касла, кажется, все внутри обрывается при этих словах, и, хотя он больше ничего не говорит вслух, все понимают, что он очень волнуется за состояние своих людей.
– Где они сейчас? – спрашиваю я. – Брендан и Уинстон?
– Прячутся, – поясняет Касл.
– Что? – Кенджи беспомощно оглядывается по сторонам. – Но почему? Почему вы не взяли их с собой, чтобы отвести назад в «Омегу пойнт»?
Касл бледнеет.
Слово берет Лили:
– Мы слышали, пока были на базе и спасали их, что противник готовит новый план.
– Они мобилизуют силы и готовятся к воздушному налету, – подхватывает Иан. – Мы как раз недавно слышали, что они собираются бомбить «Омегу пойнт». Мы обсуждали, что нам теперь делать и как поступить, когда услышали, что сюда кто-то идет. Поэтому сразу разбежались кто куда, чтобы спрятаться. – Он показывает на внутреннюю часть дома.
– Что? – Кенджи начинает паниковать. – Но… как же вы…
– Все верно, – подтверждает его слова Касл. Взгляд у него глубокий и измученный. И еще напуганный. – Я сам слышал приказ. Они рассчитывают на то, что если сильно бомбить территорию, то все внутри «Омеги пойнт» разрушится само собой, и весь центр сложится, как карточный домик.
– Но как же так, ведь точное месторасположение «Омеги пойнт» никто не знает, это невозможно…
– Возможно, – вмешивается в разговор Алия. Я никогда еще не слышал, чтобы она говорила, и теперь удивлен ее мягким приятным голосом. – Они пытками выудили эту информацию у кого-то из наших.
– У тех, кто сражается сегодня на поле боя, – уточняет Иан. – Перед тем, как убить их.
Кенджи выглядит так, будто его вот-вот стошнит.
– Нам надо идти, – резко говорит он. – Надо вывести всех оттуда, всех тех, кого мы там оставили…
И только тогда до меня доходит весь ужас ситуации.
– Джеймс.
Я не узнаю свой собственный голос. В нем слышится и ужас, и паника, и страх, которые сейчас переполняют меня всего. Никогда раньше я не испытывал таких чувств одновременно и в таком количестве.
– Нам надо выручать Джеймса! – кричу я, а Кенджи пытается меня успокоить, но на этот раз я его не слушаю. И мне плевать, даже если придется отправиться туда одному. Я должен вывести оттуда своего брата.
– Пошли! – рявкаю я на Кенджи. – Надо раздобыть танк и как можно быстрее попасть в центр…
– А как же Джульетта? – спрашивает Кенджи. – Может быть, мы разделимся на две группы? Мы с Каслом, например, отправимся в «Омегу пойнт», ты можешь пока побыть здесь вместе с Ианом и Лили…
– Нет, я должен идти к Джеймсу. Я обязан быть там. Именно я должен быть там сейчас…
– Но Джульетта…
– Ты сам говорил, что Уорнер не убьет ее. С ней там все будет в порядке, по крайней мере некоторое время. Но именно сейчас они вознамерились взорвать «Омегу пойнт». И тогда Джеймс, да и все остальные, они же все погибнут. Надо немедленно отправляться туда…
– Может быть, тогда я останусь здесь и поищу Джульетту, а вы можете отправиться…
– С Джульеттой все будет в порядке. Ей сейчас ничто не угрожает. Уорнер ее точно уж не обидит…
– Но…
– Кенджи, пожалуйста! – Я в отчаянии и не могу больше ни о чем думать. – В «Омегу пойнт» должно отправиться как можно больше людей. Там осталось много народу, и они не выживут, если мы немедленно не бросимся им на помощь.
Кенджи долго и пристально смотрит на меня, потом согласно кивает.
– Вы сначала идите за Бренданом и Уинстоном, – говорит он Каслу и всем остальным. – Кент и я захватим танк и встретим вас здесь же. Потом мы как можно быстрее все вместе рванем в «Омегу пойнт».
Как только все выходят наружу, я хватаю Кенджи за руку:
– Если что-то случится с Джеймсом…
– Мы сделаем все возможное, я тебе обещаю…
– Мне этого недостаточно, я должен сам выручить его, должен немедленно отправиться туда…
– Ты не можешь в эту же секунду отправиться туда, – отрезает Кенджи. – Побереги свою глупость на потом, Кент. Сейчас, как никогда, ты должен сохранять хладнокровие и рассуждать разумно. Если ты сейчас рванешь в «Омегу пойнт», то ты погибнешь даже раньше, чем попадешь туда, и тогда спасать Джеймса уже будет некому. Если ты хочешь, чтобы твой брат уцелел, то должен сам оставаться живым.
Я чувствую, как у меня перехватывает горло.
– Он не может умереть, – срывающимся голосом говорю я. – Я сам не могу стать причиной его смерти, Кенджи, я не могу…
Кенджи часто моргает, сражаясь со своими собственными эмоциями.
– Я тебя понимаю, приятель. Но сейчас не могу так думать. Мы должны двигаться вперед…
Он еще что-то говорит, но я больше его не слышу.
Джеймс…
Боже мой!
Что я натворил.
О проекте
О подписке