одного из самых дорогих крошечных городков Италии был словно своим местом. Вдоль причала – рестораны. Некоторые очень-очень близко. Вот дедушка-миллионер (это заметно по особому, свободному, уверенному поведению, по мгновенно оценивающему и анализирующему пространство взгляду) говорит своей спутнице, красивой даме 40–50 лет: «А пойдем туда сядем, не хочу сидеть за столиком». Берет пухлые подушки со стульев и идет к ступенькам, которые ведут прямо в воду. Небрежно бросает подушки цвета топленого молока с изящной бордовой вышивкой, украшенной мелким бисером, точно на одну из ступенек. Одно неловкое движение, и подушки упали бы в воду. Но дедуля, видимо, меткий стрелок, а в дряхлом с виду теле кроется еще немало сил и энергии. Он садится на одну из подушек, а на другую просит присесть свою даму. Странно, что он не боится потерять ее. На таких каблуках можно поскользнуться ненароком и улететь к плещущимся в бирюзовых волнах рыбкам.
Дама осторожно преодолевает ступеньку, опирается на его руку, которую он подает ей отработанным за десятилетия движением. Она мостится на подушку, ей неудобно, длинные ноги деть некуда, а впереди – только рыбки, и отступать некуда. Сесть на ступеньку выше спутника неловко. На ее лице – вся гамма переживаний. А дедуле – хоть бы хны. Он уже зажмурился и подставил лицо солнечным лучам. Появляется официант с подносом, на котором бутылка дорогого шампанского в ведерке, два бокала, клубника. Пять вечера, время аперитива. В это время обычно во все кафе, рестораны и бары Италии заходят итальянцы. Они пьют просекко или коктейли на его основе, «Шпритц», «Аперол» и так далее, закусывают тарталетками, чипсами, орешками, все это стоит 3–5 евро.