Цитаты из книги «Голодные игры. И вспыхнет пламя. Сойка-пересмешница (сборник)»

С посадочной площадки, наматывая лестничные марши, мы с Гейлом спускаемся в отсек 307. Лифт тоже есть, вот только он слишком напоминает тот, который поднимал меня на арену. Мало приятного проводить столько времени под землей, однако сегодня, после той жуткой розы (действительно ли она была?), я впервые чувствую себя тем спокойнее, чем глубже спускаюсь.

Кот меня ненавидит. По меньшей мере не доверяет.

– Ты тоже. И у тебя больше опыта. Настоящего опыта. Ты умеешь убивать. – Не людей! – Думаешь, есть разница? – мрачно спрашивает Гейл.

Я просыпаюсь и чувствую, что рядом на кровати пусто. Пытаюсь нащупать тепло Прим, но под пальцами лишь шершавая обивка матраса. Должно быть, сестренке снились кошмары, и она перебралась к маме. Неудивительно – сегодня День Жатвы.

Почему бы ему не подыграть? Я встаю на цыпочки и целую его в щеку. В самый синяк.

– Итак, нам осталось несколько дней. Чем займемся? – Я хочу одного, – произносит Пит. – Как можно больше времени провести с тобой. – Тогда заходи!

Я смотрю на руки Пита сквозь стакан с водой. Следы ожогов. Теперь мы оба огненные переродки. Языки пламени лизнули его лоб и спалили брови, но чудом не тронули глаза, – те самые глаза, которые украдкой глядели на меня в школе. Так же, как глядят на меня сейчас.

Пит все еще в ожоговом отделении. Он все-таки добрался до Круглой площади. О моей семье: мать ищет утешения в работе.

На этот раз нам ничто не мешает. Напарник делает еще несколько попыток заговорить – и наконец сдается. Внутри меня разгорается обжигающее чувство; оно разливается из груди по всему телу, по рукам и ногам, до самых кончиков пальцев. Жаркие поцелуи не утоляют – наоборот, распаляют желание. А я-то считала себя знатоком по части жажды и голода. Но здесь нечто слишком новое.

После войны капитолийцы уничтожили всех ос вокруг своего горо