Цитаты из книги «Как любовь формирует мозг ребенка?»

Он чувствовал, что должен защитить ее от эмоционального потрясения, а не ждать от нее защиты и помощи в регуляции эмоций. Он просто полагался на ее простое присутствие, как делают алекситимики, ему важно было, чтобы она просто «была рядом».

бросить бомбу в центр всего того, что позволяло мне чувствовать себя в безопасности

Двойственная природа наших защитных реакций запрограммирована генетически: дерись или беги. Плачь громче либо уходи в себя. Преувеличивай чувства либо минимизируй, отключай их. Переходи к перевозбуждению или подавляй его в себе. Эти две базовые стратегии поведения также лежат в основе двух типов ненадежной привязанности – избегающей и тревожной.

Пассивность и апатичность людей с депрессией имеет свое биохимическое объяснение, но на поведенческом уровне они – результат образцов поведения, усвоенных в раннем возрасте. В раннем детстве может быть брошен своего рода жребий – у детей матерей, страдающих от депрессии, есть 29%-ная вероятность обрести эмоциональное расстройство, в то время как у детей матерей, страдающих от соматических заболеваний, такая вероятность не превышает 8% (Хаммен и др., 1990). Это те дети, которые не ожидают никакой помощи и не испытывают облегчения от общения с родителями, когда они расстроены. Также они не знают, как им справиться со своими негативными эмоциями. Так как они не ожидают, что их неудачи могут быть как-то исправлены, они не обращаются за помощью к другим людям. Поскольку их не научили шаг за шагом разрешать проблемы, они просто не могут представить, как им найти решение. Они в самом деле застревают на негативных переживан

азвиты. Я описала, как качество взаимоотношений между родителями и ребенком влияет и на биохимию, и на структуру мозга. Наиболее часто повторяющееся поведение родителей – и матери, и отца – будет зафиксировано в мозге ребенка в нейронных путях в качестве руководства в отношениях между людьми. Эт

роизошло в тот день. Роберт Томпсон был пятым ребенком из семи. В этой большой семье Роберт и его братья были предоставлены сами себе, особенно после того, как отец оставил семью, когда Роберту было пять лет, а их мать начала много выпивать. В семье прослеживается целая линия преемственности насилия. Мать Роберта били все ее детство; страдания ее были столь велики, что она иногда продолжала мочиться в постель вплоть до 15-летнего возраста. Она сбежала из семьи, выйдя замуж в 18 лет – за человека, также склонного к насилию. Братья росли в атмосфере физических наказаний и угроз, которые были нормой, и редко сдерживали (свое расстройство) себя, вымещая зло друг на друге, кусая, поколачивая, избивая друг друга и угрожая друг другу ножами (Моррисон, 1997). Один из сыновей даже просился в детский дом, а когда позже его вернули в лоно семьи, он пытался покончить жизнь самоубийством, приняв очень большую дозу обезболивающих. Бедственное положение этой семьи даже сложно себе представить. В ней не было никого, кто мог бы взять на себя ответственность и обеспечить любовь и внимание, которые им всем были так необходимы. Мать Роберта редко появлялась в суде, чтобы поддержать своего 10-летнего сына, когда он предстал перед правосудием. Семья Джона Венаблса описывалась как менее хаотичная, но также была нестабильной и несчастливой. Родители были разведены. Несмотря на то что мистер Венаблс несколько дней в неделю заботился о детях, в прессе об этом не было ничего сказано. Миссис Венаблс описывалась как озабоченная своим внешним видом, находящаяся в поиске нового мужа, с чередой приятелей, которые не задерживались в ее доме. У нее были «серьезные проблемы с депрессией», и она пыталась покончить жизнь самоубийством. Следуя опыту своего детства, когда ей никто не занимался, она часто оставляла своего маленького ребенка одного в доме на несколько часов, о чем высказывали беспокойство ее соседи, обращаясь в социальные службы и вызывая этим у нее сильное недовольство. Она считала себя хорошей матерью, так как обеспечивала своих детей материально, но ее несчастья сделали ее жестокой матерью, и Джон часто заявлял, что боится ее. Разумеется, его поведение было очень беспокойным. Было известно о случаях, когда он наносил себе раны, прятался под стульями, приклеивал себе на лицо лист бумаги. Его считали «гиперактивным», также было известно, что он пытался задушить мальчика в школе. Джон

Существует множество примеров такого воздействия. Реми Кадорет обнаружил, что прослеживается связь между употреблением алкоголя матерью во время беременности и антисоциальным поведением ребенка в дальнейшем. Аналогично Лорен Вакшлаг и ее коллеги выявили жесткую связь между курением сигарет матери и дальнейшим антисоциальным поведением ребенка (Вакшлаг и др., 1997). То же случилось и в исследовании Бреннана и его коллег, которые анализировали результаты крупного длительного исследования в Дании, в рамках которого они обнаружили «дозозависимую» связь между количеством выкуриваемых матерью сигарет во время беременности и уровнем арестов за совершение преступлений и госпитализаций в психиатрические клиники для лечения наркотической зависимости у их детей (Бреннан и др., 2002). Все это наводит на мысли о том, что происходит с плодом, что делает его потом более склонным к различного рода нарушениям, возможно, это какое-то повреждение в норадренергическом механизме (Рейн, 2002) или в развитии системы нейротрансмиттеров. Как бы то ни было, связи еще недостаточно изучены. В

Квантовая теория Макса Планка утверждала, что сущность не обязательно является стабильной и статичной, как мы ее воспринимаем, но скорее описывается как некое взаимоотношение, действующее в определенном ритме в указанный период времени. Теория относительности Альберта Эйнштейна показывала, что пространство и время являются континуумом, который может изгибаться и собираться в складки.

Возможно, теория хаоса поможет в объяснении этого могущества сюжетов самого раннего детства. Она гласит, что малейшие различия в самом начале процесса могут привести к значительным расхождениям в дальнейшем.

Дети, сформировавшие избегающий тип привязанности, склонны автоматически сразу тормозить эмоции в момент возникновения сильного чувства, чтобы им не пришлось разбираться с тем, с чем они не умеют справляться. Дети с амбивалентной привязанностью готовы с головой погрузиться в сильное выражение собственных чувств безо всякой оглядки на чувства других людей и на то, как выражение чувств может повлиять на других.