БЕСЕДА 6

И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной для отделения дня от ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов (Быт. 1:14).

1. Хочу обратиться к обычному учению, но останавливаюсь и медлю; облако уныния нашло на ум мой, возмутило и расстроило его; а лучше сказать, облако не только уныния, но и гнева, и я не знаю, что мне делать, – такое смущение овладело моей душой. В самом деле, как подумаю, что лишь только дьявол немного дунул, вы, забыв наше непрерывное учение и каждодневное увещание, все побежали на сатанинское то позорище, когда случились конские скачки, то могу ли с ревностью опять предлагать вам учение, когда все прежнее так скоро исчезло? Особенно увеличивает мою скорбь и усиливает мой гнев то, что вы, вместе с нашим увещанием, выбросили из души своей и благоговение к святой четыредесятнице и, таким образом, сами отдались в сети дьявола. Как может кто-либо, хотя бы у него была каменная душа, легко перенести такую небрежность вашу? Стыжусь, поверьте, и краснею, когда вижу, что мы напрасно трудимся и бросаем семя на камни. Но слушаете ли вы слова мои или не слушаете, назначенная награда будет мне, потому что я исполнил весь долг свой, отдал серебро, сделал внушение. Только боюсь и беспокоюсь, чтобы через это самое мне не сделаться виновником большего вашего осуждения. «Раб мой», сказано, «который знал волю господина своего, и не делал по воле его, бит будет много» (Лук. 12:47). Никто из вас не может уже сослаться на незнание, когда мы ежедневно так внушаем вам одно и то же, и показываем дьявольские сети и великую легкость добродетели, если только захотим быть бдительными. Или не знаете, что тех, которые так нерадят о своем спасении, и иногда приходят сюда, а в другое время сами отдаются в сети дьявола, божественное Писание сравнивает с псами? Человек, говорит оно, отвращающийся от греха своего и опять возвращающийся к нему, подобен псу, возвращающемуся «на блевотину свою» (Прит. 26:11). Вот, кому стали подобны убежавшие на нечестивое то зрелище. Не слышали ли вы, что сказал Христос: «всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое» (Матф. 7:26–27)? А убежавшие на конское ристалище сделались хуже и этого человека. У него дом упал, по крайней мере, уже после сильного напора (рек и ветров); а под именем рек и ветров (Христос) дает нам разуметь не множество воды и стремительность ветров, но сильное действие искушений, и разрушение храмины мы должны относить не к чувственному дому, а к душе, падающей от напора несчастий и не могущей противостать им. А на вас и ветер не устремился и реки не обрушились, но только подуло легкое дьявольское веяние – и всех вас увлекло. Что может быть хуже этого безрассудства? Какая, скажи мне, польза от поста? Какой плод от хождения сюда? Кто не восплачет о вас и не пожалеет нас? О вас потому, что вы вдруг рассыпали все, что только собрали, и отворили двери сердца своего злому демону, так что он вошел и весьма легко унес у вас все духовное богатство. А мы заслуживаем, сожаления потому, что так проповедуем в мертвые уши и терпим такой ущерб, каждый день сей и, не имея возможности собрать какой-либо плод. Разве мы для того стараемся говорить, чтобы только тешить ваш слух, или заслужить похвалу от вас? Если вы не намерены извлекать для себя пользу из наших слов, то лучше нам уже замолчать: я не хочу подвергать вас большему осуждению. Купец, который собрал большой груз товаров и наполнил свой корабль великим богатством, представляет собой жалкое зрелище, когда внезапно поднявшаяся буря и сильный напор ветра затопит корабль его и с людьми: он вдруг является нагим, после великого и неисчислимого богатства оказывается в крайней бедности. Точно то же сделал теперь с вами дьявол: нашедши духовный ваш корабль наполненным великого богатства и увидев неисчислимое сокровище, которое вы успели собрать от поста и непрерывных поучений, он навел, как бурю какую, это бесплодное и гибельное позорище, и через него лишил вас всего богатства.

2. Знаю, что я употребил сильное обличение; но простите, прошу: такова уже огорченная душа. Не по вражде говорю это вам, но по заботливости, от души, любящей вас. Поэтому, смягчив несколько строгость свою, так как я остановил самое расширение раны, хочу обратить вашу любовь и к добрым надеждам, чтобы вы не упали духом и не пришли в отчаяние. Здесь не так бывает, как в делах чувственных. Там богачу, дошедшему до крайней бедности, нельзя вдруг опять разбогатеть; а здесь, по милости Божьей, если только захотим признать виновность дел своих и не простирать далее свою беспечность, можем скоро сделаться по-прежнему богатыми. Таков наш Владыка, так Он щедр и милостив; вот Он через пророка вопиет: хотением не «хочу смерти беззаконника, но чтобы он обратился от путей своих и был жив» (Иезек. 18:23). Знаю, что вы, как добросовестные, сознаете свой грех; а сознание тяжести грехов не мало способствует обращению к добродетели. Только никто не говори мне опять этих дьявольски обольстительных слов: что это за грех – посмотреть на конские ристалища? Если захочешь тщательно смотреть все, что бываете, там, то найдешь все исполненным сатанинской силы. Там можно видеть не только бегающих коней, но и слышать крики, богохульства и бездну неприличных слов; там являются перед всеми и непотребные женщины, и женоподобные юноши. Или этого кажется тебе мало для того, чтобы душу твою сделать пленницей? Если и случайные встречи часто служат для невнимательного преткновением, низвергают его и увлекают в самую бездну погибели, то, что должно быть с теми, которые за тем именно и приходят туда, питают глаза свои этими преступными зрелищами, и выходят оттуда совершенными любодеями? Человеколюбивый Господь наш знал, как легко наша природа поддается искушениям и как хитра и лукава злоба дьявола, и потому, чтобы оградить нас от многих опасностей и сделать неуловимыми для его сетей, постановил такой закон: «кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с ней в сердце своем» (Матф. 5:28), называя нескромный взгляд прелюбодеянием. Так никто уже не говори мне: какой вред от пребывания там? Уже одно (смотрение на) состязания коней может причинить душе не мало вреда. Когда мы тратим время на бесполезное, не только не приносящее ничего доброго нашей душе, но и оскверняющее ее, когда мы перебраниваемся и произносим тысячу неприличных слов, то чем можем извиниться в этом, чем оправдаться? Вот здесь, если мы несколько распространим поучение, многие негодуют, скучают и жалуются на усталость и утомление, хотя этот чудный кров (храма) достаточно защищает их и от холода, и от дождя, и от жестоких ветров. А там, пусть и сильный дождь льет, и жестокие ветры дуют, и солнце палит, однако же, проводят не один и не два часа, но большую часть дня; старец не стыдится своих седин, и юноша не совестится идти на то, что разжигает стариков: нет, обольщение таково, что эту отраву душ принимают даже с удовольствием, и не думают ни о кратковременности гибельного удовольствия, ни о продолжительности скорби, ни об упреках совести. Вот и теперь, смотрю я на лица некоторых, и догадываюсь, каково состояние души их, и в какое приходят они раскаяние. Но чтобы вы опять не впали в тот же грех и после такого нашего увещания не пошли опять на сатанинские те сборища, необходимо употребить угрозу (διαμαρτυρασθαι). Не всегда хорошо давать легкие лекарства; когда рана упорна, тогда должно прилагать сильные лекарства, причиняющие боль, чтобы скорее последовало выздоровление.

3. Итак, пусть все виновные знают, что, если они, и после этого нашего увещания, будут вести себя так же небрежно, мы не потерпим более, но, на основании законов церковных, с великой строгостью научим их не делать таких проступков и не с таким небрежением слушать слово Божье. Это относится, конечно, не ко всем. Каждый из слушателей принимай соответственное лекарство: виновный в этом грехе, чтобы остановить свою беспечность и не простирать ее далее, но с усердием после этого обратиться и исправиться в прежних грехах; а невиновный пусть будет осторожнее, чтобы не увлечься и не сделаться когда-либо виновным. Но чтобы самым делом убедить вашу любовь в том, что мы, по внушению любви и великой заботливости и по сильному опасению относительно вашего спасения, вынуждены были сказать это, вот опять, питая себя доброй надеждой, предложим вам обычное учение, и тем покажем вам свое отеческое расположение, какое имеем к вам. Только, прошу, слушайте слова мои внимательно, чтобы вам получить больше плодов и с тем возвратиться домой. Следует сказать вашей любви о том, что ныне читалось. «И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной, освещать» землю ^[11]