ГЛАВА СЕДЬМАЯ. Иностранный пианист

Тот же молодой солдат, который привел Анну к начальнику, сопроводил ее до дома, где она будет располагаться. Всю дорогу он украдкой кидал на нее взгляд, женщина ему понравилась. На острове было мало представительниц прекрасного пола, которые бы могли привлечь внимание молодого солдата, а те, которые все же были привлекательны, являлись женами офицеров. Каторжанки в общей массе своей были лишены приятного облика, а те, кто по прибытии на остров были цветущими цветами, через год могли быть сравнены только с сорняками. Суровый климат острова и тяжелый труд делали свое неблагодарное дело, забирая молодость и красоту своих поселянок. Из глаз пропадал блеск, улыбка сходила с их лиц.

Пройдя полпути, солдат прервал молчание и решил начать предпринимать хоть какие-нибудь действия.

– Давайте я понесу, – начал он, выхватывая из рук Анны ее чемодан.

Она, даже не пытаясь сопротивляться, расслабила руку и позволила ему нести ее ношу. Они продолжили идти, она молчала, а он шел позади нее.

– Меня зовут Алексей! – звонким голосом продолжил он.

Анна не отвечала и продолжала идти по указанному им пути.

Подойдя к дому, она увидела, что шторы на окнах кто-то отодвинул рукой и закрыл обратно. Дом был выбелен, выглядел очень хорошо по сравнению с другими домами города. Улица, на которой стояло ее новое жилье, вся состояла из добротных домов, каждый из них был обнесен забором и выбелен. Через улицу виднелись дома похуже, и чем дальше, тем более убогие жилища стояли.

Алексей стоял у калитки, держа чемодан Анны, он был уже в нее влюблен. Анна поняла это и решила этим воспользоваться, ведь никогда для одинокой хрупкой девушки не будет лишним покровительство, тем более в таком месте. И она знала, что там, на Большой земле, есть человек, который страстно желает ее смерти, и держать рядом с собой преданного солдата – хорошая идея. Она ему улыбнулась, взяла из его рук чемодан и вошла в калитку.

– Если что-то будет нужно, вы обращайтесь ко мне, – уже в спину ей произнес он.

Анна подошла к двери и на секунду задумалась, она уже подняла руку, сжатую в кулак, и хотела постучать, но мысли остановили ее: это же теперь мой дом, и она, разжав руку, толкнула ею дверь, она не открылась, Анна толкнула еще раз, подумав, что в первый раз приложила мало сил. За дверью раздался звук открывающейся защелки. Дверь открылась, и перед ней стоял красивый молодой мужчина, ему было около двадцати четырех лет. Брови густо росли над его карими глазами, которые обрамлялись черными ресницами, темные волосы немного вились, было понятно, что стригся он давно. Красивая улыбка на его лице обезоружила Анну, он как будто сошел со старинной картины.

– Здесь опасно держать двери открытыми, – произнес он достаточно хорошо с небольшим акцентом. Распахнув перед ней дверь, он жестом руки пригласил ее в дом. – Давайте я возьму, – продолжил мужчина и взял ее чемодан.

Новый дом Анны состоял из трех комнат, включая кухню, в которую сразу попадаешь, когда в него заходишь. Было что-то вроде гостиной, где смогли расположить пианино, небольшую софу и журнальный столик. Спальня была тоже маленькой, в ней поместились кровать и шкаф. Кухня была самой просторной комнатой, на стенах были шкафчики, стол стоял у окна, с каждой свободной стороны стола стояло по стулу. Большая беленая печь была растоплена.

Анна разулась у порога и, пройдя на кухню, села на стул.

– Вы с дороги, наверное, устали, сейчас я напою вас чаем, – и он начал собирать на стол приборы, разливать чай.

Анна в это время оглядывалась по сторонам, изучала окружающие ее предметы. На стене висела картина, на которой был изображен пейзаж.

Когда приготовления закончились, Анна взяла в руки чашку с горячим чаем и, ощутив тепло своими пальцами, понемногу начала приходить в себя и осознавать, что все, что с ней происходит, это не сон, а явь.

Они познакомились, ее новый сосед был французом, который после окончания консерватории приехал в Россию, чтобы играть в театрах произведения русских композиторов, чьи произведения он любил больше всего. Прожил здесь два года, недурно выучил язык, звали его Арман Моро. Причину, по которой он оказался здесь, пояснить он отказался. По какой бы статье он ни сидел, он точно никого не убивал, сделала она для себя вывод, слишком мягкотелый и добрый, решила она. В его лице она не видела защиту и решила, что с ним будет держаться отстраненно, и, в случае чего, его проблемы ее не интересуют. Будем развлекать публику, жить под одной крышей, а дела врозь. В планах Анны было покинуть остров через год, и лишними проблемами она не хотела себя обременять. И о ее планах ему лучше не знать.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ. Крестины

Анне понадобилось два дня, чтобы обосноваться на своем новом месте. За эти дни она узнала, что как только Анатолий Герасимович узнал, что Анна будет отправлена на каторгу, а это произошло еще три месяца назад, то начал подготавливать ей этот дом. Стены были заново выбелены, все починено, он раздобыл пианино и нашел среди осужденных Армана. До этого он уже год отбывал каторгу, содержался в тюремной камере еще с многочисленными соседями, что когда все ложились спать, то уже на полу не оставалось пустого места. Для Армана это было не просто чудо, а божье благословение. За эти месяцы он вновь обрел вид вполне счастливого человека. На каторжные работы он больше не должен был ходить, и этого времени ему хватило для того, чтобы его пальцы смогли отвыкнуть от черенка лопаты или лома и вновь привыкнуть к черно-белым клавишам пианино. Чего Анна не знала, так это то, что он был проинструктирован лично Анатолием Герасимовичем, что если он хочет жить в таких условиях, а не вернуться в камеру, то его обязанность – докладывать про все действия Анны. Про ее преступление он тоже был в курсе, но его уверили, что опасности она не представляет, что убийства, за которые ее приговорили к каторге, были совершены в порыве слепой ярости.

Анна была пока немногословна с Арманом, он несколько раз пытался настоять на том, что им нужно начинать разучивать репертуар для представлений, которые они теперь обязаны давать за такое милостивое отношение начальника каторги к ним, но она все время отмахивалась и говорила, что они все успеют.

На третий день пребывания на острове Анна решила начинать воплощать свой план в действие. У нее была с собой неплохая сумма денег, которую она смогла привезти с собой, вшив купюры в подол и манжеты платья. Она аккуратно распорола швы и взяла нужную ей сумму. Вечером она, ничего не сказав своему соседу, отправилась вдоль улицы до самого ее конца и по тропинке свернула к самым дальним улицам. Убогость этих мест ее не смущала. У большинства этих домов не было забора или какого-либо ограждения, в некоторых имелись собаки на цепи. Проходя мимо одного из этих домов, она увидела, как вышел седой мужчина лет шестидесяти, на нем были ватные штаны и фуфайка поверх какой-то рубахи, он закурил.

– Мне нужен маклер, – сказала Анна тихим голосом, подойдя к мужчине очень близко, опасаясь, чтобы их никто не услышал.

Мужчина затянулся самокруткой и пристально смотрел на нее, он не мог понять, что она здесь делает и откуда знает такие слова.

– Тебе зачем?

– Дело есть, так есть тут такой, или как?

Старик рукой ей указал на нужный дом, он стоял в конце улицы. Анна шла, обходя канавы на пути. Дом был обнесен высоким забором, калитка была закрыта, у забора было несколько человек, они стояли в стороне и вели какой-то разговор, изредка кидая взгляд на Анну. Анна и вида не подавала, что ей немного не по себе, в кармане платья она рукой сжимала рукоятку ножа и была готова в любой момент им воспользоваться. Подойдя к калитке вплотную, она увидела, что ручки у нее нет, приглядевшись, она увидела справа от калитки веревку и дернула за нее, в доме раздался звонок, звук которого Анна еле уловила на улице, из-за ограды залаяли собаки. Дверь дома открылась, и появилась старушка, она подошла к калитке и открыла оконце, проделанное в ней.

– Чего тебе нужно? – раздраженно спросила женщина.

– Мне нужен хозяин.

– Он всем нужен. По какому делу?

– Линка нужна, – ответила Анна, она где-то слышала, что так называют поддельный паспорт на жаргоне.

Женщина закрыла оконце и вернулась в дом, прошло минут пять, Анна даже решила, что она и не вернется. Пока она стояла на улице, из окна дома на нее несколько раз посмотрели разные люди. Анна начала нервничать, затея ей уже начала казаться не самой удачной. Она решила пойти домой, пока цела, только она отошла от калитки, как она открылась, но никого рядом не было. Когда она зашла за ограду, то увидела, что к засову тоже привязана веревка, которая ведет в дом. Собаки были с обеих сторон от тропинки, ведущей к двери дома. И если немного уклониться от проложенного пути, то они могли спокойно достать и схватить чужака. Анна с детства боялась собак, и эти несколько метров ей давались с трудом, она то закрывала глаза от страха, то резко их открывала, понимая, что так она точно может пошатнуться, и челюсти собаки сомкнуться на ее руке. Она даже не заметила, как открыла дверь в дом, прошла через сени, где лежал пьяный мужчина, и оказалась в комнате, которая включала в себя и кухню, и прихожую. Это помещение было похоже на самый обычный притон. Хозяин сидел за столом, напротив него сидел другой мужчина, на полу из старых местами прогнивших досок лежали пьяные люди, некоторые сидели возле тел и курили. Анна бывала пару раз в таких местах и всегда испытывала чувство презрения к этим людям, павшим так низко. Те, кто были еще в сознании и не спали, смотрели на нее, хозяин медленно окинул ее взглядом с ног до головы.

– Так, пошел вон! – сказал хозяин мужчине, который сидел напротив него за столом. – Пусть дама сядет.

И он покорно встал, подошел к парню, который сидел на полу и курил, взял у него сигарету из рук и, затянувшись, лег на голый пол, расталкивая тела, которые ему мешали устроиться поудобнее.

– Присаживайтесь, мадмуазель, – продолжил мужчина, когда стул освободился.

Анна села и, уже сидя на стуле, еще раз рассмотрела комнату.

– Хорошо тут у вас, уютно.

– Чем богаты, – ответил хозяин и зажег папиросу. – Я вот этих ваших залюбезных разговоров не люблю, зачем пришла?

– Мне документы нужны, – помявшись, сказала Анна.

– Документы? А зачем они тебе? Здесь и без них можно обойтись, – и он засмеялся.

– А это не ваше дело!

– Все, что происходит на этом острове, мое дело, здесь без моего ведома муха не умрет, – он затянулся и выпустил дым в сторону Анны так, что он долетел до нее. – Ты здесь два дня, а я уже все знаю за тебя. Тебе повезло, что Герасимович сохнет за тобой, знаешь, что здесь делают с детоубийцами? – и он, взяв со стола нож, воткнул его в стол, Анна вздрогнула. – Да если бы тот малой и баба не были бы легавого, я бы тебя лично удавил.

– Ты, дядя, святого из себя не строй, – повысив голос, прервала она его. – За свои грехи я отвечу, а ты за свои отвечай, и суд мне тут устраивать не надо, – она достала из кармана несколько купюр и, положив их ударом руки по столу, продолжила: – Этого хватит? – по взгляду хозяина она поняла, что этого достаточно, и достала еще одну купюру и, положив ее рядом с остальными, дополнила: – И не задавай мне лишних вопросов. Документ мне чистый нужен, я сама напишу имя, а ты потом печати нарисуешь.

– Люблю иметь дело с серьезными людьми, – сказал мужчина и забрал со стола деньги. – Через неделю будет.

Анна, покинув дом и оказавшись на улице, глубоко вдохнула свежий воздух, она понюхала рукав своего пальто, оно впитало в себя смрад и запах дыма.