– Признайся, у тебя комплексы, – горячо сочувствующе прошептал мужчина, словно беседуя с душевно больной.

– Ах ты ж Фрейд недоделанный! – отставив рюкзак в сторону, я упёрла руки в бока и грозно нависла над нарушителем моего душевного равновесия.

Я видела, как этот наглец жмурится в беззвучном смехе, прикрываясь своими чёртовыми руками. Хотелось взять что-нибудь потяжелее и обрушить на голову этого уникума. Но живой водитель уазика мне был дороже моих собственных амбиций, поэтому я ограничилась взятием этого… хорошего человека за ухо.

– Эй! – Том, явно не ожидавший такого поворота событий, удивлённо таращился на меня, и всё продолжал, зараза такая, смеяться.

– Дёрнешься – и будешь как Винсент Ван Гог! – предупредила я крайне убедительно.

– Ай! – англичанин вцепился в мою руку в попытке вырваться. – Я против насилия!

– Ну, что ж, дорогой, считай, тебе не повезло, – тягала я его из стороны в сторону за ухо с нескрываемым удовольствием. – Я скора на физическую расправу!

– Знаешь, а мне нравится, когда ты называешь меня «дорогой», – он с надеждой на милость посмотрел на меня исподлобья.

– Ну, недёшево ты моим нервам обходишься – что правда, то правда! – ехидно заметила я.

Не прошло и минуты, как он оставил тщетные попытки высвободиться, перестал гаденько хихикать и лишь жалостливо смотрел на меня, сдвинув брови:

– Тин, отпусти.

Его пальцы примирительно гладили мою руку, сжимающую его многострадальное покрасневшее ухо. Наверное, если бы меня так не обезоружил его нелепый вид «большого ребёнка», я бы ещё некоторое время наслаждалась этим внезапным контактом между нами. Но время вышло, и нужно было прекращать дурачиться. Я отпустила ухо, в последний момент коснувшись щеки, где начинала пробиваться щетина, и оставила его в покое. Небрежный, лёгкий жест, мотивированный моим желанием просто прикоснуться к нему ещё раз. Живому. Тёплому. Настоящему.

– Жаль, что собаку пришлось оставить, – быстро предложила я другую тему для разговора. – Она меня спасла.

Я отошла, зажгла горелку и поставила кипятиться воду. Том хранил таинственное молчание, а я смотрела на синее пламя как завороженная, словно этот процесс был самым важным действом во всей вселенной.

Одному Великому Всемогущему разуму известно, каким образом нам так до сих пор везло. Впереди нас ждал трудный путь, и я не спешила загадывать, останемся ли мы в живых. Мою голову начинали посещать странные мысли, что лучше что-то сделать и сказать сейчас, пока не стало слишком поздно.

– Странно, что ты не задаёшь больше вопросов… неужели тебе не интересно, что произошло? – усмехнулась я, не выдержав молчания.

Боковым зрением я увидела, как Томас поднялся. Он медленно подошёл и молчаливо замер позади меня. Сердце учащённо забилось. Запах влажного пара от горячей воды глубоко проник в мои лёгкие и вырвался тяжёлым вздохом. Его руки легли мне на плечи, заставив меня вздрогнуть. Чуть сжав меня, они медленно поползли вниз по бокам, словно вжимаясь в моё тело и, уверенно скользнув вперёд, заключая меня в объятия. Я судорожно выдохнула, настойчиво прогоняя ощущение назойливых бабочек в животе. Склонившись, Том практически невесомо поцеловал меня в затылок и его тёплое дыхание согрело кожу головы, чем чуть не отправило мою душу вон.

– Не хочу, чтобы ты опять злилась, – мягко проговорил он. – Главное, что с тобой всё в порядке. Подробности не так важны.

– Вот как, – с трудом выдала я.

На самом деле, мне действительно было о чём ему рассказать, о странном поведении зомби в том числе. Но слова, так навязчиво кружившиеся в голове до этого, почему-то категорически не хотели оглашаться. Наоборот, хотелось просто помолчать.

Наше уединение испортила закипевшая вода, норовившая вырваться из ёмкости. Я вынырнула из временной ямы и лихорадочно заметалась по кухне. Томас же как ни в чём не бывало уселся обратно. Он закинул ногу на ногу и с интересом наблюдал за мной, облокотившись о стол.

– Тин, – наконец подал он голос, спустя долгое молчание. – Полагаю, тебя на самом деле не так зовут?

– Да, – как можно спокойнее ответила я на неожиданный вопрос, убирая нависающие на лицо волосы.

– А могу я узнать твоё настоящее имя?

– Нет, – я постаралась, чтобы ответ звучал как можно мягче.

– Почему?

Я осмелилась встретиться с ним глазами и заметила как можно убедительнее:

– Это неважно, – и тут же отвернулась, потому как выглядел он сейчас просто обезоруживающе.

– Мне важно, – не согласился Томас. – Кого ты играешь под этим именем? Ты ведь, очевидно, пытаешься закрыться за выдуманным образом. Зачем?

– А ты всё копаешь, – нервно усмехнулась я. – Я-то думала, что мы договорились…

– Конечно, – даже не стал отпираться англичанин. – Ты интересна мне. Естественно, что я буду продолжать это делать и дальше.

– Послушай, – вздохнула я, почувствовав, как от его слов звонко брякнула болезненная струна внутри. – Ты же понимаешь, что мы общаемся вынужденно?

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Томас, предчувствуя что-то не совсем приятное.

– Будь на моём месте любой другой человек – ты бы общался с ним, – пояснила я терпеливо. – Будь на моём месте любая другая девушка, ты бы тоже ею интересовался. Да ещё, скорее всего, избежал бы лишней нервотрёпки.

– Или я бы погиб в тот же день, как мой самолёт приземлился в этом городе, – судя по изменившейся интонации, всплывшая тема англичанину явно не понравилась.

– В любом случае…

– Бред!

Стэнсбери резко поднялся и решительно вышел из кухни. Моё скромное кулинарное творчество мирно докипало на горелке, причудливо шевелясь и совершенно не подозревая о разгоравшихся вокруг страстях.

– Большего бреда в жизни не слышал! – приглушённо донеслось из комнаты.

Не знаю почему, но мои губы вдруг тронула улыбка. Том снова злился, но гнев его не сулил ничего плохого. Необъяснимая теплота разлилась внутри, даря чувство пьянящей нежности по отношению к этому человеку. Это было совсем не похоже на всё то, что я чувствовала к нему до этого. Кажется, я была бесповоротно влюблена в этого негодяя. Вот дура.

Отключив горелку, я оставила своё варево остывать, прихватила несколько рожков с патронами и изоленту. Автомат ожидал меня там же, где я его и оставила. Небрежно схватив его за ремень, я втащила всё это в комнату, где Том восседал в кресле в образе ни больше ни меньше – обиженной принцессы. Обратив на меня внимание, он красноречиво посмотрел на автомат, вновь на меня и отвернулся.

– Ты ревнуешь меня к автомату? – не преминула пошутить я, располагаясь на полу.

– Не замечал за собой такого порока, – деловито заметил мужчина, всё же одаривая меня лёгкой улыбкой. – Ты можешь играться со своими железками сколько угодно.

Посмеявшись своим мыслям, я принялась за дело. Нужно было смотать все имеющиеся рожки по два вместе – так, при опустошении одного можно будет быстро переставить другой. Это могло спасти при случае кучу времени, а возможно, и жизнь. Том вполоборота наблюдал за мной, но вопросов не задавал, очевидно, стесняясь своей некомпетентности.

Когда дело было сделано, я зарядила автомат, огласив комнату приятными щелчками, и подошла к окну. Лучи закатного солнца падали прямиком в нашу комнату, заставляя щуриться от яркого света. Внизу был хорошо виден проспект и главные ворота парка. Красное солнце, словно издеваясь, сливалось с виднеющимися то тут, то там багровыми пятнами на асфальте.

– Вот чего я до сих пор не могу понять, так это почему зомби съедают жертву полностью, – огласила я мысли вслух.

Я не ждала, что Том ответит мне. Скорее, я сказала это самой себе, просто констатируя факт своих наблюдений.

– Может быть, они не могут… остановиться? – не слишком охотно предположил англичанин.

– Но не логичнее было бы для вируса оставлять тела хотя бы в относительной целости, чтобы распространяться? Это поведение идёт наперекор моим представлениям о вирусах и всем канонам фильмов про зомби.

– Ты строишь догадки на фильмах? – тут же удивился Томас.

– Нет, но некоторые сюжеты кажутся правдоподобными. Да, больше фантастическими, но временами правдоподобными. А это… явно какой-то другой случай.

Том скептически приподнял бровь.

– Понимаешь, получается, что по улицам бродят только те, кто заразился до того, как их вздумали сожрать. За всё время, что длится эпидемия, я не могу сказать точно, что кто-то заразился именно от укуса заражённого. Они не оставляют трупов – либо съедают на месте, либо утаскивают куда-то. Сама я, да и ты, уже не раз имели «счастье» близко пообщаться с ними, однако мы до сих пор здоровы. То есть нет точных данных, что кто-то заболел именно из-за контакта с заражённым.

В моих воспоминаниях всплыл труп зомби в магазине техники и странная чёрная упругая кашица в его голове.

– Опять же, зомби почему-то не едят себе подобных. Даже мёртвых.

– Мне кажется, здесь нет никакой связи.

Я в изумлении обернулась на Тома:

– Важна каждая мелочь! Возможно, в этом таится суть распространения болезни. Ты ведь обратил внимание, что самих заражённых гораздо меньше, чем жителей, на которых рассчитан город? То есть заражённых от силы четверть населения, а то и меньше. Не знаю, как тебе, а мне кажется это странным…

– Возможно, – без особого желания согласился Том.

Я быстро осмотрела окрестности и, не найдя ничего подозрительного, нетерпеливо распахнула окно.

– Так. Иди сюда!

Англичанин помедлил, но всё-таки поднялся с места. Я с непроницаемым лицом протянула ему автомат.

– Ты хочешь, чтобы я…

– Научился этим пользоваться, – я утверждающе кивнула.

Том неуверенно перехватил автомат и взвесил его в руках.

– Это обязательно?

– Шокер не самое лучшее средство защиты, к тому же он сел. Считай, выбора нет. Встань на моё место, пожалуйста.

– А мы не привлечём к себе лишнего внимания? – резонно заметил Том.

– Нет. Здесь очень много пустого пространства, так что звук выстрела разнесёт эхо. Будет громко, но непонятно, откуда конкретно.

Я потеснилась, придерживая створку. Томас молча приблизился и обеспокоенно уставился в окно. Кажется, он надеялся, что подходящей цели не найдётся.

– Вон ползёт! Стреляй скорее! – наигранно всполошилась я.

Том шутки не оценил и лишь вымученно скривился.

– Не беспокойся, мы будем целиться во-он в тот дорожный знак, – я примирительно похлопала его по плечу и указала на знак «пешехода» возле дороги.

– Что нужно делать? – тяжело вздохнул он.

– Стреляй, – усмехнулась я его угрюмому настрою.

– Что конкретно?

– Для начала возьми автомат нормально, – попросила я, переворачивая и вкладывая оружие ему в руки. – Левой за цевьё, правой… Ну, хотя бы правой ты знаешь куда. И не смотри так на меня! И убери палец со спускового крючка, пока не готов сделать выстрел – соблюдай технику безопасности.

– Ты невыносима.

– А ты безнадёжен, – искренне рассмеялась я.

Том нехарактерно для себя криво усмехнулся, одарив меня проницательным взглядом:

– Что ж, теперь я просто обязан доказать тебе обратное.

– Постарайтесь, мистер Стэнсбери, – ехидно проворковала я.

Подзадоренный мной мужчина внезапно проявил непривычную уверенность и лихо вскинул автомат. «Ох, уж эта мужская гордость, – насмешливо подумала я про себя. – Как же она уязвима, и как просто ею манипулировать!» Я придирчиво осмотрела его: англичанин чувствовал себя некомфортно, да и смотрелся достаточно нелепо, но я из последних сил сдерживала ехидные замечания.

– Ноги чуть согни в коленях. Пригнись. Упрись левым локтем в подоконник, приклад вплотную к правому плечу. Целясь, не голову опускаешь, а поднимаешь автомат на уровень глаз. Ну, опять ты… Палец со со спускового крючка убери! Вот, так. Если обратил внимание, тут есть прицел. До нашей цели не больше ста метров, так что нужно перевести его на значение «100». Если цель будет дальше – определяешь расстояние на глаз, округляя до сотен. Если цель ближе, то целиться, как правило, вообще не приходится. Если цель приближается – лучше стрелять сразу в голову.