Верховный Суд Российской Федерации (определение 28 мая 2018 г. № 18-КГ18-65) при рассмотрении кассационной жалобы по трудовому спору о признании трудовых отношений, фактически регулируемых гражданско-правовым договором, прямо указал на эти признаки. Суть дела такова. С истцами по делу были заключены гражданско-правовые договоры, предметом которых было исполнение обязанностей, в том числе по осуществлению безопасного управления судном в акватории морского порта Новороссийск Краснодарского края, по патрулированию и охране данного района во взаимодействии с государственными контрольными органами. Истцы работу выполняли лично, в соответствии с графиком смен, они подчинялись правилам внутреннего трудового распорядка, находились в непосредственном подчинении менеджера по безопасности и ведущего специалиста по безопасности, которые давали им письменные и устные указания по работе и перед которыми они отчитывались о ходе исполнения трудовых обязанностей. Их вознаграждение по договорам исчислялось на основании тарифной ставки и выплачивалось с определенной периодичностью – в течение 10 дней с момента окончания календарного месяца. Суд указал, что сложившиеся отношения имеют признаки трудовых отношений, а именно: целью заключения договоров являлся не результат оказания услуг, а постоянная выполняемая работа на территории и оборудовании ответчика с подчинением режиму труда, под контролем работодателя, который обеспечивал условия труда, организовывал и проводил мероприятия по охране труда, предоставлял необходимую документацию и технические средства.

При этом суд признал несостоятельными доводы ответчика о том, что в штатном расписании не было штатных единиц по занимаемой истцами должности, система оплаты труда не предусматривала почасовую оплату труда, которая им выплачивалась. Суд определил, что эти факты указывают скорее на нарушения трудового законодательства со стороны ответчика.

Еще одним отличием трудовых отношений от гражданско-правовых является оплата труда. Оплата труда работника осуществляется в соответствии с определенными гарантиями, установленными государством:

– оплата труда не менее минимального размера оплаты труда (МРОТ), установленного федеральным законом. Эта гарантия установлена статьей 37 Конституции Российской Федерации и реализована в статье 133 Трудового кодекса Российской Федерации;

– выплата заработной платы не реже, чем каждые полмесяца. При этом учитывается фактически отработанное время, фактически выполненный объем работ в каждом из этих полумесяцев. Оплата труда за первую половину месяца должна выплачиваться в зависимости от того, сколько времени, при каких условиях отработал работник. Если в первой половине месяца у него были отработаны, например, ночные часы или сверхурочные, он работал во вредных условиях труда, соответственно, эти, отклоняющиеся от нормальных, условия труда должны быть оплачены уже в сроки, установленные для оплаты труда за первую половину месяца. Система оплаты труда может предусматривать некоторые выплаты, начисление по которым осуществляется по итогам определенного периода, например, месяца. В этом случае эти выплаты будут работнику начислены и оплачены в сроки, предусмотренные для выплаты за вторую половину месяца. В рамках гражданско-правовых отношений вознаграждение за услуги, работы осуществляется по итогам их выполнения. В гражданско-правовом договоре могут применяться аванс, предоплата. Но эти предоплата или аванс никак не увязываются с фактическим выполнением работы, как это имеет место в трудовых отношениях. Аванс по гражданско-правовому договору может выплачиваться даже до начала выполнения работы. В этом отличие гражданско-правовых выплат от трудовых отношений;

– оплата труда за фактически отработанное время в размерах, установленных соответствующими органами (это могут быть федеральные или муниципальные органы, органы субъектов Российской Федерации, органы управления медицинской организацией).

Все эти признаки могут иметь место как вместе, так и раздельно. Оценивать их следует в каждом конкретном случае.

В отличие от трудового договора обязательным условием большинства возмездных гражданско-правовых договоров являются сроки начала и окончания действия договора.

Наиболее распространенным видом гражданско-правовых договоров, используемых для регулирования трудовых отношений, является договор подряда. Статьей 702 Гражданского кодекса Российской Федерации договор подряда определен как договор, по которому одна сторона (подрядчик) обязуется выполнить по заданию другой стороны (заказчика) определенную работу и сдать ее результат заказчику, а заказчик обязуется принять результат работы и оплатить его.

Предметом договора подряда является определенный результат работы подрядчика, а не выполнение им конкретной трудовой функции, как это имеет место в трудовом договоре. Согласно статье 703 Гражданского кодекса Российской Федерации, договор подряда заключается на изготовление, переработку или обработку вещи либо на выполнение другой работы с передачей ее результата заказчику. По общему правилу статьи 704 Гражданского кодекса Российской Федерации подрядчик выполняет работу из своих материалов, своими силами и средствами. Работник выполняет предусмотренную трудовым договором функцию всегда лично (личностный признак), то есть своими силами, но предоставление материалов и средств, необходимых для выполнения работы, является обязанностью работодателя (организационный признак). Подрядчик, если из закона или договора подряда не вытекает его обязанность выполнить предусмотренную в договоре работу лично, вправе привлечь к исполнению своих обязательств других лиц (пункт первый статьи 706 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В отличие от работника по общему правилу статьи 705 Гражданского кодекса Российской Федерации риск случайной гибели или случайного повреждения результата выполненной работы до ее приемки заказчиком несет подрядчик. Этот риск подрядчика состоит в том, что в случае указанных случайных событий подрядчик полностью или частично утрачивает право на оплату выполненной работы. С работником такого произойти не может, поскольку все аналогичные имущественные риски ложатся на работодателя, а работник сохраняет свое право на получение платы за выполнение им предусмотренной трудовым договором функции, хотя бы предполагаемый результат по не зависящим от работника обстоятельствам и не был достигнут (признак оплаты труда).

Договор возмездного оказания услуг имеет большее сходство с трудовым договором, чем договор подряда, так как предметом договора возмездного оказания услуг является совершение исполнителем определенных действий или осуществление им иной определенной деятельности (статья 779 Гражданского кодекса Российской Федерации), которая, как правило, не сопровождается созданием какой-либо определенной вещи. Кроме того, согласно статье 780 Гражданского кодекса Российской Федерации, исполнитель по общему правилу обязан оказать услуги лично. Поэтому основным критерием при разграничении трудового договора и договора о возмездном оказании услуг является наличие или отсутствие у исполнителя обязанности подчиняться при оказании услуги правилам внутреннего трудового распорядка заказчика, заказчик не обеспечивает исполнителю условия труда (организационный признак). При этом следует обратить внимание, что к договору возмездного оказания услуг применяются общие положения о договоре подряда, если это не противоречит нормам Гражданского кодекса Российской Федерации о возмездном оказании услуг и особенностям предмета этого договора (статья 783 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Верховный суд Российской Федерации (определение от 21 мая 2018 г. № 31-КГ18-1) отметил, что в целях обеспечения эффективной защиты работников посредством национальных законодательств и практики, разрешения проблем, которые могут возникнуть в силу неравного положения сторон трудового правоотношения, Генеральной конференцией Международной организации труда 15 июня 2006 г. принята Рекомендация № 198 о трудовом правоотношении.

В пункте 13 Рекомендации определены признаки наличия трудового правоотношения, а именно:

– работа выполняется работником в соответствии с указаниями и под контролем другой стороны;

– интеграция работника в организационную структуру предприятия;

– выполнение работы в интересах другого лица лично работником в соответствии с определенным графиком или на рабочем месте, которое указывается или согласовывается стороной, заказавшей ее;

– периодическая выплата вознаграждения работнику;

– работа предполагает предоставление инструментов, материалов и механизмов стороной, заказавшей работу.

Российское законодательство предусматривает ряд гарантий, обеспечивающих приоритет в признании трудовых отношений.

Следует отметить, что в силу части 4 статьи 11, статьи 19-1 Трудового кодекса Российской Федерации, если между сторонами заключен договор гражданско-правового характера, однако в ходе судебного разбирательства будет установлено, что этим договором фактически регулируются трудовые отношения между работником и работодателем, к таким отношениям должны применяться положения Трудового кодекса Российской Федерации.

Кроме того, согласно части 3 статьи 16 Трудового кодекса Российской Федерации трудовые отношения между работником и работодателем возникают также на основании фактического допущения работника к работе с ведома или по поручению работодателя или его уполномоченного на это представителя в случае, когда трудовой договор не был надлежащим образом оформлен. Данная норма также представляет собой дополнительную гарантию для работников, приступивших к работе с разрешения уполномоченного должностного лица без заключения трудового договора в письменной форме, и призвана устранить неопределенность правового положения таких работников (пункт 3 определения Конституционного Суда Российской Федерации от 19 мая 2009 г. № 597-О-О).

Законодатель в статье 19.1 Трудового кодекса Российской Федерации прямо предусмотрел, что неустранимые сомнения при рассмотрении судом споров о признании отношений, возникших на основании гражданско-правового договора, трудовыми отношениями толкуются в пользу наличия трудовых отношений.

Материалы для практических занятий

Верховный суд Российской Федерации (определение 28 мая 2018 г. № 18-КГ18-65) при рассмотрении кассационной жалобы по трудовому спору о признании трудовых отношений, фактически регулируемых гражданско-правовым договором, принял стороны истцов. Суть дела такова. С истцами по делу были заключены гражданско-правовые договоры, предметом которых было исполнение обязанностей, в том числе по осуществлению безопасного управления судном в акватории морского порта Новороссийск Краснодарского края, по патрулированию и охране данного района во взаимодействии с государственными контрольными органами. Истцы работу выполняли лично, в соответствии с графиком смен, они подчинялись правилам внутреннего трудового распорядка, находились в непосредственном подчинении менеджера по безопасности и ведущего специалиста по безопасности, которые давали им письменные и устные указания по работе и перед которыми они отчитывались о ходе исполнения трудовых обязанностей, их вознаграждение по договорам исчислялось на основании тарифной ставки и выплачивалось с определенной периодичностью – в течение 10 дней с момента окончания календарного месяца. Суд указал, что сложившиеся отношения имеют признаки трудовых отношений, а именно: целью заключения договоров являлся не результат оказания услуг, а постоянная выполняемая работа на территории и оборудовании ответчика с подчинением режиму труда, под контролем работодателя, который обеспечивал условия труда, организовывал и проводил мероприятия по охране труда, предоставлял необходимую документацию и технические средства.

При этом суд признал несостоятельными доводы ответчика о том, что в штатном расписании не было штатных единиц по занимаемой истцами должности, система оплаты труда не предусматривала почасовую оплату труда, которая им выплачивалась. Суд определил, что эти факты указывают скорее на нарушения трудового законодательства со стороны ответчика.

Верховный Суд Республики Башкортостан (апелляционное определение от 4 июля 2019 г. по делу № 33-12918/19) признал наличие трудовых отношений между индивидуальным предпринимателем и гражданином Ф. Исковые требования предъявлялись прокурором в интересах гражданина. Суд установил, что гражданин Ф. в период с 1.11.2017 г. по 30.09.2018 г. работал оператором автозаправочной станции у ИП В. на 1453 км автодороги М-5 Челябинск – Самара – Москва (территория автостоянки РЕМБАТ) без надлежащего оформления письменного трудового договора. Судом установлено, что между ИП В. и ООО «ДорСервис» 1.09.2017 г. заключен договор аренды земельного участка по адресу: РБ Уфимский район 1453 км автодороги М-5 Челябинск – Самара – Москва для производственных целей. Представлен акт приема-передачи земельного участка. В соответствии с выпиской из ЕГРИП индивидуальный предприниматель В. зарегистрирована 28.08.2016 г. с основным видом деятельности розничная торговля моторным топливом в специализированных магазинах. Истцом представлена ксерокопия трудового договора без даты, по условиям которого ИП В. поручает работнику Ф. выполнение трудовых обязанностей оператора автозаправочной станции. Местом работы является РБ Уфимский район 1453 км. Сведений об установленной оплате труда документ не содержит. Согласно пояснениям истца, данный договор был подписан сторонами, но не выдан ему в виде оригинала. Аналогичное решение принял Краснодарский краевой суд (апелляционное определение от 18 июля 2019 г. по делу N 33-24048/2019).

Суд указал, что неустранимые сомнения при рассмотрении судом споров о признании отношений, возникших на основании гражданско-правового договора, трудовыми отношениями толкуются в пользу наличия трудовых отношений (статья 19.1 Трудового кодекса Российской Федерации).

Саратовский областной суд (апелляционное определение от 11 июля 2019 г. по делу N 33-5797) признал наличие трудовых отношений между индивидуальным предпринимателем и гражданкой К.М.ЮА. Требования гражданка мотивировала тем, что с 28.10.2018 г. по 01.01.2019 г. она работала у ИП А. в должности администратора ресторанно-гостиничного комплекса «Менуа». Разрешая заявленные требования с учетом представленных истцом письменных доказательств, а именно объявления о наборе сотрудников для работы в ресторанно-гостиничном комплексе «Менуа», видеозаписи, произведенной истцом на рабочем месте по адресу: г. Саратов, наряд-заказов, кассовых чеков, переписки в соцсетях между работниками ресторанно-гостиничного комплекса «Менуа», ведомости по заработной плате с указанием отработанного времени и размера вознаграждения, а также с учетом показаний, допрошенных в суде первой инстанции свидетелей ФИО11, ФИО12, ФИО13, которые пояснили, что также работали у ИП А. без официального оформления трудовых отношений, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что между истцом К.М.ЮА. и ответчиком ИП А. в период с 28.10.2018 г. по 01.01.2019 г. сложились трудовые отношения без оформления трудового договора. При этом суд первой инстанции исходил из того, что работа истца носила длительный устойчивый, а не разовый характер. Для К.М.ЮА. как работника определено конкретное рабочее место – ресторано-гостиничный комплекс «Менуа», расположенный по адресу: <…>, ей был установлен режим рабочего времени и она подчинялась правилам внутреннего распорядка, действовавшего у ИП А. Оплата труда производилась К.М.ЮА. за количество дней, отработанных за месяц, и не зависела от объема и характера работы.

Московский городской суд (апелляционное определение от 20 июня 2019 г. по делу № 33-26994/2019) установил факт трудовых отношений между гражданином и ООО «Монолит фундамент строй». Гражданин в обоснование заявленных требований указал, что с 20.03.2018 г. по 31.05.2018 г. работал у ответчика в должности главного инженера по строительству жилого дома № 8. В обоснование заявленных требований истцом в материалы дела представлены временный пропуск, выданный ООО «Монолит фундамент строй» с указанием должности истца – главный инженер, на срок до 07.05.2018 г.; временный пропуск на въезд автомобиля на срок до 31.05.2018 г., также выданный ООО «Монолит фундамент строй»; заявка на заключение договора подряда, лист утверждения подрядных организаций на заключение договора, в которых подрядчиком указано ООО «Монолит фундамент строй»; ведомость объемов работ и материалов; заключение эксперта N 141-08/18 об отсутствии монтажа и иных воздействий на интернет-страницу и электронную переписку.

Разрешая требования истца с учетом установленных по делу обстоятельств на основании собранных по делу доказательств, суд пришел к выводу о том, что бесспорных и достоверных доказательств возникновения между сторонами именно трудовых отношений, принятия истца на конкретную должность, выполнение трудовых функций, подчинения правилам внутреннего трудового распорядка и трудовой дисциплине, получение заработной платы суду не представлено.

Омский областной суд (апелляционное определение от 10 июля 2019 г. по делу № 33-4528/2019) установил факт трудовых отношений между гражданкой З. и ООО «Кировец» с 16.10.2018 г. по 09.11.2018 г.

Истица в период с 19 апреля 2016 г. по 15 октября 2018 г. работала в ООО «ЖЭУ 1» на должности <…>. 15 октября 2018 г. по просьбе работодателя, который пояснил, что организация должна быть переименована в ООО «Кировец» и она на следующий день будет официально трудоустроена в должности <…> в новой организации, она подписала заявление об увольнении по собственному желанию. С 16 октября 2018 г. по 09 ноября 2018 г. работала <…> в ООО «Кировец», но трудовой договор с ней заключен не был. 09 ноября 2018 г. руководитель ООО «Кировец»Ч.А.В. пригласил ее в кабинет по адресу: <…>, где ей предложили подписать трудовой договор на невыгодных для нее условиях. Поскольку от подписания трудового договора на таких условиях она отказалась, 12 ноября 2018 г. ей выдали трудовую книжку с записью № 25 от 16 октября 2018 г. о принятии на работу в ООО «Кировец» и № 26 от 16 октября 2018 г. о признании записи N 25 недействительной, при этом не выплатили заработную плату за отработанное время. Также указаны реквизиты документа, на основании которого внесена данная запись, а именно: приказ N 30 от 16 октября 2018 г.

Возражая против исковых требований, сторона ответчика ссылалась на то, что приказ № 30 от 16 октября 2018 г. издан в отношении другого лица – К.Л.И., в подтверждение чего представила копию данного приказа, указав, что запись № 25 внесена в трудовую книжку истца ошибочно, поэтому в тот же день была внесена запись № 26 о признании записи № 25 недействительной.

Суд критически отнесся к доводам ответчика, учитывая, что в трудовой книжке истца имеются не только вышеуказанные записи № 25 и № 26 от 16 октября 2018 г., но и штамп ООО «Кировец» как работодателя истца. При этом необходимо отметить, что до 16 октября 2018 г. в трудовых отношениях с данной организацией З. не состояла, днем ранее (15 октября 2018 г.) уволена из ООО «ЖЭУ 1», поэтому иных оснований для нахождения трудовой книжки в ООО «Кировец», кроме как оформление трудовых отношений, не имелось.

Ссылки представителя ООО «Кировец» на то, что трудовая книжка истца была необходима Обществу для заключения договора возмездного оказания услуг по уборке придомовой территории ряда многоквартирных домов, суд отклонил, т.к. для заключения гражданско-правового договора предоставление трудовой книжки не требуется.

То обстоятельство, что в материалы дела представлен приказ N 30 от 16 октября 2018 г. о приеме на работу в ООО «Кировец» не З., а К.Л.И., суд счет необоснованным, поскольку Трудовой кодекс Российской Федерации именно на работодателя возлагает обязанность надлежащим образом оформлять трудовые правоотношения. Работник же как более слабая сторона не может контролировать данные действия. В такой ситуации ненадлежащее исполнение ответчиком своих обязательств не может повлечь для истца неблагоприятных последствий в виде отказа в удовлетворении заявленных ею требований.

Кроме того, в процессе судебного разбирательства нашли подтверждение объяснения истца о необходимости расторжения трудового договора с ООО «ЖЭУ 1» по причине смены наименования организации.