Кристина искренне считала, что ей очень повезло с хозяйкой квартиры – добрее к ней никто не относился за всю ее совершеннолетнюю жизнь. Хотя саму Марию Ивановну судьба не сильно баловала. Работала она всю жизнь педиатром, у нее был сын. Был…Два года назад она его похоронила, попал в аварию. Ему было 45 лет, семью он так и не завел, поэтому Мария Ивановна осталась одна. У нее были брат и сестра, с которыми она почти не общалась. Там как-то всё странно было. Почему-то мама Марии Ивановны определила ее, шестилетнюю, в детский дом, наверное, потому что родились двойняшки от второго брака – Инна и Кеша. А Маша была не нужна, так как отец ее не признал в свое время, мать всю ненависть перенесла на Машу, а потом и вовсе от нее избавилась. Но мама приезжала к ней в детский дом, привозила сладости и игрушки. Потом, уже взрослая она приезжала к маме сама, но вот близких отношений у них не сложилось. Кристи этого не понимала. Когда Мария Ивановна ей это рассказывала, она просто молчала и не задавала лишних вопросов. После смерти сына, хозяйка переехала жить в его квартиру, а свою сдала Кристине.

А Кристина с грусть думала о том, что Новый год она будет справлять одна. Ее, конечно, приглашали друзья-однокурсники на новогоднюю вечеринку, но она отказалась. Потому, что банально нет даже пятьсот рублей сложиться на продукты.

Так вышло, что после смерти отца Кристина уехала от матери из родного поселка в Екатеринбург, она не просила у нее помощи, тем более денег. Мама слишком быстро нашла замену отцу, сказав дочери, что в селе без мужика жить трудно. Кристина ее не осудила, нет. Просто уехала учиться в город и поступила в педагогический институт. Она с первого дня старалась хорошо учиться и получать вполне сносную стипендию. По вечерам подрабатывала в главном корпусе университета – мыла гардероб и большой холл на первом этаже. А ещё она гуляла с собаками соседей (подружек Марии Ивановны) и они давали ей немного денег.

В дверь позвонили. Кристина даже не понимала, кому она может быть нужна, тем более 31 декабря.

– Кристина Соболева?

– Даааа…..

– Вы квартирантка Марии Ивановны Горячевой?

– Да, а что случилось?

– Меня просили передать, что Мария Ивановна сейчас в реанимации, поэтому с ней невозможно связаться.

Кристинка охнула, поблагодарила пожилую женщину и закрыла двери. Она не раздумывая натянула на себя теплые вещи и бросилась бежать на остановку. Она бежала, а мысленно рассуждала: Сегодня рабочий день, еще утро, возможно я что-то узнаю у врачей. Назовусь внучкой. Что-то придумаю…»

В больнице было тихо. Прибежав в приемный покой, Кристинка растерялась. Она знала только отделение, куда положили Марию Ивановну. В приемном покое, за большим столом сидел молодой парень и что-то записывал.

– Здравствуйте…А как я могу узнать состояние пациентки Горячевой из кардиологии?

– Нужно звонить в отделение.

Кристинка села на стул, рядом с парнем и умоляюще посмотрела в глаза.

На бейдже были написаны имя, отчество и фамилия парня.

– Алексей Михайлович, пожалуйста… Помогите мне…Мария Ивановна Горячева. Мне передали, что она в реанимации, я ей звоню, звоню, а она трубку не берет!

– А Вы ей кто приходитесь?

– Внучка. Кристина.

Алексей Михайлович с первого взгляда почувствовал что-то необъяснимое, еле уловимое в девушке, запорхнувшей в приемный покой. Кристина…Что такое? Почему на нее такая реакция?

Алексей решил помочь девушке и набрал номер отделения.

– Антон Игоревич, добрый день, тут такая ситуация, пришла внучка пациентки Вашего отделения, очень переживает, что ее бабушка находится в реанимации, а она не владеет полной информацией.

На том конце провода что-то ответили. Алексей положил трубку.

– Надевайте халат, Вас примет дежурный врач, сейчас объясню, как добраться до отделения.

Кристина с благодарностью сложила ладошки и схватила первый попавшийся халат. Она быстро поднялась в кардиологию и нашла дежурного врача.

– Состояние Вашей бабушки тяжелое. Нужны препараты, которых у нас нет.

– А как их найти и сколько они стоят?

– Они в городе есть, но у нас их нет. Чтобы провести весь курс – примерно тысяч триста…

Кристина, понимающая, что денег нет и взять их не откуда, не сдавалась.

– Когда нужно?

– Чем быстрее, тем лучше.

И ещё минут двадцать врач объяснял Кристине что за препараты и как они действуют. После беседы с врачом Кристина медленно шла в сторону лифта, ничего не видя перед собой.

– Так, если я продам свои серьги, цепочку и браслет, то выручу тысяч двадцать, а то и меньше. Но это хоть что-то…

А больше у нее ничего и не было. Как быть? Спешить ей было не куда. Шел шестой час дня, скоро приемный покой закрывался. Она спустилась вниз, протянула халат Алексею Михайловичу, села растеряно на стул. Посетителей не было. В приемном покое тихо играла музыка и мигали гирлянды на стене.

Алексей Михайлович снова поймал себя на мысли, что он пристально смотрит на Кристину. Ну что в ней не так? Решился поговорить.

– Девушка, извините, пожалуйста… Может быть мы знакомы?

Кристинка «вышла» из состояния «ступора».

– Кто? Я? Не знаю, давайте поговорим!

И они начали с самого начала. Оказалось, что они из одного села, где жила Кристина.

– Боже мой! А в детском саду ты в какую группу ходила?

– «Солнышко»…

– Кристина, у тебя было голубое платье с белым бантом на груди. И ещё сумочка была у тебя…красная, как у бабушки…

Кристина «вытаращила» глаза.

– Да! Я практически только это платье и помню! А сумочку мне соседка тетя Поля на День Рождения дарила! Это я!

– А я Лёшка! Мы же с тобой в одной группе, получается, были! Помнишь, на новый год с тобой танец снеговиков танцевали? Ты и я!

– Вспомнила! ААААА! Я тебя помню, Лёша!

– А хочешь посмеяться?

– Что?

– Я потом всем хвастался, что ты моя невеста!

И они оба засмеялись. А потом Лёша рассказал, как его семья переехала жить в город, чтобы он пошел учиться в хорошую гимназию. В тот вечер Кристина не пошла домой, осталась дежурить вместе с Лешей. Они пили чай, прикусывая булочками из больничной столовой, и делились своими историями жизни. Душевная беседа медленно, но верна перетекла в проблему, которую предстояло сейчас решит Кристине. Алексей включил ноутбук.

– Сейчас точно всё посмотрим – наличие лекарств и стоимость.

Через минуту он нашел лекарства на полный курс лечения и цену – 268 000 рублей. Сказочная цифра для Кристины!

– Лёш, я думаю пойти кредит взять. Как ты думаешь, дадут?

– Тебе скорее всего не дадут кредит, ты официально не трудоустроена. А вот мне, да, дадут.

– Нееет, я не могу тебя об этом просить. Не могу.

– А ты и не проси. Всё будет хорошо, Кристи! Просто поверь!

Пройдет буквально несколько дней…

Третьего января нового года Алексей Михайлович доставит лекарства в кардиологию, а Кристина будет рыдать от счастья у него на груди. Друзья, конечно, не оценят всей этой ситуации. Кто она Кристине, эта Мария Ивановна? Чужой человек! А Кристина им ответит – что она ее родная душа. В конце января Марию Ивановну из больницы заберут двое – Кристина и Алексей. Потому, что расстаться они уже больше не смогут…

Весна пролетит и лето промчится, а к осени Кристина и Алексей пойдут подавать заявление в ЗАГС.

– Я же тогда, получается, не соврал! Сказал, что ты моя невеста, значит я, как настоящий мужчина, должен на тебе жениться!

– А я очень рада, дорогой мой жених! Может на свадьбе вспомним танец снеговиков?

И они смеялись, обнявшись у того же окна, где когда-то коротала свои одинокие вечера Кристина.

Мария Ивановна на свадьбе была посаженной матерью и просто сияла от счастья. Когда тамада предоставил ей слово, то она сквозь слезы сказала Кристине, что она безумно благодарна судьбе и Богу, за то, что Кристина появилась в ее жизни. И передала в руки молодоженам дарственную на свою квартиру. Все гости как по команде встали из-за столов и долго аплодировали Марии Ивановне стоя.

И знаю я, что живут молодые дружно, окончили университеты и занимаются карьерой. А по выходным к ним приезжает Мария Ивановна с Васяндрием и умоляюще смотрит на них.

– Кристиночка, как ты думаешь, к нам аист с кулёчком в этом году прилетит или нет?

И смеется. Дай Бог чтобы прилетел, Мария Ивановна! Дай Бог!!!

Как Ваня на фронт собирался…

– Ваня, ты куда?

– На фронт, мама, на фронт…

Десятилетний Ваня стоял у порога в пять утра и пытался тихонько открыть замок на входной двери. Из спальни вышел отец, потирая глаза. Катя взяла Рому за руку.

– Вот, Ром, сын собрался на фронт…

Первое желание у Романа было отругать сына. Но он взял себя в руки – вдох и выдох.

– Сын…Пойдем перед дорогой на кухню, поговорим.

Ваня посмотрел на родителей, разочаровано вздохнул и начал разуваться. Снял с плеч увесистый рюкзак, не раздеваясь прошел в кухню и сел на стул. Отец присел рядом.

Роман две недели назад вернулся с Донбасса. Дни пролетели, нужно ехать обратно. Нет, он не бежал и не боялся мобилизации, когда получил повестку, а просто собрал вещи и ушел на спецоперацию. Уходя он знал, что его самая лучшая в мире жена, с ним или без него, сможет поднять двоих детей – старшего сына и годовалую дочку Машеньку. Но, конечно, лучше с ним.

Полгода службы не оставили его прежним, Ромка сильно поседел, но дух его по-настоящему закалился. А вчера поздно вечером, когда дети спали, Рома с Катей сидели на кухне и говорили. Катя плакала. Нет, она не отговаривала и не сокрушалась, не жаловалась и не причитала. А просто от боли. От страха.

Ваня всё слышал. Он стоял в темном коридоре и понимал, что скоро папа вернется «на фронт».

– Сын, ты молодец, ты растешь настоящим мужчиной! Но я не могу допустить, чтобы ты, совсем не подготовленный ушел сейчас служить.

– Пап, ты меня просто послушай и пойми. Смотри, ты у нас один, а нас с Машей двое. Если я погибну, то у вас с мамой все равно один ребенок останется. А если ты погибнешь – то никто тебя не заменит, пап. Поэтому должен уйти я.

– Сын, а теперь послушай меня. На фронт нужно пойти мне, потому что я подготовленный, я смогу помочь Родине, а значит и своей семье. И заруби у себя на носу, что тебя никто не сможет заменить, сын. Как я смогу дальше жить, если ты погибнешь? Никак! И мама. А Маша вырастет и спросит про тебя, а что мы скажем? Она спросит меня: «Папа, а почему ты моего брата не отговорил? Почему ты его отпустил на фронт, ты же был взрослый, ты же защитник?» Что я ей скажу, Вань? – Рома погладил сына по плечу.

– Даааааа, пап, не хорошо получается…А у меня такой хороший план есть.

– Расскажи, сын.

– Я прочитал, что когда шла Великая Отечественная война, то такие дети как я очень много сделали для нашей армии. Многие из них стали разведчиками. Вот и я думал, стану разведчиком. Я вещи всякие взял, чтобы делать вид, что заблудился. Но знаешь, я все время думаю о том, что я если приду к тем, кто обижает Донбасс, то просто поговорю с ними. Я расскажу, что мы хорошие люди, что нельзя убивать друг друга, что нужно помириться. Пап, ты же меня знаешь! Я кого хочешь уговорить могу!

– Сыночек, это совсем не просто. Поверь, что там много чужих людей – наёмников, они тебя и слушать не будут. Согласись, сын, что ты пока не очень готов идти на фронт. Но ты готов остаться с мамой и стать ей опорой, пока я буду там…Да, сын? Сможешь?

– Смогу, пап. Я всё для мамы и Маши сделаю!

– Спасибо, сын!

– Тогда, погоди, пап, есть одно дело!

Ваня со всех ног бросился к своему рюкзаку.

– Пап, я тут вам с мамой письмо написал заранее, чтобы не терять время на фронте. Там очень много сильных слов, пап. Думал, что вам оттуда отправлю. Но теперь я остаюсь защитником здесь. Вот пап, держи! Возьми его с собой, прочитаешь там, когда будешь по нам скучать. Хорошо?

У Романа навернулись слёзы. Это такое счастье понимать, что сын растет настоящим мужчиной, защитником и сильным человеком.