– Исследуйте любую комнату, какую посчитаете нужной. Проверяйте каждый уголок этого места. Помните, вам необходимо узнать всю историю до мельчайших деталей и получить за это денежный приз в размере приличной суммы. Я оставляю вас наедине с собственными силами на 5 часов. Желаю вам всем удачи! И кстати… предлагаю вам начать с комнат на втором этаже. Их 8, как и вас. Четыре комнаты находятся в левом крыле поместья, а остальные четыре – в правом. Там начнется ваше приключение, – достав из кармана своего пиджака карманные часы, смотритель перевел взгляд на игроков. – Время пошло… Игра началась!

Глава 5.

Хлопок закрытых дверей раздался по всей гостиной огромных размеров. Как только молодых людей поглотила тьма, все разом включили свои фонарики, поборов мрак ярким светом. Никто не решался произнести хоть слово. Дрейк обратил внимание, что в компании были такие же люди, как и он с Эммой, пришедшие сюда со своими знакомыми. Так одна низкого роста и хрупкого телосложения девушка с короткой стрижкой прижалась к парню намного выше ее ростом и накаченным телом. Она крепко держала его за руку, видать, под средством страха, и ее дружок очень тихо нашептывал ей что-то на ухо, тем самым сменяя ее волнение и боязнь неловкой улыбкой на лице.

Дрейк посмотрел на рядом стоящую с Эммой девицу, которая резко мотала фонариком в разные уголки комнаты. Она корчила недовольную физиономию, жуя жвачку и что-то ворча себе под нос.

Следующим в линии с этой девицей стоял тот самый шатен-очкарик, который недавно так же, как и Дрейк, проявлял интерес к истории из жизни последнего хозяина поместья. По нему сразу можно было понять, что он питает неимоверный интерес к познанию чего-то нового.

Брюнет повернул голову в левую сторону и смог заметить рядом с собой полноватую женщину, которой можно было дать лет 30. Конечно, что ей двигало, когда она решила принять участие в квесте, непонятно. Хотя, скорее всего, это деньги. Какой дурак не захочет получить деньжат буквально ни за что?

Рядом с этой женщиной находилась та самая парочка с девчушкой-трусишкой и накаченным байкером. Этот парень в действительности походил на какого-то гонщика. Дрейк заметил, как он искоса посматривал на мужчину, стоявшего рядом с ним и завершающего их построившейся ряд. На руках этого мужлана, благодаря свету фонарей, можно было хорошо разглядеть большое количество различных татуировок. Вот в нем-то Дрейк был точно уверен – на его уме были только деньги. Мужчины его возраста, приблизительно лет за 40, никогда бы в своей жизни не пошли бы на сие молодежное развлечение просто ради забавы и питающего интереса.

«Может, будет лучше, если я и Эмма не будем пересекаться с этим мужчиной?» – Дрейк чувствовал себя изрядно тревожно, не имея представления о том, что может сделать такой человек ради получения денег. Хотя вполне возможно, что данное мнение брюнета было ошибочным.

Не понимая, почему все стоят на месте и просто тратят драгоценные минуты времени, отложенного для прохождения квеста, Эмма схватила за руку Дрейка, который витал в облаках и думал о чем-то своем, и повела его к большой деревянной лестнице, ведущей на второй этаж здания. Освещая фонариком себе путь, чтобы не споткнуться и не упасть на ступенчатой конструкции, блондинка крепко сжимала руку друга, чья тяжелая поступь слышалась за ее спиной.

Добравшись до поверхности второго яруса поместья, молодая пара заслышала за собой поступь еще несколько пар ног. Видать, другие участники уловили мысль Эммы о потери времени и последовали за ней. Блондинка вот-вот собиралась двинуться в сторону левого крыла здания, как вдруг она услышала в свой адрес низкий тембр женского голоса, который попросил ее остановиться. Она обернулась и заметила перед собой полноватую женщину, которая сделала пару шагов ей на встречу.

– Я думаю, нам следует прислушаться к словам смотрителя, и начать поиски с тех самых восьми комнат. Вы так не думаете?

– Какие умные речи, – Эмма скрестила руки на груди, желая как можно скорее окунуться в игровую атмосферу, а не застревать на слушании наставлений от незнакомки. – Я и собиралась, наконец, дать нашей всеобщей игре старт.

После таких слов из толпы высунулся парниша-байкер, который подошел к Эмме почти вплотную и с хитрой улыбкой на лице произнес почти неслышимым для всех других голосом:

– Давайте разделимся, отправимся проходить квест и получать наслаждение от игры. К чему нам лишние ссоры и недовольства?

Блондинка оступилась и бросила на стоящего перед ней незнакомца недовольный взгляд. Взяв себя в руки, чтобы не окатить этого выпендрежника партией нескольких ударов по лицу, Эмма, с глубоким вдохом, ответила:

– У меня нет никаких проблем. Я не собиралась ни с кем ссориться. Если ты не заметил, бугай, то в действительности это не я сую свой нос в чужие дела.

– Бу… Бугай?! – высокий шатен остепенился и не понял язвительного тона в свой адрес.

Дрейк решил, что пора бы уже вмешаться, ибо он понял, что его дорогая подруга-бедокурка готова была устроить прямо в сию же секунду бои без правил. Но насколько было бы умно устраивать скандал, когда все происходящее на тот момент было всего лишь игрой?

Брюнет загородил своим телом подругу, у которой от злости чуть ли пар из ушей не шел, и обратился к смотрящей на них группе из шести человек:

– Нам следует скорее определиться с распределением, ибо я уверен, что вы все в курсе о и так упущенных нами минутах двадцати.

Все из толпы переглянулись между собой, как бы детально изучая каждого из присутствующих и выбирая себе команду.

Мужчина, тело которого было покрыто изрядным количеством татуировок, стоял в стороне, облокотившись на стену. Он раздраженно пофыркивал, когда кто-то из участников бросал на него свой взгляд.

Уже всем знакомый шатен-очкарик питал страстью и нетерпением к началу игры. Он не решался высказать свое мнение по поводу сложившейся ситуации, поэтому просто ждал, пока вся эта шумиха придет к завершению и мирному согласию со стороны всех участников квеста.

Байкер, который теперь вызывал раздражение и неприязнь у Дрейка, косился на Эмму и просто пожирал ее глазами. Как мужчина брюнет знал, что может значить такой взгляд, и это еще больше ему не нравилось.

Подружка байкера смущенно потирала ладони друг о друга, оббегая глазами окружающую обстановку. Она прильнула поближе к своему другу, который уже давно не обращал на нее никакого внимания.

Мисс-недовольство уже общалась во всю с женщиной-пышкой, которая не переставала кивать на каждую реплику своей собеседницы.

– Ну ладно, все! – байкер легонько потянулся и зевнул. – Быстро распределяемся!

Эмма взяла за руку Дрейка и, указав в сторону левого крыла поместья, сказала:

– Мы пойдем туда.

Немного помешкав, женщина-пышка двинулась в сторону молодой пары:

– Я с вами, если вы не против.

И Дрейк, и Эмма одобрительно кивнули.

Следом за этой женщиной, словно как хвостик, ринулась недовольная девица. Она молча встала рядом с Дрейком, скрестив руки на груди.

Байкер слегка усмехнулся и покосился на свою соперницу, с которой не так давно у него был конфликт:

– Может, будет честно, если Ваш друг пойдет в противоположное крыло поместья, чтобы вы друг другу не помогали.

– Это что еще за дурдом? Я хочу пойти с ним. В правилах не было запрета на помощь со стороны своих знакомых. Это наоборот приветствуется.

– Стой, Эмма, – Дрейк перебил парочку конфликтных людей и встал напротив блондинки. – Мы достаточно времени потратили, я пойду в правое крыло. Не волнуйся. Все мы, как только проштудируем комнаты, встретимся.

В конце концов разобравшись со всем возникшим бардаком, байкер, пышка и недовольная девица отправились в левое крыло, а мужлан, очкарик и скромная девчушка – в правое. Когда все они отошли на довольно приличное расстояние, Эмма сунула Дрейку в руку микро-наушник:

– Он-то нам точно понадобятся… Я молодец, правда?

– Что?! – брюнета настигло неимоверное удивление и даже частица возмущения. – Как ты их пронесла?

– Не задавай лишних вопросов и просто суй наушник в ухо. Будем общаться на расстоянии.

Подарив своему другу озорной взгляд и широкую улыбку, блондинка умчалась следом за своей командой.

Глава 6.

Наступил момент самого интересного – Дрейк и его созданная по случаю судьбы команда зашла в каждую по отдельности из четырех комнат. Перейдя границу входной двери и дубовой крепкой поверхности помещения, предназначенного именно для брюнета, дверь сама по себе захлопнулась за молодым человеком и заставила его вздрогнуть от неожиданности. Если это было частью квеста, то Дрейк и вовсе не был бы против, однако в ту же самую секунду парень погрузился в кромешную тьму. Как только Дрейк нажал на кнопочку включения фонаря с боку, удача в этот раз отвернулась от него. Успев разглядеть в своей комнате большое заколоченное досками окно и застеленную голубым постельным бельем детскую кроватку, стоящую как раз под этим самым окном, брюнет повертел фонарем в руке, когда тот перестал подавать признаки жизни. Дрейку потребовалась минута, чтобы понять всю сложившуюся ситуацию. Найти в ней плюсы было очень трудно, ибо молодой человек теперь и носа собственного не мог разглядеть. Разве удастся брюнету выбраться из комнаты, когда он боится ступить в неверном направлении? Абсолютно не имея никакого представления о внешнем виде комнаты, любой человек испытывал бы сложность в способности ориентироваться в ней. Одно Дрейку было известно – прямо напротив него находилось большое типичной квадратной формы окно, а параллельно стене, в которой располагался этот самый оконный проем, стояла детская кроватка. На этом информация о помещении, в котором был заперт брюнет, заканчивалась. В какую-то долю секунды Дрейк заслышал странный шипящий звук по правую сторону от него, как будто кто-то или даже что-то издавало его прямо ему в ухо. Однако резко повернувшись в сторону, откуда исходил этот брюзжащий звук, молодой человек не заметил никого, ведь присутствие кого-то рядом можно было бы определить даже в такой темноте. На какое-то время парень решил, что у него все пошло кругом, и мозговая активность сбавила обороты, вводя его в глубочайшее заблуждение, как вдруг в правом ухе послушался голос Эммы: «Приём, приём!», и парень сразу же вспомнил о микро-наушнике, что дала ему подруга. Вот что являлось причиной противного шипения.

– Да… Эмма, слышишь меня? – Дрейк прижал наушник указательным пальцем правой руки, желая отчетливо уловить каждое слово своей подруги.

– Я тебя прекрасно слышу, можешь так не кричать. Ну-с… как хорошо ты справляешься с поиском ключа от комнаты?

Видать блондинка уже уловила суть того, что необходимо было найти, пока ее друг находился в состоянии ступора из-за невозможности действовать дальше.

– У меня большие проблемы, – пожав плечами и потерев глаза, которые с непривычки начали чуток подщипывать, Дрейк принялся рассказывать о навалившейся на него беде. – Как только я вошел в комнату, я остался без света.

– Понимаю. Это такая задумка.

– Да, но было бы все так просто… в моем фонарике сели батарейки, то есть я вообще остался без какого-либо источника света.

Немного затерявшись во времени, раздумывая над словами друга, Эмма ответила:

– Как же ты тогда будешь обследовать свою комнату?

– С твоим фонарем все нормально?

– Да, – в какой-то степени жалостливо ответила блондинка. – Было бы хорошо, если бы я сейчас смогла спуститься вниз и достучаться до смотрителя, чтобы тот устранил твою проблему. Это уже провал самих организаторов! Как тут можно получать наслаждение от игры, если случаются казусы вроде этого?

Дрейк никак не мог перебить свою подругу, которая возмущалась еще очень долго. Он попытался обрисовать девушке всю обстановку, в которой находился. Блондинка сразу смекнула, что ей необходимо выбраться из темного логова и спасти своего друга.

– Значит так, Эмма, работаем как обычно – я твои мозги, а ты мои руки, которые будут делать то, что я скажу, и глаза, которые будут моей опорой из-за случившегося положения.

– Так точно, сэр!

– Расскажи, что ты видишь в своей комнате.

Эмма осветила каждый уголок помещения, которое стало для нее тюрьмой на довольно короткий срок, зависящий от ее шерлоковских возможностей, и принялась докладывать обстановку Дрейку:

– Что ж… Я не могу тебе сказать, для чего именно предназначалась эта комната, но в ней все довольно обыденно. Но это точно не спальня! В ней нет кровати. Зато стоит тумбочка, большой платиной шкаф и кожаный диванчик с торшером рядом.

– Теперь стоит подумать над тем, чему следовать дальше.

– Думаю, я пока осмотрю тумбочку.

Не дожидаясь ответа или какого-либо указания с той стороны провода, белокурая девица уверенным шагом поспешила к подкатной тумбе, вмещающей в себя три ящика. Данный вид мебели, предназначенный для размещения личных вещей, документов или прочих подобного рода вещей, был выполнен из весьма прочного деревянного материала, поскольку на нем сложно было заметить хоть малюсенькую царапинку, хотя этот вспомогательный вид декора простоял в поместье уже приличное количество лет.

Дернув за ручку самого верхнего ящика, девушка не добилась желаемого успеха. То же самое произошло и с последующим шкафчиком. А по принципу исключения, надежда оставалась на последний, третий ящичек. И по велению Эммы, по ее хотению, он в действительно открылся. Нисколько не мешкая и не давая лишним минутам пропасть зря, блондинку осветила светом фонаря содержимое этого шкафчика и потянулась рукой за первой лежащей вещью. На самом деле эта тумбочка вмещала в себе не такое уж и большое количество сокровищ. Первым, к чему рука Эммы непроизвольно потянулась сама, оказался старинный документ по оформлению договора на покупку данного рода недвижимости. Следовало предположить, что это принадлежало первому хозяину поместья – Тому Холлу, причем его же имя и фамилия были вписаны в графу «покупателя».

Осторожно положив данный документ на саму тумбочку, Эмма потянулась ко второй вещи, находящейся в третьем ящике – к наручным часам с браслетом, по виду которых можно было сразу догадаться, что основой их материала являлось чистое золото. Тут и экспертом быть не надо было, чтобы понять, насколько данный предмет походил на настоящую реликвию. На обратной стороне циферблата удалось прочитать название фирмы, которая выпустила данный образец украшения – «Borel Fils&Cie». Эмма сразу припомнила, что слышала о такой компании во время одной из телевизионных передач, и знала, что это швейцарская фирма, которая была основана в Ньюхетеле в 1856 году инженером Эрнестом Борелем, чья фамилия красовалась в названии самой компании. Вернувшись к просмотру тех самых часов, которые девушка держала в своих руках, ей бросились во внимание тонкие стальные стрелки синего воронения, и малая секундная стрелка находилась в положении цифры 7.

Конечно, злобных помыслов у Эммы никак не возникало, однако держать в собственных руках подобное сокровище было для нее очень волнительно, ибо отвечать за их пропажу, скорее всего, ей пришлось бы головой.

Положив наручные часы поверх документов, которые уже находились на крышке тумбочки, белокурая девица устремилась за третьей, кажись, личной вещью мистера Тома Холла – за записной книжкой. Это казалось изрядно интересной частицей имущества богатого владельца поместья, поскольку в ней однозначно хранилось что-то касающееся его семейства, членов которой ему удалось застать на протяжении всей его жизни. Эмма отстегнула заклепку блокнота в черном кожаном переплете и принялась к чтению изложенной в письменном варианте информации. Пролистывая одну страницу за другой, девушка не натыкалась на что-либо очень интригующее, поскольку первые 20 страниц в действительности походили на обычное расписание дней – что сделать, куда сходить, для чего подготавливаться и так далее. А вот с середины началось что-то вроде дневника. Мистер Том Холл делился своими переживаниями, потрясшими всю его семью. К ним относились и смерти двух его девочек… О первом несчастье владелец блокнота выразился следующим образом:

«Я не помню, когда в своей жизни имел возможность испытывать эмоции сродные с наисильнейшей болью и тотальным уничтожением. Это был роковой день для меня и моей любимой жены. Мы потерпели полнейший крах! Всего за незначительный срок мы потеряли самое дорогое сокровище, которое имели в своей жизни – наше милое дитя, нашу прекрасную дочку Сару… Ее изумрудного цвета глаза мелькают передо мной по сей день. Мне становиться трудно дышать, когда в разговоре всплывает ее нежное имя…

Я опечален видеть свою жену в увядшем настроении. Я уже и забыл, когда в последний раз видел ее наипрекраснейшую улыбку и когда в последний раз слышал от нее хоть какое-нибудь ласковое слово. Она перестала быть счастливой, какой была раньше… Также перестал и Я!

Первое время мы не смогли сомкнуть глаз. Мы просто находились в своей постели и не могли изменить свой настрой. Я все время держал жену в своих руках… Она плакала… Очень часто… Мое сердце разрывалось изнутри, когда моя любимая не молвилась со мной ни единым словом!

Я не могу забыть тот ужасающий момент – из плачущей и смеющейся кокетки моя дорогая малютка Сара превратилась в белую куклу, чье сердце перестало биться навсегда. Ее маленькое хрупкое тельце не подавало никаких признаков жизни и перестало дышать.

Мы потеряны… Но продолжаем жить ради своего драгоценного Эндрю. Я делаю все, чтобы обеспечить своему сыну самое лучшее! Несмотря на то, что мой мальчик точная копия Сары и его черты лица схожи с ее, моя жена начала одарять своего сына настоящей теплотой, лаской и материнской заботой!»

В какую-то долю секунды Эмма ощутила на своих пылающих щеках жгучие слезы. Ее тронуло чистосердечное признание с виду самоуверенного, а изнутри добрейшего души человека. Все же для любого родителя самым горьким и страшным будет потеря собственного ребенка. Конечно, девушка сама не имела детей, чтобы до конца понять все переживания, которые рылись в сердцах Тома Холла и его жены, но на секунду представив, что случилось бы с ее родителями, если бы ее вдруг не стало, слезы сами наворачивались у нее на глазах.

Желая поскорее избавить от подобного рода эмоций, блондинка вытерла выступившие слезы рукавом своей облегающей по фигурке кофты. Продолжая проникать в суть всех написанных Томом Холлом изложений, Эмма периодически натыкалась на обычные описание бытового типа. В них владелец поместья рассказывал об очередном прожитом дне без малейшей важности события.

Но настал момент второго признания: