– Как?! Он уже у подъезда.

Она имела в виду охранника, приставленного отцом.

– Можно через балкон, – нашёлся Меркулов.

– Решётки! Отец помнит твой десант в окно больницы…

– Засада… Слушай, какой продуманный у тебя отец! – горько усмехнулся Алексей. – Всё предусмотрел!

– Мы с ним пять минут назад разговаривали. Он мне билет домой, в Самару, на завтрашний утренний рейс купил. Так что сегодня, завтра, 8 Марта я тебя не увижу… – обречённо вздохнула грустная Лея.

– Э-эй! Не вздумай хандрить, твой мужчина что-нибудь придумает.

– Меркулов, только без экстрима, ладно?!

– Ну, как придётся. Твой папа не оставляет мне выбора…

– Лёша..

– Да ладно, шучу. Лучше приготовь мне что-нибудь вкусненькое…

– Люблю тебя, – прошептала она.

– Ты мне это потом на ушко шепнёшь, ладно?! – ответил Меркулов и положил трубку.

Минуты три он сидел в глубокой задумчивости, потом позвонил Байеру.

– Привет, Саш!

– А, Ромео! Какая авантюра на этот раз?

– Ты что, ясновидящий?

– Нет, я яснослышащий и яснодумающий. Опять принцессу в башне заперли?

–Ага. И дракон сторожит у подъезда… У тебя в скорой кто-нибудь работает?

– Суть уловил, – усмехнулся сообразительный Байер. – Только не надо их дёргать: они людей спасают. М-м-м, есть у меня девочка знакомая. Патронажной сестрой работает.

– Кем?!

– Ну, служба такая при детских поликлиниках: к грудничкам домой ездит – курирует: как растут-развиваются, как питаются, какой уход за ними. У них и машина есть специальная.

– Байер – ты гений! – воодушевился Меркулов.

– Сначала уговорить надо.

– Ты-то не уговоришь?! Казанова! – хмыкнул Лёха.

Он говорил абсолютную правду. Девушки слетались к Байеру, как мотыльки на огонёк, чувствуя внутреннюю порядочность Сашки. Чуткий и внимательный, он аккуратно выстраивал с девушками отношения: ловко обходил острые углы, ни одну не обижая, мягко уходил от привязанностей. Самые ушлые пытались загнать его в угол, объявляя охоту: куда там! Сашкины знания по психологии делали его изворотливым.

– То есть, Меркулов, мне расплачиваться?! Молодец!!!

– Своди девушку в кафе или ресторан. Я тебе денег дам.

– А, может, ты сводишь?! – поддел Байер.

– Не, у меня Лея… Это ты у нас – свободный художник в свободном полёте.

– Ладно, только из любви к сестрёнке и в честь 8 Марта! Против своих иду…

– Пфы, если тебя это утешит, мы с Леей заявление в ЗАГС подали! Монтекки с Капулетти соединятся. Дата свадьбы – 14 апреля. Но для всех это пока секрет!

– Ух ты! – только и смог сказать Сашка, отходя после новости. – Ладно, звоню Оксане, надеюсь, Шекспира она читала…

* * *

Дарико с Сашей были уже на подъезде к дому. В машине была включена громкая связь, и когда Наумову позвонил охранник, его голос зазвучал на весь салон:

– Александр Николаевич! Похоже, этот молодой человек снова проник в квартиру к Вашей дочери. Они провели меня, как пацана, вокруг пальца.

– То есть?! – недоумевал Саша.

– Я дежурил у подъезда, подъехала патронажная машина с красным крестом. Из неё вышли девушка и молодой человек в очках, оба в белых халатах. Молодой врач нёс чемоданчик. Я, естественно, не препятствовал. Через пять минут вышла одна девушка в очках, с чемоданчиком в руках, села в машину и уехала. Её напарник так и не появился. Они с каждым разом всё изобретательнее! Он ведь с МЧС связан? Я не удивлюсь, если в следующий раз он подгонит пожарную машину!

Разливистый хохот Дарико прервал разговор двух мужчин.

– Вот Вам смешно, Александр Николаевич, а мне досадно. Может, ну их, и хватит всем мучиться?!

– Владимир Петрович, завтра Лея летит в Самару, я поговорю с дочерью… Отдыхайте сегодня до утра. Спасибо!

Турава продолжала дико хохотать.

– Потрясающий пацан, я хочу на него посмотреть! Мне нравятся настойчивые мужчины.

– Открой интернет и посмотри: солист группы "Брандспойт" Алексей Меркулов, – мрачно отозвался муж. – Быстро ты забыла ранение дочери. Я защищаю её как могу.

Дарико почувствовала его досаду.

– Останови машину, – попросила она.

– Что?! – не понял он.

– Останови!

Наумов съехал на обочину. Дарико взяла его ладонь и посмотрела прямо в глаза.

– Сашка! Вспомни, какими мы с тобой были, как долго ты меня добивался! Когда я говорила про настойчивых мужчин, я и тебя имела в виду… А теперь посмотри, как я счастлива с тобой! – проникновенно сказала она и нежно погладила мужа по щеке. – Может, у них такой же случай, а, любовь моя?!

– Счастлива, говоришь?..

– Безумно! – подтвердила Дэри.

Её Наумов уже снисходительно улыбался:

– Поехали, заступница!

Утром Наумова разбудил звонком охранник.

– Да, Владимир Петрович.

– Я вчера был прав, этот парень с ней. Он вынес её из подъезда на руках с чемоданом, и сейчас они садятся в такси…

– Всё правильно, – подтвердил сонный Саша. – У неё самолёт, она летит домой. Не полетит же он с ней, в конце концов! Пусть провожает: должна же от него быть хоть какая-то польза!..

* * *

Меркулов посадил Лею в самолёт до Самары, съездил поздравить маму в Дмитров. Потом позвонил своему Лисёнку.

– Как настроение? – услышала она родной голос.

– Да так себе: валяюсь в своей комнате в пижамке на кровати. Куда мне ещё с больной ногой?! Скоро все уйдут на вечеринку: в мамином рекламном агентстве сегодня праздничный корпоратив.

– А кто это "все"? – вдруг спросил Лёха.

– Мама, папа и Елена Николаевна, бабушка Сашки Байера.

– И ты будешь одна?

– Ну да.

– В пижамке?! На кровати?! – мечтательно произнёс он.

– Меркулов!

– А чё, я ничё! Какой у тебя адрес в Самаре? – внезапно спросил он.

"Завтра 8 Марта… Цветы заказать мне хочет", – подумала девушка и продиктовала.

* * *

В седьмом часу родители заглянули в её комнату. Отец в чёрном элегантном костюме, мама в бордовом вечернем платье.

Александру Николаевичу никуда не хотелось ехать, тем более, когда дочка дома. Но оставлять без присмотра жену, чья красота с годами не меркла, а становилась блистательной и утончённой, он не рисковал.

– Ох, какие вы красивые! – не смогла сдержать восхищения Лея.

– Мамочка у нас да… Ослепительна, как всегда! – ревниво заметил Наумов. – Мне кажется, большинство клиентов в городе в её агентстве рекламу заказывают, только чтоб с ней пообщаться. Мужская половина точно.

– Ты сомневаешься в моём профессионализме?! – вспыхнула Дарико.

– Ну, что ты, суло чемо, ваши постеры и флаеры – произведения искусства. Только факты – вещь упрямая. Ваш офис на окраине?

– Да, ты же сам мне его покупал.

– На окраине, а таскаются все к вам, хотя все другие рекламные агентства в центре. Это при нынешнем дефиците времени! И в кризис вы выплыли.

Дарико задумалась.

– Да не огорчайся, я б на месте мужиков-бизнесменов также делал.

– Саш, по-моему, ты меня слегка ревнуешь… – кокетливо поддела мужа Турава.

– Слегка?!! – смеясь, выпалил Саша. – Да я весь вечер буду за кинжал держаться, женщина, пока ты будешь всем мило улыбаться…

– Да? – воскликнула Дарико.

– Да!

Лея с умилением смотрела на них.

– Родители, я вам не мешаю?! – и добавила с иронией. – Конечно, не мешаю.

– Лея, детка, – огорчённо вздохнула Дэри. – Если б ты могла пойти с нами!..

– Мне б пришлось к кинжалу прихватить саблю! – пошутил Саша и поцеловал её в лоб. – А то слишком много ухажёров.

– И ничего не много: только один, – сказала Лея и покраснела, вспомнив их последнее свидание.

– Кстати, Саш, я таки вчера залезла в интернет и посмотрела на него…

– Дэри!!! – оборвал и строго посмотрела на неё муж. – Мы уже опаздываем.

И уже нежным тоном обратился к дочери:

– Не скучай, радость моя! Завтра я весь день с тобой дома.

      И они вышли. Лея осталась одна. Упала на подушки и представила их с Лёшей много лет спустя: будут ли они так любить друг друга, как мама и папа? "Да, конечно, будут! – ответила она самой себе. – Только детей у них будет больше: Меркулов хочет троих!"

– Лёша, как жаль, что ты в Москве…

Через час он ей позвонил:

– Солнышко моё, ты уже одна?

– Да, Лёш, все уехали – оставили меня.

– Ну, не все… Осторожно спускайся и открывай мне дверь.

– Что?! – вскрикнула она. – Ты приехал в Самару?! Ты сошёл с ума!!!

– Тихо, – рассмеялся он на её бурную реакцию. – Спускайся осторожнее…

Меркулов стоял на пороге с тремя шикарными букетами и сумкой через плечо.

– Лисёнок! А ты и правда в пижамке: не обманула! – с улыбкой произнёс он. – Такая трогательная…

Алексей поднял её на руках на второй этаж, потом вернулся за сумкой и букетами.

– А почему три букета?

– Так в доме три женщины: ещё мама и бабушка – я ничего не напутал?

– Нет, моё сокровище… – обнимала она Меркулова. – Как же я тебе рада!

Она показала ему дом. На первом этаже были гостиная, кухня, кабинет Александра Николаевича, их супружеская спальня, библиотека, небольшая комната с тренажёрами: домашний мини-спортзал. На втором этаже – комнаты Дарико, Леи, Саши, Елены Николаевны, комнаты для гостей, гардеробная жены. Всё было без "наворотов": со вкусом, просто и уютно.

– Молодец, Александр Николаевич! Основательный мужик!

При упоминании об отце Лея похолодела: их противостояние с Лёшей терзало её, только она не подавала виду. Меркулов понял.

– Переживаешь, что отец огорчится?

Лея покачала головой – нет.

– За меня, что ли, беспокоишься? – хохотнул он.

– Конечно! – воскликнула Лея, голос её дрожал.

– И что он мне сделает? Ну выгонит! Так мне не привыкать… Функция у него такая: проверять на вшивость будущего зятя. Традиция! Я на него не в обиде. Что он, дурак, такую дочку первому встречному отдавать?! Не переживай!

Лея улыбнулась: с Алексеем ей было просто и спокойно.

– Пойдём, угощу тебя маминой стряпнёй. Пара часов у нас есть.

– Нет, я намерен остаться с тобой до завтрашнего вечера или дольше – как повезёт, обратного билета у меня пока нет.

Турава распахнула глаза и смотрела на него с суеверным ужасом:

– Ты самоубийца, Меркулов?! Отец вернётся к часу ночи!

– Так он же обитает на первом этаже, а мы – на втором. Мы же не будем шуметь, а, любовь моя?! Придётся посдержаннее… Или моя Капулетти против?

Вместо ответа Лея покраснела и закусила губу.

– Ответ утвердительный, и он принят. А то, ишь, чего придумали: 8 Марта – и без меня!

Турава покормила Алексея, показала санузел на втором этаже, завела его к себе и закрыла комнату на ключ.

– Что делать будем?

– Тащи фотографии. Историю семьи Монтекки мы изучили в Новый год: буду с историей твоей семьи знакомиться!

– Они в гостиной, в шкафу, на верхней полке. Справишься?

– Один?! Нет! – сказал Меркулов, поднимая любимую хромоножку на руки. – Поехали!..

Потом они застелили кровать покрывалом, забрались на него и, свалив стопку альбомов рядом, стали разглядывать старые фотографии.

* * *

Алексей листал альбом очень внимательно.

– Ну-ка, ну-ка… Это что, свадебная?

– Да, – с удовольствием произнесла Лея. – Расписались они здесь, в Самаре, а венчались – в Грузии, в Казбеги. И свадьбы было две.

Меркулов достал фотографию из альбома, чтобы разглядеть поближе.

– С ума сойти, какая красивая пара! – восхитился он. – И мама твоя в этом платье… Глаз не оторвать! Грузинская княжна! Не удивлюсь, если платье передаётся в роду как реликвия…

– Нет, – заулыбалась Лея. – Платье шилось в Самаре. И с ним связана прелюбопытнейшая история…

* * *

Салон модельера Елены Илецкой пустовал. Сама хозяйка с новой коллекцией и девчонками-моделями ещё вчера отбыла в столицу на наделю высокой моды, оставив ключи дочкам своей старинной подруги. И сейчас в салоне хозяйничали Валерия и Олеся.

Отшитое по Лериным эскизам свадебное платье Дарико висело на вешалке. Опаздывая на самолёт, Илецкая попросила девочек зайти и примерить платье без неё. Вкусу Валерии Байер она доверяла. И сейчас все трое молча сидели и благоговейно пялились на шедевр. Роскошное, строго-элегантное, расшитое серебром, с двойными гипюровыми рукавами платье передавало всю прелесть национального грузинского костюма!

Первой отошла и заговорила Дарико:

– Лер! Оно лучше, чем мы придумали… Видела бы сейчас моя бабушка!

Валерия деловито подсела поближе и рассматривала узоры из серебра. Олеся радовалась как ребёнок:

–Что коллекция?! Надо было его в Москву везти! Жених-то оценит?

Дарико вспыхнула румянцем, вспоминая жаркие Сашкины глаза.

– Я думаю, да…

– Хм! – удовлетворённо хмыкнула Лера. – Да, Наумов в обмороке будет лежать, равно как и остальные мужики! Давай надевай!

Дарико осторожно надела платье. Вздох разочарования вырвался у всех троих: платье, увы, висело, а не облегало её фигурку. Сестры Назаровы переглянулись: "Откармливать. Причём, срочно!"

За последние две недели Дарико и правда сильно похудела. Переживала за Сашу. Его не выпускали из больницы врачи: рёбра и рука срастались хорошо – подводила нога! А у Наумова было столько дел! Был бы рядом Дэн!.. Но его в приказном порядке отправили от консерватории на прослушивание в Москву, а оттуда планировали от России послать на международный конкурс на выбор: в Будапешт или Тбилиси.

Единственный выход – пригласить в палату нотариуса и написать доверенность на право подписи и ведения Дарико всех Сашкиных дел. Так они и сделали. И теперь Тураве приходилось вести переговоры с поставщиками, клиентами, ездить с отчётами бухгалтерии по налоговым и прочим учреждениям.

Возвращалась к Саше в больницу и падала от усталости к нему на кровать под завистливые взгляды соседей по палате: Наумова давно перевели в общую. И ей было откровенно плевать, что о ней подумают больные или медсёстры.

Она, прижавшись, замирала на его плече и растворялась в нём, Сашке. Ощущала, как его энергия наполняет её, прогоняя усталость. Он брал её ладонь в свою, сплетаясь пальцами. Горестно вздохнув, молча целовал в волосы.

Отдышавшись, можно было ехать домой готовить ужин или дальше по делам. Надо ли говорить, что о еде она за целый день могла и не вспомнить…

– Что, всё настолько плохо?! – упавшим голосом спросила Дарико, пытаясь увидеть себя в зеркале со спины.

– Не переживай. Оно будет смотреться, вернись просто в свой размер! Вот смотри на Олесю! Вы с ней одного роста. Её фигура – прямо как твоя зимой, очень похожи. Давай она померяет, а ты посмотришь со стороны.

Девушки скрылись в примерочной. Вернулись быстро. Олеська пританцовывала.

– Моё свадебное платье гораздо проще было… – любовалась она своим отражением.

Платье удивительно подчёркивало её фигуру.

– Моё тоже, – вздохнула Лера, вспоминая взятое напрокат платье, а также белые джинсы и белую куртку на пикнике.

Дарико уже улыбалась, заправляя волосы Олеси под фату.

– Каких-нибудь пять килограмм, и я тоже буду красотка!

      Внизу хлопнула дверь, кто-то стал подниматься вверх по лестнице.

– Олесь, ты дверь закрыла? – спросила Валерия, поправляя пояс на платье.

– Нет, табличку повесила "закрыто", чтобы клиенты не беспокоили. Я Серёжу жду. Он обещал за мной заехать. Наверное, это он.

Но это бы не Сергей. Зашли пятеро мужчин, спокойно и деловито проверили все помещения. Затем, не обнаружив никого, кроме трёх девушек, оттеснили Леру и Дарико в угол. Один, очевидно главный, подошёл к Олесе и сказал ей что-то по-грузински. Мужчина покрепче подхватил невесту на руки, и все пятеро покинули салон.

На пороге главный обернулся и с акцентом сказал онемевшим Дарико с Валерией:

– Нэ бойтесь, красавицы, с Дарико всё будет хорошо. Родители и жених соберут выкуп, и свадьба состоится. Это просто обычай. Красивый восточный обычай.

Первой нашлась Турава. Она подлетела к сумочке, достала сотовый телефон.

– Товарищ подполковник, Андрей Николаевич, это Дарико. Кажется, у нас проблема – человека похитили…

* * *

Опергруппа приехала минут через десять. Подполковник Чижов – через полчаса.

– Турава, когда ты, наконец, выйдешь замуж и угомонишься? – начал он вместо приветствия.

– Так не дают, Андрей Николаевич, замуж выйти! Невесту украли. Думали, это я в свадебном платье стою, – оправдывалась Дарико.

С появлением Чижова Дэри успокоилась. И они, не пропуская подробностей, под запись рассказали о происшествии.

– Кто будет заявление подавать?

– Могу я, – предложила Лера. – Олеся Майорова – моя сестра.

– Лучше пусть супруг. Он – в курсе?

Дэри и Валерия переглянулись: Сергей вот-вот должен был подъехать.

– Дарико, ты поняла, что сказал похититель девушке?

– Да. Было плохо слышно, но суть я уловила. "Мы от Зураба. Пусть жених готовит выкуп. Скоро ему позвонят. Вторую часть выкупа дадут твои родители. Бояться не нужно. С тобой ничего плохого не случится. Слово джигита".

– Бедная Олеська, она ни слова не знает по-грузински! У неё, наверное, паника.

Когда Сергей приехал за женой, он застал в салоне мужчин в погонах, растерянную Валерию и Дарико с виноватыми глазами. Новость его огорошила.

– Сереж, постарайся не паниковать… Олесю украли, случайно, – вывалила она на Сережу неприятную весть и тихо добавила. – На ее месте должна быть я. Нужно подать заявление, чтобы официально начать поиски.

* * *

Олеся уже справилась с шоком: в конце концов, она была адвокатом, и её захват был теоретически возможен, если бы она расследовала каверзное дело и на нее хотели бы оказать давление. «Отнесись к этой нелепой случайности как к тренировке!» – говорила она самой себе.

То, что её спутали с Туравой, она поняла из обращения. Похитители упорно называли её "Дарико" и обращались на грузинском. Сначала она пыталась их переубедить, потом поняла, что бесполезно: они не понимали её язык, а единственный похититель, говорящий по-русски, куда-то исчез.

Мужчин осталось трое: один вёл машину, второй сидел с ним рядом, третий охранял её на заднем сидении. "Волга" уже часа четыре тряслась по сельской местности: мелькали сенокосы, мелкие речушки, небольшие посёлочки. Наконец, они завернули в почти нежилую деревушку с покосившимися старыми домиками.

Олесю выпустили из машины, и она потянула носом. Запах был чудесный: пахло сеном, цветами, коровами и ещё чем-то сладким. Дышалось удивительно легко. Страха не было – было только беспокойство за мужа. Сергей всегда очень за неё волновался. Из дома вышла старая женщина с характерной восточной внешностью и что-то спросила у Олеси.

– Я не понимаю, – ответила та и стала оглядываться в поисках туалета.

Наконец, она обнаружила деревянное строение у дома и двинулась к нему. Дорогу ей перегородил один из охранников и залопотал на своем наречии.

– И что, мне теперь и в туалет нельзя?! – с вызовом произнесла она и махнула рукой в сторону деревянной кабинки.

Охранник, наконец, понял и дал ей пройти. Потом старая женщина, которую похитители звали Наной, жестом пригласила её в дом. Обстановка в домике была очень даже уютная: беленая известью печь, чистые занавески, пестрые полосатые половики, большая кровать с горкой подушек разного калибра, стол с кружевной скатертью. Словом, милая деревенская обстановка, как в музее русского быта.

Олеся раздвинула занавеску и увидела, как уехала машина, оставив после себя клубы пыли. Пройдясь по комнатушке, подошла к старому, уже потускневшему от времени зеркалу и вгляделась в своё отражение.