Мне 74 года, я – учёный с мировым именем, создавала первую в СССР психологическую службу, имею много публикаций, в том числе 10 книг, изданных в издательстве «Другое решение» в Германии. Информацию обо мне можно получить в интернете. Проживаю в Беларуси более 30 лет. Неужели я должна тратить время на бесплодные хождения по инстанциям, в то время, когда могла бы быть полезной предприятиям, отдельным людям и республике, в целом?

04. 07. 2016г. Шуман С.Г.

А сама, после получения ответа из Верховного Суда, подготовила новое исковое заявление, и представила его в суд того района, в котором проживала. С намерением заявить судье мотивированный отвод, как мне в письме советовал заместитель председателя Верховного Суда: «При наличии обстоятельств, вызывающих сомнения в объективности и беспристрастности судьи, Вы вправе заявить ему мотивированный отвод в порядке, установленном ст. 34 ГПК РБ».

Представив в суд исковое заявление, я, в начале судебного заседания, заявила судье отвод, оформленный в письменном виде. Судья принял это моё заявление. При этом, видимо, чтобы оправдать своё нечестное отношение к нашей семье, в целом, написал, что-то невразумительное относительно «административного процесса», который, якобы, вёлся в отношении меня. Когда я попросила представить мне протокол этого процесса, судья сказал: «В нём нет Вашей подписи, возможно, Вам его и не показывали». Что же это за протокол, о существовании которого тот, на кого он составляется, не имеет информации? Когда я возразила против объяснения, выдвинутого судьёй в качестве мотива принятия им моего отвода судьи, он спросил: «Ну, Вы же хотели, чтобы я принял отвод? Вот, я его и принял, какая Вам разница, как я это своё решение объяснил». Конечно, «разница» у меня была. Только, я тогда не стала «доводить дело до конца». Я не знала, что мне придётся встретиться с этим судьёй ещё раз.

Судья дал информацию о том, что я ему заявила «отвод», в областной суд, и председатель областного суда распорядилась направить моё дело в суд того района, с которого всё начиналось. Впору было бы сказать: «Вот, когда я просила областной суд оставить рассмотрение моего иска в суде района, то, тогда всячески обосновали, что это – «не по закону». А теперь, когда я выразила недоверие судье другого района, можно отдать иск в тот самый суд, где раньше было «нельзя»?» Право, «закон – что дышло, куда повернёшь, туда и вышло». Пришли туда, откуда ушли более трёх месяцев назад. И, кто-нибудь ответит за это? Сколько потрачено сил, нервов, государственных (и моих личных) денег! Кто-нибудь осуществляет надзор за тем, как работают суды?

В это же время пришёл ответ из Верховного Суда, куда было направлено моё письмо, которое я отправляла Лукашенко А.Г. Ответ был подписан первым заместителем председателя Верховного Суда республики Беларусь. В нём говорилось: «Каких-либо оснований для принятия гражданского дела по Вашему иску к ИООО о неисполнении обязательств по договору возмездного оказания услуг, к производству Верховного Суда на основании ч.1 ст.45 ГПК, не имеется. Что касается Ваших возражений против рассмотрения данного гражданского дела судом района, где Вы проживаете, то, 12 июля 2016г. председателем областного суда, в пределах предоставленных ей ст. 52 ГПК РБ полномочий, принято решение о передаче гражданского дела в суд района…».

Интересно, рассказали ли сотрудники судов, с которыми я встречалась на территории, где проживаю, первому заместителю председателя Верховного Суда республики историю о том, каким образом моё дело снова, через три месяца, оказалось там, откуда начинало свой путь? Но, тогда я и предположить не могла, какой сценарий задумали разыграть в районном суде, куда вернулось моё исковое заявление, и не предполагала, сколько времени будет длиться суд в этом районе. Я как-то забыла, что ещё четвёртого апреля адвокат З. Э.П. озвучил финал, к которому должен был прийти районный суд. Поэтому, не могла предположить, как пойдёт судебное заседание, целью которого будет не принятие честного решения, а реализация цели: «Шуман денег не давать!» То, как пойдёт судебный процесс, думаю, никто и не мог бы предположить заранее. Но, думаю, над его разработкой поработали многие – при наличии тех документов, которые у меня имелись, просто невозможно было принять отрицательное решение. Украсть эти документы, ликвидировать их было невозможно. Поэтому, решили просто сделать вид, что их реально не существует.

Начало взаимодействия с судебной системой

В суде района дело было назначено к рассмотрению 1 августа 2016 г. Я решила пригласить на судебный процесс корреспондента. Обошла все редакции областных газет – «самоубийц» не нашла. Не нашлось ни одного корреспондент, который взялся бы описать, как проходят суды в городе, и, вообще, поднять проблему «Кому подчиняются суды и прокуратуры области».

Тогда, я обратилась в корреспондентский пункт, находящийся в городе, в котором принимали граждан корреспонденты различных столичных газет. Все корреспонденты нашли причину, чтобы не участвовать в подготовке материала для газеты. Обещали подумать. Через неделю я позвонила, напомнила о себе. Руководитель этой группы сказала мне: «Вы думаете, так легко найти человека, который взялся бы за эту проблему?» И вдруг, минут через пятнадцать, она мне позвонила сама: «Корреспондент от «Республики» согласилась Вам помочь». Я встретилась с Анной. Но, сразу насторожилась: по её вопросам я поняла, что она уже встречалась с кем-то, кто ей рассказал мою историю. Поняла, что меня уже опередили, и ей «заказали» написать разоблачительную статью (я захотела получить от предприятия деньги, которых не заработала). Не подав виду, что я её «раскусила», стала ждать от неё информации. Она позвонила мне в день, когда должно было состояться предварительное заседание суда. А ещё накануне мне позвонила Ольга, и сказала, как, с пристрастием, желая получить «негативную информацию о Шуман», её «допрашивала» корреспондент «Республики». Поэтому, когда корреспондент мне позвонила и испросила разрешения присутствовать на предварительном заседании, я ей сказала: «Мне Вы не нужны. Просите, чтобы Вас пригласило ИООО». Она сделала попытку выяснить у меня, что произошло и почему я отказываюсь от взаимодействия с ней, но, я, сославшись на занятость, положила трубку.

Через несколько дней она принесла Оле готовую статью. А Оля ознакомила меня с содержанием. Я проанализировала статью и предполагала анализ послать куратору этой молодой карьеристки – в Минск. Но, потом «закрутилась» с другими делами. К тому же, и не знаю, опубликовали ли этот «сырой» материал в столичной газете.

В тексте статьи я сделала свои ремарки – они отделены от текста статьи обычным шрифтом (текст статьи обозначен жирным шрифтом).

А. П.

«Адреса, фамилии, факты сверила» – на самом деле – не сверила факты. Мало того, получив факты от представителей разных сторон спора, игнорировала факты, представленные одной стороной и, не проверив то, что предоставила вторая сторона, построила статью с опорой именно на эти (а они – лживые) факты.

«Этот спор – о недооценённом интеллектуальном вкладе в построение стратегии развития предприятия» – откуда автор взяла этот бред? На самом деле – речь идёт о неуплате Заказчика Исполнителю гонорара за работу, выполненную в рамках договора возмездного оказания услуг, который действовал на протяжении полугода.

«Интеллектуальная безопасность» -

Надо полагать – в статье с таким названием должна идти речь о том, как обезопасить свой интеллектуальный труд от «покусителей» на него. Но, в статье речь об этом не идёт, хотя, у меня пытаются украсть, присвоить себе научный Проект, который я разрабатывала на предприятии в рамках договора на протяжении полугода. Я разработала Проект, сдала его представителю от предприятия, который был «приставлен» ко мне по условиям договора, нач. отдела по работе с персоналом (она и есть представитель от ИООО), сдала результаты моей работы директору, а адвокаты посоветовали ему спрятать Отчёты (нет Отчётов – нет проблемы). На предварительном заседании суда я представила мой экземпляр Отчётов, подписанных представителем от ИООО, а адвокат, тем не менее, утверждает, что я ничего не выполняла, мало того, не было самого договора (хотя, он реально, физически, существует, и я его представила в суд). В статье речь должна идти именно об этой ситуации, а журналист пишет, что я всю научную работу должна была выполнить в рамках должностных обязанностей психолога, но, мне за эту работу заплатили 16 миллионов, а я, видите – ли, прошу 470 миллионов. Если бы журналист разобралась в ценах, условиях договора, должностных обязанностях, думаю, у неё получился бы совсем другой текст. Почему получился именно такой – я могу только догадываться. Хотя, какие цели ставила, такие и реализовала.

«Первого сентября…» – весь абзац, который следует за этой фразой– перевранные факты. Журналист ни в чём не разобралась. Поэтому, возникают вопросы: о чём писала, для кого писала, для чего писала статью? У меня, безусловно, есть ответы на все эти вопросы, хотя, читатели, возможно, и не поймут, с какой целью была написана статья.

«Здесь следует сделать паузу и конкретизировать роль этой дамы на предприятии» – надо полагать, «эта дама» – это – «мошенница», которая, выполнив для предприятия работу, сущность которой пытаются понять мировые умы, имела такую наглость – ещё и денег просить за свои разработки! Пусть, бы, спасибо сказала за то, что ИООО простимулировало её взяться за разработку сложнейшей проблемы – организацию работы по дальнейшему развитию предприятия. Тон, который позволила себе молодая журналистка – вульгарный, хамский, и, можно подумать о том, чтобы подать на неё заявление в суд за оскорбление.

«Во-первых…» – этот абзац – сплошь перевранные факты. «Недоверие к науке?» – чтобы журналистка могла ответить на поставленный ею же вопрос, надо было немного пошевелить мозгами (на протяжении всей статьи возникает ощущение, что с логикой и мыслительной деятельностью у неё туговато), кроме того, надо было изучить факты, историю развития вопроса. Но, не стоит удивляться – вся статья написана «поверхностно», без анализа, без проникновения в суть проблемы. Наверно, чтобы реализовать поставленные перед журналисткой цели, всего этого делать и не нужно было. Реально всё обстояла совсем не так, как рассказала журналистка.

«Кстати, об НR, т.е., специалистах, участвующих и даже отвечающих за подбор кадров» – о чём – это? Эти специалисты не участвуют, они подбирают, выбирают из того, что есть, обосновывают свой выбор, составляют психологические характеристики на претендентов, защищают свой выбор. В этой фразе – сплошная безграмотность журналистки в той проблеме, за освещение которой она взялась.

И дальше – сплошь – нелепости. У меня «в копилке» (что это за выражение?) не десяток книг, а более пятисот статей научных и журналистских и 17 книг, десять из которых изданы в Германии, в издательстве «Другое решение» – но, журналистка об этом молчит, хотя, я ей об этом говорила. Зато, она не забыла проинформировать читателя о моём возрасте (мне – 74) и о том, что я – «бывший ректор» (и даже – дважды, чтобы резче врезалось в память читателю, ведь, это так важно при изложении ситуации, в которую я попала, чтобы обосновать «роль этой дамы»). Журналистка хочет уверить читателя, что ИООО находится на «вираже развития». Это – такая нелепость: они находятся на грани банкротства. Если были на «вираже», им не нужна была бы Шуман или какие-нибудь специалисты ещё.

И дальше – по тексту – сплошь нелепости (и по поводу «сразу знала, что должна буду разрабатывать научный проект», и по поводу «стратегическая группа – это представители руководящего звена», и про «толстый отчёт», и про «систему корпоративной мотивации на основе показателей KPI», и про то, что «специалист утверждает, что ей обещали гораздо больше» (никто мне ничего не обещал, я об этом и не думала даже!), и про то, что «Светлана Шуман возмущена» (я ни по поводу чего не возмущаюсь, я анализирую ситуацию, понимаю причины её возникновения и ищу выход из неё), и про то, что «двухдневный тренинг …стоит тысячу долларов» – всё искажено: не тренинг, а цикл лекций, и – не тысячу, а семь тысяч двести долларов. И ещё многое, о чём написала журналистка, является показателем её непрофессионализма, показателем недобросовестного отношения к работе.

А. П. – представитель столичной газеты, «лицо» этой газеты. И если у неё все статьи – такие «сырые», непродуманные, плохо скомпонованные, главное – с искажёнными фактами, думаю, это не делает чести и не прибавляет престижу редакции. Хотя, что касается этой статьи: какую бы неблаговидную цель ни ставила журналистка, ей удалось, всё-таки, многое рассказать обо мне, как об учёном, о практике, как о специалисте высокого уровня. Другое дело: на вопрос о том, «Какая же, всё-таки, тяжба у Шуман с ИООО?», читатель, прочтя статью, вряд ли что-то вразумительное сможет ответить.

А. П. не дала мне читать статью, хотя обещала это сделать. Если бы она дала мне читать своё сочинение, я бы всё это сказала ей. Но, она предпочла, чтобы я высказала своё мнение о её сочинении Вам, как её куратору. С ув. С.Ш.»

Я отправила этот анализ куратору журналистки – наверно, чтобы начинающая журналистка поняла, что нельзя лгать. Но, как потом могла убедиться – все остались «при своём мнении» – молодая журналистка сама избрала себе путь «подлизывания» начальства – и этот путь всегда избирают бесталанные люди.

На суде в районе появился новый адвокат – П.Е.В. Он вёл себя на процессе, как хозяин. Как мне стало известно потом, их – два брата – адвоката, старший преподаёт в педуниверситете. Можно предположить, что именно старший и составлял сценарий, по которому разыгрывался спектакль в суде района. Сам он не избежал «кары Жизни» – оказался в СИЗО, и находился там достаточно долго. Чем закончилось его пребывание в камере предварительного заключения – мне это было тогда не известно.

Придя на судебное заседание, я и не предполагала, что разыгрывается спектакль. На предварительном заседании я «выдала» судье все свои «козыри»: мало того, что я разработала инновационный проект дальнейшего развития ИООО, я ещё и приглашена в Минск читать цикл лекций для руководителей проектов минских предприятий. То есть, получается, что я свои обязательства перед ИООО выполнила.

Может быть, именно, получив информацию обо мне и моей работе на предварительном заседании, судья понял, что в судебном заседании нельзя ни в коем случае рассматривать мой иск, мой договор, мои условия исполнения договора. Видимо, именно тогда и возникла мысль заменить мой иск, мой договор на другой, такой, который я не выполняла (поскольку, не знала, что именно такая форма договора у меня заключена с предприятием). Как бы там ни было, но, в протоколе предварительного заседания, с которым я ознакомилась значительно позже, в названии уже числился не мой иск. На предварительном заседании адвокат пытался из «истца» превратить меня в «ответчика» – задавал мне вопросы, касающиеся меня, как предпринимателя, как практика, как профессионала, как учёного. Я только и делала, что «отбивалась». При этом, адвоката поддерживал судья. И, когда я просила судью защитить меня от нападок адвоката, он говорил: «Отвечайте, суд лучше знает, что надо, а что – нет». Значительно позже я поняла, что адвокат и судья играли свои роли в одном и том же спектакле, и цели, которые были поставлены перед судьёй и адвокатом, были поставлены одним и тем же человеком. После предварительного заседания я была в шоке. Повысилось давление. На открытое заседание я не пошла. Зато, там собрались все – «свои» – директор и его сотрудники, которые обливали меня грязью, лгали. Как я потом вычитала в протоколе, все они были нацелены на то, чтобы сформировать у судьи отрицательный образ Шуман. Хотя, скорее всего, их целями являлось: помочь судье вынести «правильное» Решение: такой человек, как Шуман, не могла исполнить добросовестно обязательства, взятые перед ИООО. А цель – не удовлетворить иск Шуман – была поставлена перед судьёй ещё до начала судебных заседаний. Кто поставил эту цель? Мне уже потом объясняли, что никто не имеет право вмешиваться в деятельность судей. Но, это – так, по закону. А, если брать реальность, то, там – сплошное беззаконие.

Всё, что происходило на суде и после, я описала в жалобах, которых написала несчётное количество. Жалобу написала и на адвоката. Ниже представлю все написанные материалы.

Анализ предварительного заседания суда района по иску Шуман С.Г. к ИООО, состоявшегося 1 августа 2016г.

Первое, что сразу смутило: судья не знакомился с делом. Исковое заявление он зачитал в процессе суда – для кого? Ответчик знает его содержание, я – тем более. Позже становится ясно: он с ним впервые ознакомился, когда начал предварительное заседание. Другое дело, что, оказывается, так полагается по сценарию судебных заседаний.

Судья – молодой. Ему поручили со мной расправиться. Он тщательно ищет способы. Я привожу факты, даю ему бумаги, подтверждающие, что работу я провела. Но, чувствую, что даже если он будет их читать, то, только для того, чтобы найти информацию, которую можно будет использовать против меня. У него – задание, и всё, что мешает его исполнению, должно быть судьёй изъято. Как станет ясно уже значительно позже, когда я, всё-таки, ознакомлюсь с протоколом предварительного заседания, протокол подчистили так, что в нём нельзя было узнать материал того заседания, которое реально проходило.

Я предположила, что мне, видимо, надо найти способы уйти от присутствия на суде – пусть судья сам примет Решение. При наличии бумаг, подтверждающих, что договор между мною и ИООО был, что дополнительное соглашение было тоже, что работа выполнена, в срок, согласно Приложению и пр., ему будет, видимо, трудно сказать, что ничего не было – как говорит адвокат. Адвокат, явно, лжёт. Я его уличаю – судья даже и не реагирует. Я была такая наивная! Полагала, что судья будет опираться на мои Отчёты, результаты, Проекты, которые я так тщательно собрала и представила в суд. Ничего судье не понадобилось: у него была цель, реализации которой все мои материалы мешали. Поэтому, он самостоятельно поменял название моего иска, предмет иска, обоснование иска, форму договора, условия его исполнения. И я это обнаружила не сразу, даже после изучения протокола предварительного заседания. Ну, разве можно было представить, что судья вместо «договора возмездного оказания услуг» назовёт договор, который я исполняла на ИООО, просто «договором», а задолженность захочет взыскать с «договора подряда»? Я, изучая уже мотивировочную часть Решения, вдруг обнаружила, что мой иск в этом документе называется «о признании действительным договора и взыскании задолженности по договору подряда», а в резюме написано: отказать в удовлетворении иска «о признании действительным дополнительного соглашения к договору возмездного оказания услуг и взыскании задолженности по договору возмездного оказания услуг». Но, ведь, это – разные иски! Ну, а то, что рассматривалось на предварительном заседании – вообще, не имело отношения ко мне, моей работе на предприятии. Адвокат выдумывал нелепости, мне судья не дал возможности возразить. Когда я сказала судье, что у меня есть вопросы к адвокату, он сказал: «Потом зададите!» Ну, а «потом» уже ничего не было. Адвокат утверждал всё огульно, делал произвольные выводы, судья это принимал.

У меня создалось впечатление, что адвокат уже встречался с судьёй, поскольку судья знал, в каком направлении надо против меня «копать». (Я тогда и представить не могла весь сценарий: они не только встречались, но и обсуждали, как надо проигрывать спектакль, чтобы реализовать совместно поставленные цели). Адвокат спрашивает у меня, была ли я индивидуальным предпринимателем. Я отвечаю: «Какое это имеет значение?» Судья тут же «подхватывает»: «Ответьте». Они ожидали, что мне закрыли право на предпринимательскую деятельность, по какой – то «криминальной» причине. Я объясняю: «Не была предпринимателем, потому что обнаружилось, что я – директорствую в фирме, которую закрыла десять лет назад. Кто там вместо меня директорствует – известный факт – кто-то из власть имущих».