Ещё когда мы подходили к нашему лагерю, я заметила, что там стоят четыре палатки, а не три. Стало быть, палатку Виктора ребята установили по собственной инициативе, чтобы дать ему возможность отдохнуть сразу же после возвращения. Обо мне, конечно же, никто не подумал. Но у меня даже не осталось сил, чтобы упрекнуть ребят в этом. Молча я подошла к своему рюкзаку и достала из него палатку. И пока Виктор рассказывал ребятам о результатах нашей вылазки, я готовила себе спальное место. И когда я установила палатку и разложила спальный мешок, то тотчас залезла в него и уснула, едва закрыв глаза.

Не могу сказать, сколько мне удалось проспать, но проснулась я от странных звуков, раздававшихся рядом с моей палаткой.

Я открыла глаза, и дикий ужас охватил моё сердце. Я даже не могла дрожать, потому что настолько оцепенела, что перестала дышать.

Я увидела огненные шары, перемещавшиеся в хаотичном беспорядке за стенами моей палатки, прямо как в те дни, когда трагически погибла группа Виктора Ястребова. А ещё мой слух уловил странный гул, сопровождавший движение огней.

Я даже не могла крикнуть, чтобы позвать на помощь. Я не могла думать, чтобы попытаться мысленно найти рациональное объяснение происходящему. Я готовилась к худшему.

Но секунды шли, превращаясь в минуты, но кроме того, что уже было мною замечено, ничего не происходило. Огни и гул. И тогда моё дыхание снова пришло в норму, а мозг продолжил функционировать.

Неужели версия об НЛО была верной? Вот будет обидно убедиться в этом и так и не получить возможность поведать о такой сногсшибательной новости миру! И я рассудила так. Что бы сейчас не происходило за стенами моей палатки, лучшим решением будет выяснить это, чем лежать без движения и находиться в неведении, позволяя воображению строить самые немыслимые предположения.

И я собрала всё своё мужество в кулак, взяла в руки смартфон и включила на нём режим видеосъёмки, после чего тихонько вылезла из спального мешка и стала пробираться к выходу из палатки. Но покидать своё укрытие я не стала, а лишь прислонила к щели выхода объектив смартфона, чтобы заснять то, что творилось сейчас за стенами палатки. И когда я увидела то, что сняла, то чуть не подпрыгнула от злости.

Мак и Илья стояли рядом с моей палаткой и размахивали включёнными фонариками, издавая при этом странные звуки, напоминавшие гудение турбины.

Вот хулиганы! Напугали меня до чёртиков!

Так и хотелось выйти и наподдавать им, чтобы впредь думали, прежде чем стращать меня посреди ночи.

Но потом я решила, что лучшим ответом на их детскую выходку будет вообще никак не реагировать на это безобразие. Пусть думают, что впустую устроили весь этот спектакль, потому что их самый главный зритель благополучно проспал всё представление.

И мне так понравилась эта идея, что я снова забралась в свой спальник, закрыла глаза и моментально уснула.

Утром я вышла из палатки и сразу же наткнулась на пристальный взгляд Мака, который всегда поднимался на ноги ни свет ни заря. Видимо, сказывалась привычка рано вставать, чтобы выгуливать своих питомцев.

– Как спалось? – тут же поинтересовался Мак, надеясь вынудить из меня признание о тех волнениях, которые мне довелось пережить этой ночью.

– Великолепно! – не моргнув глазом, ответила я. – Отлично выспалась.

– Да? – подозрительно произнёс Мак. – А ты не врёшь? Потому что когда я ночью ходил в туалет, то заметил, как тряслись стены твоей палатки. Я ещё подумал, что наша храбрая журналистка, наверное, по ночам дрожит от страха из-за того, что призраки убитых альпинистов не дают ей покоя.

– Нет, – невозмутимо покачала я головой. – Никакие призраки сегодня ночью меня не беспокоили.

– Странно, – с досадой проговорил Мак, а я лишь ухмыльнулась про себя.

Мой план прекрасно сработал, и в этом раунде счёт был в мою пользу. Но долго наслаждаться победой мне не пришлось, так как в этот момент из своей палатки вышел Виктор и сразу же начал давать распоряжения по поводу планов на сегодняшний день.

Вероятно, вчера, когда я завалилась спать, у ребят состоялась серьёзная беседа, в ходе которой Виктор рассказал о воинской части, которую мы вчера обнаружили, и объяснил, что нам необходимо исследовать, потому что все вели себя так послушно, не выказывая ни тени обиды или недовольства, что я невольно поразилась и порадовалась. По крайней мере, этот факт мог избавить меня от выслушивания дополнительных упрёков в свой адрес, что уже было неплохо.

Мы позавтракали, сложили вещи в рюкзаки и снова пустились в путь, по которому вчера шли вдвоём с Виктором. Мы подошли к воинской части, прошли через ворота и направились к ближайшему от нас зданию.

– Чтобы сэкономить время, можем разделиться. К примеру, мы с Кларой можем пойти дальше, а вы втроём осмотритесь тут, – сразу же предложил Мак, подмигивая своей спутнице.

Выслушав это предложение, Виктор не торопился с ответом.

– Не уверен, что стоит разделяться. Будет быстрее, если мы станем вместе осматривать каждое сооружение по очереди, чтобы не заблудиться. А уже внутри здания можно будет разойтись в разные стороны. И тот, кто заметит что-то интересное и достойное внимания, позовёт остальных.

Виктор был как всегда прав, и даже Мак не стал с ним спорить. Поэтому мы дружно вошли через главный вход здания и только внутри позволили себе выбрать наиболее подходящий маршрут для исследования.

Я думала, будет страшно ходить по пустым коридорам, заглядывая по пути во все внутренние помещения, где уже несколько десятилетий не ступала нога живого человека, но на самом деле всё оказалось не так грустно. При дневном свете всё выглядело будничным и нестрашным. Просто грязные кабинеты. Где-то имелась мебель, где-то – нет. Где-то валялись сломанные стулья, а где-то в целости и сохранности стоял целый книжный шкаф, заполненный сверху донизу сочинениями Ленина и Маркса.

На одной из стен я даже заметила вымпел с изображением Ильича и подумала о том, что его можно было бы неплохо продать коллекционерам. Но я не стала ничего брать с собой. Мой рюкзак был и без того достаточно тяжёл, и я не знала, что ещё мне предстоит найти в этой заброшенной воинской части.