Пришли еще два официанта. Оба они из Южного Тироля, местные. Одному около сорока лет, Имми, а второму – 15, Джакомо. Имми всю жизнь проработал в ресторанах высокого уровня, его считают корифеем подноса и штопора. Высокий, смуглый с завязанными в небольшую косичку волосами, с красивыми выразительными глазами. А Джакомо – ученик в профессиональной школе, которая готовит специалистов для гостинично-ресторанного бизнеса. Он учился быть профессиональным официантом, а пока был на последнем курсе и проходил практику в отеле. Джакомо Лупини – высокий черноволосый парень с очень красивыми чертами лица, истинный Казанова в молодости, одетый в жилетку цвета фуксии и в лакированных туфлях со скрипом. Казалось, что иногда руки и ноги его не совсем слушаются, но в самый последний момент он направлял их в нужное место. Поинтересовалась, какой это аромат у него? Молодой человек гордо выпрямился и сказал, что за успешное окончание учебного года папа подарил ему парфюм от «Гуччи».

Практикант сразу обошел столы, которые я накрывала, и с многозначительным видом начал углубляться в теорию:

– Итак, – говорит он, – приборы должны лежать в двух сантиметрах от края стола, параллельно друг другу. Никакой кривизны! Салфетки поворачивают всегда лицом к входящему в зал посетителю, так же и декор. А тут у тебя все пляшет!

Начал поправлять, выравнивая все не более чем на миллиметр. Думала, в офисе задавила бы его интеллектом, а тут надо прислушаться…

Отправились готовить двадцать хлебных корзиночек. Как я уже поняла, Джакомо очень любил все объяснять, видно, другой такой возможности у него в ближайшее время не представится, вот он и отыгрывался на мне.

– В корзинке должны быть всегда: свежая белая салфетка, гриссини – это такие сухие хлебные палочки, около 20 см длиной, – постные печенья, разные сорта черного и белого хлеба.

Натянув перчатки, все бережно распределяли хлеб, прикрывая его второй половинкой салфетки, чтобы он не засыхал. Мне очень понравилось то, что при работе с хлебными изделиями нужно надевать специальные перчатки. Если так во всех ресторанах, начинаю есть хлеб.

Столы накрыты, меню сложены, хлеб в корзинках, минеральная вода охлаждается. Все готово!

Тут Джакомо посмотрел на часы:

– 17.30! Пора идти есть. Я голодный, как охотник!

Это у них так выражают степень «оголодания».

– А я не голодна, – отвечаю.

– Неправильный ответ! Официантам обязательно надо поесть перед началом официального ужина, а то накидаешь слюней гостям в тарелку, кто это потом будет есть? – очень убедительно прозвучало из уст моего малолетнего наставника.

Пришлось снова подчиниться пареньку.

Весь персонал отеля ровно в шесть, как по швейцарским часам, выстроился на кухне в очередь перед готовой едой, разложенной в крупные кастрюли и сковороды. Поваров не было видно, скорее всего, они тоже ужинали. Каждый набирал еду по своему вкусу. Тут и салаты, и овощи, и мясо, и рыба, и несколько видов пасты (различные макароны), заправленные разными суго (это так называются соусы). Овощи, мясо и рыба остались с предыдущего дня, а макароны персоналу готовят свежие. На правах подопечной я прикрепилась к Джакомо. Взяв себе немного овощей и кусочек рыбки, посмотрела в тарелку моего коллеги-попечителя и засмеялась: там возвышалась огромная гора макарон, обильно политая соусом болоньезе, на что он, улыбаясь, ответил: «Ну, я же итальянец!»

Мы отправились ужинать в ресторан за специальный стол для официантов, который находится в уголке трапезной. В мой адрес сыпалось множество вопросов. Отвечать не очень хотелось: не люблю о себе рассказывать, поэтому увиливала, как могла. Охотно поддерживаю любой интересный разговор, но не о себе. Не потому, что считаю тему обо мне неинтересной, а оттого, что не люблю выставлять свою личную жизнь напоказ. Имми решил сделать ход конем и сказал:

– Никак не поверю, что такая симпатичная блондинка и не замужем.

– Ну, хотя бы друг-то есть? – продолжил разговор Петер.

– Ну, конечно, есть, – отозвался Марчелло.

– Вот так тебя и замуж выдали, и другом обзавели, – рассмеялась Ингрид.

– Тема для меня непростая, но в данное время я не замужем и друга нет, – рассеяла сомнения я.

– А давай мы тебе друга найдем, – предложил Джакомо.

– Ты сначала себе подружку найди, сваха, – хохотал Имми.

– Ничего, замок сам подберет ей жениха, – рассмеялся шеф ресторана.

– Как это можно понимать – замок подберет? – удивилась я.

– А так и понимать! Все сама увидишь! – коротко ответил мне Марчелло.

Разговоры поутихли, и мы доедали в тишине. Да что же это такое, о замке говорят, как о живом существе, неужели он обладает магической силой? Даже не знаю, что и думать.

После ужина все официанты пошли накрывать салат-буфет и выносили из кухни полные чаши салатов и овощей, подносы с холодными закусками.

– Я бы сейчас кусочек съел, – в скрипящих туфлях пробегает мимо Лупини, держа в руке огромный поднос с типичным итальянским блюдом «вителло тоннато» – запеченная холодная телятина под соусом из тунца и каперсов, и за ним тянулся интенсивный шлейф от «Гуччи».

– Смотри, сам не накидай слюней, – говорю я, смеясь.

Вот так, за несколько минут был сформирован огромный салат-буфет. Это разные салаты, начиная от крупнолистовых, щипаных на мелкие кусочки, до декоративных, таких как валериана, руккола, молодые листочки свеклы и шпината; овощи вареные, на гриле, маринованные и вяленые; мясные и рыбные нарезки. Деликатесы выносят в самом конце. И если после ужина на буфете остались дорогостоящие блюда, забирают на кухню самыми первыми, дабы снизить вероятность того, что голодающий официант сможет подкрепиться ими, пока никто не видит.

Тут Марчелло громко захлопал в ладоши и стал кричать:

– Всех работников ресторана прошу сюда.

Собралось около пятнадцати человек. И все выглядели безупречно. Только Петер по-щегольски не застегнул пуговки на рукавах белоснежной рубашки. Ну, я это еще раньше заметила, смотрится стильно. Шеф ресторана внимательно осматривает внешний вид каждого, а к практиканту наклоняется, вытирая своим пальцем свежую каплю соуса с лица Джакомо, и, слизывая ее, цедит:

– Да, черного перца маловато сегодня в вителло тоннато…

Глядя прямо в глаза настороженному юноше, задумчиво и очень спокойно Марчелло говорит:

– Сегодня будешь после ужина полы мыть, поможешь Ренате, отпущу ее пораньше.

И отправился посмотреть, скрыл ли Джакомо следы своего преступления на подносе. Да, молодой человек так замаскировал отсутствующий кусочек телятины, что никто и не догадался бы, что он там был.

– Не бойся, сегодня для тебя, в основном, ознакомление, – подойдя ко мне, продолжил Марчелло. И, повернувшись ко всем:

– 18.30, синьоры. Надеваем все свежие фартуки, и за работу, сегодня – отличный день.

Со звуками «чух-чух-чу-у-х», последнюю букву «у» он намеренно растянул, и, имитируя звук паровоза и руками изображая работу колес, покатился из трапезной в ресторан, куда должны были прибывать гости, а за ним пристроились Имми, Петер и Джакомо.

Надев длинные бордовые фартуки с золотым логотипом «Замок-отель «Крон», все отправились в ресторан, к лестнице, встречать гостей, казалось, прибывающих из другого мира, мира элиты и утонченности, изящества и благосостояния.

– Он всегда такой артистичный? – обратилась я, улыбаясь, к рядом идущей Ингрид. На меня это ну никак не могло не произвести впечатления.

– Да, – отвечает она. – Не выходит из образа никогда, все уже привыкли. Ему пятьдесят семь лет, а пришел в замок работать четырнадцатилетним парнишкой. С тех пор так и трудится здесь, а это уже сколько? Да, сорок три года. Всю жизнь он влюблен в свою супругу Марию, которую ласково называет Мэри.

Подумать только, этот мужчина выглядит максимум на сорок пять. Лицо свежее, румяное и пышущее здоровьем, глаза блестят… Видно, дело в особенностях его настроения. Фигура хоть и худощавая, но мускулистая. А уж осанка у него истинно королевская.

Мы выстроились рядом со ступенями и обменивались шутками для поднятия настроения, пока не пришел Марчелло.

– Это что за парад, а ну разбрелись все так, чтобы на один квадратный метр количество официантов не превышало двух, – разведя руками, сказал шеф. – А герб барона поставили?

Ингрид, покачав головой, ушла. Вернувшись, она рассказала, что вот уже более тридцати лет дважды в год немецкий барон фон Краузе со своей супругой останавливается у нас в отеле и гостит по месяцу. И на стол всегда нужно ставить его семейный герб. Я отправилась посмотреть на этот знак, никогда еще не видела и не слышала, чтобы на стол в ресторане ставили гербы.

Отличительный символ барона был красиво вышит на ткани и помещен в резную позолоченную рамку, приблизительно десять на пятнадцать. Сразу стало интересно и одновременно страшновато.

Первой на ужин появилась синьора де Риво, для нее накрывают всегда один и тот же стол. Она сдержанно улыбнулась, и, махнув головой, поприветствовала собравшийся персонал. Марчелло прошмыгнул к синьоре и, взяв осторожно за локоток, провел к ее столу. Немного пошептавшись с ней, приходит и говорит мне:

– Иди на кухню и закажи для синьоры де Риво ньокки с белыми грибами.

Я быстро начала записывать под дружный хохот коллектива, не понимая, что происходит, ведь все официанты записывают заказы.

– Итак, заказы до трех блюд ты должна держать в голове. Но, ничего, пока выучишь карту предлагаемых блюд, лучше записывать, чем потом перепутать, – объяснил шеф ресторана.

Я отправилась на кухню. Все повара занимались каждый своим делом. Это были мужчины совсем молодые, видно, практиканты, и постарше, возраст я уже старалась не угадывать, потому что опыт с Марчелло научил, что все-таки не годы главное, а душевное состояние. Увидев меня, повара оторвались от работы и начали игриво разглядывать. Я, поздоровавшись, представилась новой официанткой, и, прочитав с бумажки название блюда, попросила приготовить ньокки с белыми грибами для синьоры де Риво.

Один из поваров, высокий красавец с крупными чертами лица, большими черными глазами и красивой формы бровями, в поварской бандане, подходит ко мне и говорит:

– А какие белые грибы? Которые собраны в августе, или сентябре?

Я в недоумении, под дружный хохот поварской команды, отправилась обратно в ресторан, к Марчелло. По пути думала, ого, неужели так важен для сбора белых грибов месяц? Нужно взять на заметку.

– Марчелло, повара спрашивают, какие белые грибы брать: августовские или сентябрьские?

Шеф ресторана прыснул от смеха.

– Значит так. Чтобы тебя не «сожрали» повара или коллеги-официанты, научись с ними общаться, у тебя всегда должен быть достойный ответ. Если хочешь, чтобы тебя воспринимали всерьез, шути, как это ни странно звучит! Никогда не принимай ничего на свой счет и нарасти себе пять слоев толстой кожи, через которую ничего не будет проникать. Веди себя так, словно здесь нет ничего личного. Просто рабочая атмосфера, которая позволяет всем держаться на одной волне. А это, ой, как непросто. Я такого обычно никому не говорю, ты мне просто понравилась, наверное, ты хороший человек, но и это здесь не причем, – участливо сказал мой наставник и пошел прочь.

– Так какие грибы-то брать? – не унималась я.

– Нет никаких августовских и сентябрьских грибов, есть просто белые грибы, – повернувшись, сказал он мне.

Вот теперь и мне стало смешно. Лучше спросить на один раз больше, чем на один раз меньше. И я вернулась на кухню.

Ко мне подходит тот самый повар и вопросительно кивает головой:

– Я все уточнила. Бери грибы, собранные на юго-западном склоне горы Розенгартен, а уж августовские или сентябрьские, решай сам, – безучастно ответила я.

Он засмеялся и протянул мне руку:

– Штеффен, шеф-повар, – сказал молодой человек, сверля меня взглядом.

Я сжала его руку со всей силой, на какую только была способна, и пристально глядя в глаза, мягко сказала:

– Анастасия, ваша новая коллега.

Отпустив его большую руку, спрашиваю:

– А что такое «ньокки»?

– Это очень вкусное итальянское блюдо из теста, в которое добавляется картофельное пюре. Оно становится нежное, как суфле. Приходи после смены попробовать, я тебе приготовлю ньокки с белыми грибами, собранными на юго-западном склоне горы Розенгартен, – не унимался Штеффен.

– Подумаю, – обнадеживающе заявила я. И, прихватив тарелку, красиво украшенную грибами и мелкими сушеными цветочками, понесла ее синьоре де Риво, слыша вдогонку: «А цветочки для тебя».

«Не могла ему что-нибудь другое сказать?» – корила я себя по пути. Вот, сейчас человек будет думать, что я стану есть его ньокки. Ладно, проехали. Что ждет меня дальше?

Проходя по небольшому коридору, кинула взгляд на ангелов на стене, которые, как мне показалось, мило и приветливо улыбались.

– Приятного аппетита, синьора де Риво, – ставя тарелку перед хозяйкой отеля, сказала я.

– Ну, как первый рабочий день? – поинтересовалась она.